Коктейль Молотова для сына

Глава 7

Общественная организация «Вспомнить всё» была зарегистрирована в конце июля. Учредителей всего четверо – Лёха, Иван, Ольга и Светка. Руководителем стал Лёха, тут же получив от Ивана прозвище «председатель Лёха», что соответствовало уставу – там руководитель организации и назывался «председатель». Андрей Николаевич поздравил свежеизбранного председателя, но с деньгами не спешил.

– Я бы перечислил деньги прямо сейчас, – говорил он с экрана монитора. – Но моим бухгалтерам нужен документ, что Министерство обороны России готово отдать вам земельный участок, где раньше находилась часть. Потом потребуется проект музея и, соответственно, смета. Тогда и станет ясно – сколько потребуется денег.

– Ну что, – заявил друзьям «председатель Лёха». – Настало время вступить в отношения с Министерством обороны Российской Федерации!

– Как ты это себе представляешь? – поинтересовалась Ольга.

– Да всё очень просто! – Светка уже была тут как тут. – Пишем письмо на имя министра обороны – так и так, просим передать нашей НКО территорию бывшей в/ч с целью организации музея боевой славы и так далее.

– А почему именно министру обороны? – спросила Ольга. – А не премьер-министру или президенту?

– Да по наглому там забор поставить, и всем сказать, что так и было! – предложил Иван.

– Нет, так не пойдёт! – возразил «председатель Лёха». – Нам надо будет туда тянуть электричество и другие коммуникации, поэтому с документами всё должно быть в порядке.

– Да послушайте меня! – продолжала пищать Светка. – Я же знаю, как это делается!

Лёха прикинул – скоро сентябрь, начнётся учёба, а у Светки график два через два – то есть время найдёт.

– Тогда это поручается тебе! – распорядился он. Светка тут же расправила плечи и задрала нос.

– Значит, так! Нам нужно информационное сопровождение проекта. Странички в соц. сетях – это обязательно! Хорошо, что я всё снимала – есть что выложить.

– Погоди, погоди! – заволновался «председатель Лёха». – Ты чего, так и напишешь – машина времени, 1991-й год, ГКЧП?

– Нет, конечно же! – успокоила его Светка. – Но работы по созданию музея надо освещать. А сейчас начать надо с Министерства обороны. Для начала нужна концепция музея и письма поддержки. Концепцию я сочиню сама. Лёш, а Мария Тимофеевна может организовать письма поддержки от своих ветеранов?

– Надо спросить, – «председатель Лёха» оглядел своих друзей и распорядился. – Теперь Светка будет отвечать за связи с общественность. А Ольга – за международные контакты.

– А я? – обиделся Иван.

– А ты будешь отвечать за силовой блок. Вождение боевой техники, владение оружием, спецподготовка и прочее. Ну ты меня понял.

Иван вскочил и вытянулся.

– Так точно, товарищ председатель Лёха!

Светка проявила чудеса оперативности и подготовила бумаги за два дня.

– Значит, смотри! – показывала она Лёхе. – Вот письмо на имя министра обороны, ты должен его подписать. Вот краткая концепция музея.

– Её тоже подписать?

– Не обязательно, – Светка на всякий случай отобрала у него листок. – И ещё желательны письма поддержки от других организаций, работающих в этой сфере.

– А по-русски? – переспросил Лёха.

Светка обречённо вздохнула.

– Когда Мария Тимофеевна придёт?

Мария тоже не сразу поняла, что от неё хотят.

– Письмо поддержки? А что там должно быть написано?

Но Светка была к этому готова.

– Я набросала «рыбу», вот посмотрите. Если у вас нет возражений, то вот здесь надо подписать и поставить печать.

На следующий день письмо министру обороны было отправлено.

– Ну всё, теперь можно расслабиться, – с облегчением вздохнул Лёха.

– Рано радуешься, – разочаровала его Светка. – Теперь начинается самое интересное – составление сметы на восстановление объекта.

– А без этого нельзя? – с надеждой спросил Лёха.

– Нет, нельзя! Во-первых, нужно составить список работ и материалов, которые потребуются. Во-вторых, Нечаеву нужно озвучить сумму. В принципе, ещё хорошо бы сделать календарный план работ, сетевой график. Но пока дождёмся ответа от министра обороны.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивился Лёха.

– Я в школе училась.

– Не ври, в школе этому не учат.

– Значит, пока я прогуливала уроки в школе, прочитала какую-то книжку, где всё это было написано, – вывернулась Светка.

– А кто будет делать смету?

– Почему бы не попросить подполковника Ковалёва?

– Он после инфаркта, еле ходит, – возразил Лёха. – Там ведь надо будет выезжать на место, смотреть.

– Зато он лучше всех знает часть, – продолжала настаивать Светка. – А выезжать на место может кто-нибудь помоложе. Ты, например. Ты же любишь по таким местам шастать?

Лёха в очередной раз поразился мудрости своей подруги. И как он раньше в ней это не замечал?!

– Там будет ещё один момент, – продолжала рассуждать Светка. – Должен быть комендант объекта – человек, который там постоянно находится.

– Ты хочешь сказать, что это должен быть я? – удивился Лёха.

– Нет, конечно, не обязательно ты…

– А как же универ? Тебе легко говорить!

– Лёша! – он никогда ещё не видел её такой серьёзной. – Ты хочешь повернуть вспять историю, раздавить танками цветную революцию, и боишься вылететь из универа. Или это всего лишь игра?

– Почему игра? – смутился Лёха.

– Потому что из нашей компании я пошла дальше всех. Пишу письма министру обороны. А вы этим занимаетесь между делом, так – ради прикола. И я боюсь, что в какой-то момент вы это бросите, и я останусь с этой затеей наедине.

Лёха задумался – а ведь она права! Если идти – то до конца, а то какая-то ерунда получается. Он хочет изменить будущее страны, и тут же подстраховывается, опасаясь быть отчисленным из универа. Получается – сам же не верит в свою затею.

– Да, мне придётся уйти из универа и заняться только этим, – наконец принял он решение.

Вечером, дождавшись, когда отец уйдёт на дежурство, Лёха подошёл к матери.

– Ну что вам ответил министр обороны? – поинтересовалась Мария.

– Пока ничего. Мам, а что чувствуешь, когда переходишь во времени?

Мария задумалась, вспоминая.

– Сначала ничего, как бы теряешь сознание. Потом холод, всего знобит. А потом голод, есть хочется. И всё время такое странное чувство нереальности происходящего. Примерно как во сне, но нельзя проснуться.

– Это страшно? – спросил Лёха.

– Нет, просто как-то… необычно. А страшно становится, когда подумаешь, что можешь остаться тут навсегда, и прошлой жизни уже не будет. Вот тут да, тяжело. А потом постепенно отпускает. Начинаешь вживаться в окружающий мир.

– И сколько на это уходит времени?

– Первый раз – примерно недели две. Второй раз у меня прошло легче. А у Андрея… У Андрея Николаевича Нечаева случилась истерика – не могу, говорит, тут больше. Поехали в часть, где машина времени, пусть назад возвращают. Приехали, а от части уже ничего и не осталось.

– Да, мы со Светкой были там, – кивнул Лёха.

– Ну везде успели! – поразилась Мария. – Что там сейчас делается?

– Можно посмотреть фотки, Светка наснимала, – он потянулся за ноутбуком.

– Ничего уже не узнать, – рассматривая снимки, покачала головой Мария. – Вот это вроде на штаб похоже. А вот это, с голубой мозаикой – это была столовая. На мозаике была изображена рыба. Вот! Вот в этом здании был вход в подземное помещение. Да, вот по этому коридору проходили, поворот, потом лестница, ещё поворот. И там стоял часовой. Точно, вот у этой стальной двери. Потом ещё коридор, под потолком кабели и трубы, и выходим к скоростному лифту. Вот всё помню, как вчера было!

– Скоро снова всё это увидишь, – пообещал Лёха.

– Нет, того ощущения уже не будет. Вы не сможете всё восстановить так, как было. Да и зачем всё это?

– Я же тебе говорил!

– Я не уверена, что решение сегодняшних проблем можно найти в прошлом.

– Это не сегодняшние проблемы! – горячо возразил Лёха. – Это проблемы сохранения строя. Между прочим – самого передового строя на Земле! Его ликвидация обошлась очень дорого!

– Другие люди говорят – обошлись малой кровью, – ответила Мария.

– Нет, мам, ты меня не отговоришь. Я же вижу, ты просто за меня беспокоишься. Поэтому я и прошу тебя рассказать все мелочи – это мне поможет.

Мария тяжело вздохнула.

– Есть ещё одна вещь, о которой говорил Арнольд Оскарович. Тебе уже объяснили, кто это?

Лёха кивнул. Мария продолжила.

– Не только мы меняем то время, куда попадём, но и это время меняет нас. В каждом времени человек ведёт себя в соответствии со своим характером. И в зависимости от того, что время требует от него.

– Ты тоже менялась?

– Да. В 1968-м я была комсоргом, вела комсомольскую работу. Когда попала в 1943-й – стала командиром орудия…

– А в 1993-м? – не выдержав паузы, спросил Лёха.

– Я присоединилась к отряду, который должен был штурмовать Останкино.

– А потом?

– Я не смогла стрелять в солдат, защищающих телестудию. Они были такие же солдаты, как и я. И я… Я ушла оттуда.

– Ты говорила, что завалила бандитов?

– Да, но они хотели убить моих друзей.

– И всё же, почему вы не предотвратили распад Советского Союза? – спросил у матери Алексей.

– Это должны были делать не мы, – ответила Мария. – Мы должны были только собрать информацию. Принять меры должны были в 1968-м году.

– И почему же их не приняли?

– Я думаю, их приняли, но они не дали желаемого результата. Хотя ближе к 2000-му году всё же что-то предприняли. Я же уже в 2000-х встречалась с Арнольдом Оскаровичем. Как я поняла, он тоже совершил переход во времени.

– Та программа, которая была на перфокартах, считала переход с 12 марта 1969 в 12 марта 1999 года, – Алексей вспомнил заголовок программы. – Я думаю, это расчёт его перехода. Значит, есть три человека, совершивших переход во времени.

– И почему-то мне кажется, что это его рук дело, – продолжила Мария.

– Что – это? – переспросил Алексей. – Путин?

Мария кивнула.

– Мне это не нравится! Существующий авторитарный режим – не выход, – решительно заявил Алексей. – Если вы не могли выполнить задание, то теперь будем действовать мы!

– С одной стороны – я тебя поддерживаю, – стала рассуждать Мария. – Но с другой стороны, люди тогда воспринимали всё совсем по-другому. Они считали, что КПСС их угнетает, что ГКЧП незаконно захватил власть…

– Значит, с ними придётся поспорить! – перебил мать Алексей. – Для их же блага!

– Это может закончиться кровью, – предупредила Мария.

– Это предотвратит ещё большую кровь, – возразил Алексей.

– Ну что же, – обречённо ответила Мария. – Теперь настало ваше время. Революцию всегда делают молодые. Хотя в 1991-м это будет контрреволюция.

На этот раз собрались на хате у Ивана. Обсуждали письмо, пришедшее из Министерства обороны.

– Что пишут? – спросила Ольга.

– Предлагают участвовать в аукционе. Согласно федеральному закону, имущество Министерства обороны можно продавать только на конкурсной основе. Но на данный объект отсутствует документация – кадастровый план и всё такое. Поэтому сейчас его нельзя выставить на торги.

– Вот чёрт! – выругался Лёха.

– Бюрократия! – припечатал Иван и предположил. – А может, они просто хотят взятку?

– Кто? Министр обороны?

– А что он, не человек, что ли? Тоже, наверное, деньги любит!

В комнату заглянул отец Ивана – импозантный мужчина, что дополнительно подчёркивала курительная трубка в его руках.

– Молодёжь, не помешаю?

– Нет, что вы, Александр Маркович! – ответила Светка.

– Приветствую коллегу! – обратился к ней отец Ивана. – Ещё не восстановилась на учёбе?

– Нет, я сейчас занята в другом проекте, – важно сказала Светка.

– Ого! – удивился Александр Маркович, и с важным видом пососал пустую трубку.

– Пап, твоё подражание вождю народов выглядит слишком театрально, – заметил Иван.

– А может, я подражаю Константину Симонову? – шутливо возразил отец.

– Симонов умер от рака лёгких, – хмуро напомнил Иван.

– Вот поэтому у меня трубка пустая! – продемонстрировал Александр Маркович.

– Театр, – проворчал Иван. – Бутафория. Вот раньше всё было настоящее – табак, подвиги, кровь, ордена. А сейчас здоровый образ жизни, подвиги на бумаге, кровь из кетчупа, ордена из пластмассы.

Лёха вспомнил увесистый орден Ленина, и мысленно согласился.

– Твои протесты тоже отдают дешёвой постановкой, – уже более серьёзно ответил Ивану отец.

– Тем не менее получить от «космонавта» дубинкой по спине – это суровая реальность, – с видом знатока ответил сын.

– Начинается спор поколений, – Александр Маркович подмигнул Светке, и уже серьёзным тоном ответил. – Вот дадут такому протестувальнику палкой по башке – он уже герой, звезда инстаграма и борец с режимом. А мы, наше поколение, в 91-м готовы были голыми руками останавливать танки ГКЧП.

– Доостанавливались! – сразу завёлся Иван. – И чего вы добились? Кругом коррупция, промышленность развалена, пенсионеры получают нищенские пенсии, а Путин и его приближённые воруют миллиардами.

– У тебя много украли? – прищурился Александр Маркович.

– Да! Вот у вашего поколения есть всё. Ты журналист, у Ольги батя полковник в отставке, про Лёшку и говорить нечего, только вот разве что Светке не повезло с родаками.

– Это чего это не повезло?! – возмутилась Светка, но Иван не слушал и кричал дальше.

– А у нашего поколения нет ничего! Вот соберусь я жениться – где мы жить будем?!

– Олин папочка купит вам квартирку, – попыталась вставить Светка, но её заглушил Александр Маркович.

– Когда мы с твоей мамой поженились, мы полгода жили под столом у меня на работе, и только потом получили комнату в коммуналке. А эту квартиру я уже сам покупал. Ты говоришь – у тебя ничего нет. А работать ты не пробовал?!

– А что толку горбатиться за копейки?! Да и работать негде – всю промышленность убили!

– И что ты предлагаешь?

– Вернуться к социализму, но на нормальной основе. Плановое хозяйство, справедливое распределение, социальные лифты, бесплатное образование и медицина, гарантированная работа…

Видя, что сын выдыхается, Александр Маркович подсказал:

– Каждой бабе – по мужику.

– Чего? – опешил Иван.

– Это не я, это Жириновский, – отец тут же снял с себя ответственность.

– Вот так с шутками, прибаутками встречают наши люди праздник, – Светка не дала Ивану ответить.

– Сечёшь, девочка! – улыбнулся ей Александр Маркович. – Ну ладно, я вас покидаю, а то так можно спорить бесконечно.

– Вот так преступный режим покупает себе сторонников, – проворчал Иван, когда отец ушёл.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила Светка. – Он же на французское агентство работает.

– Да какая разница! – махнул рукой Иван.

– Ребята, я ухожу из универа, – неожиданно произнёс Лёха.

– Ты чего это? – удивилась Ольга.

– Я буду заниматься только музеем и всем, что с этим связано. Возьму академку на год.

Дома Лёшкино решение вызвало бурную реакцию.

– Ну как же так! – сокрушалась мать. – Как же ты будешь жить?!

Отец слушал её причитания молча. Через полчаса семейной драмы Лёха не выдержал.

– Мам, вот от тебя я это не ожидал. Как ты описываешь, это получается маршрут трамвая – роддом, школа, институт, завод, больница, кладбище. И выйти по дороге нельзя. Это при социализме так жили, а сейчас всё по-другому. Человек может сменить несколько мест работы, несколько профессий, и в этом нет ничего плохого. Ведь всё меняется очень быстро, одни профессии исчезают, другие появляются. И высшее образование больше не гарантия успешной карьеры. Да и вообще можно не делать карьеру, а просто жить.

– Вот что ты такое говоришь? Ты же сам хочешь стабильной, предсказуемой жизни.

– Я хочу?! Это когда я такое говорил?

Мать оглянулась на отца, потом обречённо махнула рукой.

– Ты же сам говорил, что хочешь в социализм. Для чего ты затеял эту историю с машиной времени? А социализм – это и есть стабильность и предсказуемость. Детский сад, школа, институт – всё понятно и известно. Это система, и если ты в системе – она тебя защищает. В этом и есть сила системы. Она рассчитана на всех и каждого, она научно обоснована и проверена на практике. Это сейчас не пойми что – непонятно, на кого учиться, где работать, как жить? А тогда партия заботилась обо всех. Всё было продумано, спланировано, рассчитано.

Отец уже глядел с удивлением, но Лёха в пылу спора не обратил на это внимания.

– То есть от простого человека ничего не зависело?

– Живи как все – и всё будет в порядке!

– Будешь жить по уставу – наживёшь и честь, и славу? – возмутился Лёха. – Мам, сразу видно, что ты служила в армии. Но кроме армии есть и гражданская жизнь – это ты рассказываешь в своём центре? Это хорошо, когда есть мудрый командир, но в жизни людям приходится принимать решения самостоятельно. И я принял такое решение!

– Это плохое решение!

Отец не выдержал.

– Объясните мне, о чём идёт речь?

– Пап, не вмешивайся! – отмахнулся Лёха.

– Алексей, дай нам поговорить спокойно, – Мария тоже отмахнулась от мужа.

– Нет, так не пойдёт! Что за решение он принял? И при чём тут машина времени? Мария, ты всё же служила? Почему Лёшка знает, а я нет?

– Алексей, ты точно хочешь это знать? – и, не дожидаясь ответа мужа, Мария продолжила.

– Твой сын хочет починить машину времени, переместиться в 1991-й год и предотвратить распад Советского Союза!

– Ну начитался пацан фантастики, что тут такого! Лёша, но это не повод бросать учёбу!

– Это не фантастика!

Отец сердито посмотрел на него.

– Лёшка, хватит валять дурака!

– Мам, ему придётся всё рассказать.

– Мария, объясни мне – что происходит?!

Мать обречённо вздохнула.

– Алексей, наш сын стал взрослым. И с ним приходится разговаривать как с взрослым. Лёша, принеси мои ордена, ты помнишь, где они лежат.

Разговор продолжался несколько часов, на улице уже давно стемнело. Алексей-старший слушал молча.

– Пап, неужели ты не хотел узнать мамино прошлое? – не выдержал Лёха.

– Я её люблю такой, как она есть. А не такой, как когда-то была. Если она не хотела рассказывать – это её право. Ты мне лучше скажи – ты действительно считаешь, что сможешь что-то изменить?

– Да!

– А почему в 1991-м? А не, скажем, в 1953-м – когда Хрущёв сместил Берию?

– Потому что в 1953-м всё решалось в кремлёвских коридорах, а в 1991-м – на московских улицах. Проще повлиять. Пап, ну ты же должен помнить?

– Я помню, – кивнул Алексей-старший. – Я тебе такую историю расскажу. Когда меня призвали в армию, я попал в железнодорожные войска. Это потом меня на Кавказ отправили. А сначала служил под Волгоградом. Строили сейчас уже не помню что. Там надо было сваи забивать, и для этого был у нас дизель-молот. Ну представляешь, что это такое – гусеничная копровая установка, стрела, а по ней ездит сам дизель-молот. На нём один сержант работал. И вот надо установку переместить на другой участок. При перемещении положено дизель-молот переместить в самый низ стрелы, чтобы установка не опрокинулась. А сержанту лень было, это же время – опустить, потом снова поднять. И он прямо так и поехал – с дизель-молотом наверху стрелы. Ну, естественно, на ухабе установка стала на бок заваливаться. Сержант перепугался, выскочил и пытается её плечом подпереть. А эта штука несколько тонн весит – раздавит и не заметит. Хорошо, наш капитан, зампотех, вовремя заметил – подбежал и дал сержанту такого пинка, что тот на несколько метров отлетел. А то бы раздавило нахрен. Понял мысль?

– Не совсем, – смутился Лёха.

– А мысль такая – всё надо делать по правилам, чтобы не завалилось. А если уже начало заваливаться – отойди подальше, чтобы не придавило. Так и с Советским Союзом. В 91-м уже всё посыпалось, поэтому держись от этого подальше, чтобы не раздавило.

– Ну хорошо, отскочили, всё рухнуло – и что дальше?

– А дальше собирать по кусочкам, долго и упорно. Что сейчас и происходит.

– Как-то плохо происходит.

– Сделай лучше! – посоветовал отец. – В целом, конечно, ты в мамку пошёл – на мелочи не размениваешься. Но вот мудрости, как она, ещё не нажил – ищешь простые решения и всё назад оглядываешься. Но это со временем пройдёт. Если доживёшь.

– Отец, ты что такое говоришь?! – возмутилась Мария.

– Я правду говорю.