Коктейль Молотова для сына

Глава 17

Студент журфака Саша Захаров в это утро проснулся со странным ощущением – сегодня его судьба резко изменится. Он уже отучился три года – можно сказать, незаконченное высшее в кармане. А тут такое в стране происходит! И событий много, и газет. Саша хотел работать именно в газете. Журнал – недостаточно оперативно. Телевидение – наоборот, слишком быстро, по верхам. А газета – в самый раз, тут и факты, и аналитика.

До начала занятий в университете оставалось ещё две недели, но он уже входил в рабочий ритм – вставал в семь утра. Сосед по комнате ещё не вернулся – на лето уезжал на историческую родину. А может, и вообще не вернётся – что-то у них там неспокойно. На четвёртом курсе они уже живут по двое в комнате, это не первый курс, когда ютились по четверо.

Саша привык к Москве и рассчитывал после окончания учёбы здесь остаться. Но только как это сделать? Везде, где он пробовал заговорить об этом, всё упиралось в одно – в жильё. Даже не в прописку – с этим готовы были что-то придумать. А вот где физически ночевать? Выход был – не вылезать из командировок. Но это опять жизнь в провинции, потому что без опыта за границу не пошлют. Был и ещё вариант – жениться на москвичке с квартирой. Но Саша был идеалистом и верил в любовь, поэтому такой вариант не рассматривал.

Он умылся, взял сковороду и пару яиц и отправился на кухню. Навстречу по коридору, чуть не сбив его с ног, бежал Ахмед – их однокурсник из одной из южных стран.

– Куда бежишь? На пожар, что ли? – окликнул его Саша.

– Сашка, ты телевизор совсем не смотришь, а зря! – на секунду задержавшись, ответил Ахмед. Конечно, Саша не смотрел – он же не Ахмед, который может купить телевизор себе в комнату. Но что там такое показывают, что Ахмед носится как угорелый? Общественный телевизор был на вахте, причем там он выключался только на ночь. Саша отнёс сковороду назад в комнату, и спустился вниз. Перед телевизором уже собралась толпа. Встав на цыпочки, Саша заглянул через головы на экран – показывают балет. «Лебединое озеро» – он сразу узнал музыку.

– Эй, на новости переключите! – крикнул кто-то сзади.

– Это по всем каналам показывают, – ответил парень, стоявший у телевизора.

– А что случилось-то? – стал расспрашивать Саша.

Со всех сторон зашептали:

– Горбачёв болен, в стране объявлено чрезвычайное положение, власть перешла к комитету по чрезвычайному положению, в Москву введены войска.

– И что это значит?

– Неужели не ясно? – воскликнул пятикурсник с их этажа. – Коммунистический реванш, перестройка и гласность отменяются, непокорные республики загонят назад в Союз танками. Примерно как Пражская весна, только крови будет больше.

– Но ведь это же… – задохнулся от возмущения Саша. Это ставило крест на всех его планах, да что там – это возвращало страну не то что в застой, а практически во времена культа личности. – Что же теперь делать?

– Бороться! Нельзя допустить возвращения коммуняк! Это отбросит страну на много десятилетий назад. Мы должны отстоять свою свободу!

Уже в метро Саша вспоминал эти слова. В центре на улицах стояла бронетехника. В переулках из подручных средств пытались стоить баррикады. У некоторых людей были самодельные плакаты «Фашизм не пройдёт» или «Долой КПСС!» Саша подключился к строительству баррикады и помог притащить из двора ржавую водопроводную трубу. Отряхивая руки, он окинул взглядом создаваемую преграду для танков ГКЧП – при некоторой сноровке её можно просто перепрыгнуть, а уж многотонный танк она и подавно не остановит.

Тут кто-то бросил клич:

– Надо защищать правительство Российской Федерации и президента Ельцина! Пойдёмте на Краснопресненскую набережную к Дому Советов!

– Что мы сможем сделать против танков? – спросил Саша.

– Мы встанем перед ними живой цепью! – ответила какая-то женщина. – Им придётся переехать нас, а они не посмеют этого сделать. Наша армия не будет воевать со своим народом!

И Саша вместе со всеми пошёл на Красную Пресню. Его распирало удивительное чувство единения, и в то же время во всём этом был острый привкус опасности. Когда-нибудь он напишет об этом статью, нет – лучше книгу, но сейчас он шёл, полный решимости отстоять свободу.

У дома правительств было многолюдно. Недалеко от здания уже стояло несколько танков. Саша никогда не видел боевые машины вблизи, и пошёл посмотреть. На одном из танков сидел майор в полевой форме, и что-то отвечал стоящему на земле подполковнику. Прислушавшись, Саша понял, что майор – командир танковой роты, а подполковник – депутат Верховного Совета, и он уговаривает командира танкистов перейти на сторону президента Ельцина, который не поддержал ГКЧП.

– Послушай, майор, – настаивал подполковник. – Ты ведь не будешь стрелять по москвичам, даже если тебе прикажут?

– Не буду, – соглашался майор. – У меня и снарядов нет.

– Тогда чего ты здесь зря стоишь? Переходи на сторону законной российской власти!

– Товарищ подполковник, вы же понимаете – у меня есть командование, которому я подчиняюсь.

Саша обошёл вокруг танка, потрогал рукой холодный металл – да, такую штуковину голыми руками не остановить! Но, похоже, так думали не все – несколько ребят в сторонке наполняли бутылки бензином, слитым из бака стоящих тут же «Жигулей».

– Ребята, а я вам говорю – одного бензина мало! – объяснял один из парней. – Нужен какой-то загуститель, хотя бы машинное масло.

Владелец «Жигулей» вытащил из багажника канистру с маслом и ветошь – делать фитиль. И тут Саша увидел ЕЁ. Если быть совершенно точным, то сначала он увидел нежные девичьи руки, привязывающие тряпичную ленту к горлышку бутылки. А потом, почувствовав пристальный взгляд, девушка подняла на него глаза, и Саша понял, что он теперь готов на всё, даже лечь под танк, лишь бы эта девушка поглядела на него ещё раз. Он присел рядом.

– Помочь?

– Да, вот здесь подержи, – она показала на кончик фитиля. Их пальцы соприкоснулись.

– Меня зовут Саша.

– Любовь, можно просто Люба.

Парень, советовавший, как сделать горючую смесь, выдал следующую мысль.

– Надо встать у въезда на площадь и контролировать его. Если ещё танки приедут, то надо быть готовыми не пустить их сюда. Давайте перенесём туда бутылки – это наше оружие на крайний случай.

Люба стала набирать бутылки с горючей смесью, но их было много – все не унести. Тут Саша проявил находчивость – он сбегал к импровизированной баррикаде и приволок оттуда старую детскую коляску.

– Транспорт подан!

Люба улыбнулась ему, и стала складывать бутылки. Сердце у Саши застучало часто-часто.

В понедельник утром Светка поднялась ни свет, ни заря. Вот и наступил этот день, ради которого они всё это затеяли!

– Интересно, газеты уже привезли? – толкнула она ещё спящего Лёху, и, не дождавшись ответа, сказала. – Пойду в киоск схожу.

Вернулась она черед десять минут, полная возмущения. Лёха только успел умыться. Потрясая газетами, Светка принялась сердито вопить:

– Это всё туфта, бутафория!

– Что ты там такое прочитала? – выходя из ванной, поинтересовался Лёха.

Светка развернула газету.

– «Постановление номер один Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. В целях защиты жизненно важных интересов народов и граждан…» Бла-бла-бла. «… обеспечить неукоснительное соблюдение режима чрезвычайного положения…» Так, дальше. «…решительно пресекать распространение подстрекательских слухов…» Ещё дальше. Вот. «Кабинету министров СССР в недельный срок осуществить инвентаризацию всех наличных ресурсов продовольствия и промышленных товаров первой необходимости, доложить народу, чем располагает страна…» Доложить народу!

– А что тут такого? – не понял Лёха. – Народ хочет разобраться – что к чему! Это естественно.

– Лёша, это не «Операция «Ы», а постановление госоргана, которому, по его мнению, принадлежит вся полнота власти в стране! Народ хочет разобраться! Тоже мне… Так, хватит тут намываться! Пойдём скорее!

– Куда?

– Мне нужен телефон!

Лёха поплёлся за ней к телефону-автомату.

– Монетка есть? – потребовала Светка.

– Зачем? – не понял Лёха.

– Позвонить! Не доходит, нет? Чтобы позвонить, в автомат нужно засунуть две копейки.

– Теперь дошло, – Лёха выгреб из кармана мелочь. – Кому звонишь?

– На телевидение. Этому Дмитрию, который мне тогда дал визитку.

Но звонок оказался бесполезным – вешая трубку после короткого разговора, Светка объяснила:

– Его уже нет в редакции, уехал на съёмки.

– И где его теперь искать?

– Конечно же – на Краснопресненской набережной. Я ведь ему ещё в пятницу сказала, чтобы он был там с камерой. Поехали скорее!

У Дома Советов было многолюдно. Ближе к зданию уже стояло несколько танков.

– Танковая рота из Таманской дивизии уже здесь, – отметил Лёха. – А может, и наши уже подъехали? Давай обойдём площадь. Заодно и твоего тележурналиста поищем.

Телевизионщики обнаружились быстро – стоявшую на штативе камеру было видно издалека. Светка сразу направилась к журналисту.

– Дмитрий! – окликнула она.

– Светлана! – он сразу узнал её.

– Я вам с утра звонила, но мне сказали, что вы уже уехали, – зачастила Светка.

– Скажите, откуда вы про всё это знали? – перебил её Дмитрий.

– Я не могу раскрывать свои источники, – Светка состроила хитрую мордочку.

– Понятно! – голос у Дмитрия стал ещё более уважительным. – А что ещё сообщают ваши источники?

– Они сообщают, что вскоре сюда должен прибыть президент России Ельцин и сделать важное заявление.

– У меня очень кстати есть пропуск в здание! – обрадовался Дмитрий.

– Он будет делать своё заявление на улице, – предупредила Светка и добавила: – Если ему ничего не помешает.

– А о чём заявление, известно?

– Предварительно – действия ГКЧП незаконны, Ельцин объявляет себя единственной легитимной властью в России.

Лёха потеребил её за рукав и шепнул:

– Света, ты будь здесь, а я пойду ещё по площади прогуляюсь.

Расчёты прапорщика Володи оправдались – Иван вывел БМП к МКАДу к девяти утра. Удалось даже часок отдохнуть.

– Чего дальше? – спросил он у Ольги. Она сидела на командирском месте в башне машины и пыталась ориентироваться по карте.

– Переезжаем МКАД, дальше идём по Кутузовскому проспекту до моста через Москва-реку. Всё время прямо, никуда не сворачивая. Люк не закрывай, идём по-походному. На Кутузовском всегда много машин.

Она на всякий случай сняла автомат с предохранителя и положила его в башне БМП, чтобы был под рукой.

– Пересекаем МКАД! – предупредил Иван. БМП шла мимо поста ГАИ, перед которым стоял милиционер с жезлом. Ольга посмотрела на него и приложила ладонь к шлемофону. Милиционер козырнул в ответ.

– Иди по правой полосе, влево не лезь, – скомандовала она Ивану.

БМП шла в городском потоке, время от времени обходя автобусы на остановках.

– Вань, видишь? – раздался в шлемофоне голос Ольги.

От тротуара отъезжал белый «Мерседес».

– По правилам он должен нас пропустить, – ответил Иван.

– Не обостряй!

– А почему не обострять?! – вдруг разозлился Иван. – Почему одни должны в кунге зимовать, а другие в это время на «Мерседесах» разъезжают, да ещё не по правилам?!

Обороты движка возросли, и правая гусеница пропорола левый борт «Мерседеса», отбросив его к тротуару.

– Чего делаешь?! – воскликнула Ольга.

– Я не нарочно! – со смешком ответил Иван. – Занесло на асфальте!

Ольга обернулась – из правых дверей «Мерседеса» выскочили два крепких мужика, на ходу доставая из-под пиджаков пистолеты. Ольга улыбнулась и помахала им автоматом. БМПшка шла дальше.

– Скоро мост! – предупредила Ольга. – Сразу за мостом уходим вправо и выходим на набережную.

БМП спустилась с моста, повернула и двинулась по набережной. Впереди показалась площадь перед Домом Советов, скопление народа и жиденькая баррикада.

– Ваня, закрой люк! – Ольга скорее попросила, чем приказала. – Идём по-боевому.

Сама она правой рукой нащупала автомат.

– Впереди баррикада, – сообщил Иван. – Что делать?

– Пониженная передача и не останавливаться. Вперёд!

Не успел Лёха отойти от штатива с камерой, как по толпе пролетел слух:

– Танки! Танки идут по Кутузовскому!

Все стали вглядываться в движение на мосту.

– Может, прямо пройдут, в центр?

В потоке машин мелькнул зелёный силуэт одинокой БМПшки. Лёха бросился назад и закричал:

– Светка! Наши едут!

– Точно? – встрепенулась Светка.

– Свернули на набережную! – закричали в толпе. – Эй, там, на набережной! Приготовьтесь!

Светка подскочила к тележурналисту.

– Дмитрий, хочешь эксклюзивные кадры? – она даже не заметила, как перешла на «ты».

– Где? – растерялся журналист.

– Бежим на набережную!

– За мной! – скомандовал Дмитрий оператору и бросился следом за Светкой. Когда они добежали до набережной, БМП уже выехала из-под моста и шла к Дому Советов. Не сбавляя скорости, она, качнувшись с боку на бок, преодолела баррикаду из мусора.

Толпа на набережной раздалась, но несколько человек выскочили на проезжую часть и попытались встать в живую цепь.

– Что делать?! – вцепившись в руль, крикнул Иван.

– Вперёд! – решительно ответила Ольга. – Дави либералов!

Но надавить сильнее на педаль газа Иван не решился. Машина продолжала двигаться с постоянной скоростью. Живая цепь распалась, и люди бросились врассыпную.

– Осторожнее, справа! – закричала Ольга. Иван повернул голову – стоящий на обочине парень замахивался бутылкой с горящим фитилём. Иван резко нажал на педаль газа – БМП скакнула вперёд. Но бутылка всё же задела за корму машины, вспыхнуло пламя.

Лёха смотрел на это, сжав кулаки. Светка вцепилась ему в руку. Тележурналист тыкал оператора в спину и кричал:

– Ты снимаешь?!

– Снимаю, – отмахивался от него оператор. – Не мешай!

Когда БМП только показалась из-под моста, Саша с Любой уже были на набережной – выкладывали из коляски бутылки с горючей смесью. Когда БМП переехала баррикаду, и ребята выскочили на дорогу, чтобы встать живой цепью, Саша растерялся и не двинулся с места. Парни уже отскочили от так и не остановившейся машины, а ему всё казалось, что разочарованный взгляд Любы жжёт ему спину. Поэтому когда первая бутылка с горючей смесью полетела в БМП, он тоже решительно скомандовал:

– Бутылку!

Люба протянула ему бутылку с уже зажжённым фитилём. Саша приготовился, но решил подпустить БМП поближе, чтобы уж наверняка.

– Не останавливайся! – крикнула Ольга Ивану. Справа в толпе снова мелькнул огонёк горящего фитиля. Ольга вскинула автомат, и вовремя – парень уже замахивался бутылкой. Не успел Саша как следует размахнуться, как солдат на башне БМП резко вскинул автомат и выстрелил в его сторону. Бутылка разлетелась на куски, горючая жидкость потекла по руке, плечу, спине и тут же вспыхнула. Живой факел метнулся в сторону от проезжей части. Саша стал кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Кто-то уже накрывал его своей курткой.

И тут Люба схватила старую коляску, на которой они привезли бутылки с горючей смесью, и рванулась наперерез боевой машине. Детская коляска вылетела с тротуара прямо перед БМП. Иван затормозил так резко, что Ольга чуть не слетела с машины. Тут же из толпы полетели две бутылки. Одна разбилась о корму, другая – об люк механика-водителя. Огненные струйки потекли по броне. Иван открыл люк, но в лицо ему ударило пламя.

– Вылезай, сгоришь! – закричала Ольга. Из толпы к машине бросились три фигуры.

– Назад! – Ольга подняла автомат. Левой рукой она помогала Ивану выбраться из люка, и даже не почувствовала, что у неё загорелся рукав. Вдвоём они спрыгнули на землю. Лицо у Ивана было обожжено, брови сгорели. Надо было отойти от горящей машины, но вокруг напирала возбуждённая толпа. Видя в руках Ольги автомат, подойти никто не решался. Тогда из толпы полетели камни. Один попал Ольге в голову, и хоть шлемофон смягчил удар, она стала оседать на землю. Шлемофон свалился с её головы, и в толпе закричали:

– Девчонка! Это девчонка!

Журналист продолжал подгонять оператора:

– Снимай же!

Тот отбивался, как мог.

– Да снимаю я, снимаю!

– Крупный план! – не унимался Дмитрий.

И тут из толпы с криками: «Свои!» выскочили Лёха и Светка. Толпа зашумела, но Лёха успел схватить автомат и дал очередь в воздух. Толпа испуганно отпрянула.

– Там была «Скорая», – показал Лёха. – Света, помоги Ваньке!

Сам он стал поднимать Ольгу.

Перед горящей БМП скрипнула тормозами «Скорая». Врач распахнула дверь.

– Сюда!

Светка помогла Ивану забраться в «Скорую», Лёха передал им Ольгу, которая не могла стоять на ногах, и последним сел сам. Водитель включил маячок и сирену, и стал пробираться через неохотно расступающуюся толпу.

Врач «скорой» склонилась над Иваном.

– Что у нас тут? Дай, я тебя осмотрю. Терпи, солдат! Так, глаза целы, пострадала только кожа. Сейчас приедем в больницу, и займёмся уже серьёзно.

– Доктор, нам нельзя в больницу! – возразил Лёха.

Врач покосилась на автомат, лежавший на его коленях.

– Почему?

– Это долгая история, – поддержала приятеля Светка.

– Тогда я осмотрю девушку? – спросила врач.

– Хорошо, – кивнул Лёха.

– Тошнит, – Ольга приподняла голову с носилок.

– Подозрение на сотрясение мозга, – вынесла вердикт врач. – Может, всё же в больницу?

– Нет, нам надо в Подмосковье, – Лёха назвал не адрес квартиры, где они жили, а соседнюю улицу. – Отвезите нас, пожалуйста.

– Ну хорошо, – врач ещё раз покосилась на автомат и кивнула водителю. – Поехали.

– Спасибо! – поблагодарила её Светка.

– Я вам напишу, какие лекарства нужны, попытайтесь достать. Ты-то как туда попала? – спросила она Ольгу.

– Мы не можем вам это рассказать, – за неё ответил Лёха.

– Это ваши дела, – согласилась врач. – У вас там всякие спецоперации и прочее, а заканчивается всё у нас – мозгами на подушке. Вам ещё повезло – живы остались и даже относительно целы.

Дальше ехали молча. Врач сделала Ивану укол обезболивающего, и он уснул – сказалась бессонная ночь. Ольга тоже дремала. Лёха рассеянно глядел на подмосковные пейзажи за окном «скорой». Как глупо всё получилось! Они сделали всё, даже невозможное – нашли БМП и приехали на ней в Москву, и всё зря. Он глянул на часы на приборной панели «скорой» – половина первого. Ельцин уже вовсю должен выступать с танка.

Наконец приехали по адресу, который назвал Лёха. У Ивана уже распухло и покраснело лицо, Ольга с трудом поднялась с носилок, у обоих форма была в грязи и подпалинах. Лёха помог им выйти из «скорой». Светка напоследок сказала:

– Спасибо вам, доктор! И вам тоже! – она повернулась к водителю. – Извините нас, что мы так поступаем. Но мы не можем вам всё рассказать.

Врач «скорой» понимающе кивнула, водитель поглядел равнодушно. Когда машина скрылась за поворотом, Иван проворчал:

– Лёха, чего ты им правильный адрес не назвал? Теперь целый квартал плюхать.

– На всякий случай! – ответил Лёха и предупредил. – Дворами пойдём.

Наконец добрались до дома. Старясь не попасться никому на глаза, осторожно поднялись на второй этаж, и только тут дали волю чувствам.

– Как глупо всё получилось! – сокрушался Лёха.

– Это мы во всём виноваты! – возражал ему Иван.

Ольгу опять стало тошнить, и Светка повела её в ванну. Слегка приведя себя в порядок, снова стали решать – что делать дальше?

– Всё, всё просрали! – опять завёлся Иван. – В чём же мы накосячили?

– Ваня, проехали! – остановила его Светка. – Мы сделали всё, что могли. Теперь остаётся дождаться 25-го числа, и свалить отсюда. Честно говоря, я уже соскучилась по дому.

Она продемонстрировала мозоли, которые ей натёрли уценённые босоножки.

– Я тоже домой хочу, – согласился с ней Иван. – Без пива скучно. Как они вообще здесь живут?!

– Ну что, вариантов немного, – обобщил Лёха. – Точнее – только один: сидеть и ждать. Почти неделю.