Коктейль Молотова для сына

Глава 20

– Чего это вы на ночь глядя? – удивилась гостям Мария.

– Мам, Ванька с Ольгой у нас переночуют? – спросил Лёха.

– Что случилось? – спросила Мария, но, вглядевшись в лицо Ольги, произнесла. – Понятно!

– Что понятно? – смутилась Ольга.

– Садитесь, ужинать будем, – не ответила Мария. Отец тоже был дома, после смены он успел выспаться, и поэтому был в хорошем настроении.

– Как дела? Чего носы повесили?

– Всё плохо! – объяснил Лёха.

– А мне мать, наоборот, сказала – у вас всё получилось, – удивился отец.

Иван с Ольгой сидели молча, предпочитая не вмешиваться в семейный разговор.

– Ничего у нас не получилось! – продолжал Лёха. – Мы же хотели сохранить социализм, чтобы всё было как раньше. Чтобы были равенство и справедливость, чтобы у каждого были перспективы, независимо от денег и места жительства, чтобы развивались наука и производство. А вернулись у тому, с чего и начинали. Как мама говорит – а кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят.

– Ну, начнём с того, что раньше не всё было идеально. И разве мать тебе не говорила, что она тогда в этом деле разочаровалась? Я про сохранение Советского Союза.

– То есть вы знали, что у нас ничего не получится? – возмутился Лёха.

– Догадывались, – кивнул отец.

– А что же вы мне не сказали?

– Можно подумать – это бы что-то изменило.

– Ну мы бы тогда…

– Вы тогда просто не услышали бы, что вам говорят, – перебил его отец. – Или, хуже того, обвинили бы нас в том, что не дали вам осуществить планы. А мы не захотели быть во всём виноваты!

Лёха растерянно поглядел на друзей, но они молчали. А отец продолжил:

– Вы сделали то, что планировали. Другое дело, что результат вас не устраивает. Но, с другой стороны, что вы хотели? Чтобы теперь вам всё само в рот падало?

– То есть теперь полный облом? – спросил Лёха.

– После того, что вы провернули, вы и сами всего добьётесь. Вы получили опыт, а это дорогого стоит. Это более ценно, чем халява. Теперь вы можете двигаться дальше.

– Дальше некуда! – возразила Ольга. – Это был наш звёздный час, наш пик. Дальше только спад. Всё, интереснее не будет!

– Оля, твой главный подвиг ещё впереди, – вмешалась Мария.

– Что вы имеете в виду? – смутилась Ольга.

– Да что я, беременных никогда не видела? – улыбнулась Мария.

– Вот именно! Отец меня убьёт! А Ванькин отец вообще предложил сделать аборт. Но я от него ничего другого и не ожидала. Ведь это он кидал в нас коктейль Молотова. Тогда, в 1991-м. Я из автомата разбила бутылку у него руке, поэтому у него рука и обожженна. И этот… – она запнулась. – Будет дедушкой моего ребёнка! Вы понимаете?!

– Я понимаю, – кивнул отец. – Ты вернулась с войны. Мне это знакомо, я знаю, как это тяжело. Вон Мария помнит, каким меня тогда подобрала.

– Да, вы правильно сказали – с войны! – Ольга уже размазывала слёзы. – Для меня это было всего неделю назад! У меня в носу до сих пор стоит запах гари! Он хотел нас убить, вы понимаете?! И вот я вижу, что тот, с кем мы воевали, спокойно живёт в соседнем доме. Мы с Ванькой там реально могли погибнуть, а тут выясняется, что…

– Мать, это уже по твоей части, – шепнул отец Марии. Она кивнула и увела ревущую Ольгу в комнату. Иван и Лёха подавленно поглядели им вслед. Отец достал из холодильника бутылку.

– Я знаю, что это непедагогично, но вам сейчас надо. Вы тоже, считай, на войне побывали. Особенно Иван. Это ведь поэтому у тебя лицо обожжено? Так что, ребята, исправлять надо не прошлое, а настоящее, а то такая ерунда приключится может, как у Ольги с твоими родителями.

– Ты точно решил, что свадьбу отмечать не будете? – ещё раз спросил Лёха у Ивана.

– Ну куда отмечать? – опять возразил Иван. – У Ольги уже живот торчит. И что, с ним в ресторан переться? Так, посидим немного.

– С предками помирились?

– Нет, – помотал головой Иван. – Но на роспись я их пригласил.

– А Ольгины как?

– Увидишь!

Родители Ивана скромно стояли рядом с ЗАГСом. Отец Ольги, напротив, важно расхаживал перед дверями.

– Понятые, в смысле свидетели, за мной! – скрывая волнение, пошутил Иван. Лёха со Светкой послушно пошли за ним. Сам процесс росписи прошёл сдержанно. Но когда родители Ивана подошли поздравить молодожёнов, все напряглись. Александр Маркович покалеченной ладонью пожал сыну руку, а мать осторожно поцеловала Ольгу. Потом к ним подошли родители Ольги. Батя поцеловал дочку и сокрушённо заявил:

– А я ведь сына в своё время хотел!

– Ничего, – утешила его Ольга. – Вот родится внук – ещё наиграешься!

Все направились к выходу. Но тут в ЗАГС вбежала Мария в сопровождении какого-то подполковника.

– Успели! – тяжело отдуваясь, выдохнула Мария. – Так, все остановились! Сейчас будет ещё одно поздравление.

Подполковник вышел вперёд.

– Товарищ полковник, разрешите? – спросил он у отца Ольга. Тот одёрнул свой штатский костюм и удивлённо ответил:

– Разрешаю!

Лёха узнал в подполковнике одного из мужиков, затеявших драку в электричке в тот день, когда они собирались отправиться в прошлое. Подполковник кашлянул и торжественно начал.

– Указом вице-президента Союза Советских Социалистических Республик Янаева от 19 августа 1991 года …

Все с изумлением уставились на него.

– …за мужество и отвагу, проявленные при защите конституционного строя, Ольга Николаевна Яковлева награждается…

– Уже не Яковлева, – прошептала Ольга.

– Тише ты! – дёрнул её за рукав законный супруг.

– … награждается орденом Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза!

Отец Ольги смотрел на дочь таким взглядом, как будто видел её впервые. Подполковник шагнул к невесте.

– Ольга Николаевна, я уполномочен вручить вам правительственные награды, – и он прикрепил к её свадебному платью орден Ленина и звезду Героя.

Мария уже успела снять плащ, и на её груди блестели два ордена Ленина и медаль «За отвагу». Она подошла к Ольге и обняла её.

– Поздравляю, девочка!

Отец Ольги обернулся к Ивану.

– Ты ведь знал, да? И не предупредил!

– Николай Петрович, я подумал – пусть это будет сюрпризом, – виновато ответил свежеиспечённый зять. Отец подошёл к Марии.

– А вы…

– Я мать этого оболтуса, – Мария кивнула на Лёху.

– Но откуда… – он кивнул на её грудь.

– За былые заслуги. Но за вашей дочерью мне не угнаться. Вы всё ещё жалеете, что она не родилась мальчиком?

Ольга поцеловала отца.

– Папа, это всё благодаря твоему воспитанию!

Будущий дедушка расплылся в довольной улыбке.

– А теперь все в ресторан! – скомандовал отец Ольги.

– Да мы как-то не планировали… – начал было Иван, но Николай Петрович перебил:

– Отставить разговорчики!

Александр Маркович покосился на Ольгу, и сказал:

– Мы, пожалуй, пойдём домой.

– Нет, так не пойдёт, – возмутился Николай Петрович. – Только породнились – и сразу разбежались? Нет, нет, едем все вместе!

Но и в ресторане атмосфера осталась прохладной, и даже традиционные тосты не смогли растопить лёд недоверия. В конце концов Николай Петрович поднялся и заявил:

– Может, кто-нибудь мне всё же объяснит, что происходит? Что это за представление с награждением Ольги, и почему все такие кислые?

– Пап, это долгая история, – отозвалась Ольга.

– А я не тороплюсь! Давай-ка, дочка, всё по порядку!

– Ну хорошо, ты сам попросил! – предупредила Ольга. – Начну сначала. Присутствующая здесь Мария Тимофеевна Климова – первый человек, осуществивший перемещение во времени. Именно за это её и наградили.

– Медаль за другое, – вставила Мария.

– Это уже детали, – продолжила Ольга, не обращая внимания на то, что отец хмурится всё больше. – У Марии Тимофеевны было задание – собрать информацию, которая поможет в начале 90-х сохранить Советский Союз. Но тогда сделать это не удалось. Поэтому за дело взялся Лёшка, её сын. Под его руководством восстановили машину времени, и мы вчетвером отправились в 1991-й год, чтобы поддержать ГКЧП.

– Ванька, ты тоже участвовал? – спросил сына Александр Маркович. Иван молча уставился в пустую тарелку.

– Да, участвовал! – за него ответила Ольга. – Это он вёл БМП, в которую вы кидали коктейль Молотова. Если бы я не выстрелила в бутылку, которой вы тогда уже замахнулись, возможно, вы бы убили своего сына!

– Иван, это правда? – спросил Александр Маркович.

– Да, папа, – ответил ему сын.

– О, боже! – воскликнула Любовь, мать Ивана. – То есть это ты тогда чуть не убила Сашу?

Ольга не ответила и продолжила.

– Всё это заснял тележурналист, которого позвала Светка. Это попало в телевизор, и тогда десантницу Олю наградили. Видимо, они только сейчас поняли, что десантница Оля – это я.

Николай Петрович растерянно оглядел присутствующих, наконец его взгляд остановился на Марии.

– Вы производите впечатление серьёзного человека. В этом бреде есть хоть частичка правды?

– Всё именно так и было, – подтвердила Мария. – Я лично нажимала кнопку, отправляя ребят в 1991-й год.

– Ну вот теперь я начинаю что-то понимать. Одно я только не пойму – дочка, как ты будешь жить со своими новыми родственниками?

– Мы живём отдельно от моих родителей, – объяснил Иван.

– Возможно, когда-нибудь мы сможем отнестись к этому проще, – предположила Ольга. – Но сейчас для меня это было всего месяц назад.

Родители Ивана промолчали. Николай Петрович снова обвёл всех взглядом.

– Слушайте, я всё это, конечно, понимаю, но любая война заканчивается миром. Войны начинаются легко, а мир устанавливается трудно. Поверьте мне, я с этим сталкивался, некоторый опыт имею. И я не допущу войны в моей семье. А ты, Иван, и твои родители теперь тоже мои родственники. Всякие там политические убеждения – это заслуживает уважения. Но здесь речь идёт о кровном родстве. Я не буду вас ни к чему призывать, но я прошу вас остаться за одним столом. Вы согласны?

Родители Ивана неохотно кивнули.

– Ольга, ты? – спросил Николай Петрович у дочери.

Но Ольга смотрела на него исподлобья и молчала.

– Чёрт возьми! – взорвался Николай Петрович. – Вы готовились изменить будущее страны, готовились долго и обстоятельно, и, как я понимаю, у вас кое-что получилось. А со своими родственниками разобраться не можете! А они тоже граждане этой страны, и вам не чужие! Вы что, не понимаете, что такая твердолобость перечёркивает все ваши успехи?! Победа – это когда наступает мир. Если мир не наступил – победы нет. А у вас нет мира даже в семье!

– Папа, а ты сам смог бы такое простить?! – воскликнула Ольга.

– Дочка, успокойся! Война кончилась. Я не говорю, что надо изменить свою позицию немедленно. Но время лечит. Так что имей терпение.

– Это я тогда вытолкнула коляску перед вашим танком, – внезапно призналась мать Ивана. – И окажись я снова в той ситуации, я поступила так же. Но с тех пор прошло больше четверти века. Было бы глупо совсем не измениться за это время. Николай Петрович, я согласна с вами, но нам нужно это осмыслить. Да, Саша?

Она обернулась к мужу. Александр Маркович обнял жену и молча кивнул.

– Ну вот, чего-то достигли! – довольно улыбнулся Николай Петрович. – Запомни, дочка, главная задача военных – не воевать, а хранить мир. Лучшее сражение то, которое не состоялось.

– И всё равно я себе это по-другому представляла, – продолжала Ольга. – Мы были на острие, на переднем крае, а что теперь? Я буду сидеть с ребёнком, Ванька работает экскаваторщиком, Лёшка тоже универ бросил. Только Светка ничего не потеряла – так и будет грязные подносы таскать.

– Иван, ты работаешь экскаваторщиком? – возмутился Александр Маркович.

– А чё, по сравнению с вождением БМП это не так уж и сложно, – ответил Иван. – И платят нормально.

– А мне теперь в универе восстанавливаться, что ли? – спросил Лёха. – Тоска-то какая!

– Ребята, вот гляжу я на вас, и поражаюсь! – вмешалась Мария. – Вы хотели изменить жизнь в стране, а свою собственную жизнь изменить не можете! Боитесь! Как будто черновик пишете. Ивану нравится его работа – так работай и радуйся! Лёшка получил бесценный опыт руководства проектом. Вместо того, чтобы продолжать, он хочет вернуться за парту. Да тебе самому уже пора лекции читать! Света собирается вернуться к своим подносам…

– Я не собираюсь, – перебила Светка. – Я планирую заниматься журналистикой.

– Ну и кто тебя без диплома возьмёт? – усмехнулся Лёха.

– Ты! Ты забыл, что назначил меня своим заместителем по связям с общественностью? Или ты забыл и про то, что ты председатель? Проект по созданию музея части «Чехов-33» ещё не закончен.

Николай Петрович улыбнулся.

– Я гляжу, в вашей компании самая мелкая рассуждает наиболее здраво!

– Ну хорошо, – недовольным тоном продолжила Ольга. – Вот все такие молодцы, все чего-то достигли. Одна я получилась дура беременная. Но мы-то за что выступали? За социальные лифты, за перспективы для молодёжи. И где они?! В экскаваторе? Или пелёнки стирать?

Тут Иван удивлённо поглядел на свою молодую жену.

– Ты что, хочешь, чтобы я был за всё отвечающим, как председатель Лёха?! Нет уж, спасибочки! Каждый на своём месте! Социальный лифт – это, конечно, здорово, но только добровольно. Если кого смущает, кем я работаю – так у нас все люди равны. А про беременность что? Я бы вместо тебя поносил, но не могу, извини уж! Только сама!

– Мы с матерью поможем, – пообещал Николай Петрович.

Светка задумчиво произнесла:

– И всё же мне будет этого не хватать. Этого драйва, движухи. Без этого жизнь пресная. Лёха, давай замутим что-нибудь ещё?

– Давай! – с готовностью отозвался Лёха. – Пойдём завтра заявление подавать!

– Ну наконец-то догадались! – с облегчением вздохнула Мария.

Александр Маркович отодвинул тарелку и произнёс:

– И всё же, Мария Тимофеевна, я считаю, что вы неправы.

– В чём же? – Мария удивлённо подняла на него взгляд.

– Не стоило посылать туда детей. Ведь они могли там погибнуть. Я понимаю, что вам не даёт покоя осознание того, что вы когда-то не смогли выполнить своё задание. Но дети-то тут при чём?

Мария глядела на него в изумлении и молчала.

– Ну вот, понеслось говно по трубам! – сердито пробормотала Ольга.

– Нас никто никуда не посылал! – решительно возразил Лёха. – Это была моя затея от начала до конца, и мои друзья меня поддержали.

Александр Маркович повернулся к нему.

– Алёша, при всём моём уважении, люди в вашем возрасте очень внушаемы. Ими легко манипулировать. Вот только я не понимаю – с какими целями.

– То есть вы нас считаете дурачками? – разозлился Лёха.

– Лёша, подожди, – Светка положила ладонь на его руку. – Александр Маркович, а как же комсомольцы-герои в годы Великой Отечественной войны? Они были нашего возраста, даже младше. Ими тоже манипулировали?

Отец Ивана снисходительно улыбнулся.

– Света, ты же училась на журфаке, хоть и недолго. Ты прекрасно знаешь, что такое пропаганда. Тем более – советская пропаганда.

Лёха попытался освободить свою руку, но Светка только сильнее сжала пальцы у него на локте.

– Александр Маркович, а американские лётчики, летавшие бомбить Германию? Им тоже было по двадцать лет. Но вряд ли их оболванила советская пропаганда.

– Ты не понимаешь, это другое. Они сражались за свободу.

Лёха дёрнул рукой, но Светка вцепилась в его локоть мёртвой хваткой. Лёха чувствовал, что она вся дрожит от напряжения.

– Александр Маркович, а за что вы сражались в августе 91-го? Не возражайте, я была там и всё видела. Какой пропагандой были оболванены вы?

– Ну знаете ли! – Александр Маркович стал выходить из себя. – Я уже был в сознательном возрасте, у меня за спиной были три курса журфака, и я прекрасно понимал, что происходит вокруг. У меня были свои убеждения, и я был готов их отстаивать!

– Больно! – прошептал Лёха, всё ещё пытаясь освободить руку. Но Светка его не слушала.

– Так почему вы не допускаете, что у нас тоже могут быть свои убеждения, и мы тоже готовы их отстаивать?!

– Да потому, что он свои убеждения считает единственно верными! – закричала Ольга.

– А если бы ты там погибла?! – в ответ ей закричал Александр Маркович. – Что бы тогда было?

– Тогда была бы мёртвой, – ответила Ольга.

– И чего бы ты этим достигла? Была бы ещё одна бессмысленная жертва. Очередная Зоя Космодемьянская.

– Вы считаете её подвиг бессмысленным? – Ольга смотрела на него чуть прищурившись, как обычно смотрят в прицел. – А может, если бы не было её героической гибели, мы бы и в войне не победили.

– Я гляжу, до примирения ещё очень далеко, – огорчённо произнёс Николай Петрович. – Вы как хотите, а я пойду покурю.

И он направился к выходу. Александр Маркович достал свою трубку и тоже поднялся из-за стола.

– А вы не находите, что наши дети в чём-то повторяют нас? – окликнула их Мария.

– Остаётся только надеяться, что они будут умнее нас, – ответила мать Ивана.

Родители вышли, за столом осталась одна молодёжь. Неожиданно Иван стукнул кулаком по столу.

– Ты что?! – подскочила Ольга.

– Ребята, у меня такое чувство, что меня обманули! – заявил Иван.

– Ты просто пьяный, – Ольга стала отодвигать от него посуду, чтобы она случайно не пострадала.

– Мы же были там, – стал путано объяснять Иван. – Мы все видели одно и то же. Скажите мне – а вы видели там чистые, светлые лица счастливых людей? У которых есть великая и красивая Родина? Только я не почувствовал эту незабываемую чудесную атмосферу, про которую так много слышал?

– Хлеб там вкусный, – заметила Светка.

– И мороженое, – добавила Ольга.

– Ванька, а чего ты вдруг завёлся? – спросил Лёха.

– Вот скажи, неужели ты, отправляясь туда, в Советский Союз, не хотел испытать это чувство? Чувство гордости за свою Родину? Когда спортсмены плачут под гимн Союза? Когда от вида красного флага пробирает до мурашек?

– Хотел, – мрачно ответил Лёха.

– То есть не один я этого не почувствовал?

– Мы попали в самый конец Советского Союза, когда этого уже не было, – предположила Светка.

– А когда было? В 80-м? В 70-м? В 61-м? В 45-м? Куда надо отправиться, чтобы это почувствовать?

– Никуда уже не отправишься, – ответил Лёха. – Машина времени дала дуба.

– А если бы не дала? Где это искать? Почему у них это было? – Иван кивнул в сторону коридора, где переговаривались родители. – А у нас этого нет, остаётся только слушать чужие рассказы. Или нас просто обманывают?

– Нет, не обманывают, – возразила Светка. – Я видела, как горят глаза, когда про это рассказывают. Это нельзя сыграть.

– Почему нам этого не досталось? – Иван повернулся к жене. – Ответь мне, товарищ Герой Советского Союза!

– Ответить, да?! – завелась Ольга. – Вот выйду я сейчас с этой звездой на улицу, и что будет? А я тебе скажу – большинству будет насрать. А меньшинство будет исходить гавном – приспешник режима, раб Путина и так далее.

– Получат в жбан! – предсказал Иван и в подтверждение постучал кулаком по столу.

– Дело не в этом, а в том, что всё изменилось. Люди изменились. Понимаешь?

– Вот потому-то все и хотят туда, назад в СССР!

– Во-первых – не все. А во-вторых – кто мешает это сделать здесь?

– Я знаю, в чём дело! – воскликнула Светка. – Чтобы это почувствовать, надо было там родиться. Они видят величие Родины, а мы смотрим на то же самое и видим пустые полки магазинов и немодную одежду. И это не исправить. Они жили там, а мы воспринимаем это как фантастику, как утопию.

– И они всё это просрали, – добавил Иван.

– Слушай, давай будем за себя отвечать, – сказала ему Ольга. – Мы сунулись исправлять их эпоху, а кто будет исправлять нашу?

– А может, пришлют кого-нибудь? – предположил Иван.

– Ага, кого-нибудь вроде тебя! Он посмотрит и тоже скажет – они всё просрали!

– Ты хочешь сказать, что мы зря всё это затеяли? – спросил Лёха.

– Я хочу сказать, что наши родители правы, – ответила Ольга. – Надо жить своим временем и решать сегодняшние проблемы. А не тащить их за собой в будущее.

– Ну что можно на это сказать? – подытожил Лёха. – Наши цели определены, за работу, товарищи!

– И какие же у нас цели? – уточнил Иван.

– Чтобы потомки мечтали жить в наше время.

Конец

Этот вариант, выложенный на Author.Today, полный и исправленный. Пиратские копии на других ресурсах неполные.