Коктейль Молотова для сына

Глава 4

Сдача сессии прошла удачно. Но для этого Лёхе пришлось отложить изучение бумаг, которые он привёз от Ковалёва, и ограничить общение со Светкой. Второе было гораздо сложнее – у Светки-то сессии не было, и она жаждала общения. И вот сегодня Лёха уже собирался утолить её жажду, осталось только утрясти вопрос с летней практикой. В деканате ему дали список предприятий, куда можно было устроиться. Лёха стал гадать, чем могут заниматься загадочные ООО и ПАО – тут имело значение не только их местонахождение, но и что придётся делать. Админить базу товаров или бегать обслуживать банкоматы ему совершенно не улыбалось.

За этим занятием его застал декан. Коротко кивнув на приветствие, он сразу заявил:

– Климов, вот ты-то мне и нужен!

– А зачем? – почуял неладное Лёха.

– Место практики выбираешь? – декан глянул на список. – Не трудись, тебе персональное предложение как любителю старины. Тебя ждёт ведущее аэрокосмическое предприятие страны!

– А при чём здесь старина? – не понял Лёха. Декан поставил свой портфель на стол и начал подробно объяснять.

– Ты ведь историей вычислительной техники интересуешься. Вот у них там ещё тот зоопарк образовался. Ты же знаешь, как у нас технику внедряют – сначала на самые ответственные места, а потом уже куда придётся. В результате на науку работает всякое старьё, а новейшие компьютеры стоят у секретарши и в бухгалтерии. Вот и у них то же самое получилось – математическая модель их техники сделана ещё на ЕС ЭВМ. Они сейчас это хотят перевести на персоналки, но это оказалось не так просто. У меня там старый знакомый работает, вот он и попросил толкового студента на лето. Пойдёшь?

В голове у Лёхи тут же сложилась хитрая комбинация.

– А у них устройства ввода с перфокарт есть? – спросил он.

– Я думаю, у них даже есть фотовводы с перфоленты, – успокоил его декан. – Ну так как?

– Я согласен! – Лёха был в восторге – удача сама шла ему в руки.

Но на этот день это были ещё не все новости. Когда он вечером встретился со Светкой, она упрекнула его.

– Вот ты только задания всем раздаёшь – найди ему то, найди ему это. А сам-то?

– Я устроился на практику в контору, где можно будет прочитать перфокарты, которые мне дал Ковалёв, – счастливым голосом заявил он подруге. Но Светка пропустила это мимо ушей.

– Ты поручал мне найти Андрея Нечаева, участника второго эксперимента по перемещению во времени?

– Ну? – удивился Лёха. – Неужели нашла?

– А то! – гордо заявила Светка. – Я же журналист! Только этого никто не ценит.

– Я ценю! – нетерпеливо сказал Лёха. – Где нашла?

– В интернете, конечно!

Лёха поскучнел.

– Ну и чего ты там нашла?

Светка достала из своего рюкзачка мятый листок и стала с выражением читать:

– Нечаев Андрей Николаевич, 1945 года рождения, владелец банка «Н-Банк». Окончил высшую школу КГБ, участвовал в специальных операциях. В 70-е годы занимался аналитической работой. В 1985 году уволился из органов и занялся экономической деятельностью. В 1991 году организовал и возглавил «Н-Банк». Замешан в нескольких скандалах о незаконной приватизации. В настоящее время против него возбуждено уголовное дело по экономической статье. Последние годы проживает в Лондоне.

– Думаешь, это он? – перебил её Лёха.

– Я не дочитала! – обиделась Светка. – Слушай дальше. Сведения о родителях. Отец – Нечаев Николай Иванович, полковник КГБ. В знак протеста против роспуска КПСС покончил с собой в августе 1991 года.

– Неужели он? Вроде всё совпадает.

– Тут ещё фотка есть, – Светка продемонстрировала распечатанный на струйнике снимок.

– Мне можешь не показывать – я его всё равно не знаю, – отмахнулся Лёха, но тут же спохватился. – Дай-ка сюда! Когда в следующий раз к Ковалёву поеду – покажу. Может, узнает.

Вечером Лёха хвастался своими достижениями перед друзьями. Светка сидела рядом, всем своим видом говоря: «Ну скажите, какая я молодец!» Но Иван, как всегда, был скептичен – и по поводу перфокарт, и по поводу Светкиной информации.

– Ну хорошо, – выговаривал он Лёхе. – Допустим, в этой конторе есть устройство ввода с перфокарт. Наверняка оно размером с небольшой шкаф, а чтобы его перенести, нужен подъёмный кран. То есть перфокарты надо будет тащить туда, все полтонны. А там вахта, режим и всё такое. И что дальше?

– Я там ещё не был, и ничего конкретного сказать не могу, – ответил ему помрачневший Лёха. Тогда Иван переключился на Светку.

– По анкетным данным этот Нечаев, конечно, подходит. Но чего он в банкиры из органов подался?

Светка защищалась, как могла.

– Ну вон Алексей Леонов вообще космонавт, а тоже в банкиры подался.

– Хорошо, допустим, это тот Нечаев, который нам нужен, – продолжал разглагольствовать Иван. – Но он же в Лондоне. Чтобы с ним поговорить, надо туда лететь. А подпустит ли к нему охрана? Светик, вот ты полетишь в Лондон?

– Я полечу! – вмешалась Ольга, которая до этого сидела и слушала молча. – Мне папа обещал – если сдам сессию, то он мне дарит недельную поездку в Париж. Значит, придётся вместо Парижа полететь в Лондон. Только надо подготовить вопросы – что мы от него хотим узнать?

– Да ещё неизвестно, тот ли это Нечаев, – продолжал сомневаться Иван. – А то только зря прокатаешься.

– Я думаю, что если Ковалёву показать фото, он сможет сказать что-то определённое, – предположил Лёха. – Тогда в ближайшие дни я еду в Чехов.

– Я с тобой! – тут же вызвалась Светка. – Это же моя тема!

– Тогда найди побольше фотографий этого Нечаева.

– Это чего получается – вы все при делах, только мне одному делать нечего? – обиделся Иван.

– А ты продолжай стебаться, – серьёзным тоном посоветовала Ольга. – У тебя хорошо получается.

– Не, я по правде интересуюсь, – ещё больше растерялся Иван.

– Когда мы попадём в 1991-й, нам придётся водить танк или БМП, – предположил Лёха. – Ваня, ты когда-нибудь водил БМП?

– Издеваешься, да?

– Ну тогда самое время начать учиться.

– И где у нас учат водить БМП? – глумливым тоном поинтересовался Иван. – В ближайшей автошколе?

– В армии, – подсказала Ольга. – Но ты ведь туда не рвёшься?

– Короче – сам найдёшь! – подвёл итог Лёха. – БМП – не машина времени, найти проще будет.

Ковалёв с интересом разглядывал фотографии, которые показывала Светка.

– Вроде похож, – приговаривал он. – Когда это было-то! А второй раз я его видел в 1993-м, но тогда он всё равно молодой был. А вот эту ещё раз покажи! Да, это он самый! Там не написано – у него есть орден Ленина?

– Нет, про награды ни слова, – развела руками Светка.

– А может, поискать в интернете ведомости президиума Верховного Совета? – предложил Лёха. – Там должны были печатать списки награждённых.

– Да не нужно это! – поморщился Ковалёв. – У нас висела копия указа о награждении. Так что ничего нового мы не узнаем. А вот как он в банкиры подался – это интересно. Люди с улицы свои банки не открывают.

– Тогда, в 90-е, было время больших возможностей, – заученно произнесла Светка.

– Да, больших, – согласился Ковалёв. – Вон Колька Константинов своей возможностью погибнуть за Родину тогда воспользовался. Погоди, ты про 90-е сказала? Я вспомнил – когда они ко мне в 90-е заходили, Андрей ещё обмолвился, мол, Машка в бандиты подалась.

– Что это значит? – удивился Лёха.

– Да кто его знает, что он имел в виду! – пожал плечами Ковалёв. – Но на ваших снимках он – Андрей Нечаев, лейтенант КГБ.

– Спасибо, вы нам очень помогли!

– А перфокарты-то тебе пригодились?

– Завтра попробую найти устройство ввода с перфокарт, – поделился планами Лёха.

– Удачи! Потом расскажешь, что получилось.

На следующий день Лёха пошёл устраиваться на летнюю практику. В здании советских времён по адресу, который ему дал декан, порядки тоже сохранялись советские. Лёха позвонил по местному телефону, и через пять минут к нему спустился парень ненамного старше его.

– Михаил, – представился он. – Я тут вроде начальника ВЦ – это если по-старому. А по-новому – сисадмин. Давай паспорт, пойдём в бюро пропусков пропуск тебе делать.

По дороге Михаил стал вводить нового практиканта в курс дела.

– Я сам тут второй год работаю. Представляешь, у них математические модели до сих пор на ЕСке крутятся. А я взялся перевести это дело на персоналки. А то у ЕСки производительность меньше, чем у смартфона.

– А чего раньше это не сделали? – спросил Лёха.

– Да никто за это браться не хотел, им проще было ЕСку поддерживать в рабочем состоянии. Ведь эти модели годами совершенствовались. Изделие полетело, параметры сняли – в модели подправили. А если перенести модель на другую платформу, ещё неизвестно – будет ли она корректно работать, надо заново поверять.

– И как же это на персоналки переводить? – не понял Лёха.

– Вот это как раз самое простое, – объяснил Михаил. – Модель написана на языке высокого уровня, на Фортране. Для персоналок существуют эмуляторы OS/360 и трансляторы Фортрана. Так что перенести – вообще никаких проблем. Самое трудоёмкое – поверить получившуюся модель. То есть поступаем так – переносим софт на персоналки, а ЕСку сохраняем, а потом сравниваем работу модели на персоналке и ЕСке. Если совпадают – хорошо, не совпадают – корректируем.

– Скажите, а у вас тут есть устройство ввода с перфокарт? – наконец Лёха задал мучивший его вопрос.

– Конечно, есть! – обрадовал его Михаил. – И давай на «ты» – вроде почти ровесники.

Наконец все формальности были улажены, и Михаил повёл Лёху в машинный зал. Лёха с уважением смотрел на обшарпанную консоль управления ЕСки – машину явно сделали ещё до его рождения.

– Так чего ты там про перфокарты спрашивал? – окликнул его Михаил.

– Да мне там надо программу с перфокарт считать, – объяснил Лёха.

– Какие проблемы? Неси – считаем.

– Вот в этом-то и проблема. Там этих перфокарт примерно полтонны.

– Да, действительно проблема, – Михаил задумался. – Давай вот так попробуем.

Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшим металлическим ящиком.

– Это портативный считыватель. Подключается к последовательному порту, вот тут на дискетке программа, которая с ним работает. Тебе недели хватит?

– Не знаю, – смутился Лёха. – Как пойдёт.

– Короче – забирай, введёшь – принесёшь назад.

– А вахта?

– Если у них будут вопросы – пусть мне позвонят.

Ближе к вечеру Лёха взял портативный считыватель под мышку и отправился к проходной. Вахтёр лениво выглянул из-за стекла.

– Что несём?

– Прибор на полевые испытания.

– А разрешение на вынос есть?

– Конечно же! – уверенно заявил Лёха.

– Тогда проходи.

Звонить Михаилу не потребовалось.

Всю ночь Лёха подключал считыватель к компу. Заработало только к утру, но уже было пора уходить. Зато на практике Михаил показал, как на персоналке работает эмулятор среды OS/360.

– То есть один персональный компьютер, помещающийся на столе, может заменить весь этот машинный зал? – пришёл в восторг Лёха.

– А вот это нам ещё предстоит доказать, – дал осторожный ответ Михаил. – Понимаешь, вот мы берём математическую модель на языке высокого уровня, транслируем её в машинные коды, потом эти машинные коды будут исполняться не на реальном железе, а на программном эмуляторе. Формально всё должно работать – есть стандарты языка высокого уровня, программисты должны были их соблюдать. А на практике то, что нормально проходит на ЕСке, на эмуляторе выдаёт ошибку деления на ноль. Вот поэтому-то до сих пор было проще поддерживать в рабочем состоянии ЕСку, чем фактически заново переписывать математическую модель.

– Так поддерживали бы её и дальше, в чём проблема?

– А проблема в том, что уже весь запас запчастей к ЕСке закончился. Меня уже на радиорынке все в лицо знают – я у них там всё скупил, что у них к ЕСке было. Теперь приходится на свалку ездить.

– Что, серьёзно? – удивился Лёха. – Да, это не Америка!

– Думаешь, там у них по-другому? – просветил его Михаил. – Ты разве не слышал эту историю с их Шаттлом? Его проектировали ещё в начале 70-х, и многие вещи были сделаны на микропроцессоре Моторола-6800, причём, естественно, в милитари-исполнении, то есть в керамическом корпусе. И вот на дворе уже 21-й век, процессоры 6800 давным-давно не выпускаются, а весь софт написан именно под них, переделывать – это время и деньги. И пришлось инженерам НАСА шариться по помойкам и искать там старую мед. аппаратуру – туда в 70-е тоже ставили эти процессоры в керамических корпусах. А в каждом Шаттле таких процессоров много. Так что если хочешь – в выходные поехали со мной на свалку.

– Нет, у меня дела, – отказался Лёха. Только сейчас до него дошла серьёзность положения. Просто запустить программу от ЕСки на персоналке – это ещё полдела. Главное – надо быть уверенным в том, что она всё сосчитает правильно. Поэтому придётся действовать так, как говорит Михаил – запустить программу на ЕСке и на персоналке, а потом сравнивать результаты. Но его практика заканчивается через полтора месяца, а потом его уже сюда не пустят. А может, вообще ЭВМ к тому времени разберут. Надо торопиться!

Поэтому все выходные Лёха с утра до ночи занимался тем, что скармливал перфокарты портативному считывателю. Даже когда пришла Светка, он не оторвался от своего занятия, а заставил подругу аккуратно раскладывать стопки перфокарт по всей комнате. За этим занятием их застала Лёхина мать, заглянувшая в комнату.

– Вы чего тут затихли?

– Мы заняты, – ответил Лёха, засовывая в считыватель очередную колоду перфокарт. – Не мешай, а то мы всё перепутаем.

– У вас тут прямо целый вычислительный центр! – покачала головой мать.

Лёха не обратил на эти слова внимания, но Светка тут же проявила свою журналистскую хватку.

– Мария Тимофеевна, а вы работали в вычислительном центре?

– Так, имею общее представление, – смутилась мать. – Вы не голодные? Может, вам бутербродов сделать?

– Мам, давай потом, – отмахнулся Лёха.

К вечеру выходных они со Светкой перелопатили все коробки с перфокартами, в результате получилось пять мегабайт текста программы. Лёха скинул их на флешку, потом подумал и сделал ещё одну копию. Когда он убирал флешку в карман, Светка поразилась:

– И что, вся информация с этой кучи перфокарт уместилась на одну флешку?

Лёха покрутил руках флешку.

– На самом деле сюда в тысячу раз больше может поместиться.

В понедельник с утра Лёха с флешкой в руках подошёл к Михаилу.

– У меня тут одна программа для ЕСки есть. Можно её прогнать и посмотреть, что получится?

– На ЕСке только ночью – днём она занята, – ответил Михаил. – А на эмуляторе – сколько угодно. У тебя в каком виде – Фортран, Ассемблер?

– Если честно – я не разбираюсь, – признался Лёха. – Но в виде исходного текста.

Михаил подключил флешку и стал листать файлы.

– Вот это? Похоже на классический Фортран. Давно писали, последние годы подпрограммы по-другому оформляли. Это кто писал-то?

Лёха не хотел посвящать его во все подробности, надо было придумать какое-то объяснение.

– А это у меня мать раньше в вычислительном центре работала, вот её ностальгия замучила. Попробуй, говорит, запустить – может, заработает.

– Так она у тебя программист? – уважительно спросил Михаил.

– Да не… – растерялся Лёха. – Она это… Ну неважно, давно это было.

– Точно, давно, – согласился Михаил, продолжая листать на экране текст программы. – Тут вон в заголовке дата стоит – март 1969 года.

– Где?! – через его плечо Лёха заглянул в монитор. – Вот это? «CONT PROGLIB ####»? Это что такое?

– Управляющая перфокарта, – коротко пояснил Михаил. – Сейчас попробую скормить твою программу транслятору.

По экрану персонального компьютера побежали строки сообщений транслятора. Ждать пришлось минут пять.

– Ничего себе! – удивился Михаил. – Могучая программа! Обычно за несколько секунд проскакивает. Но вроде оттранслировалось без ошибок. Попробовать запустить?

– Попробуй! – Лёха облизал пересохшие от волнения губы.

Михаил пробежался пальцами по клавиатуре и присвистнул от удивления.

– Ожидаемое время выполнения программы – пять часов!

– Это много? – не понял Лёха.

– Это очень много! У меня тут восьмиядерной проц и памяти 32 гига. А ЕСка это будет молотить двое-трое суток.

– И что делать?

– Персоналка к вечеру досчитает. А если хочешь на ЕСке прогнать – то надо на все выходные запускать. Но тогда надо здесь оставаться дежурить. Ты готов?

– Да не вопрос! Домой только позвоню, чтобы не волновались.

Михаил улыбнулся его энтузиазму.

– Я же сказал – в выходные, а сейчас только понедельник.

Весь день Лёха постоянно бегал к персональному компьютеру, на котором был установлен эмулятор ЕСки и работала программа с перфокарт. Наконец, вечером он увидел долгожданное сообщение «Работа программы завершена».

– Ну что, случилось чудо? – подошёл Михаил.

– Чего она тут насчитала? – спросил Лёха.

– Так, вот получился результат, который скинут в текстовый файл. В оригинале он должен распечатываться. Смотрим этот файл. Тут заголовок и какая-то таблица. И чего – эту таблицу он вычислял весь день?!

– А что в заголовке? – Лёха дрожал от нетерпения.

– Погоди, кодировку переключу, а то русские буквы не видно. Вот, теперь видно. «Исходная точка – 12 марта 1969, конечная точка – 12 марта 1999». Дальше список каких-то параметров, и пошла таблица. Ты знаешь, что всё это значит?

– Вот теперь буду думать, – озадаченно произнёс Лёха. – Но главное, что программа здесь работает. Надо будет ещё прогнать на ЕСке и сравнить.

– Но это только в выходные, – напомнил Михаил. – Тебе получившийся файл распечатать?

Всю дорогу до дома Лёха мучительно думал – что это означает. Исходные и конечные точки – это явно указывает на то, что это расчёты временного перехода. Получившаяся таблица – параметры для настройки аппаратуры машины времени. Но почему исходная точка – 12 марта 1969 года? Насколько он знает, переходов было два – в июне 1968 и в сентябре 1968. Тогда это что? Посчитали про запас? Или же был третий переход во времени, о котором он не знает? Но Ковалёв про него тоже ничего не говорил.

Около дома его уже поджидали друзья.

– Ну ты где ходишь? – недовольно спросила Ольга. – У меня в пятницу утром самолёт, а мы ещё ничего не обсудили.

– Я запустил программу с перфокарт, которые мне дал Ковалёв, – похвастался Лёха. – Она вычисляет какую-то таблицу параметров для машины времени. Но весь прикол заключается в том, что переход рассчитан с 12 марта 1969 в 12 марта 1999 года.

– Вроде же было только два перехода, и оба – в 1968-м, – припомнила Ольга.

– Вот и я так думал. Тут что-то непонятное.

– Ладно, давай с этим потом. Что мне Нечаеву говорить?

– Ты сначала придумай, как ты к нему подойдёшь, – в своей скептичной манере высказался Иван.

– Это уже моё дело, – отмахнулась от приятеля Ольга. – Ну так какие будут мысли?

– Я предлагаю такую легенду, – вылезла Светка. – Типа ты – это я, то есть ты учишься на журналиста, а это у тебя курсовая работа – взять интервью.

– Ну не надо бывшего кгбшника совсем за дурака считать! – возмутилась Ольга. – Он на третьей же фразе раскусит, что я такая же журналистка, как он – испанский лётчик.

– Вот если бы я могла полететь вместо тебя! – мечтательно произнесла Светка.

– Мечтать не вредно! – Ольга тут же поставила её на место. – Народ, какие ещё мысли?

– Когда не знаешь, что говорить – говори правду, – предложил Лёха.

– Это включая твою затею с ГКЧП? – уточнил Иван.

– Давай стебаться потом будешь, – остановила его Ольга. – Значит, мы интересуемся советскими достижениями в области путешествий во времени. Почему мы этим интересуемся?

– Эта… – Лёха пощёлкал пальцами. – Потому что школьная учительница нам об этом рассказывала на уроках.

– Тебе рассказывала, а не мне, – уточнила Ольга. – Но сойдёт. Теперь дальше – почему я об этом спрашиваю именно его?

– Потому что о нём нам рассказал подполковник Ковалёв, – подсказал Лёха. – И типа ты спрашиваешь – а не он ли тот самый участник эксперимента, которого наградили орденом Ленина?

– Так, легенда мне ясна, – облегчённо вздохнула Ольга. – Для начала нормально, а дальше – как пойдёт. Осталось придумать, как с ним познакомиться.

– Ты прямо как подруга Джеймса Бонда, – притворно умилился Иван. И тут же получил от Ольги ответку:

– А ты – Джеймс Бонд, что ли? Ты бы лучше учился танк водить. Помнишь, как в фильме «Золотой глаз»?