Коктейль Молотова для сына

Глава 9

– Всё же взялся за это? – удивился Ковалёв. – И как далеко всё зашло?

– Уже есть договор аренды, – ответил Лёха. – Сейчас буду заключать договора на строительство ограждения и с охранным предприятием. Но у меня сложности технического характера. Нужно составлять смету и календарный план, а я в этом не силён. Алексей Викторович, вы мне поможете?

– Да из меня помощник… До магазина с трудом дохожу. Ну ладно, что знаю – расскажу. Ты мне вот что скажи – на какие деньги ты это делаешь?

– Деньги даёт Андрей Николаевич Нечаев.

– Это который вместе с Марией в 1993-м был? Нашёл его все-таки. А вот Мария…

Лёха задумался – сказать или нет? Ещё неизвестно, как он отреагирует? У него всё-таки сердце.

– Алексей Викторович… – неуверенно начал он.

– Ещё что-то? – отозвался Ковалёв.

– Да, – решился Лёха. – Мария Сергеевна Егорова – моя мама. Только сейчас у неё документы на Марию Тимофеевну Климову.

Ковалёв охнул и побледнел.

– Вам плохо? – испугался Лёха.

– Там на полочке таблетки, – показал Ковалёв. – И воды запить подай.

Выпив таблетку, он с минуту прислушивался к ощущениям. Лёха терпеливо ждал.

– Ошибки быть не может? – наконец спросил Ковалёв.

– Нет. Она мне всё в подробностях рассказала. Документы на Климову ей сделал Нечаев в 1993-м. И ещё она мне показала свои награды.

– А ведь когда ты ещё первый раз ко мне приезжал, и назвал фамилию – Климов, у меня что-то мелькнуло. Когда она попала в 1943-й, она там жила по документам убитой лётчицы, её фамилия была Климова. Ты похож на неё, и не только внешне.

Лёха не знал, что ответить.

– Сколько ей сейчас лет? – спросил Ковалёв.

– По документам – 45 лет.

– Она захочет ко мне приехать?

– Я спрошу. Она ведь работает.

Ковалёв замолчал и слезящимися глазами глядел в окно. Лёха деликатно кашлянул.

– Я пойду?

– Значит, уже начали там работать? – обернулся к нему старик. – Когда в следующий раз зайдёшь?

– Когда скажете.

– Значит, заходи послезавтра. Я попытаюсь по памяти нарисовать схему расположения оборудования жизнеобеспечения и подземного помещения. Электричество на объект ещё не заведено?

– Я как раз собираюсь в Мосэнерго. Какая мощность нужна?

– По плану – 250 мега вольт-ампер. Но это с учётом пикового потребления спецоборудования. Ну всё, до послезавтра. Марии скажи…

– Я постараюсь приехать вместе с ней.

Всю дорогу Мария молчала и смотрела в окно электрички. Лёха понимал её состояние и не навязывался. Приехали в Чехов. Дорогу до дома Ковалёва Лёха уже изучил до мелочей. Мария шла за ним, оглядываясь по сторонам.

– А не так уж много за эти годы тут изменилось, – уже у подъезда произнесла она.

– Четвёртый этаж, – подсказал Лёха.

– Я помню.

Дверь открыл сам Ковалёв. Несколько секунд он и Мария молча глядели друг на друга, а потом порывисто обнялись. Лёха деликатно пробормотал:

– Мне тут надо купить. Я попозже вернусь.

И, не дожидаясь ответа, стал спускаться по лестнице. Не спеша прошёлся вдоль магазинов, вышел к небольшому прудику и уселся на лавочку. Интересно, о чём они говорят? Наверное, им есть о чём вспомнить. А сам Лёха вспомнил свой вчерашний визит в Мосэнерно. На вопрос тётки, занимающейся договорами, он назвал ближайшее садовое товарищество. Как называть бывшую войсковую часть, он ещё не придумал.

– Вы же уже подключены? – удивилась тётка.

– У нас новый участок, севернее, – попытался объяснить Лёха.

– А ты председатель, что ли? – тётка с подозрением покосилась на него.

– Ну да! – немного обиделся Лёха.

– И какая мощность нужна?

– 250 мегаватт.

– Киловатт? – переспросила тётка.

– Мегаватт, – повторил Лёха.

– У вас там чего – сталелитейный завод будет? – уставилась на него тётка.

– Нет, музей, – подумав, Лёха добавил. – И ещё действующие макеты боевой техники.

– Такую мощность потребляет небольшой город. Чтобы вам её дать, нужно строить отдельную высоковольтную линию электропередач и подстанцию. Это минимум год работ, и обойдётся примерно в полмиллиарда рублей! Вы вообще в своём уме?!

Тогда Лёха пристыжено ушёл, и вот сейчас мучительно думал, как быть дальше. Подождав час, он решил, что приличия соблюдены, и снова поднялся к Ковалёву. На кухне пахло лекарством, а мать всё ещё прикладывала платок к покрасневшим глазам.

– Садись чай попей, – пригласил Ковалёв. – Или чего покрепче?

– Нет, спасибо, чая достаточно, – отказался Лёха.

– А мы с Марией выпьем, – Ковалёв достал бутылку коньяка. – За встречу! У тебя как дела?

Лёха рассказал про свой визит в Мосэнерго.

– Ты торопишься, – высказал своё мнение Ковалёв. – Для начала заведи на объект 380 вольт, хотя бы 15 киловатт, чтобы можно было работать. Войдёшь в подземное помещение, посмотришь – что там осталось, а потом уже будешь решать. Так что сейчас делай обычную воздушку, и не парься. Я там тебе набросал схемки, что вспомнил, потом заберёшь.

Лёха молча кивнул.

От коньяка Ковалёв взбодрился, Мария тоже повеселела.

– Машка, а сын-то в тебя пошёл! Назвала его в честь мужа?

– Лёшка, а если скажу, что в честь тебя?

– Я вам не мешаю? – поинтересовался Лёха.

– Сиди! – остановил его Алексей Викторович. – Когда ещё такое услышишь?! Ты ведь, можно сказать, продолжаешь выполнять задание, которое твоя мама почти полвека назад получила.

– Лёша, я рассказала Алексею Викторовичу про твою затею, – объяснила Мария.

– Опять будешь отговаривать? – напрягся Лёха.

– Если ты в мамку пошёл, то отговаривать без толку, – сказал Ковалёв. – Когда наши математики тогда Машку отправили в 43-й, все очень переживали, даже Арнольд Оскарович. Он меня тогда вечером позвал к себе в гостиницу, и мы с ним вот так сидели. У него водка была, консервы. А что, представитель ЦК – тоже человек, ему тоже выпить иногда хочется.

– А что он командира части не позвал? – спросил Лёха.

– Ну, наверное, я ему как-то ближе был, – предположил Ковалёв. – Это ведь я Машкину кандидатуру предложил. Мария, помнишь, ты говорила – не в то время я родилась? А я подумал – это ведь можно исправить. А тут выясняется, что отправили её неизвестно куда. Мы все тогда очень переживали.

– Лёшка, ты мне об этом не рассказывал, – укорила Ковалёва Мария.

– Сейчас вот рассказываю, – смутился он.

Лёха поразился нелепости ситуации – ведь когда-то они были ровесниками, но перемещение во времени создало между ними разницу в четверть века, фактически разлучило.

– Слушайте, а чего вы тогда, в 1968-м, не поженились? – в лоб спросил их Лёха.

Мария смущённо заулыбалась, а Алексей Викторович ответил:

– Ты знаешь, что такое предчувствие? Вот в данном случае оно и сработало. Мы с твоей мамой остались друзьями.

– То есть будущее предопределено? И вы что-то там увидели?

– Скорее не увидел, но смысл примерно такой, да. Понимаешь, каждый видит будущее по-своему. То есть, конечно, он может подумать и сказать – я бы хотел, чтобы в будущем было так-то и так-то. Но это логические построения, плод деятельности рассудка. А истинные желания находятся в подсознании, и они могут не совпадать с логическими построениями.

– То есть человек искренне думает одно, а говорит другое? – поразился Лёха.

– Можно и так сказать. Но иногда мысли из подсознания можно почувствовать. Вот в случае с твоей мамой у меня это и получилось.

– Это неправильно! – вдруг возмутился Лёха.

– Что неправильно? – удивился Ковалёв.

– То, что вы говорите! Про какое-то непонятное подсознание. Я думаю так – у человека есть рассудок и сила воли. И этой силой воли человек подчиняет себе события. Вы просто не проявили воли. Наверное, это неприлично с моей стороны, в первую очередь – по отношению к моему отцу. Но если бы вы тогда проявили волю, то вы были бы вместе.

– А моё мнение тебе неинтересно? – продолжала улыбаться Мария.

– Ну… – смутился Лёха.

– А может, это было не предчувствие будущего, а сигнал моего подсознания? – предположила Мария.

– Ну хорошо, – неохотно согласился Лёха. – Но вот с тем, как вы выполнили своё задание, я не согласен.

– Я тебе не рассказала, откуда у меня мои ордена, – перебила его мать.

– Что значит «откуда»? – удивился Лёха. – Тебя ими наградили.

– Ты не понял. Я говорю о том, как они оказались у меня.

Ковалёв с интересом слушал её.

– Мне их передал Арнольд Оскарович, – продолжила Мария.

– Когда он успел? – удивился Ковалёв.

– Мы с ним встретились лет 10 назад, в тот день ещё были выборы президента. Он поджидал меня на выходе с избирательного участка.

– Вот это номер! – поразился Ковалёв. – Это сколько же лет ему тогда было?!

– Он выглядел чуть моложе, чем ты сейчас, – прикинула Мария.

– Я знаю! – перебил её Лёха. – Алексей Викторович, на тех перфокартах, что вы мне дали, был расчёт перехода из 12 марта 1969 года в 12 марта 1999 года. Это расчёт его перехода.

– Это ещё не всё, – перебила сына Мария. – Он мне намекнул, что имеет отношение к происходящему. А именно – к выдвижению и избранию Путина.

– В таком случае у него кое-что получилось, – согласился Ковалёв. – Что бы ни говорили, но за последние годы порядка стало больше. Машка, выходит, ты не зря работала! И наградили тебя не зря.

– Это что же получается? – воскликнул Лёха. – Значит, существует какое-то теневое правительство? Которое тайно определяет будущее страны?

– Выходит, не только тебе хочется изменить будущее, – улыбнулся ему Ковалёв. Но Лёха сделал из этого свой вывод.

– Это означает, что раз получилось у них, то получится и у нас!

– А ты не хочешь объединить с ними усилия? – спросил у него Ковалёв.

– С кем? С этим таинственным Арнольдом Оскаровичем? Где же я их найду? А самое главное – они не смогли предотвратить распад Советского Союза. А мы сделаем то, что не получилось у них!

– Вы – это кто? – усмехнулся Ковалёв. – Пойми – тогда, в 1968-м, за этим стояло одно из самых могущественных государств в истории. Которое могло запустить человека в космос, сделать ядерное оружие, подводные лодки, сверхзвуковые самолёты. И люди, такие, как твоя мама, работали на это государство, на его идеологию. А у тебя что? На кого работаешь ты?

– Я тоже работаю на свою страну! – с вызовом ответил Лёха. – И я уже достаточно взрослый, чтобы отличать добро от зла. Мам, как ты говорила? Звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас!

– Это Кант говорил, – поправила его Мария.

– Да какая разница! Мы сделаем это, потому что у нас есть воля!

– Если не столкнёшься с такой же волей, – возразил Ковалёв.

– Посмотрим!

– Ну, Машка, ты сына воспитала! – уважительно произнёс Ковалёв.

– Твой не такой? – спросила Мария.

– Нет, не такой отчаянный, хоть и тёзка.

– Почему вы смотрите на меня и моих друзей как на дурачков? – обиженно поинтересовался Лёха.

– Не обижайся, но то, что вы затеяли, звучит невероятно, – объяснил Ковалёв. – Я же тебе сказал – государство не смогло это сделать, а ты со своими друзьями – тут как тут.

– А что делать, если больше некому?

– Да, именно про это и говорил Арнольд Оскарович, – вспомнил Алексей Викторович. – Есть первые, и есть вторые. Мария, вот ты и твой сын – первые. Вы и двигаете человечество. Главное только – чтобы в правильную сторону. Это я как второй говорю. Кстати, вот тебе и объяснение, почему мы не вместе – твоя мама по жизни первая, а я, получается, второй. Ну ладно, это всё лирика. Вот я тебе тут схему набросал. Это здание, через который был вход в подземное сооружение. Вот тут в заглублённом здании электрическая подстанция. А вот это здание – маскировка для систем жизнеобеспечения.

– Я всегда думала, что это общежитие, – удивилась Мария.

– Я тоже так думал, пока не стал главным инженером части, – кивнул Алексей Викторович. – От подстанции и систем жизнеобеспечения, скорее всего, уже ничего не осталось.

– Да, – согласился Лёха. – Всё металлическое срезано.

– Но до подземного сооружения можно добраться только через шахту, – продолжил Ковалёв. – Там проходит скоростной лифт, и вокруг него – инженерные коммуникации. Проход к шахте закрыт гермодверью, которую ты мне на фото показывал. Вот с ней тебе придётся повозиться. Там металл в десятки сантиметров, запирающие устройства давно заржавели, и по периметру она приварена к раме. Поэтому я думаю, что подземное сооружение не тронуто. Но оно залито водой.

Лёха погрустнел – деньги, которые перечислил Нечаев, подходили к концу. Платить дальше он отказывался, пока ему не покажут снимки машины времени или того, что от неё осталось. Никаких возможностей для блефа не было – в своё время Нечаев видел установку своими глазами. Лёха уже прикидывал, сколько денег он сможет наскрести самостоятельно, чтобы хоть как-то продолжить работы. Хватало только на болгарку с алмазными дисками, чтобы пилить гермодверь. И всё.

Андрей Николаевич проснулся с предчувствием, что сегодня должно случиться что-то важное. Такое чувство у него обычно бывало накануне резких изменений на рынке. Начиналось ралли с непредсказуемым результатом, но он обычно выходил из него в плюсе. После таких случаев он хоть и был вымотан физически, но чувствовал себя помолодевшим. Приятно осознавать, что у тебя ещё осталась хватка и удачливость.

Но сегодня всё пошло не так. После завтрака к нему подошёл начальник его службы безопасности и шепнул:

– Нарисовался наш немецкий друг.

– И что он хочет?

– Что он может хотеть? Свою долю. И чтобы перед ним извинились.

– Хорошо, – неопределённо кивнул Нечаев. – Передай ему, что я встречусь с ним, но сейчас я занят.

Да, с Гельмутом они немало вместе выпили. Когда БНД заинтересовалась его делишками, он залёг на дно. Нечаеву пришлось самому доделывать его дела. Конечно же – в свою пользу. Не бросать же имущество бывшей Народной армии ГДР! Все эти автоматы, гранатомёты и даже танки так пригодились бородачам с Ближнего Востока. Так что Гельмут напрасно обижается, все претензии к БНД, Андрей Николаевич тут ни при чём. Во всяком случае, никаких бумаг он не подписывал.

Бумаги… Эти чёртовы расписки, которые висят над ним Дамокловым мечом. Тут вся надежда на этих фанатичных ребятишек, мечтающих восстановить машину времени. Конечно же, надежда призрачная. Да, он им дал немного денег, чтобы держать их на крючке. Как и следовало ожидать, ничем это не кончилось. Но зато выяснилось, что их заводила – сын Марии. А вот это уже серьёзно. Если пацан такой же упёртый, как его мама, он рано или поздно добьётся своего. Вышли же они на него самого. И с тем же успехом сын Марии найдёт деньги на свою затею у кого-то другого. И этот кто-то другой получит такие же преимущества над конкурентами, как в своё время сам Андрей Николаевич. И, что самое опасное, этим кем-то другим может оказаться кто попало. Например, тот же Гельмут.

То, что бывший партнёр поинтересуется его делами, Андрей Николаевич ни на минуту не сомневался. А значит, рано или поздно узнает про машину времени. И что будет дальше… Нет, это дело нельзя пускать на самотёк! Скорее всего, от машины времени уже ничего не осталось. Но Андрей Николаевич предпочёл бы знать это наверняка. Он достал телефон.

– Алексей? Добрый день! Я звоню узнать, как у вас идут дела. Ещё не добрались до самой установки? Деньги кончились? Это моя вина! Сегодня перечислю ещё. А вы держите меня в курсе. Ваши отчёты очень интересно читать!

И всё же он в жизни сделал одну ошибку. Только одну, но очень большую – он погнался за деньгами. Да, тогда, в смутное время, деньги можно было сделать очень легко. Но тогда под ногами валялась гораздо большая ценность – власть. И кто поумнее – её просто подобрал. Но он был материалистом. А власть подбирают идеалисты, для которых деньги – лишь инструмент. Причём неважно, чьи деньги – свои или чужие. Главное – заставить их работать на свою идею. Андрей Николаевич подсознательно чувствовал, что у него этого таланта политика нет. Ну и ладно, зато у него есть деньги!

– Светка, твои отчёты хвалят! – радостно сообщил подруге Лёха.

– А толку-то! – кисло отозвалась Светка. – Деньги кончились, больше не про что отчёты писать.

– Хватит киснуть! Сегодня Нечаев кинул ещё. Теперь в конце этой недели будем вскрывать герму.

– Когда? – сразу подхватилась Светка. – Эксклюзив, эксклюзив! Первые снимки машины времени – мои!

– Рано радуешься. Пока только доберёмся до оголовка лифтовой шахты.

Полученные деньги позволили резко ускорить работы. С замиранием сердца Лёха входил в приведённый в порядок двухэтажный дом. Коридор, поворот, лестница, ещё поворот. Яркий свет, направленный на ржавую гермодверь, рабочие в брезентовых комбинезонах и защитных масках, гул вентиляторов, свисающие с балок тросы. Сзади сопела Светка, упирая в его спину объектив фотоаппарата.

– Мужики, начинаем! – скомандовал Лёха. Зашипели горелки бензорезов, рабочие опустили защитные маски. Но первый сегмент из гермодевери удалось вырезать только почти через час.

– Стоп! – скомандовал прораб. – Перекур!

Через полчала коридор проветрился от газов, а кусок стали, вырезанный из гермодвери, немного остыл. И всё равно рабочим пришлось работать в рукавицах, чтобы не обжечься. Стальной треугольник, подвешенный на цепь тали, поплыл к лестнице, а в гермодвери образовалась зияющая дыра. К ней тут же бросилась Светка с фотоаппаратом наперевес.

– Куда?! Обожжёшься! – попытался остановит её прораб. Но Светка уже просунула в дыру объектив, и коридор за гермодверью впервые за десятилетия осветил свет фотовспышки.

– Что там? – спросил Лёха. Светка показала на экранчике фотоаппарата получившийся снимок – вдаль уходит тёмный коридор, со стен свисают лохмотья краски, под потолком – пучок кабелей и труба воздуховода. Да, всё именно так, как рассказывала ему мать.

– Продолжайте! – Лёха кивнул прорабу и пошёл на улицу. Светка неохотно подалась следом.

– Что дальше? – спросила она, но Лёха только отмахнулся. Ждать пришлось ещё несколько часов. Наконец рабочие вытащили последний кусок гермодвери.

– Можно! – кивнул прораб и протянул кислородные маски. Лёха помог Светке надеть маску, экипировался сам и шагнул через порог гермодвери. Мощные прожектора освещали коридор, но только до поворота, сделанного для гашения ударной волны.

– Фонари! – попросил Лёха. Светка щёлкала фотиком, озаряя коридор светом вспышки.

– Вот он! – возглас Лёхи приглушила кислородная маска. Луч фонаря упёрся в распахнутые двери скоростного лифта.

Нечаев уже десять минут разглядывал снимки из Инстаграма. Да, это тот самый коридор, по которому он шёл в 1968 году. И тот самый лифт. А он-то думал, что это осталось только в его памяти. Тогда это был сверхсекретный объект, а сейчас там хозяйничает какой-то пацан. Впрочем, нет, не какой-то – это сын Марии, первой переместившейся во времени! Парень не то, что в мамку пошёл, а гораздо дальше, и друзья у него подходящие. Когда он работал в конторе, это была бы операция не одного отдела. А тут всего несколько подростков! Или всё же это работа его бывших коллег? А цель?

Если его расписки в конторе, они бы уже давно прислали курьера с предложением, от которого нельзя отказаться. Но нет – всё тихо. Тогда где же они? Лежат в каком-то архиве? Как бомба замедленного действия, которая когда-то взорвётся. Документы на такие суммы не имеют срока давности. Нет, искать их надо именно там, где он видели их в последний раз – в 1991 году!

Но во сколько ему обойдётся восстановление машины времени? И удастся ли это вообще сделать? Коридор и кабина лифта на снимках смотрятся неплохо, но это всего лишь железо, а в машине оборудование понежнее. Говорят, подземное помещение затоплено. Сможет ли сын Марии разобраться в том, что там найдёт? Андрей Николаевич не встречался с ним лично, но разговоров с ним было достаточно, чтобы понять – этот парень готов прошибать стены своим упрямым лбом. Уже прошибает.

А в это самое время настроение у Лёхи было совсем другим. Чем ближе была машина времени, тем большие сомнения его одолевали. Ясно, что техника в плачевном состоянии, но удастся ли её восстановить? Где те люди, которые её проектировали, её строили, которые знают, как ей пользоваться? Скорее всего, их уже нет на свете.

Все годы социализма наука и техника шли только вперёд. Иногда даже слишком быстро, как это получилось с паровозами. В СССР их производство прекратили в 1956 году, хотя к тому времени конструкция уже была отточена до совершенства. В нашей стране перешли на тепловозы и электровозы, а наши «Феликсы Дзержинские» и их клоны успешно трудились в Китае и в начале 21 века. Вот уж действительно – бежали впереди паровоза.

Казалось – ещё немного, и на линии выйдут сверхзвуковые самолёты, а в космос будут летать по профсоюзной путёвке. Но научно-технический прогресс постепенно застопорился. Уже больше 60 лет летает Королёвская Р-7 – под названием «Союз», «Союз-2». А сверхзвуковые Ту-144 доживают свой век в музеях. И уже речь идёт не о новых достижениях, а о простом повторении того, что было лет 30 назад, как это получилось с авиационными двигателями НК-32.

Вот и с машиной времени та же история – надо разобраться в том, что было сделано полвека назад. Да, технологии ушли вперёд, но помогут ли они повторить прежние достижения? Вот это и предстоит сделать. Лёха уже пообещал, и обратного пути нет.