Коктейль Молотова для сына

Глава 15

На следующий день Лёха скомандовал:

– Надо побывать на месте будущих событий, оглядеться. Короче, едем в Москву к Белому дому.

Народу в электричке было много, несмотря на выходной. Лёха прислушался к разговору женщин за спиной.

– За покупками?

– А куда деваться? У нас вообще ничего не купишь.

– У них же эти, визитные карточки покупателя свои.

– Наши областные тоже действуют.

По проходу вагона шёл подвыпивший мужик неопределённого возраста. Оглядев вагон, он плюхнулся на свободное место рядом со Светкой. Она поморщилась от запаха перегара. Иван угрожающе поглядел на незваного попутчика. Мужик намёк понял.

– Всё, всё! Я осторожненько!

Он слегка отодвинулся от Светки в сторону прохода, но долго усидеть спокойно не смог.

– Что, молодёжь, гулять едем?

– Типа того, – неохотно отозвался Лёха.

– Правильно, отдыхать надо. Рабочий класс должен в законный выходной отдыхать. Потому что заслужил. Вот я, например. Это только барыги-кооператоры всё время деньги зарабатывают.

Мужик погрозил кулаком воображаемому кооператору и погнал дальше.

– Куда страна катится?! А я скажу куда – в пропасть! Потому что разрешили барыг-кооператоров! А теперь они захотят поскорее взять всё в свои руки. Оттого-то мирно ничего не выйдет, как бы не рассказывали об этом всякие лицемеры. Поэтому я так скажу – надо пока не поздно буржуев давить нах…!

– Мужик, потише! – предупредил Иван.

– Б…, тут же девушки! – оглянулся мужик. – Девушки, извините! Но вы поймите меня – сил нет смотреть, как умирает дочка от того, что нет средств на операцию. Или как жену насилует богатый мажор, сынок депутата, а потом башляет суду и выходит чистеньким.

– Твою жену, что ли? – неприязненно спросил Иван.

– А хоть и твою! – с вызовом ответил мужик, дыша перегаром. – Ты буржуев, что ли, защищаешь?! Скоро всех буржуев резать будем, как в семнадцатом! Вот так!

– Вам выходить не пора? – вмешался Лёха. Мужик поглядел в окно.

– Точно, как бы не проехать! – он поднялся и стал пробираться к выходу, но напоследок обернулся и погрозил Ивану кулаком. – А буржуев будем резать!

Электричка остановилась, за окном по платформе проплыла качающаяся фигура. Ребята глядели в окно и тягостно молчали. Электричка тронулась.

– И что, мы ради такого быдла всё это затеяли? – не выдержал Иван. – Не, ребята, я подумываю над тем, чтобы перейти на сторону либералов. Они, по крайней мере, трезвые.

– А это кто сейчас был, по-твоему? – спросил Лёха.

– Судя по высказываниям – какой-то недобитый коммунист.

– Он такой же коммунист, как я папа римский! – резко сказала Ольга. – Набрался с утра, вот и несёт всякую х. ню!

Светка подняла на неё удивлённый взгляд.

– Что?! – недовольно спросила её Ольга. – Это можно назвать как-то по-другому?! Чего ты там у себя в блокнотике пишешь?

– Ничего, – Светка закрыла листок рукой. – Но всё же подобные настроения имеют место быть. Люди негативно воспринимают имущественное расслоение.

– Подтверждаю! – согласился Иван. – Мне тоже не нравится, когда кто-то богаче меня.

– А если беднее?

– Тогда пофиг. Меня неудачники не интересуют.

– Почему неудачники? Не всем в жизни везёт. А как же равенство?

– Света, то, что ты называешь равенством, тут называют «уравниловка». Запиши в свой блокнотик!

Светка обиженно засопела и отвернулась к окну.

Мирные улицы большого города не давали ни малейшего намёка на те события, которые развернутся меньше чем через три недели. На площади у Белого дома стояла небольшая толпа. В центре была установлена видеокамера и молодой журналист охотно протягивал микрофон всем желающим. А желающих выступить перед камерой набралось много. Светка протиснулась через толпу и с интересом слушала, что говорили люди.

Микрофон взял подполковник с петлицами артиллериста:

– У нас боевые расчёты укомплектованы на 50 %, поэтому говорить о боеготовности очень сложно. В средствах массовой информации рассказывает, что нам никто не угрожает, про общечеловеческие ценности. А мы видим, что произошло с Ираком, что произошло с Гренадой, с Панамой. Независимость государства основана на крепкой армии. И ещё хочу сказать. Президенты республик уже начинают делить армию, не афишируя этого и не спрашивая нашего мнения. Это же чёрти чем может закончиться! Случись что в Крыму – туда будут введены войска. И те, кто раньше служил вместе, теперь будут смотреть друг на друга через прицел.

Журналист передал микрофон хмурому мужику крепкого телосложения. Тот сразу заявил:

– Сейчас всё плохо, а дальше будет всё хуже и хуже! Вся страна ещё терпит, но когда-нибудь поднимется! Это не может продолжаться вечно!

К микрофону пробился неприметный мужчина средних лет. Кивнув на предыдущего выступающего, он сказал:

– Люди, не дайте разгореться гражданской войне! У меня всё.

Следующим подошёл добродушный толстяк:

– Сплотитесь все, забудьте обиды, только полное доверие к политике Бориса Николаевича Ельцина даст нам возможность выйти из этого тупика. Боритесь за возрождение России!

Услышав его, Светка стала что-то быстро писать в блокнотике. Когда она подняла взгляд, микрофон взял худощавый немодно одетый мужчина:

– Я приезжий, в Москве первый раз. Впечатления от города ужасные, в магазинах ничего нет, люди живут впроголодь, огромная очередь за сыром, 300–500 человек, а дают всего 300 грамм в руки. Хлеба нет, за молоком очередь 2–3 часа. До чего же мы довели нашу страну, не Горбачёв – мы сами! Всё же зависит от нас, давайте, наконец, работать!

И снова Светка принялась активно черкать в блокноте. Тут из толпы выскочил молодой парень:

– Я считаю, что сейчас обстановку в стране можно изменить только военным переворотом. Потому что Горбачёв, Ельцин и прочие уже приелись, большинство народа их не слушает. Нужен другой руководитель, который сделает в нашей стране революцию.

Услышав это, Светка толкнула Лёху локтём в живот и аж вскрикнула от волнения.

– Вы тоже что-то хотите сказать? – обернулся к ней журналист.

Светка растерялась.

– Я это… А для чего вы это снимаете?

– Для истории. Не хотите что-нибудь сказать для истории?

– Для истории? – задумалась Светка. – Через несколько дней на этом месте будет интересная история!

Журналист озадачился.

– А вы историк?

– Так, любитель, – ответила Светка и стала выбираться из толпы.

– Подождите! – догнал её журналист. – Меня зовут Дмитрий, я работаю на телевидении. Вот моя визитка. Если узнаете что-нибудь интересное – позвоните.

– Хорошо, – пообещала Светка, убирая визитку в карман. – Обязательно позвоню.

Подготовка к решающим событиям стала ежедневным рутинным занятием. Светка по полдня глядела телевизор, а потом ещё полдня бродила по улицам.

– Что ты там хочешь увидеть? – не выдержав, спросил Лёха.

– Я не знаю, – задумчиво ответила подруга. – Наверное, я просто хочу проникнуться духом времени.

– И как, получается?

– Мне кажется – да.

– И какой он – дух этого времени?

– Это сложно описать в двух словах, – осторожно начала Светка. – С одной стороны – рушатся старые порядки, всё новое, непонятное. Неизвестно, за что хвататься. Кто-то растерян, кто-то испуган. Но в то же время у людей какой-то подъём, воодушевление, возбуждение. Многие радуются, что кончилось засилье партократов и бюрократов. Они считают, что открылись новые возможности, появились новые перспективы.

– Но ведь есть очевидные трудности с продуктами, с другими товарами? – возразил Лёха. – Где они видят перспективы?

– Ты знаешь, когда я ходила по городу, я заметила удивительную вещь. Когда люди покупают газеты – это понятно, люди хотят знать новости. Много людей интересуется политикой – это тоже объяснимо, они поняли, что от политики зависит их жизнь. Но люди массово покупают книги! Художественные книги, фантастику. Понимаешь, если бы люди готовились к худшему, они бы не стали покупать книги.

– Но они просто не знают, что впереди их ждут лихие девяностые, – предположил Лёха.

– Мне кажется, мы в своих рассуждениях преувеличиваем трагизм девяностых, и преуменьшаем оптимизм людей.

– Это оптимизм людей, которые ещё не знают, что идут к пропасти.

– Это просто оптимизм. Они верят в будущее, они считают, что дальше будет лучше.

– Всё это потому, что многие вообще не понимают, что вокруг происходит, – продолжал упорствовать Лёха.

– Потому что ты видишь ситуацию с высот послезнания, – не сдавалась Светка. – Ты знаешь то, что не знают они. Но самое главное – ты считаешь это предрешённым.

– Я не понял! – воскликнул Лёха. – Я просто знаю, что будет дальше.

– Всё дело в том, что они этого не знают. Для них будущее ещё не существует. А ты считаешь, что для тебя оно уже свершилось.

– Конечно, свершилось!

– Но ты же хочешь его изменить! Значит, для этих людей, которые живут здесь, в 1991-м году, будущее может оказаться не таким, каким его знаешь ты. Ведь мы именно для этого здесь.

Лёха сосредоточенно потёр виски и задумался.

– Как-то это всё сложно! Как же это увяжется с тем миром, в котором мы живём, то есть жили?

– Как я поняла, увязать это должна автоматическая система контроля временных версий старика Макаровского.

Лёха снова задумался, а потом тряхнул головой и сказал:

– Нет, всё равно у меня это в голове не укладывается. Ты лучше скажи – ты уже сделала макет своей листовки?

– Ещё нет, – ответила Светка. – Мне кажется, надо ещё раз поглядеть на реакцию общества, как это выглядит изнутри, а не спустя четверть века. 19-го августа сделаю.

Иван с Ольгой каждый день уезжали в Москву и пешком проходили возможные маршруты выдвижения к Белому дому.

– Жалко, хронику нельзя посмотреть, – сокрушался Иван. – Было бы проще сориентироваться.

– До этой хроники ещё десять дней, – напомнила Ольга.

– Так где мы БМП возьмём? – спросил Иван.

– Вариант только один – угнать у военных, которые войдут в город 19-го августа.

– Ольга, ты когда-нибудь пробовала угонять легковую машину? Со стоянки, когда никого нет вокруг. А я пробовал. Это не так просто, как кажется.

– Что получается, мы зря потратили деньги и время на покатушки в той левой конторе? – возмутилась Ольга.

– Почему зря? – не согласился Иван. – По крайней мере, завести и с места тронуться сможем. И из автомата было прикольно пострелять. Но вот угонять БМП там почему-то не учили.

– Значит, придётся самим доходить. Ну, например, дашь бойцу по башке – ты это умеешь.

– Оля, экипаж БМП-2 – три человека, и у каждого автомат.

Вечером, вернувшись домой, они выложили это всё Лёхе.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила у него Ольга.

– Я вообще-то рассчитывал, что вы сами придумаете, как это сделать, – признался Лёха. – Вы же нашли одежду, деньги, даже квартиру.

– Лёша, а мы вдвоём не должны оккупировать Европу, победить НАТО? – рассердился Иван. – Нет, не надо? Жаль! А то мы, как пионеры, всегда готовы!

Он уселся на диван, и, обхватив голову руками, продолжил излияния:

– Блин, фигнёй какой-то заняты! И главное – зачем? Почему мы должны это делать? Ты посмотри – всем пофиг на Советский Союз! Все только орут – долой тюрьму народов, долой шестую статью! Понимаешь – им самим пофиг! В КПСС было 18 миллионов человек – силища! А ещё армия, КГБ! И всё слили, если не сказать по-другому. А мы вообще не отсюда. У нас-то всё в порядке, живём без совка уже который год. Что, разве не так?!

– Ваня, успокойся! – подошла к нему Ольга.

– Да спокоен я, спокоен! – закричал на неё Иван. – Просто я не хочу заниматься фигнёй, которую всё равно никто не оценит. И которая ничего не изменит. Это как восход Солнца вручную.

– Свет, поди сюда! – позвал Лёха. – Пойди найди где-нибудь бутылку водки.

– Где я её найду?! – удивилась такому заданию Светка. – В магазинах всё по спискам и по паспорту, и то по бутылке на рыло в месяц.

– Свет, ну только ты ещё не начинай! – попросил подругу Лёха. – Видишь – у Ваньки истерика. Мне мать рассказывала об этом. Поможет только водка.

– Хорошо, давай деньги, – вздохнула Светка.

Когда за ней захлопнулась дверь, Лёха вернулся в комнату. Иван безвольно сидел на диване, а Ольга суетилась рядом.

– Ваня, ну перестань же! Мы уже столько сделали, столько преодолели! Остался последний шаг! Только возьми себя в руки!

– Отстань! – ответил Иван. – Тебе легко говорить – не ты же будешь это делать!

– Ну хорошо, давай это сделаю я. Переоденусь солдатом и сделаю!

– Ты? Солдатом? С такими волосами! Ну-ну!

Ольга вскочила на ноги.

– Лёшка, найди ножницы!

– Зачем? – Лёха протянул ей ножницы. Но Ольга оттолкнула его руку, собрала свои длинные волосы в пучок и наклонилась:

– Режь!

– Что? – не понял Лёха.

– Волосы мои режь! Давай смелее, я сказала!

Лёха дрожащими руками отрезал пучок волос с её головы.

– Теперь с боков! – потребовала Ольга. – Чтобы совсем коротко получилось!

Иван, сидя на диване, испуганно смотрел на подругу. Лёха осторожно стал корнать остатки её причёски. Хлопнула дверь – пришла Светка.

– Купила? – спросил Лёха. Светка показала бутылку.

– У таксиста взяла, за 15 рублей.

Лёха сорвал крышечку из фольги и протянул бутылку Ивану.

– Пей!

Иван сделал несколько глотков прямо из горлышка и закашлялся. Ольга стряхнула с ушей остатки волос, забрала у него бутылку и тоже приложилась к горлышку. Светка испуганно глядела на её стриженый затылок.

– Что случилось?

– Всё, обратной дороги нет, – отставив бутылку, объявила Ольга. – Это чтобы в форме была больше похожа на солдата.

Только все немного остыли и успокоились, как Светка снова принялась мутить воду.

– Народ, и всё же давайте определимся – мы за социализм или за капитализм?

– А какая разница? – спросил разомлевший Иван.

– Вообще-то большая, – ответила Светка. – И от этого зависит, что будет написано в листовке.

– Мы за социализм! – решительно заявила Ольга и погладила короткий ёжик на голове. – Лысина мёрзнет с непривычки.

– То есть плановое хозяйство и отсутствие частной собственности на средства производства, – уточнила Светка. – А как быть с руководящей и направляющей ролью КПСС?

– Не, погодите! – вмешался Лёха. – Плановое хозяйство нужно – это однозначно. Частная собственность – это ещё можно поспорить. А вот руководящая КПСС нафиг не нужна. Они же моментально всё к рукам приберут и своих людей везде посадят, как эти орлы из центра НТТМ!

– То есть всё же капитализм? – предложила Светка. – Частная собственность, права человека, независимые суды, свобода совести…

– Что за либеральная хрень?! – перебила её Ольга. – Скажи ещё – покаяться в преступлениях сталинизма.

– Это уже ты сама придумала! – возразила Светка. – И всё же? Это же важно! Вот, например, Ельцин с Нового года отпускает цены – это элемент рыночной экономики, то есть капитализм. Мы Ельцина поддерживаем?

– Отпустят цены – народ вконец обнищает, – стала рассуждать Ольга и опять погладила затылок.

– Да прикройся ты! – не выдержала Светка. – Платок повяжи!

Она протянула Ольге кусок ткани. Та стала неумело повязывать косынку. Иван поглядел на подругу, и в его глазах блеснул азартный огонёк.

– Да пусть отпускают – всё равно в магазинах ничего нет, – ответил он.

– То есть рыночные реформы Ельцина одобряем, – Светка загнула палец на руке.

– И грабительскую приватизацию тоже?! – возмутилась Ольга, наконец кое-как повязав косынку. – Это не подходит!

– Вообще вся приватизация не подходит? – спросил Лёха. – И квартир тоже?

– Нет, квартиры, пожалуй, можно оставить, – подумав, решила Ольга. – И всякие малые предприятия – тоже. Магазины там, ателье. Но крупные, градообразующие предприятия – ни в коем случае!

– А у меня такой вопрос, – не выдержал Лёха. – Вот сейчас мы тут всё порешаем, а политики потом всё равно всё по-своему повернут. Например, тот же Ельцин скажет – я передумал, панимаешь!

– Значит, надо продумать систему сдержек и противовесов, – предложила Светка.

– Ну давай, придумывай, геополитик ты наш! – Ольга снисходительно погладила подругу по головке.

– Да, это занятие не для средних умов! – оттолкнула её руку Светка. – Например, такой вариант – одновременно существуют ГКЧП и президент Ельцин. ГКЧП – за принципы социализма, Ельцин – за рыночную экономику. В результате получится что-то среднее.

– Не получится, – возразил Лёха. – Ельцин ГКЧПистов сожрёт.

– Надо сделать так, чтобы не сожрал, – ответила Светка.

– Как ты это сделаешь?

– Разнести их в пространстве. ГКЧП будет в Москве, а Ельцин – в Свердловске. Или в Ленинграде.

– В Ленинграде мэр Собчак, – вспомнил Лёха. – А его заместитель – Путин.

– Вот видишь, как удачно! – обрадовалась Светка. – И ходить далеко не придётся! Значит, столицу России делаем в Ленинграде, а столицу СССР – в Москве.

– А зачем СССР? – не понял Лёха. – От него тогда уже ничего не останется, кроме флага и гимна.

– Ты ничего не понимаешь в геополитике! – возразила Светка. – Если убрать СССР, то кто-то должен стать правопреемником, его должно признать международное сообщество, потом начнётся делёж союзного имущества, армии, ядерного вооружения. Давай пока без этого. Значит, так. ГКЧП будет вместо президента СССР, а Ельцин – всенародно избранный президент России.

– А дядю Мишу куда? – поинтересовалась Ольга.

– А дядя Миша больше не нужен.

– Ну, Светка, ты и кровожадная!

– Горбачёв выходит на пенсию и живёт в Крыму. Оля, а ты что подумала?

– Да нет, ничего особенного, – ответила Ольга. – А Крым чей?

– Слушай, я тут за всех президентов решать не нанималась! – возмутилась Светка. – А то мы сейчас все их дела переделаем – им на завтра ничего не останется.

– Останется! – успокоил её Лёха. – Они себе всегда занятие найдут. В крайнем случае пусть оркестром подирижируют.

На следующий день Светка опять отправилась проникаться духом времени, Лёха пошёл с ней. Ольга, поглядев на себя в зеркало, категорично заявила:

– Я сегодня никуда не пойду, я должна привыкнуть к своему новому имиджу!

– Я буду тебе помогать! – тут же вызвался Иван.

– Помогать что? – понимающе улыбнувшись, спросила Ольга.

– Ну это… – смутился Иван. – Привыкать. Ты такая прикольная в косынке!

– Ваня, скажи прямо – я хочу секса!

– Ну вот видишь, ты и сама всё знаешь, зачем ещё что-то говорить?

– Ты о чём-то другом думать можешь?

– А ты слышала такую теорию, что во время стресса у мужчины усиливается влечение. Организм понимает, что может погибнуть, и стремится оставить потомство.

– Прямо вот так? Ну давай предадимся инстинктам!

Но инстинкт не смог до конца возобладать над разумом – в самый интересный момент Ольга закричала:

– Я знаю, где можно найти БМП!

– Это может подождать пять минут? – сердито спросил Иван.

– Может, – согласилась Ольга.

Но пяти минут оказалось мало. Только через полчаса Иван смог рассуждать об абстрактных вещах.

– Что ты там про БМП говорила?

– Светка натащила всяких журналов, я вчера листала. И в одном была статья с фотографиями про войсковую часть, которую в том году вывели из Венгрии в Смоленскую область, практически в чистое поле. Там семьи офицеров с малыми детьми чуть ли не в танках зимовали. И фотка была – этими БМП всё поле уставлено.

– И что, ты подойдёшь и попросишь – не дадите одну БМП прокатиться до Москвы?

– У них там этих БМП целое поле, какая им разница – одной больше, одной меньше?

Иван задумался.

– Всё равно других вариантов нет. Найди тот журнал. Там хоть написано, где это находится?

Вечером Ольга изложила свой план Лёхе. Он задумался.

– Всё равно других вариантов нет, – настаивал Иван.

– И как вы планируете это делать?

– Завтра с утра едем в Смоленскую область, находим это место, а дальше действуем по обстоятельствам.

– А как вы билеты на поезд брать будете? У вас же ни паспортов, ничего?

– Лёша, расслабься! – Ольга похлопала его по плечу. – Это не свободная Россия, а тоталитарный Советский Союз, здесь билеты на поезд продают без паспорта. И при входе на вокзал не шмонают. К тому же мы поедем на электричке до Гагарина.

– Ну давайте! – согласился Лёха. – Действовать по обстоятельствам у вас хорошо получается. Тогда дальше начинаем действовать автономно. Значит, смотри – боевая техника начинает заходить в Москву в 7 утра 19 августа. Ельцин полезет на танк в 12–15. Но танковая рота у Белого дома перейдёт на сторону Ельцина только в 15–30. Там будет шесть танков без боеприпасов. Вот прикидывай.

– Хорошо, разберёмся, – легкомысленно ответил Иван.

На следующий день рано утром они упаковали форму в рюкзаки и стали прощаться.

– Ваня, запомнил, когда вам надо быть у Белого дома? – ещё раз спросил Лёха.

– Лёшка, прощай! – обнял его Иван. – Может, ещё увидимся.

Светка размазывала слёзы по щекам.

– Девочка, не плачь! – Ольга погладила её по голове.

– Косынку забыла, – сквозь слёзы сказала Светка. – Будешь по дороге лысиной светить.

– Ну и ладно! Я в косынке как-то нелепо выгляжу.

– Всё, погнали! – скомандовал Иван. – Долгие проводы – лишние слёзы!