Колхозное строительство

Глава 24

Во вторник 24 января Пётр с самого утра поехал на завод. У него было несколько просьб к руководству завода, а значит нужно подарить им ещё "идейку". Ещё вечером он договорился с Кабановым о визите на "4 выщелачивание". Это был один из многочисленных участков Глинозёмного цеха и ничем особым среди других не выделялся. Одно "НО". На этом участке почти всю жизнь проработал отец Петра Штелле. По этой самой причине сейчас первый секретарь Краснотурьинского горкома КПСС знал несколько изобретений и рацпредложений, которые в будущем подаст старший мастер этого участка Герман Рейнгольдович Штелле.

Петру хотелось, во-первых, увидеть отца молодым, а во-вторых, чуть улучшить его материальное положение. Пётр знал, что отец сейчас работает на этом участке мастером. Только ведь смен четыре и как узнать, когда будет именно его смена? А вчера понял. Он ведь знает телефон участка. Просто набрал и спросил, не представившись, можно ли позвать к телефону мастера Штелле.

– Так его смена сейчас выходная. Они завтра первую с утра выходят, – сообщил надтреснутым голосом неизвестный и повесил трубку.

"Ну и замечательно. Вот завтра и пойдём", – решил Пётр.

У проходной завода его встречало человек десять начальства, хорошо хоть без цветов. Мороз чуть отпустил, было градусов 15–20. Минуса, понятно. Пешком дошли до участка, всего-то метров сто от проходной. А у ворот отца и заметил. Молодой, всего тридцать один год. Чуть встревоженный взгляд, вьющиеся густые волосы, смущённая улыбка при рукопожатии.

Осмотрели кабинет начальника, плакаты в пятиминутке и на рабочих местах. Поговорили с парторгом участка и цеха, а потом Пётр отправил приехавших с ним главу комсомольцев города и второго секретаря проверять документы в управлении Глинозёмного цеха, а сам с Кабановым и отцом прошёлся по участку. Возле автоклавов остановился и попросил батяньку рассказал суть процесса. Выслушал. "Удивился" температуре и концентрации щелочи и подошёл к подогревателям.

– А это что?

– Это подогреватели. Здесь по трубкам подаётся пульпа, а в межтрубное пространстве острый пар, – пояснил мастер.

– То есть нужно перед подачей в автоклав подогреть пульпу? – прикинулся чайником Штелле.

– Да, так и есть. Пар очень горячий, – заулыбался отец.

– А потом вы говорили, после автоклавов пульпу нужно остудить перед подачей на сгущение, – продолжил Пётр.

– Да, вы лучше меня всё знаете, – прокричал отец, у подогревателей стоял приличный шум.

Пётр решил этим воспользоваться.

– А если в межтрубное пространство подать пульпу после автоклава? Это не заменит пар?

– Даже не знаю. А ведь отличная идея! – задумавшись на секунду, почти про себя проговорил батянька.

– Вот пойдём и расскажем о нашей идее директору с главным инженером.

Набились в небольшую комнатку начальника участка.

– Анатолий Яковлевич, мы вот сейчас вместе с Германом Рейнгольдовичем "идейку" придумали. Думаю её вполне можно оформить как изобретение. Только помочь нужно мастеру обсчитать всё и чертёж грамотно сделать. Привлечёте специалистов? – Штелле вопросительно повернулся к Устичу.

– Может, расскажите сначала, – хмыкнул Кабанов.

– Легко.

Рассказ много времени не занял. Гораздо дольше сомневались и прикидывали. Калькуляторов нет, скрипели ручками. В прямом смысле. Ручки-то перьевые. Скрипят. Особенно когда спешишь.

– А ведь отличная мысль, – подвёл итог "соображениям" директор, – Очень приличная экономия пара получается и температуру пульпы при этом снижаем. Давай, Герман Рейнгольдович пиши заявку на изобретение "Пульпа-пульповых подогревателей". И название-то красиво придумали. Не забудь только в соавторы первого секретаря взять.

Потом, умывшись, пили чай в кабинете директора.

– Обрадовать не успел тебя, Пётр Миронович. Вчера вечером вагон с дубом пришёл на ДОК (деревообрабатывающий комбинат) для нас. Я с утра команду дал на доски максимальной ширины распускать и сразу на просушку отправлять. Так что через месяц получим доски для мебели. По древесине белой акации пока не ясно, но обещали к весне вагон собрать. А что ты с резьбой по дереву решил? – размешивая сахар в стакане с извечным подстаканником из мельхиора, поинтересовался Кабанов.

– Я на третьей колонии заказал. А там есть хорошие резчики.

– Мы тоже ведь здесь без дела не сидели. Разработали несколько чертежей финтифлюшек этих и попытались предварительную обработку произвести на фрезерном станке. Получилось вроде. Это значительно упростит и облегчит работу резчикам, – похвалился Устич.

– Это ведь хорошо, – оценил Пётр, – Можно будет после того, как первый гарнитур сделаем, разработать техпроцесс и создать небольшой участок по производству товаров народного потребления при заводе.

– Интересная мысль. А разрешат? – крутнул головой главный инженер.

– Ну, это как к вопросу подойти. Если ехать в министерство и просить "Христа ради", то, несомненно, зарубят проект. А вот если приехать с фотографиями гарнитура готового и пообещать пяток первых экземпляров продать работникам министерства, то от желающих помочь отбиваться придётся, – усмехнулся Пётр.

– Интересный ты человек, Пётр Миронович, – директор отставил стакан с горячим чаем и прошёл к углу кабинета, достал из скрытого дверью серванта бутылку коньяка с тремя рюмками, – Только я тебя раскусил. Твои идеи кроме пользы всегда приносят и кое-какие затраты. Что сегодня у тебя за идеей последует?

– Есть маленькая просьба и большое предложение. С чего начать? – чокнулся с руководителями завода Пётр.

– Давай с просьбы, – пригубил коньяк Кабанов.

– Вот чертёж двери для моей квартиры, – Штелле подал чертёж обычной для 21 века сейф-двери. Металлическая рама, наружный слой из нержавейки в 5 миллиметров, слой пенопласта и резины, слой опять нержавейки, но потоньше и зеркало почти во всю дверь изнутри.

– Необычно. А не тяжёлая, – прикинул на вес чертёж директор.

– Если петли нормальные выточить, то ничего страшного. Слышали, наверное, что за мной бандиты охотятся. Вот, хочу хоть дома себя спокойно чувствовать. Через такую дверь, закрытую на внутреннюю щеколду не просто будет пробиться, даже при желании.

– Да! Вот ведь сволочи! Всех пересажать надо. Не понятно, почему партия с ними возится. Как не юбилей для этих ублюдков амнистия. Жёстче надо бы, – выплеснул в себя рюмку Устич.

– Сделаем, Пётр Миронович. Постараемся как можно быстрее и отправим бригаду устанавливать. Думаю, за пару дней управимся. И зеркала найдём. Сейчас как раз примерно такого размера для раздевалок получили. Мне докладывали. Одно позаимствуем, – директор ещё раз посмотрел на чертёж, – А закажу-ка я две. Гораздо симпатичнее деревянной двери. Преступники и впрямь распоясались. Ладно. Договорились. Теперь давай предложение, – Кабанов разлил по второй.

– Вот отремонтировали мы погрузчики и машины на Кирпичном заводе, на днях закончим на 12 автобазе. Думаю, следом проблемы вылезут у 24 автобазы, потом у ПАТО и так далее. Может нам в городе создать авторемонтные мастерские на постоянной основе. Построить корпуса с подъёмниками и прочими приспособлениями, собрать лучших мастеров. Сломалась у тебя машина, не ерунда какая, а серьёзно, пригнал туда, отремонтировал, заплатил за ремонт и опять работаешь до следующей поломки. Как? – Пётр протянул руку к рюмочке и, подняв, поглядел сквозь неё на директора завода.

– Типа как МТС для колхозов. А что, неплохая "Идейка". Да у тебя, Пётр Миронович, плохих и не упомнишь. А просьба, я так понимаю, в том, чтобы отдать в эти мастерские пару лучших автослесарей и, наверное, токаря, – Кабанов чокнулся и с удовольствием опрокинул рюмку с ароматной янтарной жидкостью.

– Плюс надо будет помочь ПАТО со строительством рядом с их гаражами корпусов этих мастерских.

– Ну, считай, союзников нашёл.