Колхозное строительство

Глава 43

Заходил в Дом Писателей утром, а вышел в темень. Пётр ошарашено глянул на часы. Половина седьмого. Мать вашу, Родину нашу. Не лёгкое и не быстрое это оказалось дело – оформлять песни. Да, ладно бы одну, а то ведь тридцать одну. К тому же пришлось понервничать и поприкидываться лопухом при оформлении песни "Журавли".

– Не ваши слова? А чьи? – устало взглянула на Петра Ольга Афанасьевна. Она бы бросила всё это, и так без обеда уже пять часов валандается с этим провинциальным выскочкой. Вот только не получится. Есть чёткое указание Фурцевой, хоть до утра сидеть.

– Это вольный перевод аварского поэта Расула Гамзатова. Я заменил некоторые слова. И главное, поменял гусей на журавлей, и джигитов на солдат, иначе не рифмовалось, – рассказал Пётр версию, на самом деле случившуюся с переводчиком Гребневым.

– А товарищ Гамзатов знает о вашем переводе? Хотя, ладно, по законам в СССР переводчик обладает всеми правами на получившееся произведение. Я всё же пойду, проконсультируюсь в юридический отдел.

Вернулась почти через полчаса. Пётр сначала скучал, а потом достал из портфеля тетрадь с новой книгой "Рогоносец" и продолжил писать. Нету и так времени, вот и нечего его попусту терять. Книга, им же самим и написанная в прошлом, давалась с трудом. Всё же он её писал уже в другое время. А значит, и желания у героев другие. Добро-то оно зло, конечно, победило, но вот мотивы. Нужно помогать крестьянам в борьбе с эксплуататорами, а главный герой сам рыцарь и у него и замок и слуги и крестьяне. Неувязочка. Так и мучился.

– Продолжим, – ни каких комментариев по своему долгому отсутствию Ольга Афанасьевна не дала.

Рано или поздно, но справились со всеми тридцатью и одной песнями. Петра аж покачивало. Не завтракал, не обедал, да и не ужинал уже. Как только женщина вытерпела. Выйдя из здания, он огляделся. Нет ли Макаревича. К нему с разных сторон двинулись две фигуры.

– Пётр Миронович…

Хором окликнули и остановились, уставившись друг на друга. Пётр подошёл к Елене Чуковской.

– Елена Цезаревна, подождите, ради бога, пять минут. У меня очень важный разговор с этим товарищем. А потом я в полном вашем распоряжении. Можете делать со мной все, что в вашу рыжую головку взбредёт.

– Смотрите, обещали, – скупо улыбнулась женщина и отошла назад к крыльцу.

– Марк Янович. Как ваши успехи на ниве садоводства? – Громко спросил Пётр, так, чтобы слышала удаляющаяся Люша.

– Даже лучше чем я ожидал. Есть пара моментов, требующая вашего решения. Первое. Страна будет не Бельгия, а Швейцария.

– Может, даже и лучше.

– Второе. Я прошёлся по знакомым антикварам и показал ваш перстень. Они сходятся во мнении, что это персидская работа и перстень мог принадлежать чуть ли не самому шаху Аббасу I Великому.

– Ого! – удивился Пётр.

– А потом, я был у одного историка. Он мне посоветовал такую легенду для перстня. Шах Аббас Великий даровал этот перстень, сняв с собственной руки, грузинскому военноначальнику Георгию Саакадзе за взятие Ереванской крепости. Именно такую историю я и рассказал атташе по культуре Швейцарской республики. Он обратился за советом именно к моему знакомому, а тот за часть суммы всё подтвердил. В результате цена перстня достигла семидесяти тысяч долларов. Пять получает историк, пять антиквар, что нас свёл. На тридцать тысяч мы получаем два чемодана семян, один чемодан различных клубнелуковичных цветов и картофеля, студийный магнитофон "Рудфунк" и чемодан немецкой плёнки BASF к нему. Ещё получаем японскую кинокамеру Кодак за 11 тысяч долларов и 35 миллиметровую плёнку к ней, тоже чемодан. Остаётся порядка 30 000 долларов. Атташе спрашивает, что с ними делать, – довольный собой рассказывал литовский еврей.

– А можно деньгами взять? Три пачки стодолларовых купюр, – даже не задумывался Пётр. Они ведь ещё, скорее всего, в этом году поедут на гастроли. Вот там и потратим зелёные.

– А вы не боитесь сесть лет на семь? – Марк Янович сморщился.

– И что вы предлагаете? – На самом деле, сейчас ведь не 2020 год. Даже и расстрелять могут.

– Вы хозяин. Вам решать, – умыл руки Макаревич.

– Тогда одни часы известной фирмы, – махнул рукой Пётр.

– Мне примерно так и посоветовали. Только трое часов. Фирмы Patek Philippe. Легче будет реализовать, если понадобится, – кивнул махинатор.

– Всё. Давайте отмашку. Вы сейчас куда?

– Работать дальше, – развёл руками будущий директор колхоза.

– Ночевать есть где? – уточнил вопрос Пётр.

– Конечно. Приютят, мир не без добрых людей. Где встречаемся? У траппа самолёта? – протянул руку Марк Янович.

– До свидания. В понедельник в аэропорту увидимся.

– Удачи и вам, – кивнул в сторону Люши "пчеловод".

– Это внучка писателя Корнея Чуковского. Это по работе. Она пригласила меня завтра увидеться с дедом в Переделкино, – отстранился Пётр.

– Тем более удачи.