Колхозное строительство

Глава 32

Воскресенье получилось аж пересыщено событиями. Утром на станции Воронцовка встретили Юрия Богатикова. С руководителями дворца, оркестра и ансамбля духовых инструментов Пётр договорился заранее, что репетиция в воскресенье начнётся в восемь утра. Народ собрался. Пока настраивали инструменты и сыгрывались, Пётр в кабинете директора Дворца Металлургов угостил будущую звезду "Незалежной" чаем с печеньками. Потом Вика с Сирозеевым исполнила пять песен. Русский хохол покрутил носом, выдал, как и положено мэтру: "Не плохой материал", и поинтересовался и чего собственно от него хотят.

Богатиков Петру не понравился. Наверное, сказывалось воспитание на Украине. Жадность. Нет, не сама жадность, а какая-то въевшаяся привычка во всем искать выгоду. Вот фамилия вроде русская, а сущность хохляцкая. Тогда как у Лещенко вполне украинская фамилия, а судя по его речам на всяких вечерах с Галкиным, вполне русский характер. Парадокс. Может, пока не поздно послать русского хохла куда подальше и передоговориться с хохлом обрусевшим, то есть с Левой Лещенко. Тем не менее, дали с листа исполнить солисту Луганской филармонии "День Победы" и "С чего начинается Родина". "День Победы" получился так себе, а вот песня про Родину получилась даже лучше чем у Бернеса. Пётр всё решиться не мог, стоит ли брать Богатикова в соратники. Предложил исполнить "Журавлей". Блин. Где взять ещё одного Илью Калинникова – великого музыканта, лидера группы "Високосный Год"? Богатиков спел лучше Бернеса с гарантией. Но до "Високосного Года", как до Луны пешком. Опять не понятно, то ли брать, то ли послать. Пришлось попробовать ещё одну песню. "До свидания мальчики". Нет. Нужна Анжелика Варум. Чёрт. Махнув рукой, Пётр предложить спеть последнюю – "Комбат батяня". И вот тут Юрий Богатиков попал. Даже лучше, чем Расторгуев.

– Что, будем предлагать переезжать в славный город Краснотурьинск этому товарищу? – отвёл в сторону Вику Штелле.

– Это в тысячу раз лучше Сирозеева, но я поняла ваши метания Пётр Миронович. Лещенко и Кобзон "День Победы" как-то душевнее поют, хоть у Богатикова голос лучше. Ничего я займусь его воспитанием. Берём. Теперь нужно найти Сурганову или Варум и не помешал бы Серёжа Парамонов.

– Я когда книгу писал, то про Серёжу Парамонова в "википедии" посмотрел. Он появится только в 1971, ещё четыре года ждать. Придётся своих Серёж растить. Вот ведь "Крейсер Аврора" поёт не он, а получилось у пацана супер.

– Так что, будем уговаривать Богатикова? – вернулась к баранам Вика Цыганова.

– Придётся.

Уговорили на следующих условиях. Пока, до 9 мая, Юрий Иосифович остаётся солистом Луганской филармонии. Через неделю он приезжает в Краснотурьинск и разучивает песни. На это время ему город выделяет двухкомнатную квартиру и выплачивает в месяц по триста рублей, включая май, в независимости от того состоится концерт в Свердловске или нет. Ну, а по результатам концерта уж заключаем договор. Песни, которые сочинили Штелле и Нааб, в дальнейшем Богатиков может использовать только с их разрешения. Подписали договор. Пусть и на простом листочке, но с подписями трёх свидетелей.

Вымотался Пётр, словно не песни слушал, а вагоны разгружал. До поезда было ещё время. Да даже много времени. Штелле поручил певца заботам Евгения Яковлевича Глущенко – директора дворца БАЗа, и руководителя симфонического оркестра дворца культуры металлургов – Отто Августовича Гофмана, а сам поехал домой. Через час матч "Труда" с клубом "Динамо" из Алма-Аты. Нужно обязательно поесть и тепло одеться, а то за два часа на семнадцатиградусном морозе можно и дуба дать в ботиночках. Нужен полушубок и валенки. Да и пару бутылочек коньяка не помешают.

Перестарался! Пётр это понял ещё на подходе к стадиону. Прямо бразильская торсида на Маракане, а не маленький тихий провинциальный Краснотурьинск. Горны просто надрывались. Более того, кроме горнов народ пришёл и с барабанами и со всякими трубами и тромбонами, даже что-то типа гобоя у одного хроноаборигена просматривалось. И каждый старался перетрубить другого. Ладно "казахи", даже наши хоккеисты испугано жались к воротам, какая там нафиг разминка.

Первым делом Пётр зашёл под трибуны. Там начальники команд переговаривались с судьями. Был и тренер "Динамо" – бывший краснотурьинец Эдуард Фердинандович Айрих. Выглядел он, немного смущённо, пожимая руку первому секретарю горкома партии. Да и ладно. Вернуть ведь вряд ли удастся. Где столица республики и звание полковник милиции и где заштатный Краснотурьинск?

– Победим мы сегодня ваших ренегатов, – усилил эмоциональное давление Пётр, он ведь знал, что долгое время клуб "Динамо" Алма-Ата будет собирать варягов по всей стране. В следующем году заберёт несколько человек снова из Краснотурьинска и ещё парочку из Красногорского "Зоркого". Панёва вон в конце этого года в реальной истории перетянули. Баста. В эту интересную игру можно ведь и вдвоём играть. Раньше в Красногорск съездим.

– А где тут у нас главный судья? – после "вежливой" улыбки Айриху, поинтересовался Штелле у начальника "Труда" Виктора Захаровича Бикмулина.

– Да, вон он, курит у двери, – указал на высокого мужчину средних лет Бикмулин, – Сутормин Илья из Первоуральска.

Пётр к общению с судьёй подготовился. Взял в кабинете небольшую золотую цепочку из добытого у Потапа. Сейчас он сжал её в кулаке правой руки, и при рукопожатии аккуратно перевернул свою руку вверх и левой рукой после рукопожатия сжал судье руку в кулак:

– Рад познакомиться. Я – первый секретарь Краснотурьинского горкома КПСС. Пришёл вот за своих поболеть. Надеюсь, судейство будет справедливым, – кивнул головой, прощаясь, и чуть не бегом бросился к двери, ожидая выкрика в спину.

Но нет, обошлось. Значит, не первая взятка у товарища Сутормина Ильи.

– Пётр Миронович, давайте к нам! – услышал он знакомый голос.

О, на южной оконечности западной трибуны скучковались руководители предприятий города и работники разных горкомов и горисполкомов. Руководил сабантуем неутомимый мэр Романов. По рукам уже ходили небольшие гранёные рюмочки с янтарной жидкостью. А что, надо согреться. Пётр и сам пару бутылок молдавского коньяка с собой захватил.

Только продегустировали коньяк, изображая из себя французских сомелье, в смысле, печеньками несладкими закусывая, как и матч начался. Надо сказать, что разница в классе команд прямо бросалась в глаза. Словно команда высшей лиги принимала на своём поле любителей из дружественной Монголии. Монголами, естественно были хоккеисты "Труда". Первый мяч в ворота хозяев влетел уже через пять минут, а ещё через пять и второй. И только Пётр пожалел о зря потраченном золоте, как судья его отработал. Вратарь гостей был бывшим краснотурьинцем и в него летели различные оскорбления с трибун. Ну, а чего он ожидал от земляков-то? И не выдержали нервы у парня. Обернулся и ответил трибунам на "мове". А тут очень вовремя и судья нарисовался. Бам, и синяя карточка прилетела. А это значит, что команда будет десять минут играть в меньшинстве. И тут к радости болельщиков к Сутормину подъезжает капитан гостей Африкан Зырянов, тоже бывший краснотурьинец, и начинает с ним пререкаться. Бам. И вылетает красная карточка. И едут за поваленные скамейки, которые ограничивают поле, уже два нью-алмаатинца, причём Африкан аж до конца игры. И ведь ни каких упрёков судье, всё по чесноку. Самым грубым нарушением в хоккее с мячом считается мат.

После этого и наши проснулись, плюс Башкирцев выпустил в первый раз карпинчанина бывшего – Панёва. И пусть мяч забил не он, но сфолили именно на нём, за что и был назначен 17 метровый, он же свободный удар. А вот второй плетёный, ещё через пяток минут, Вячеслав и сам закатил в ворота "казахов". Так и ушли на перерыв со счётом 2:2.

Двадцать минут на двадцатиградусном морозе прошли в один миг. Струился коньяк. Играла музыка. Нет, не какофония горнов и гобоев, а симфонический оркестр дворца "Металлургов" исполнил впервые в этой реальности песню "Трус не играет в хоккей". Причём, слова "великолепная пятёрка и вратарь" Пётр заменил на "великолепная десятка и вратарь". Пел с листа Юрий Богатиков и с ним для поддержки штанов Сирозеев и Мария Нааб. А что, вот эта песня явно для него. Народ, подогретый спиртным, потребовал повторить аж два раза. Даже хоккеисты вылезли из раздевалки – послушать.

Второй тайм опять завертели карусель у наших ворот динамовцы и даже два свободных заработали. Но видно не их день. Один раз плетёный мяч попал в штангу, а второй прямо во вратаря. Ну, раз не забиваешь ты, то забивают тебе. Это всё тот же Панёв и проделал, да красиво как. Он прорвался сквозь увлёкшихся атакой динамовцев через всё поле и, не останавливаясь, со всей дури, запустил мяч во вратаря. Тот отбил, но прямо перед собой, а вот на добивание уже не успел. 3:2! А тут и снова прямо вдвоём прорвались краснотурьинцы, Пётр их ещё не различал, и разыграли неплохую комбинацию. 4:2!

И вот с этого момента и до самого финального свистка класс соперника себя показал. Они прижали краснотурьинцев к своим воротам и устроили настоящий расстрел. Рано или поздно мяч должен был закатиться в ворота. Он и закатился. 4:3. И снова расстрел. Несколько раз за "Труд" сыграла штанга. Потом посыпались обоюдные удаления за драки. Это хоть чуть снизило накал страстей. Пётр всё посматривал на золотой "Полёт", доставшийся в наследство от гражданина Зуева. Ещё пять минут. Ещё три. Ещё ДВЕ! Свисток прозвучал минуты на полторы раньше, чем положено. Только два человека это заметили. Пётр и Айрих. Он бросился было к судье, но остановился, не добегая пару метров, и, махнув рукой, повесив голову, пошёл в раздевалку. Понял, наверное.

Победили, получается. Насколько Пётр помнил турнирную таблицу из прошлого-будущего, это поражение забирает у "Динамо" Алма-Аты третье место и переносит "Труд" с двенадцатого на десятое. А в следующий четверг ещё домашний матч с первоуральским "Трубником". В реальной истории получилась ничья – 2:2. А ведь можно попробовать и выиграть.