Кольцо Огня

РАЙОН

Мистраль открыла глаза и увидела голубой потолок.

«Где это я?» — подумала она.

Она находилась в маленькой спальне с голубым потолком. Рядом стоял старый платяной шкаф, старинное кресло и стол. На единственном окне были плотно закрыты ставни, но лучи солнца попадали в комнату сквозь маленькие щелки в них.

«Значит, сейчас день… Но что случилось?»

Последнее, что она помнила, — это квартиру профессора. Она помнила, как все стало рушиться, и Электра, находясь в нескольких шагах от нее, что-то закричала…

Мистраль поднялась с постели и почувствовала себя разбитой: голова была тяжелой, а ноги опухли. Она осмотрелась: на ней была надета чистая пижама, а ее старая одежда лежала сложенной в ногах кровати.

Девочка подошла к ставням и попыталась рассмотреть что-нибудь сквозь щелки в них. За окном красовался огромный дом, напоминавший средневековый замок. Внизу был разбит сад с фруктовыми деревьями и фонтаном. А рядом стоял еще один дом с желтыми стенами, на которых были нарисованы цветочные орнаменты…

«Наверно, это Рим», — подумала Мистраль. И взяла свитер и брюки и стала надевать их прямо поверх пижамы. Затем резко повернулась.

Кто-то открыл дверь.

Это был мужчина, которого Мистраль тут же узнала.

Она уронила свитер.

И закричала.

Якоб Малер произнес одно слово:

— Перестань.

Крик Мистраль так и застрял у нее в горле, и она инстинктивно сделала два шага назад. «Это кошмарный сон, — подумала она. — Это всего лишь кошмарный сон».

Но Якоб Малер так и остался неподвижно стоять около двери. Он холодно посмотрел на нее. На его лбу выступали морщины.

— Я не хочу причинять тебе боль, — сказал он.

Мистраль почувствовала, что уже дошла до стены и уперлась в нее спиной.

— Кто ты?

— Я человек, который спас тебе жизнь.

Девочка недоверчиво покачала головой.

— Я вытащил тебя из дома, когда он развалился, — продолжил Малер. — И привез тебя сюда, чтобы ты пришла в себя.

— Ты один из них… — шепотом сказала Мистраль.

Ее руки нервно ощупывали стены комнаты в поисках чего-то.

— Я отлично знаю, что не нравлюсь тебе. Но мне все равно. Советую доверять мне. Как тебя зовут?

— Мистраль.

Якоб Малер сделал несколько шагов внутрь, дошел до кровати.

— Хорошо, Мистраль. Я Якоб.

И он протянул ей длинную узкую ладонь, покрытую крошечными шрамами. Девочка не подала руки.

— Как хочешь. Но я тебя предупреждаю: ты совершаешь ошибку.

— Ты один из них, — настаивала девочка.

Малер презрительно засмеялся.

— А ты? Кто ты такая? Или кем ты себя воображаешь?

Мистраль почувствовала, как к горлу подкатил комок, но ей удалось справиться со страхом.

— Если будешь продолжать в том же духе, я не смогу тебе помочь, — сказал он.

Девочка нервно провела рукой по волосам.

— Помочь в чем? — тихо спросила она.

— Например, вернуться домой. Где ты живешь?

— В Париже.

— Мммм… Далековато отсюда, да?

— Зависит от того, где мы сейчас.

Малер приподнял бровь.

— Хорошая попытка. А ты умница.

— Я знаю, что ты не хочешь мне помогать.

— Тогда ты должна знать и то, что я не хочу причинять тебе боль. Мне нужна одна вещь. Ты знаешь, какая…

— Нет, — упрямо ответила девочка.

— Мистраль… — настаивал Малер, указывая на открытую дверь у нее за спиной. — Ты должна рассказать мне, что вы сделали с этим чемоданом… или мне придется пойти за скрипкой?

Воспоминание о гипнотизирующих звуках этого инструмента заставило ее задрожать. От одной мысли, что ей снова придется слышать эту мелодию, у нее расширились глаза от страха.

— Так что, идти за скрипкой? — вызывающе сказал Малер.

— Ты сказал, что вывел меня из дома, когда он рушился… — пересиливая страх, произнесла Мистраль.

— Точно.

— А что случилось с остальными?

— Как? Там был еще кто-то? — спросил Малер, притворяясь удивленным.

— Ты отлично знаешь, что были.

— Понятия не имею, сколько вас там было. Ты мне скажешь?

Мистраль покачала головой.

Малер оперся на кровать.

— Дело твое, конечно, но не думаю, что кто-то еще спасся. Пол обрушился… И унес с собой твоих друзей и моего друга Рысенка…

Мистраль почувствовала, как в глазах у нее набухают слезы.

— Это закон природы: кто-то умирает. Кто-то остается. Ты жива, девочка, благодаря мне. Ты не хочешь отблагодарить меня за это?

Мистраль медленно покачала головой.

— Я не помогаю таким, как ты.

Малер подошел к окну и посмотрел на улицу.

— Ах, эти сегодняшние дети… — сказал он сам себе. — Они играют в героев, а на самом деле просто насмотрелись боевиков. Ты смотришь их, кстати, Мистраль?

Он открыл окно, впуская лучи света в комнату.

— Нет? Плохо. А я их обожаю, особенно многосерийные. Одна серия длится не больше двадцати минут. Двадцать минут, а когда она заканчивается, ты можешь забыть о них до следующей недели. Правда, великолепно? Разве было бы не здорово, если бы жизнь была разделена на такие двадцатиминутные эпизоды, о которых можно было бы сразу забыть.

Он попытался уловить взгляд Мистраль.

— Разве так было бы не здорово? — повторил он.

Мистраль неуверенно кивнула.

— Вот видишь, ты, наконец, начинаешь рассуждать. Я бы очень хотел, чтобы этот наш фильм поскорее закончился. И ты бы вернулась домой к маме и забыла обо всем, как о дурной серии.

— До следующей серии? — переспросила Мистраль.

— Видимо, ты хочешь дать маме возможность посмотреть фильм про Мистраль и на следующей неделе?

— Что вы хотите этим сказать?

— Хочу сказать, — ответил Малер, с грохотом закрывая окно, — что или ты расскажешь мне, что вы сделали с этим чемоданом, или… я закончу твой фильм здесь и сейчас. Навсегда.

У Мистраль не было сомнений: Малер не шутил. Он был настроен серьезно. От страха ее сердце сжималось, а сама она дрожала, словно осиновый лист.

— Этот чемоданчик, Мистраль, — продолжил Якоб Малер, — мой. В нем лежат мои вещи. И мне очень неприятно, что вы его украли.

— Мы его не крали…

— Я очень зол.

— Мы даже не хотели его брать. Это он нам дал.

— Продолжай.

— Когда мы встретили профессора Ван дер Бергера на мосту, он убегал от них… точнее, от вас. Он сказал, что все началось и что мы должны сохранить его чемоданчик. Но мы…

— Что вы с ним сделали?

— Мы… выбросили его в реку.

Мистраль пыталась держать голову прямо, но ее глаза не выдержали пронзительного взгляда Якоба Малера.

Киллер поднял правую руку и начал считать секунды, которые отделяли ее от конца серии:

— Пять… четыре… три… два… один…

— Он в подвале, — сказала Мистраль. — Мы оставили его в подвале.

— В подвале «Домус Квинтилиа»?

Мистраль прикусила губу, не отвечая.

— Хорошая девочка, молодец. Я же говорил, что ты умница, — улыбнулся Якоб Малер. — Я иду за ним. Потом отвезу тебя к маме. Договорились?

Не дожидаясь ответа, седой мужчина резко вышел из комнаты, хлопнув дверью, и закрыл ее на ключ.

Снаружи стояла Беатриче.

— Не давай ей выйти ни под каким предлогом. И заставь ее замолчать, — приказал Малер, протягивая ключи от комнаты. — Я отправляюсь за чемоданом.

— А что будет с девочкой?

— Она меня видела. А значит, сможет опознать.

— Ну и что? Это всего лишь маленькая девочка. Ты же не хочешь…

— Я не убиваю детей, — кратко отрезал Малер. Он засунул руку в карман и вытащил легкий плоский пистолет. — Если надо, за меня это сделают другие…

Он вложил пистолет в руку Беатриче и быстро спустился по ступенькам виллы.

— Я знаю, что ты молодец, девочка! Не разочаруй меня и на этот раз!

Беатриче опустила голову.

Дверь на первом этаже захлопнулась за Якобом Малером.

Через минуту желтый «Мини-купер» отъехал от дома и пересек площадь. Беатриче еще раз посмотрела на пистолет, который был у нее в руке. Она мучилась сомнениями. С одной стороны, ей не хотелось разочаровывать Якоба Малера, с другой — она не хотела убивать маленькую девочку.

«Одно дело было встретить его в аэропорту, думая, что ты участвуешь в великой операции из фильмов про секретных агентов, где они обмениваются чемоданчиками. И совсем другое — помогать убить человека под мостом на Тибре, узнать, что чемоданчик у детей, и за это убить их», — думала она.

Беатриче была совсем не уверена, что поступает правильно.

Она направилась к комнате Мистраль.

Приложила ухо к двери и услышала ее голос:

— Мама, где ты? — разговаривала девочка сама с собой.

Женское сердце Беатриче сжалось от жалости. «Я не твоя мама, — подумала она, — но я могла бы быть твоей сестрой».

— Я не сделаю тебе больно, — прошептала Беатриче сквозь закрытую дверь и крепче сжала пистолет. — И он не сделает. Поверь мне, малышка. Поверь Беатриче.