Кольцо Огня

УЛИЦЫ

В последний день старого года Электра шла по улице Кошки. Она взглянула на часы. Было одиннадцать часов и одиннадцать минут. Электра прошла мимо цыганки — одной из тех, которые просят монеты за гадание по руке, затем пересекла небольшую освещенную площадку для парковки автомобилей. В кармане у нее лежал волчок с глазом и зуб, который был в чемодане профессора. Прежде чем покинуть жилище Гермеса, каждый из них взял себе задание… и часть сокровища.

Улица Кошки была узкой и темной улочкой, с грязными низенькими арками между домов и стиснутая со всех сторон темными домами. На первых этажах высились высокие черные решетки, защищающие окна.

— И что ты хотел здесь показать? — обратилась Электра к волчку, который лежал у нее в кармане. — Только не говори, что Харви был прав и ты ни на что не годишься.

Она шла и заглядывала то в один переулок, то в другой. В надежде найти хоть что-то. Но все было безрезультатно. Через несколько метров улица пересекла небольшую площадь, затем продолжилась, став более просторной.

Электра прошла мимо книжного, библиотеки, нескольких магазинов. Но ничего так и не нашла. Машины, как всегда, стояли припаркованными на тротуаре. Улица Кошки закончилась.

«Может быть, это было всего лишь совпадением», — подумала она, возвращаясь той же дорогой.

Она искала и наверху, и внизу, вспоминая, что было написано в тетради профессора: «ищи внизу и найдешь вверху».

«Может быть, я самая сумасшедшая из троих».

«Из четверых, — тут же поправила она себя. — Четверых, не троих».

Она еще раз исследовала улицу, медленно читая имена около звонков в поисках знака.

— Мы найдем тебя, Мистраль… — тихо произнесла она. — Не волнуйся, мы тебя найдем.

Это убеждение сидело в ней так глубоко, что никакие другие мысли ее не отвлекали, даже необходимость позвонить домой и сообщить, что все хорошо. Электра полностью была сконцентрирована на своей цели, на своих друзьях. Она никогда не чувствовала такого единства. Как будто она их давно знала.

«Харви скептик, — подумала она, — но в глубине души он верил в происходящее, иначе просто не могло быть. Не зря же я чувствовала такую поддержку, когда он защищал меня в квартире профессора… А Шенг такой энтузиаст, что даже кажется глуповатым. Но таким, который непоколебимо верит в остальных…»

— Не нашла ее? — внезапно спросил толстый мужчина с огромными усами, вышедший из бара.

Электра, вздрогнув, остановилась.

— Ты туристка, да? — бросил толстяк. — У меня нюх на некоторые вещи. Я никогда не ошибаюсь. Ты в Риме на Новый год! Угадал, да? Откуда ты, из Парижа? Я готов поспорить, что ты никогда не пробовала настоящей тарелки спагетти!

Толстяк разразился смехом, и Электре захотелось отвесить ему громадную оплеуху.

Но она решила проигнорировать его и отправилась дальше.

Мужчина разочарованно посмотрел на нее и прокричал вслед:

— Ты должна поднять глаза! Кошка, которую ты ищешь, не внизу, а наверху, на углу! На втором этаже. Она на тебя не прыгнет! Это статуя!

Мужчина снова засмеялся.

Электра подняла глаза: на высоте второго этажа, на одном из дворцов высилась статуя кошки. «Вот как объясняется название улицы», — пронеслось у нее в голове.

Мужчина из бара продолжил:

— Все приходят сюда за одним и тем же… Легенда гласит, что там, куда смотрит кошка, спрятано сокровище. А я говорю, что кошка повернулась. По-моему, когда-то она смотрела на бар! Разве здесь есть еще какое-то сокровище?

Потом засмеялся снова и, наконец, скрылся в своем баре.

Шенг проталкивался, выходя из очередного автобуса, и, оказавшись на тротуаре, быстро пошел, пересекая кварталы, которые отделяли его от района Коппеде. Он был вооружен гигантской картой города, фотоаппаратом и ручкой, чтобы записывать все, что происходит вокруг. В таком виде он напоминал Питера Паркера, единственного журналиста, который смог узнать тайну Человека-Паука.

В кармане у него, как и у Электры, лежали два волчка: один — с изображением собаки, а второй — с водоворотом.

На первом перекрестке Шенг остановился, уткнув палец в карту, внимательно изучил ее и понял, что ошибся улицей. Вернуться он не мог. Во-первых, у него было слишком мало денег, во-вторых, даже если пойти пешком, это займет много времени.

Он сел, размышляя над ситуацией.

Ориентироваться по карте он никогда не умел, а в чужом городе и подавно. Если бы он был в Шанхае, то позвонил бы кому-нибудь из своих двоюродных братьев и спросил совета или попросил его забрать, ну или нанял бы рикшу. Но он был в Риме. И, несмотря на все это, он решил не отчаиваться, а снова попытаться найти район Коппеде.

Ремень от фотоаппарата больно впивался в шею, перевязанную руку то и дело пронзала острая боль… Он блуждал по городу, пытаясь отыскать нужный район.

— Я здесь ни при чем! — закричал он, когда заметил, что улица, по которой он шел, идет не вниз, а вверх. — Они такие кривые, эти улицы! Я ничего не понимаю!

В «Королевстве Кубиков» тем временем Харви нервно ходил туда-сюда.

Полдень.

Гермес все еще был в душе. Уже, как минимум, полчаса.

Харви слышал его пение. На очередной песне он отошел подальше от дверей и снова посмотрел на часы.

— Да сколько ж ты там будешь, а? — спросил он.

Этот вопрос отчасти был обращен ко всем: к бесконечно принимающему душ Гермесу, к Электре и ее миссии на улице Кошки, и к Шенгу, который, скорее всего, совершенно потерялся на улицах Рима.

По мнению Харви, идея разделиться — самое худшее, что можно было придумать. И после того как он целое утро слушал, как Гермес болтает по телефону со своими друзьями, одним подозрительнее другого, мысль остаться с Гермесом казалась ему еще хуже.

Теоретически их задание выглядело самым важным: они должны были найти весьма подозрительного друга Гермеса, чтобы узнать, не известно ли ему что-нибудь о мужчине со скрипкой. Или о похищении Мистрали.

Но после тысячи бесполезных попыток именно в тот момент, когда, казалось, они почти нашли того, кто им нужен, инженер заявил, что он устал, что ему нужен душ, чтобы сконцентрироваться.

— Уже целый час в душе! — прокричал Харви, измученный ожиданием.

Он чувствовал, как внутри него закипал гнев, который не на что было выплеснуть. Ему хотелось знать, как дела у ребят. Он до конца не мог поверить, что карта и волчки сказали правду.

— Это все абсурд… — пробормотал он, стоя рядом с одним из столов Гермеса. — Чувствую себя, словно пешка в чьих-то руках.

Он в очередной раз пересек квартиру и, когда услышал ангельское пение инженера, сжал кулаки от злости.

— Хорошо же ты нам помогаешь! — нетерпеливо воскликнул он.

Вернувшись в кухню, он прошел мимо телефона и решил сделать звонок.

Поднял трубку. Положил. Снова поднял. Потом быстро набрал номер сотового телефона своих родителей.

— Папа?

— ХАРВИ? Куда ты подевался? — немедленно прокричал его отец.

Телефон зашуршал, оказываясь в руках синьоры Миллер, которая, почти не переводя дыхание, обрушила на него поток вопросов.

— Все хорошо… все хорошо… — попытался сказать Харви. — Да, мы скоро вернемся… Мы просто… нет! Нет! Мама! Послушай меня! Послушай меня! НЕТ! Я не могу вернуться сейчас! И не нужно меня искать! У друга. Да, у друга. Я не знаю, как его зовут. ВСЕ ХОРОШО! Мама! Я просто хотел… я хотел…

Он резко бросил трубку.

— И вам тоже счастливого Нового года! — сказал он, глядя на телефон.

Дверь ванной открылась. Гермес наконец-то закончил.

— Все хорошо? — спросил он, высушивая оставшиеся редкие волосы.

— Ничего не хорошо! Пойдем скорее! — прокричал Харви. — Пойдем!

«На какое же сокровище указывает кошка?» — спросила себя Электра, глядя на грациозную мраморную статую на самом краешке угла.

Девочка то подходила ближе к зданию, то отступала, чтобы найти лучшую точку обзора и понять, куда именно указывал взгляд кошки.

— Хорошо… — решила она. — Похоже, что кошка смотрит не на переулок. Попробуем посмотреть на площади Грациоли, около парковки.

Электра провела рукой по волосам.

«Я ищу не сокровище, — сказала она себе. — Я ищу Мистраль или… Кольцо Огня».

«Если считать, что волчок указал именно на кошку, а кошка смотрит на этот элегантный дом на площади Грациоли, осталось понять, на какое именно из окон или дверей», — думала Электра.

Затем она скатала снежок и пошла посмотреть, какие имена написаны рядом со звонками.

Приближаясь, она во второй раз заметила цыганку, мимо которой она прошла несколько минут назад. Она сидела по-турецки у входа в дом на больших листах картона.

«Возможно? — Электра еще раз оглянулась на кошку. — Возможно».

Она приблизилась к цыганке, даже не зная, что ей сказать.

Женщина подняла морщинистое лицо. Она была закутана в несколько старых пальто, которые не защищали ее от холода, а в руках у нее была пластиковая коробочка, в которой болтались несколько монет.

«Немного удачи не помешает», — пронеслось в голове Электры.

— Почему бы и нет? — произнесла она вслух.

Она запустила руку в карман, чтобы найти немного мелочи, и вытащила сначала волчок, потом зуб. Наконец достала монетку в пятьдесят центов и положила ее в ладонь цыганки.

— Держи, — сказала она.

Лицо цыганки резко изменилось. Не успела еще монета коснуться остальных в коробочке, как она резко встала со своих картонок и попыталась убежать.

Электра обернулась, чтобы посмотреть, не приближался ли к ним карабинер. Но кроме простых прохожих, она никого не увидела.

— Ты куда? — спросила она женщину.

Та схватилась за голову и, повернувшись к ней спиной, прокричала:

— Нет! Нет! Уходи! Уходи!

— Это ты мне говоришь?

Цыганка кивнула. Она собрала свои пальто и пошла, повторяя:

— Не трогай! Не трогай!

— Не трогать что? — недоумевающе настаивала Электра.

Женщина не ответила и побежала прочь.

Шенг остановился, чтобы еще раз свериться с картой. На этот раз он пришел практически правильно: лишь одна арка отделяла его от района Коппеде.

— За нас двоих, сторожевая собака! — героически сказал Шенг, засучив рукава и стараясь не порвать карту. — За нас двоих, водоворот!

После входа в арку создалось ощущение, что это уже другой город. В центре площади — фонтан с четырьмя жабами, окруженный кучами мокрого снега. Вокруг него — дома, которые казались затянутыми темной пленкой.

Шенг проверил, где находится дом, к которому он должен подойти, и включил фотоаппарат.

Вилла в желто-красную шахматную клетку. Щелк.

Окна, над которыми висели гигантские маски. Щелк. Щелк. Щелк.

Балконы, опирающиеся на плечи атлантов. Щелк. Щелк.

Статуи вооруженных рыцарей, поддерживающие водосточные трубы. Щелк.

Косые крыши. Щелк.

Он отмечал объекты для своих фотографий с быстротой стрелка. Шенг делал снимки не останавливаясь. Никто из прохожих даже не удостаивал взглядом, принимая его за одного из восточных туристов, которые стремятся запечатлеть на фото все, что они видят.

Таким образом, Шенг, которому никто не мешал, дошел до места, которое было указано. Это вилла с мрачной башней, окруженная высокой изгородью из заостренных прутьев. Настолько странная, что ее нужно сфотографировать, как минимум, в четырех ракурсах.

Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.

За калиткой фруктовый сад. Щелк. Щелк. И несколько крошечных следов ворон на снегу. Щелк.

Мальчик поднял глаза, чтобы осмотреть виллу. Фасад был абсолютно асимметричным: колонны и навесы скрывали боковые входы и комнаты. Шенг вооружился фотоаппаратом и снова начал щелкать.

Он навел объектив на одно из окон, скрытое ставнями, и невольно спросил:

— Мистраль? Ты здесь?

Ответа не последовало.

Шенг опустил фотоаппарат и осмотрелся: перед ним красовались светофоры и указатели улиц. Герои и чудовища, мечи и лилии. Гербы и геральдические узоры. Наконец, железная калитка и фруктовый сад.

— Да… — тихо сказал он. — Тут даже страшно.

Он приоткрыл калитку и подошел к тропинке, ведущей к вилле. Его взгляд привлекли маленькие красные пятна, лежащие на ней. Они были похожи на кровь.

— Ничего себе… — прошептал он, фотографируя пятна.

Наводя объектив, он понял, что это маленькие капли крови.

Щелк. Щелк. Он опустил фотоаппарат и обернулся. Никого. Улица. Машины. Светофоры. Вывески. Гербы. Орнаменты.

— Более чем страшно… — сказал он.

Шенг снова хотел сконцентрироваться на доме, но понял, что это не удастся. Тогда он опустил фотоаппарат и признался:

— Я ужасно боюсь!

Он старался как можно быстрее отойти от дома: задел нескольких прохожих, извинился и продолжил идти.

«Хватит фотографий», — подумал он.

Собаки, драконы, скульптуры животных, глаза, руки из камня.

И правда хватит. На сегодня ему хватит района Коппеде.

Он принялся бежать.

Он добежал, до фонтана с жабами, влетел в арку и остановился, лишь преодолев ее. Он снова в Риме.

— Стой! — прокричала Электра цыганке.

Женщина убегала. Ее одежда развевалась на ветру.

— Уходи! — прокричала она, не замедляя шага.

Электра преследовала ее сначала быстрым шагом, потом бегом.

— Почему ты убегаешь?

Цыганка ограничилась жестом.

Электра увеличила скорость и быстро догнала ее.

Женщина сдалась, остановилась и прижалась к стене.

— Можно узнать, что с тобой случилось? — тихо спросила ее Электра.

— В твоем кармане… — с трудом выдохнула цыганка. Ее лицо покраснело.

— Что? Волчок? Ты знаешь этот волчок?

Цыганка покачала головой, распространяя вокруг себя неприятные запахи грязных волос, пота, земли.

— Тогда вот это? Он тебе знаком? — настаивала Электра, показывая ей зуб.

Женщина закрыла лицо руками и попыталась убежать, вскрикивая:

— Нет! Нет! Уходи! Это не я!

— Что не ты? — прокричала Электра, останавливая ее.

Цыганке удалось вывернуться, и она снова принялась бежать.

Электра, тяжело дыша, продолжила ее преследовать.

— Ты можешь объяснить мне? Пожалуйста!

Вдруг Электру осенило, и она прокричала:

— Ты знаешь Альфреда Ван дер Бергера? Профессора?

Услышав это имя, старуха едва заметно замедлила бег. Она оглянулась на девочку, покачала головой и снова принялась бежать.

— Ты знаешь профессора! — прокричала Электра, удваивая скорость. — Я его тоже знаю! Он мой друг!

На этот раз цыганка внезапно остановилась.

Электра смогла догнать ее:

— Альфред Ван дер Бергер. Профессор. Это он дал мне зуб.

— Он умер, — сказала цыганка.

— Я знаю.

— Его убили прошлой ночью… — Из глаз цыганки брызнули две слезы, проводящие две светлые дорожки на грязных щеках. — Шел снег. Кричала река.

— Да, да, да… — согласилась Электра с каждой ее фразой, в восторге от мысли, что нашла еще одного человека, который знает эту историю. — Это были они…

Женщина испуганно оглянулась.

— Тссс! — высвистнула она, показывая черные зубы. — Говори тише. Здесь… тени… они слушают. Тени, которые заставляют реку кричать.

— Я тоже там была в тот вечер. Я была под мостом! — продолжила Электра.

— Нет, — ответила цыганка. — Тебя не было. Был только снег. И река, которая плакала. И скрипка. Там была скрипка в ту ночь, когда он умер.

Электра снова увидела перед собой мужчину с седыми волосами, который переступил порог квартиры профессора. Она все еще слышала тончайшую мелодию, которая ее почти усыпила. И даже сейчас, когда прошло столько времени, она боялась спать.

— Ты тоже видела мужчину со скрипкой? — спросила она вполголоса.

Цыганка покачала головой:

— Я его только слышала. Не видела.

— Это он убил профессора?

Ответа не последовало.

— Когда он дал тебе зуб? — тихо спросила цыганка.

— В ту ночь, на мосту.

— И он сказал тебе — зачем?

— Нет. Но думаю, за тем же, зачем он дал мне и другие вещи: чтобы их не нашел человек со скрипкой.

— Мне он то же самое говорил, — сказала цыганка.

Ее рука нырнула в огромные слои одежды. Через некоторое время она вытащила оттуда шнурок из черной кожи, на котором висел второй зуб.

Она приложила его к зубу, который был у Электры.

На нем вырезана буква «М».