Кольцо Огня

МОСТ

Набережная Тибра выглядела, словно картина, нарисованная углем. Она тиха и неподвижна под белым ковром снега. Строгие здания, скаты крыш, темные галереи, водосточные трубы, опершиеся друг о друга дома, неосвещенные двери.

Все во тьме.

Ребята вышли из гостиницы и направились мимо Святой Сесилии прямо к реке. Их шаги звонко захрустели на свежем снегу.

Шенг — единственный из четверых — не прекращал говорить. Он надел на голову гостиничную шапочку для душа, чтобы не намочить волосы, и хотел убедить остальных сделать то же самое.

— С этой штукой ты похож на психа, — безжалостно произнес Харви.

После взрыва его настроение радикально переменилось. Он кажется более спокойным и более уверенным в себе.

Неспешным шагом ребята дошли до площади Пищинула, где маленькие группы людей обсуждали произошедшее. Они светили себе фарами автомобилей и смотрели на дома, погруженные в темноту. Город остался без света. Компания студентов побросала рюкзаки в снег, желая сразиться в снежки.

Электра выделила из всех слегка растерянную пару и спросила у них, что они знают о катастрофе с электричеством.

— Набережная Тибра в темноте, — ответила дама. — Париоли и Эсквилино тоже. Но есть районы, где ничего не случилось.

— Это все этот проклятый подземный переход, — проворчал мужчина, нелестно высказываясь о дорожных службах. — Вы слышите это гудение?

Ребята прислушиваются и улавливают далекие звуки клаксонов.

— Представляете, что сейчас происходит на дорогах с этим снегопадом и неработающими светофорами?

Мистраль скатала снежок и бросила его в сторону площади.

— Нет, нет. Это плохая мысль! — воскликнул Харви.

— А по-моему, отличная! — сказал Шенг, присоединяясь к Мистраль.

Они стали бросаться снежками во всех направлениях. В ответ им прилетели такие же удары со всех концов площади. Без света фонарей и неоновых вывесок старый квартал Рима кажется театром, с переплетением переулков и спящими дворцами.

— Пойдем посмотрим на Тибр, — неожиданно предложила Электра, как только в воздухе повисла пауза перед новым сражением.

— Далеко отсюда?

— Нет, здесь совсем рядом.

Дойдя до реки неспешным шагом, ребята обнаружили, что город как бы разделился на две части: одна была полностью освещена, а вторая — тиха и покрыта черной мантией темноты.

Опершись на парапет моста Гарибальди, Харви, Электра, Мистраль и Шенг посмотрели на квартал за Тибром, где вдалеке сверкали электрические огни.

— Значит, свет выключился не везде! — воскликнула Электра, чуть приободрившись.

— Интересно, а что там, вверх по течению? — спросила Мистраль, указывая на остров Тиберина, освещенный наполовину.

Электра тихо ответила:

— Насколько я знаю, там больница монашеского ордена, ресторан, пара церквей и…

— Что? — с удивлением переспросила Мистраль.

— …Мадонна, которую называют Мадонной Света.

— Какое необычное имя, — заметил Харви. — Пойдем посмотрим?

— Нет, нельзя. Мадонна в церкви, а на ночь ее закрывают.

— Да нет, я имел в виду остров, — уточнил Харви. — Если хотите, — добавил он.

И вот уже все четверо держат путь к самому старому мосту города, который находился высоко над Тибром.

Когда они наконец дошли, Электра задумчиво произнесла:

— Это мост Четырех Голов. Так гласит легенда.

— Какая легенда? — удивленно переспросил Харви.

— В центре моста есть четыре головы, но на самом деле голов восемь: четыре — с одной стороны и столько же с другой, — продолжила свой рассказ Электра, пересекая занесенный снегом мост. — И они принадлежат двуликому Янусу.

— Как интересно! — воскликнула Мистраль.

— А кто это такой? — спросил Харви.

— Это божество с двумя лицами. Одно его лицо смотрит в прошлое, а другое — в будущее.

— Я бы всю ночь могла здесь стоять и смотреть.

— Пойдемте до острова? — нетерпеливо предложил Шенг.

— Давайте подождем, — ответила Электра, остановившись около голов, украшающих мост.

Мистраль подошла к ней вплотную и тихо спросила:

— Электра? Все хорошо?

— Конечно.

— С твоими волосами что-то не так.

Прикоснувшись к ее руке, Мистраль почувствовала дрожь и увидела, что волосы Электры сильно наэлектризовались.

Она подняла глаза к небу. Небо было полно звезд.

С другой стороны моста к ним бежал какой-то мужчина.

Мужчина казался изможденным. Он бежал, со страхом постоянно оглядываясь. Останавливался, чтобы перевести дыхание, и снова бежал.

Не добежав до ребят нескольких метров, он поскользнулся и упал, не издав ни звука. Затем попытался встать, но уже не смог.

— Помогите! — кричал он, лежа на земле. В руках он держал старый чемодан из коричневой кожи. — Помогите!

Электра вместе с остальными застыли на месте, не в силах пошевелиться. Казалось, мужчина просто заворожил их. На вид ему было около семидесяти лет. Одет он был в элегантный темный плащ.

— Что происходит? — удивленно воскликнул Шенг.

Харви сделал шаг назад.

— Пойдем отсюда.

Мистраль пыталась отвести Электру назад.

— Он, кажется, пьяный! — прошептала она.

Но Электра продолжала смотреть на него в упор. Мужчина также пристально смотрел на них. Он поднял голову и…

«Я знаю его», — пронеслась мысль в голове у Электры. С другой стороны, она видела его впервые.

У него худое, высохшее лицо, седая борода.

И странно знакомое выражение лица, хотя Электра уверена, что видит его в первый раз.

— На помощь! Помогите мне! — повторил мужчина, протягивая руку. — По…жалуйста…

— Электра, — прошептала Мистраль, — не обращай внимания.

Лежащий на земле мужчина крепко прижимал к своей груди чемоданчик и ни на секунду не прекращал смотреть на Электру. Как будто он узнал ее.

— Кто ты? — вполголоса спросила Электра.

Его фиолетовые от холода губы беззвучно повторяют какое-то слово.

— Хватит! — решительно произнес Харви. — Пошли отсюда!

Губы мужчины продолжали настойчиво повторять то же самое слово.

— Что же… что же он сказал? — тихо спросила Электра.

Она вся вспотела. «Как жарко! Неужели никто не заметил, как жарко?»

— Ребята! — торопил Харви.

— Уходим! — согласился Шенг.

Мистраль почти удалось убедить Электру уйти, но в этот момент она поняла, что за слово произносит мужчина.

Рывком она бросилась к нему.

— Идите сюда! — приказала она остальным. — Мы должны ему помочь!

Подойдя чуть ближе, она схватила мужчину за руку и попыталась помочь ему встать. Но он оказался слишком тяжелым. Электра осторожно отпустила его руку и стала ждать, пока кто-нибудь ей не поможет.

Первым подоспел Харви.

— Ты с ума сошла! — закричал он. — Ты хотя бы понимаешь, что мы делаем?

— Нет, — спокойно ответил Электра.

Она поддерживала мужчину с одной стороны, а Харви подталкивал его с другой, таким образом им удалось поднять незнакомца на ноги.

Он хрипел и кашлял, опираясь на парапет.

— Спасибо, — прохрипел он. — Вы… вы…

Его руки дрожали, а брюки были порваны на коленях.

— Кто ты такой? — спросила Электра. — Почему ты называл то слово?

Мужчина махнул головой.

— Началось! Началось! — прокричал он, показывая куда-то позади себя в сторону острова Тиберина.

— Что началось? — спросил его Харви.

Мужчина пристально посмотрел на него:

— Ты знаешь. Вы все знаете! Они идут, и они знают. Уже пришли…

— Кто идет? Откуда? Что ты говоришь? — настойчиво перебила его Электра. — А ты кто сам такой?

Мужчина оглядывается.

— Они слишком близко сейчас.

Он прижимал кожаный чемоданчик к груди так сильно, словно хотел раздавить его.

— Близко к чему? — спросила Электра.

— Пойдем отсюда, — категорично заявил Харви.

Мужчина увидел кого-то за их спиной и вскрикнул:

— Они!

Электра и Харви поворачиваются, но там только Мистраль и Шенг в своей смешной шапочке для душа.

— Не бойся, — со вздохом объяснила Электра. — Тут только мы вчетвером.

— Четверо. Четверо. Четверо, — начал повторять мужчина.

— Ребята… — тихо сказал Шенг, аккуратно отмеривая шаги. — Вы уверены, что все нормально?

— А ты сам что скажешь? — с сарказмом спросил Харви.

Мужчина продолжал теребить руками бороду и волосы.

Электра в очередной раз его спросила:

— Кто ты такой и почему повторял это слово?

Незнакомец посмотрел на нее широко открытыми глазами.

— Не знаю, — дружелюбно ответил он. — Но ты должна мне помочь, пока они не пришли.

— Я тебя не понимаю.

— Ты и не должна понимать. Ты должна… — Мужчина, весь дрожа, протянул ей чемоданчик из коричневой кожи. — Держи.

— Я не хочу! — воскликнула Электра. — Что это? Зачем это мне? Я даже не знаю, кто ты.

— Пожалуйста, — взмолился незнакомец. — Они ищут меня. Нет времени объяснять. Ни у кого нет времени. Ни у кого.

Электра посмотрела на ребят в надежде найти хоть какую-то поддержку. Шенг вместе с Харви опустили взгляд и покачали головами, Мистраль стояла бледная, словно привидение. Поддержки было ждать неоткуда. Снег кружится вокруг них, словно в танце. Странная энергия, от которой дрожали кончики пальцев, витала в воздухе.

«Не надо ничего понимать. Нужно просто довериться инстинктам», — говорил ей внутренний голос. А он призывал ее взять коричневый чемоданчик.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила она, взяв чемодан.

— Сохрани его, — повелительным тоном сказал незнакомец.

Его лицо казалось более спокойным. Он будто избавился от невыносимой тяжести.

— Я вернусь и заберу его, как только смогу.

Электра кивнула:

— А когда именно?

— Скоро. — Он посмотрел на всех ребят своим необыкновенно грустным взглядом. — Бегите, пока не поздно, — добавил он, затем встал и скрылся в темноте улиц.

Ребята собрались вокруг Электры и кожаного чемоданчика.

— Тяжелый? — спросил Шенг.

— Нет.

— Ничего себе! — воскликнул он, стаскивая шапочку для душа с головы. — В Риме всегда происходят подобные вещи?

Электра пыталась перевести дыхание.

— Зачем ты это сделала? — спросил ее Харви обвиняющим тоном.

— Не знаю, — ответила Электра. — Ему была нужна помощь. Он был напуган. И он… повторял это слово.

— Что за слово?

— Он лежал на земле… смотрел на меня и повторял его… Я сначала не поняла… Но потом… когда мне удалось понять… как будто в моей голове сложилась картинка…

— Что он говорил?

— Число. Всего лишь число… Он назвал «двадцать девять». День нашего рождения…

Мужчина в плаще убегал от моста Четырех Голов.

На этот раз он совсем не оглядывался.

Спустившись по лестнице, которая вела к насыпи на берегу Тибра, он продолжил свой бег. Без чемодана ему было легко, и он чувствовал себя необыкновенно счастливым.

Он смеялся, едва не падая на насыпь, затем снова выпрямлялся и опять падал. Справа от него возвышалась черная стена набережной. А слева, меньше чем в метре от него, текла река. Все остальное казалось ему таким далеким, тихим, нереалистичным. Словно весь мир остановился здесь и больше ничего не существует. Он чувствовал эйфорию.

Мужчина остановился, чтобы перевести дыхание. Он добежал до каких-то темных арок. Между ними видны были черные ветки колючих кустов, в которых застряли куски ткани и пластика.

Он слышал какую-то мелодию… Медленную и невероятно печальную. Заунывная песня о чем-то далеком и меланхоличном. Она звучала под черными арками, смешиваясь с шумом падающего снега.

Тихая музыка. Теплая. Как приглашение.

Мужчина откинул мокрые волосы со лба и задал себе вопрос: «Существует ли на самом деле эта мелодия, или это всего лишь стук его сбившегося с ритма сердца?» Он шумно вдыхал, заглатывая холодный воздух, делал несколько шагов, спотыкался и снова останавливался. И наконец, понял, что мелодия действительно СУЩЕСТВУЕТ. Она настоящая. Она шла из темноты, из подземного мира, из-под улицы, на которой кишат нервные машины, стоящие в пробке.

Это глубокий, чистый звук, живой и печальный.

«Скрипка», — понял мужчина, приближаясь к источнику музыки.

Он опирался рукой о стену, чувствуя сырой холод старых кирпичей. Он шел, шаркая ногами, погружаясь в тень… Его вел лишь зов скрипки.

Он чувствовал себя очень усталым. Но не мог остановиться. Мужчина продолжал блуждать в сырой темноте арки. Чем дальше он заходил, тем громче раздавалась музыка. И она звала его.

Неожиданно мелодия оборвалась.

Мужчина осмотрелся, не понимая, где он.

«Где я нахожусь? Почему я сюда пришел?» — спрашивал он себя.

Река у него за спиной. Он чуть выше набережной, в полной темноте.

Перед ним стоял скрипач с седыми волосами цвета стали.

Якоб Малер отвел смычок от скрипки и опустил руки.

— Добро пожаловать, Альфред, — холодно сказал он. Тебя сложно было найти.

— Что?

— «Gesang ist Dasein», — продекламировал Якоб Малер, глядя на свою скрипку. — «Песня — это жизнь». Это не мои слова, это сказал немецкий поэт Рильке. Он хорошо знал, что ни один чувствующий человек не может не ответить на зов музыки.

— Что это за сцена? Чего ты хочешь?

Якоб Малер подошел к нему на пару шагов. Мужчина, которого он назвал Альфредом, отступил в ночь.

— Я хочу Кольцо Огня, — шепотом сказал Малер.

Долгая тишина. Слышно, как капает вода.

Издалека доносился шум Рима.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты Страж, — шепотом продолжил Якоб Малер. — А Стражу всегда есть что охранять. Я пришел забрать это.

— Ты ошибаешься. Я не Страж.

— Я знаю, кто ты. И отлично знаю, какую тайну ты охраняешь. Я пролетел двадцать девять тысяч километров на самолете, чтобы приехать сюда.

Глаза Стража расширились:

— Ты один из них, — понял Страж.

Смех Якоба Малера прервал его:

— Конечно, я один из них. Кто бы ни были эти они, Страж, я из них. А теперь скажи мне, где оно? Где Кольцо Огня?

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Хватит! — воскликнул Якоб Малер. — Не шути со мной!

Страж сглотнул слюну, потом мимолетно улыбнулся.

— Над чем ты смеешься? — спросил Малер.

— Ни над чем. Я подумал, что ты пролетел двадцать девять тысяч километров, чтобы забрать то, чего у меня нет. И никто из нас двоих не знает, что это. Тебе не смешно?

— Нет. Где Кольцо Огня?

— Хороший вопрос. Но ответить на него не легче, чем на эти: есть ли в мире порядок? Существует ли жизнь после смерти?

— Не шути со мной. Не сейчас. Не в этот вечер.

— Хорошо, не буду. Скажи им, что они не найдут Кольцо Огня. Потому что сегодня вечером все началось, — серьезно ответил Страж.

— Где оно?

— Не знаю.

Якоб Малер схватил его за плечи. Его руки были решительны и сильны. Смычок скрипки только один раз прошел по шее мужчины, точно под кадыком. Он не сопротивлялся. И не почувствовал никакой боли.

Он сполз на землю, опустошенный. Легкий.

Последнее, что он увидел, — это зеленые сапоги женщины.

Последнее, что услышал, — это голос скрипача, приказывающий:

— Сфотографируй. И отправь в газеты. Это должно быть на первой странице.

Свет.

Снег.

Повсюду снег.

Все белое.

А потом все погрузилось в темноту.