Кольцо воды

33 ХИНИН

Втроем они сидели вокруг костра, тяжелая тишина нависла над ними.

— Значит, Нара! — сказала Хана, пытаясь поднять настроение. Она схватила свой боккен. — Ботан пусть побережется — самурай Хана идет за ним!

Ронин пригнулся как раз в тот момент, когда Хана вскинула меч в воздух.

— Положи на место! — прорычал он, ясно сожалея о том, что отдал ей боккен. — Я сказал тебе, что ты не самурай!

Только взгляд на сердитого Ронина, чьи руки дрожали, заставил Хану сделать то, что он просит.

— Ты мог бы научить меня использовать это, — тихо осмелилась сказать она.

Ронин взглянул на нее.

— Так какой путь до Нара самый короткий? — спросил Джек, надеясь развеять мрачное настроение Ронина переменой темы.

— Через долину Кизу, — ответил Ронин.

— Другого пути нет? — сказал Джек, чувствуя, как растет тревога. Они должны были повторить свой путь!

Ронин покачал головой.

— Идти по горам слишком долго, а через реку Кизу — и того дольше. Проще рискнуть.

— Я была в Нара раньше, — призналась Хана. — Туда можно дойти за день.

— Кстати, ты знаешь, где замок Тоудай-джи? — спросил Джек, показывая ей зеленый шелковый омамори.

Хана ухмыльнулась.

— Ты его не пропустишь. Это, должно быть, самое большое здание в мире!

Заметив, что руки Ронина все еще дрожат, Джек подвинулся на бревне.

— Придвинься ближе к огню, Ронин.

— Мне не холодно, — пробормотал он, пытаясь остановить дрожь. — Все будет хорошо, как только я выпью сакэ.

Хана, хмурясь, обеспокоено взглянула на Ронина.

— Скажи мне, поему тебе все время нужно пить?

— Чтобы забыть.

— Ты хочешь забыть… отца? — осмелилась спросить Хана.

— Это не твое дело! — огрызнулся Ронин.

Хана выглядела уязвленной возвращением резкости Ронина.

Ронин проворчал извинение.

— Иронично, да, Джек? Ты не можешь вспомнить, но хочешь. Я могу помнить, но не хочу!

С этим Ронин ушел и устроился на ночлег под деревом. Джек видел, что он дрожит из-за недостатка сакэ, или от холодной ночи, или от проблемного прошлого.

Джек и Хана сидели в тишине довольно долго, только ночь окружала их. И только треск дерева, что горело, и жужжание насекомых нарушало тишину. Их лица выхватывал огонь, когда Джек двигал угли палкой, и искры взмывали в ночное небо.

— Мне нравится, как танцует пламя, — пробормотала Хана мечтательно, глядя на огонь.

Джек смотрел на оранжевое сияние и потерялся в нем. На мгновение огонь занял все в поле его зрения. Совсем как тогда, когда горел Нитен Ичи Рю. Он думал, что видит лицо пламени — Казуки смеялся — и вспомнила его угрозу жизни Акико.

Он сжал палку, костяшки пальцев побелели от злости на самого себя. Как глупо было сообщить, что Акико выжила.

Но потом он понял, что пока Казуки охотится на него, он не может искать Акико. Проблемы начнутся, когда Джек покинет Японию — у Казуки будет достаточно времени, чтобы исполнить свою месть. Мысль о том, что Акико причинят боль, была невыносимой. Джек знал, что последняя схватка между ним и Казуки неотвратима. Он сжал в руке палку от злого раздражения. Он вздрогнул, испугавшись внезапно всего вокруг.

— Можно у тебя спросить кое-что? — прошептала осторожно Хана.

Джек кивнул и сунул в огонь сломанную ветку.

— Когда ты отыщешь путеводитель в Нара, можно пойти с тобой в Нагасаки?

Джек колебался, не зная, как лучше ответить.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал он. — Там слишком опасно. Я даже не уверен в том, что ты должна идти в Нара со мной. Меня разыскивает Сёгун, ищут банда Скорпиона. Кроме того, из Нагасаки я оставлю Японию и уплыву домой.

— Но здесь мне делать нечего, — ответила Хана печально. — Пока я была с тобой и Ронином, я впервые чувствовала себя нужной.

Джек чувствовал сокрушающее одиночество в сердце Ханы.

— Я понимаю… но разве не безопаснее остаться с Ронином?

Хана взглянула на самурая, который провалился в глубокий сон. Она грустно покачала головой.

— Я ему не нужна. Было глупо даже думать, что он меня удочерит!

Она отодвинулась от огня.

— Просто забудь, что я хотела к тебе присоединиться. Никому не нужна такая, как я. Я хинин.

— Хинин?

— Отброс. Никто.

— Ты не никто, — с нажимом сказал Джек. — Ты Хана.

— Я? Это даже не мое настоящее имя. Я просто зову себя «Хана», потому что услышала, как кто-то сказал это, и мне понравилось. Я пряталась в кустах, когда девушка-самурай остановилась и указала, говоря «Хана, хана.» на мгновение мне показалось, что она показывает на меня! Но она просто показывала дочери цветы…

Слезы заполнили глаза Ханы.

Джек не знал, что сказать. Он вытащил промокшего журавлика оригами из рукава кимоно и протянул его Хане.

— Мой хороший друг Йори дал мне это, чтобы он приносил мне удачу на пути домой. Я хочу, чтобы ты за ним присмотрела. Он напомнит тебе, что ты не никто. У тебя есть друг, я.

Хана взяла журавлика и улыбнулась.

— Спасибо, — прошептала она, вытирая глаза. — А ведь это так здорово. У меня никогда не было раньше настоящих друзей.

Джек потянулся.

— Смотри, если потянуть за хвост, его крылья будут двигаться.

Хана рассмеялась, и Джек почувствовал тепло, что он хотя бы еще может разделять радости дружбы. Так далеко она всегда казалась для него, чтобы привыкнуть, чтобы ее приняли другие.

Взглянув на Хану, а потом на спящего Ронина, он понял, что все они — отбросы японского общества — самурай без господина, воришка и иностранец. Но, связанные судьбой вместе, они не были отбросами. Они были друзьями.