Кольцо воды

36 ДАЙМЁ САНАДА

— Действительно восхитительное произведение искусства! — заявил даймё Санада, разглядывая катану Джека и восхищаясь изысканным хамоном. В солнечном свете кружащийся рисунок волн на стали сверкал, словно они двигались.

Их привели в сад поместья даймё, усадили на колени, заставив склонить головы, связав их руки за спинами. Они смотрели покорно на доску с черными и белыми камешками, ожидая свою судьбу. Путь, по которому их протащили, был вымощен черными и белыми камешками. И, умудрившись взглянуть, Джек увидел, что и поместье было из белых стен и черных столбов. Прямо как его полосатые хакама, все в окружении даймё было черно-белым.

— Изделие Шизу вне всяких похвал, — сказал даймё Санада, с уважением убирая меч в ножны. — И уж слишком хорошее для гайдзина!

Он передал дайшо одному из своих прислужников, лысому мужчине с резкими косыми бровями и бледным мятым лицом. Сердце Джека екнуло. Так сильно рисковать, чтобы вернуть драгоценные мечи, а их снова забрали.

Даймё подошел к трем пленникам.

— Я и не ожидал, что так быстро вас поймаю. Указание на ваш арест мэтсуке доставил только утром, — он развернул перед ними свиток. — Три путешественника — ронин с бородой, девчонка-хинин и самурай-гайдзин в шляпе с мечами Шизу с красными рукоятями. Я так думаю, моим офицерам не составило труда заметить вас. Но я удивлен, зачем вы пришли сразу в Нара?

Джек видел причину не отвечать даймё. Кроме их ужасной ситуации, он все еще хотел знать судьбу путеводителя отца.

— Я пытался дойти в Нагасаки и покинуть Японию — как и хотел Сёгун — но на меня напали из засады на границе гор Ига и украли все мои вещи. Мы пришли сюда в поисках их.

Даймё вздохнул с притворным сочувствием.

— Это ужасный позор. И что же ты потерял?

— Начнем с инро на вашем оби, — сказал Джек, кивая на лакированную коробочку. — Один из ваших самураев украл ее у меня.

— Это тяжкое обвинение. Это подарок от моего советника, Каннеске-сана, — сообщил Санада, называя лысого пособника. — Ты зовешь его вором?

— Почему бы не спросить его, где он ее взял? — с вызовом спросил Джек.

Лицо Каннеске исказилось от едва сдерживаемого гнева, но даймё Санада даже не взглянул в его сторону.

— Почему я вообще должен был что-то подозревать? Это ты здесь преступник.

— Но эта инро — подарок для меня от даймё Такатоми за спасение его жизни от ниндзя Глаза Дракона…

— Даймё Такатоми? — перебил его правитель, его интерес внезапно вырос. — Самый благородный и проницательный человек. Он сидит рядом со мной в Совете Сёгуна. Я припоминаю, что он однажды рассказал об этом инциденте в твою защиту. Но если это твое, мне нужны доказательства, — он отцепил инро и прижал к груди. — Опиши мне дизайн, и я поверю тебе.

Джек кивнул в согласии.

— Но если у тебя не получится, — добавил даймё Санада, его глаза сузились. — Каннеске получит удовольствие, отрубив девчонке-хинин правую руку.

Страж схватил Хану, развязал ее руки и заставил вытянуть одну. Каннеске, одолжив у другого стража вакидзаси, расположил лезвие над ее запястьем. Хана смотрела на Джека с напуганными умоляющими глазами.

— Дерево сакуры, — выпалил Джек, — из золота и серебра.

Даймё выглядел не впечатленным.

— Ты мог увидеть это, когда тебя притащили сюда.

— Цветки из слоновой кости!

— Мне все еще нужны убеждения.

— Но я описал дизайн! — настаивал Джек, пока Каннеске поднял меч, и Хана начала кричать.

— Скажи мне, гайдзин, сколько птиц на дереве? — осведомился даймё с издевательской улыбкой на губах.

Джек напряг мозги, пытаясь вспомнить. Его сознание было пустым. Крик Ханы растворился, став жалким хныканьем, ее лицо смертельно побледнело, когда Каннеске перехватил меч удобнее, готовый исполнить угрозу.

— Подождите! — прокричал Джек, когда понял шутку даймё. — Ни одной!

Каннеске смотрел на повелителя, ожидая приказа, чтобы отрезать руку, но улыбка даймё Санады сменилась на хмурое выражение лица.

— Верно.

Каннеске, разгневанный раскрытием, собрался опускать меч, чтобы в любом случае отрезать Хане руку.

— НЕТ! — приказал Санада, глада на своего советника. — Гайдзин выиграл соревнование. Похоже, он говорит правду об инро.

Мужчина заметно присмирел под тяжелым взглядом господина, возвращая меч и отошел, склонив голову, как и стоял до этого. Хана прижала руки к груди с облегчением.

Даймё вертел в руке инро.

— Я бы вернул ее тебе, но она тебе почти не нужна в пути, — он отдал коробочку другому прислужнику. — Итак, у нас есть твоя инро, мечи, конечно… А что насчет этой книги, называемой путеводителем?

Рот Джека раскрылся в изумлении.

— Он у вас?

Даймё медленно покачал головой.

— Я надеялся, что он у тебя. Сёгун хочет его вернуть.

— Вернуть? — возмутился Джек. — Но он мой. Он принадлежал моему отцу.

— Ты хочешь слишком много, юный самурай, — сказал даймё. Он подошел к маленькому деревянному столику, разочарованно ворча. — Жаль, что он был у тебя не так долго. Я был бы в большом почете у Сёгуна, если найду путеводитель.

Джек почувствовал облегчение, узнав, что путеводитель не был найден. Сёгун был последним человеком, которому можно было владеть им. А значит, журнал был все еще у Ботана, если он еще не продал его… или не сжег… Над его головой висел смертельный приговор, Джек понимал, что он никогда не узнает ответ.

Даймё Санада погрузился в размышления. Он сел на стол, где стояли черные и белые камешки, счетчик был сложной схемой на сетке из квадратов, начерченных на поверхности стола. Из миски он взял следующий белый камень и опустил вниз со стуком.

— Играл ли ты когда-нибудь в го? — внезапно спросил он.

Джек покачал головой.

— Какая нецивилизованная твоя страна! — отметил даймё Санада. — Что ж, это мой долг — представить тебе го, пока ты не умер.

Изумленный Джек не удержался:

— Если вы собираетесь убить нас, зачем я должен играть в какие-то игры с вами?

— За твою свободу? — предложил даймё Санада к полному недоверию Джека. — В уважение за помощь, оказанную даймё Такатоми, я предлагаю сыграть, а на кону будет твоя жизнь.

— Но я понятия не имею, как играть, — сказал Джек.

— О, правила просты, — сказал правитель, отклоняя его протест. Санада взглянул на Ронина. — Я подозреваю, что ты знаешь игру.

Ронин, державший губы сжатыми, едва заметно кивнул.

— Хорошо. Даю вам остаток утра, чтобы научить гайдзина.

— Вы очень добры, — пробормотал Ронин.

— Но если я выиграю, — вставил Джек. — Как я могу верить вашему слову?

— Я честный человек, играющий по правилам, моя слово — моя связь, — ответил даймё, заискивающе улыбаясь.

Джек понимал, что это лучшее, что могло быть.

— А что с моими друзьями?

Дайме думал недолго, а затем развел руками.

— Почему бы и нет? Я сегодня щедрый. Все вы будете свободны… если ты победишь.

Повернувшись к Каннеске, даймё Санада отдал приказания:

— Держи возле них шестерых стражей все время. Они могут использовать игровую доску из чайного домика. Ты ответственен за них, но сначала мне нужно поговорить с тобой наедине.

Когда даймё и крайне недовольный Каннеске направились в поместье, Ронин прильнул к Джеку и прошептал:

— Он жестоко играет с нами. У нас нет и малейшего шанса выстоять в го против такого игрока!

— Но он сказал, что правила просты, — вставила Хана с отчаянной надеждой.

— Легко научиться игре в го, — признал Ронин. — Но мастером становятся всю жизнь.