Комната, чтобы умереть

Глава XII

Комната поплыла у нее перед глазами. Ей удалось выговорить:

— Это моя мать.

— В таких случаях легко ошибиться,— сказал Тарр.— Вы уверены, что это Элэйн Глюк?

Энн содрогнулась.

— Да.

Тарр отвел ее наверх, в свой кабинет, Энн рухнула в кресло.

— Это, должно быть, случилось сразу же после того, как она ко мне приезжала.

— Да, или через несколько дней. Может быть, на следующий день.

— А как же письмо? Это был ее почерк и подпись ее.

— Недавно пришел результат экспертизы. Сверху страница отрезана примерно на один дюйм, видимо, убрали дату и адрес отправителя. Изменено обращение. Сначала это было «Дорогой Бобо», буквы осторожно исправили и добавили ваше имя: «Бэби Энн». Это нетрудно.

— Бобо... да, конечно,— сказала Энн.— Одно из вежливых обращений к Роланду.

— Видимо, первоначально письмо предназначалось для вашего отца.

— Зачем же было посылать его мне?

— Очевидно, для того, чтобы вы думали, что она жива. У нее была какая-нибудь собственность?

— Собственность? У моей матери?.. Она была хроническим неудачником.

— А ваша бабушка жива?

— Нет.— Энн, почувствовав, куда клонит Тарр, похолодела.— Если вы думаете, что я задушила собственную мать и каким-то образом добилась, чтобы отец наложил на себя руки...— Голос задрожал от негодования.

— Я не выносил подобного обвинения,— сказал Тарр.— Такая уж у меня работа, мисс Нельсон: приходится учитывать все.

— В таком случае, учтите, что я не убивала свою мать и Харви Глюка.

— В этом не сомневайтесь. Смерть Харви Глюка — это совершенно непредвиденное обстоятельство. Если бы не эта смерть, мы могли бы предположить, что Роланд Нельсон задушил Элэйн Глюк, а кто-то это увидел и начал его шантажировать, пока Нельсон не покончил жизнь самоубийством.— Он не обратил никакого внимания на возмущенное бормотание Энн.— Смерть Харви Глюка вызывает массу осложнений. Фитцпатрик склоняется к мысли, что это был случайный взломщик или насильник. Я считаю, что некий X, который проник в вашу квартиру, имел намерение убить вас, но из-за исключительно фантастического невезения он вынужден был убить вместо вас Харви Глюка. В этом есть логика, но перед нами вырастает глухая стена. Почему понадобилось вас убрать? У вас у самой есть какие-то соображения?

— Нет. Ничего реального.

Тарр посмотрел на нее добрым взглядом.

— Но ситуация реальная. Я вынужден повторить: вам нельзя полагаться на случай.

Энн подумала.

— Я могу поехать в Соному к Барбаре Крейн.

— Но возвращайтесь засветло,— сказал Тарр.— Не хочу вас пугать или ограничивать свободу, но факты — вещь упрямая. Кто-то здорово хлопотал, чтобы вас убить. Этот кто-то может попробовать еще раз.

Энн повернула к северу на Хайвэй, 101, направляясь к Сономе; городок находился милях в 20—30 от Сан- Франциско. Но, проехав несколько миль, она обнаружила, что идея повидать Барбару теряет свою привлекательность. Барбара преподавала социологию в колледже; она потребует от Энн объяснить, как она оказалась в Сономе, а ей не хотелось рассказывать о своих несчастьях. Тем более, что Мартин, муж Барбары, был склонен к безапелляционным суждениям.

Ехать расхотелось.

Она свернула в сторону от шоссе, дорога шла на запад, неприхотливый городской пейзаж сменился новостройками. Мысли ее перешли от Мартина Крейна к Мартину Джоунзу. Она вообразила его за чтением книги Рескина.

И она нисколько не удивилась, когда перед ее глазами появилась табличка с надписью:

УСАДЬБЫ ПЛЕЗЕНТ ВЭЛЛИ.

Лучшее, что можно преложить

разборчивому покупателю.

Строительство ведет МАРТИН ДЖОУНЗ».

Энн притормозила и остановилась. С дороги ей было видно десятка два домов в разной стадии готовности и примерно столько же площадок, размечаемых для строительства. На одной из них она углядела подрядчика, который вместе с молодым парнем размечал площадку.

Несколько минут Энн наблюдала за ними. Вот Джоунз распрямился, записал что-то в блокнот и крикнул парня. Тот принес ему веху. Джоунз нацепил на нее ярлык и перешел на другое место. Там все повторилось сначала.

Энн въехала на стройку. Мартин Джоунз заметил ее, нахмурился и вернулся к своему занятию.

— На пять дюймов ниже! — крикнул он парню.— Пока все.

Он подошел к Энн.

— Как вы здесь оказались?

— Ехала мимо, заметила на табличке вашу фамилию и остановилась.

Внимание его отвлек «пикап», нагруженный дверными коробками, подрядчик дернулся, будто его укололи булавкой.

— Эй, Шорти! Не туда! Ты что считаешь, что в этом доме уже надо ставить двери?

— Мне Стив сказал, чтобы я вез сюда,— сказал водитель, оправдываясь.

— Сюда? Дом номер четырнадцать? Или номер четыре?

— Может быть, и четыре.

— Бьюсь об заклад, что четыре. На кой черт здесь двери? У дома еще и крыши нет. Думать надо!

«Пикап» отъехал. Джоунз повернулся к Энн.

— За этими парнями глаз да глаз нужен. Если один из десяти знает, что он делает,— уже хорошо.

— Вы заняты,— сказала Энн,— не буду вас задерживать.

— Я всегда занят,— проворчал он.— Я бы и недели не протянул, если бы бездельничал.— Он глянул в одну сторону, в другую.— Мне надо обойти стройку. Пойдемте вместе, если хотите,— сказал он, глядя куда угодно, только не на Энн.— Я вам покажу, что тут есть.

— Если это удобно.

— Не волнуйтесь. Я вам скажу, если что.

— В этом я не сомневаюсь.— Энн выбралась из машины. Солнце светило ярко; от выструганных досок исходил аромат свежести и чистоты, стук молотков, визг пил создавали веселый фон. Энн захотелось прогуляться и расслабиться.

Казалось, Мартин Джоунз учитывает ее настроение. Тон его стал почти сердечным.

— Давайте пройдем вон туда. Я покажу вам все, все с самого начала до конца.

Он повел ее к площадке, где автопогрузчик зачерпывал за раз по две тонны красноватой от глины земли.

— Кстати,— сказал Джоунз,— я прочитал вашу книгу. Почти прочитал.

— Ну и как она вам? — Он ее прочитал!

— Да как вам сказать... Он пишет, будто строит старомодный дом, с цветными витражами, запахами имбирного хлеба... Если вы любите подобную литературу, тогда это здорово.

— А вам не нравится?

Джоунз трусливо улыбнулся.

— Местами интересно. Там, где про отливы и грязевые бассейны. Здесь тоже есть грязевые бассейны. И строить тоже очень трудно, дорого — осушение, очистка, сваи... Можно было бы и здесь строить, как в Венеции, с головой, дома продавались бы хорошо, а это главное.

Они шли к стройплощадке, где плотники устанавливали формы для заливки фундамента. Рабочие хлопотали с арматурой. При виде нее Энн вспомнила треснувшее основание дома Сайприано. Она сказала:

— Как я понимаю, это вы строили дом Сайприано. Он кивнул.

— Я. Когда еще был молодым и сговорчивым.

— У них неприятности с фундаментом,— любезным тоном сказала Энн.— Похоже, они обвиняют вас.

— Меня?

— Мне так показалось.

— Ну-ну. Не смешите.

— Разве вы ни при чем?

— Им надо ругать Рекса Орра, а не меня. Он хотел, чтобы я построил дом стоимостью 40 тысяч на бюджет двадцатитысячного дома. Я предупредил его, что придется экономить на всем. Он сказал — валяй, экономь, лишь бы снаружи ничего не было заметно. Весь хороший пиломатериал ушел на каркас. Дом стоит, но полы там поскрипывают. Но это еще полбеды. Когда хватало смелости, я экономил на арматуре в опорах основания. Если грунт твердый, ничего страшного в этом нет. А если почва оседает — тогда жди неприятностей. Я все это объяснил Орру, но он Дал мне зеленый свет. Чего я боялся, то и случилось. После дождей грунт начал оседать. Но моей вины тут нет. Иначе и быть не могло.

— А разве инженеры не следят за строительством?

— Обязательно. Но всегда можно найти лазейку. Вы устанавливаете арматуру в формы, инспектор приходит удостовериться, что это так, подписывает разрешение продолжать работу. Как только он уходит, вы вытаскиваете арматуру и заливаете бетон. В девяти случаях из десяти сходит с рук. Но время от времени бывают и неприятности. Угрызений совести я не испытываю. Орр хотел сэкономить там, где не видно, вот и получил по заслугам. Сайприано хотели сделать из меня козла отпущения — вызвать строительного инспектора и все такое. Миссис Орр меня отстояла.

— Знаете что? Этот Сайприано — с приветом. Раз я сидел с ним и разговаривал, он предложил выпить, а затем — он сидел за столом напротив — начал раскачивать ключи. Медленно, плавно. И говорил при этом: «Ну и денек выдался! Как тихо. Как умиротворенно. Вам не хочется спать?» — Джоунз дико захохотал, будто залаял.— Этот тип хотел меня загипнотизировать! И внушить, что я должен отремонтировать ему дом. Я рассмеялся ему в лицо, и он убрался в задние комнаты.

Энн слушала и удивлялась. Замкнутый прежде, Джоунз говорил и говорил, будто плотину прорвало. Они подошли к грузовику, который сбрасывал бетон в опоры. Джоунз внезапно замолчал; нагнувшись, он обежал глазами формы, идущие по контуру будущего здания.

— Эй, Пит! — позвал он. Но из-за грохота самосвала его не услышали. Тогда он опустился в котлован, направляясь к одному из рабочих и на ходу показывая, где непорядок. Энн, приглядевшись, заметила, что опора чуть-чуть покривилась.

Под надзором подрядчика рабочий поправил форму. Джоунз вернулся к Энн.

— Этих молодчиков нельзя оставить ни на минуту.

— Да, скучать вам некогда,— улыбнулась Энн.

— Какая тут скука, язва — да, а не скука.

— У вас что, действительно, язва?

Он усмехнулся и покачал головой.

— Вообще-то это профессиональная болезнь строителей. Но я слишком жизнерадостный, чтобы заболеть язвой. Спросите хоть этих плотников, какой у меня характер.

Он внезапно остановился и повернулся к Энн.

— Давайте сходим куда-нибудь вечером. На шоу, в оперу... на собачьи бега... в библиотеку... Куда хотите. Я вас приглашаю.

Энн так опешила, что ей с трудом удалось это скрыть. Мартин Джоунз просит о встрече! Да, этот человек непредсказуем. Однако ей было очень приятно слышать такое, очень. Более, чем приятно.

— Я бы с удовольствием, но, знаете, сегодня... никак, просто никак не могу.

Джоунз перестал улыбаться.

— Ну что ж.

— Может, на следующей неделе? — поспешно добавила Энн.— В полиции не хотят, чтобы я куда-то выходила, пока расследование не довели до конца.

— Это может затянуться — Тарр не торопится.

— Думаю, через неделю все выяснится.

Энн спохватилась, что слишком суетится, взяла себя в руки и стала разглядывать следующий дом. Здесь бригада плотников скрепляла деревянные детали с бетоном, пользуясь чем-то вроде пистолета.

— Все это большие дома, с четырьмя спальнями,— сказал Джоунз, заметив, что Энн заинтересовалась.— Четыре спальни, две ванны, детская и помещение для столовой. Эти я продам быстро, миллионером не стану, но из нужды выбьюсь.

— Дом в Инисфэйле вы тоже продадите?

— Как только найдется покупатель.

— И старый дом, где жила ваша семья?

— А, эту развалину.— Он поджал губы.— Не знаю. Может, я его перестрою.

— Мне он нравится больше, чем ваш новый.

— Вашему отцу он тоже больше нравился... Что там такого интересного?

Энн наблюдала за плотниками и почувствовала, будто в голове у нее что-то предупреждающе щелкнуло. В это время к Джоунзу подошел рабочий с поднятой вверх рукой, с нее стекала кровь.

— Что у вас там? — недовольно спросил Джоунз.

— Да ничего, царапина, сорвался тонкий провод и зацепил руку. Надо бы забинтовать.

— Правильно. Если подхватите заражение крови, останетесь без страховки. Пойдемте, я вам все сделаю.

Он повернулся к Энн. И на минуту лицо его приобрело мальчишеское выражение, почти озорное:

— Можно вам позвонить?

При слове «страховка» у Энн возник целый рой мыслей. Энн неопределенно сказала:

— Я переезжаю, еще не знаю, где буду жить. Наверное, лучше будет, если я сама вам позвоню. А сейчас мне пора идти.

Мартин Джоунз коротко кивнул:

— Пойдем, Джо.

Энн вернулась к машине. Страховка... Ответ на один-два вопроса может прояснить всю картину. Теперь она знала — или думала, что знала, — как погиб ее отец.

В Сан-Рафаэле она остановилась у телефона-автомата и набрала номер Сайприано. Послышался негромкий голос Джиэйн.

— Извините, что вас беспокою,— сказала Энн.— Не знаете ли вы, у Перл была страховка?

— Какая страховка вас интересует?

— Страхование жизни.

Джиэйн подумала.

— Не знаю. Хотя — вполне возможно.

— Когда она была владелицей вашего дома, он, наверняка, был застрахован — от пожара, ограбления...

— Да, конечно.

— Вы не знаете ее агента?

— Артур Икинз, в Сан-Рафаэле. Мы просто продлили ее страховку. Почему это вас интересует?

— Это связано со смертью моего отца.

— О, понимаю. Кстати, вы еще не читали сегодня газеты?

— Нет. И не собираюсь. А что... там очень все плохо?

— Да пока не очень. Но если не хотите большего, держитесь подальше от репортеров.

— Так я и сделаю. Спасибо.

Джиэйн сказала:

— Если бы я знала, что вы согласитесь, я предложила бы вам комнату для гостей в нашем доме. Так как?

— Вы очень любезны. Думаю, не стоит.

— Вы все еще не хотите возвращаться в свою квартиру?

— Нет.

Джиэйн задумчиво сказала:

— Вы могли бы пожить у нас. Александр не так грозен, как кажется. Сегодня он все утро ползал по камням в ущелье и собирал шахматы — это после своего шикарного жеста.

— Да, удивительно! И все же мне лучше пожить там, где я сейчас остановилась, хотя бы некоторое время.

— Разумеется,— быстро сказала она.

— До свидания.

Энн нашла в телефонном справочнике адрес Артура Икинза и поехала в его контору. Икинз оказался небольшим энергичным человеком с круглыми честными глазами и носом пуговкой. Когда Энн представилась, он принял настороженно сердечный вид. Да, Перл Орр была застрахована у него и до и после замужества с Роландом Нельсоном. И г-н Нельсон так же поступил. Он подал ей документы. Матовое стекло, сквозь которое Энн так долго пыталась что-то увидеть, наконец, прочистилось, и она поняла многое.

Теперь ей осталось узнать последнее. Она уже знала, как умер ее отец. Знала, почему он умер. И даже поняла, почему покушались на ее жизнь, и мотив того, кто убил ее отца, стал ей ясен.

Выйдя из конторы, она зашагала к машине. Какой простой и гениальный план! И с какой жестокостью, каким цинизмом приведен в исполнение! Она испуганно оглянулась: ей до сих пор грозила опасность.

С облегчением захлопнув дверцу машины, она попыталась привести в порядок свои мысли. Надо подумать, как проверить свою догадку. Через минуту нашелся выход. В ближайшей аптеке она снова пролистала телефонный справочник и нашла адрес строительного инспектора.

Через три минуты она была там. У стойки спросила, хранятся ли чертежи новых домов. Клерк ответил удовлетворительно. Энн попросила показать чертежи дома № 560 по Невилль Роуд, около Инисфэйля, но ей ответили, что допуск к чертежам индивидуальных лиц запрещен.

Она позвонила из автомата инспектору Тарру, который очень удивился, узнав, что она еще в Сан-Рафаэле.

— Лучше бы вам держаться поближе с тому месту, где вы сейчас живете, пока мы не закончим это дело,— предупредил он.— Вы что, забыли, что за вами охотятся? Попытка может повториться.

— Там, где я сейчас нахожусь, ничего не случится. Я в отделе по строительству.

— Что вы там делаете?

— Делаю вашу работу. Расследую.

— Так,— сказал Тарр.— И что же вы обнаружили?

— Если вы сюда приедете, я вам кое-что покажу

— Так-так,— сказал Тарр.— Я не из гордых, мадам. Сейчас буду у вас.

Через пять минут Тарр появился в дверях конторы. Энн поднялась со скамьи, где его ждала.

— Что случилось?

— У меня появилась одна идея,— сказала Энн.— Я пришла, чтобы убедиться, что я права, но мне отказали в моей просьбе. Может, вы используете свое влияние...

— Какого рода влияние?

— Надо посмотреть строительные чертежи. А именно, чертежи дома на Невилль Роуд.

— С каких это пор вы интересуетесь архитектурой?

— Мне кажется, я поняла, как умер мой отец. Если я права, чертежи это подтвердят.

Тарр уставился на нее, потом прошел к стойке и предъявил удостоверение. Чертежи были предоставлены немедленно.

Он развернул их. Энн наклонилась, вгляделась, и у нее вырвался возглас, одновременно и горестный, и торжествующий. Теперь ее теорию можно было подтвердить наглядно.

— Ну и?..— спросил Тарр.

Энн показала:

— Смотрите сюда.

Тарр нахмурился.

— Я все-таки туго соображаю, это надо учитывать. Что вы хотите мне доказать?

— Во-первых, то, каким образом шкаф с шестью ножками может оставить на линолеуме девять отпечатков. Во-вторых, каким образом моего отца умертвили в закрытом изнутри помещении.

Тарр взъерошил волосы.

— Вы все еще держитесь за эту версию? Послушайте, ни у кого не было мотивов для убийства, кроме вас. Но если убили вы, зачем кричать об этой версии на каждом углу?

— Я его не убивала. Но Артур Икинз, страховой агент, может вам сказать, кто его убил.

— Не очень приятно чувствовать себя идиотом. Почему бы вам не рассказать мне все, и попроще?

Энн так и сделала. Выражение лица Тарра постепенно менялось от недоверия к скептическому интересу, к убежденности в моей правоте (через силу) и, наконец, к презрению к собственной тупости.

— Теперь я не могу ничего поставить себе в заслугу по этому делу,— сказала он.— Полный провал.

— Напротив,— сказала Энн.— Вам и карты в руки. Что касается меня,— меня просто тошнит от всего этого.

Тарр взглянул на часы с внезапным воодушевлением, сказал:

— Пошли к Икинзу. Сейчас два часа. Если нам повезет, мы покончим со всем этим прямо сейчас.