Компас внутри. Как не заблудиться в лесу, выследить животных, предсказать погоду и освоить давно забытые навыки

Городская прогулка с невидимыми змеями

Я шел по мосту Георга IV в Эдинбурге. Казалось, Солнце само распределило роли для местных предпринимателей. На западной стороне улицы расположились заведения, которые пользовались наибольшим спросом с утра: мини-маркет, несколько кафе, пекарня и библиотека.

На восточной стороне улицы, которая освещается солнцем после обеда и вечером, расположились рестораны и бары с уличными верандами. В ресторане Uncle's Take Away можно поесть шашлыки, гамбургеры или пиццу.

Перед тем как свернуть на Королевскую милю, я оглянулся в поиске подсказок. Спутниковые антенны были повернуты на юго-юго-восток, а телевизионные антенны были развернуты в противоположную сторону. Над внушительным зданием развевался флаг Шотландии, по которому было понятно, что ветер дует с северо-востока. Когда в городе дует ветер с северо-востока, юго-востока, юго-запада или северо-запада, возникает странное ощущение, что дуют два разных ветра, это обусловлено тем, что очень немногие улицы расположены не по ветру. Когда я шел на север, казалось, что ветер дует с севера, но, как только я повернул на восток, на Королевскую милю, ветер начал дуть еще и с востока. Именно поэтому в городах лучше определять ветер по облакам, флагам, дыму, пару, флюгерам и т. п.

На северной стороне собора Святого Джайлса росли зеленые водоросли, а в трещинах раствора был виден белый лишайник, с южной стороны они росли намного более активно. Я обошел вокруг собора и памятников и не смог не обратить внимание на наличие двух видов теней. Помимо мест, защищенных от солнца, были места, защищенные от звуков электрогитары уличного музыканта. Было очевидно, что есть тень от солнца, и есть тень от шума — шумовая тень. Эдинбург — это литературный город, и в тот солнечный день повсюду можно было увидеть читающих людей. Кто-то сидел на солнце, кто-то в тени, но все эти люди сидели в шумовой тени, защищенные от рок-музыки толстыми каменными стенами.

Я шел дальше и вскоре увидел памятник Адаму Смиту. Знаменитый экономист является автором метафоры о «невидимой руке», смысл которой в том, что отдельными индивидами руководят невидимые рыночные силы. Эта концепция так же применима к потокам людей в городе. Когда я думаю об этих потоках, я представляю, что смотрю на них сверху и вижу, как эти потоки в форме змей ползут из одного места в другое. Я не претендую, что мой термин «невидимые змеи» обретет такую же популярность, как выражение Адама Смита, но меня он вполне устраивает.

Дальше по улице я увидел мужчину, который стоял на углу и держал табличку с рекламой местного ресторана. Позже в тот день я его увидел стоящим на противоположной стороне улицы. Он хорошо знал определенный факт, на разгадку которого мне потребовалось несколько минут. Утром туристы шли плотным потоком из гостиниц к популярным достопримечательностям, а вечером устремлялись обратно в гостиницы. Мужчина с табличкой хорошо знал, как движутся потоки людей в этом городе.

Южный мост идет параллельно мосту Георга IV, но район вокруг него производит совершенно другое впечатление. Во-первых, он не такой ухоженный. Кроме того, не последнюю роль в его восприятии играет магазин подержанных товаров, а также таблички «Сдается в аренду» на некоторых зданиях. Я думаю, что именно по этим причинам туристы нечасто заглядывают в этот район. Я посмотрел на указатель Инфермари-стрит и заинтересовался, есть ли здесь какой-то исторический подтекст.

Я решил свернуть, чтобы осмотреть некоторые университетские здания, и тут услышал, как сорока издает сигнал тревоги, сидя на ветке березы. Ее явно что-то встревожило, и я осмотрелся, чтобы увидеть причину ее беспокойства, но так ничего и не обнаружил. Возможно, причина была во мне, в конце концов, я стоял как раз под этим деревом.

Уворачиваясь от потока людей на Южном мосту и Королевской Миле, я свернул на Кокберн-стрит. Улица шла по кривой вниз. Она словно подтверждала общее правило, что если улица идет по кривой, то основная жизнь будет кипеть на внешнем изгибе. Магазины, бары, кафе и рестораны на внешней стороне этой улицы были более преуспевающими. Это можно было бы списать на то, что эта сторона получала больше света, но на самом деле причина кроется в обычной асимметрии. Не имеет значения, идем ли мы пешком, едем ли на велосипеде или машине, на повороте мы всегда больше обращаем внимание на дорогу на внешней части поворота, независимо от того, в каком направлении мы движемся.

Поток людей, движущийся по улице с поворотом, можно сравнить с потоком воды в реке, где внешний берег размывается быстрее внутреннего. Те, кто часто передвигается по такой улице, очень быстро запоминают все, что расположено на внешней части поворота. Эта часть улицы обычно более людная, преуспевающая и оживленная. Заведения на внутренней части поворота пользуются меньшей популярностью, и в этом нет их вины.

Моя прогулка завела меня в городской парк на улице Принсес-стрит. Я столкнулся с улыбающимся туристом, который спросил: «Извините, не подскажете ли, как пройти к замку?»

«Точно не знаю, но думаю, что он находится там», — ответил я, показывая в сторону. Все, что я знал, так это то, что очень редко замки строились в долинах, а сам Эдинбург был построен на возвышенности вулканического происхождения. Зная это, несложно было догадаться, что нужно было идти по дороге, идущей в гору.

Вскоре мне в нос ударил сильный аромат цветов, и я увидел прекрасную клумбу с розами персикового и розового цветов. Значит, я шел примерно в северо-восточном направлении, что вскоре подтвердилось, когда я увидел мокрый след на стволе большой дикой вишни. Разбрызгиватель поливал большой участок, но в этот жаркий день влага быстро испарялась и мокрый след остался только в тени, с северной стороны дерева. Посмотрев на землю между деревьями, я увидел маргаритки, которые своими головками словно указывали мне, где находится юг.

Шумовая тень в парке была значительно больше, чем на улице. С оживленной улицы Принсес-стрит доносился монотонный гул, но к югу, за возвышенностью, на которой находился замок, было намного тише, здесь были слышны только вой сирен и гудение поездов, двигающихся с юго-запада. Вокруг меня довольно быстро сформировалась звуковая карта местности. Ее немного нарушали восклицания прохожих, наслаждающихся летней погодой, и восторженные взвизгивания малышей, которые подбегали к разбрызгивателям системы полива. Было ощущение, что Солнце скоро скроет облаками, но в небе наблюдалось немного перистых облаков, не было ни кучевых облаков, ни инверсионных следов, да и прогноз погоды на следующий день обещал тоже хорошую погоду.

На траве лежало много людей. Кто-то лежал на солнце, кто-то в тени, но больше всего людей находилось в рассеянной тени. Людям больше нравилось находиться в тени от ясеней, а не в плотной тени от стен.

Выйдя из сада, я остановился, чтобы завязать шнурки, а затем пошел дальше. Вскоре я заметил трещины в тротуарной плитке, в этом месте, скорее всего, останавливались для разгрузки грузовики, снабжающие товарами магазины на оживленной улице Принсес-стрит.

Я двинулся к холму Калтон-Хилл, и вскоре предо мной предстал впечатляющий Национальный монумент. На его фоне в ярких лучах солнца фотографировались жених с невестой, но мое внимание привлекли не они, а темные и светлые длинные вертикальные линии на колоннах. Частицы загрязнений осели широкими полосами почти по всей поверхности колонн, оставив чистой только юго-западную сторону. Там же, в самом верху с юго-западной стороны росли золотистые лишайники ксантории. Очевидно, что здесь после захода солнца любили собираться люди, тут валялись пустые банки, бутылки и остатки от барбекю.

С самой высокой точки хорошо было видно разницу между Новым городом и Старым городом Эдинбурга. Упорядоченные прямые линии и четкие формы Нового города были так не похожи на естественное разрастание Старого города, такая закономерность наблюдается во всех городах мира, где город делится на старую и новую часть.

На склонах холмов стояли церкви и кладбища, по которым можно легко определить направление сторон света.

Вдалеке виднелись два огромных компаса в виде больших холмов вулканического происхождения: Солсбери Крэгс и трон Артура. Ледник шел на восток, оставляя после себя крутой склон с запада и пологий склон с востока. Стоит один раз заметить, и вы увидите, что эта тенденция наблюдается во всем регионе.

В конце прогулки я решил пройти мимо шотландского парламента, где насладился легким бризом, наблюдая за рябью на воде. Я прошел мимо Холирудского дворца и продолжил путь в гору, поднимаясь на Солсбери Крэг. На пути были как хорошо протоптанные тропинки, так и небольшие тропки, где по примятому клеверу было видно, что люди решили сократить путь.

Камни и грязь были рыжеватого оттенка, что явно говорило о наличии в них железа. Чайки в вышине спорили о территории, об этом красноречиво говорили их необычные крики, а ниже сорока выражала свое недовольство из-за слишком близко подошедшего мужчины с собакой.

Вдалеке виднелась приливная тень, участок спокойной воды на берегу острова Инчкольм, по которому было видно, что идет прилив. По моим расчетам, шли третьи лунные сутки, приближалось время весенних приливов, а это, в свою очередь, означало, что моим планам пройтись по прибрежной дорожке не суждено было сбыться, так как она была залита водой.

Позже в тот же день я снова поднялся на возвышенность и увидел покачивающиеся у причала корабли на якорях, что утвердило меня в мыслях о том, что прилив закончился и начался отлив. В городе знаки были повсюду, их можно было считывать по покачивающимся у берега железным гигантам, по ряби на поверхности прудов, по развевающимся на ветру флагам, по повернутым в одном направлении спутниковым тарелкам, по темным полосам загрязнений на колоннах, по церквям и даже по человеку с табличкой на углу улицы — город сам раскрывает свои тайны.