Конечно, кровь (СИ)

Глава 12 НЕ ИМЕЙ ДЕЛ С ДЕМОНОМ

Наверное, удивляться-то было нечему.

Но чтобы сопоставить наличие кулона и появление на экранах консоли самог о казоку-хетто «Диктата Колберга» требовались не только время, но и свежая голова. Которую, как бы сказала Сапфир, я определённо оставил в комплеблоке.

Разглядывая обвисшие усы дряхлого старика, управлявшего вторым (если не первым) по мощи кланом всех западных и центральных территорий гнезда, я был способен лишь глупо молчать.

Несколько звенящих секунд молчаливой неподвижности показались безграничными. Затем меня встряхнуло, заставило покрутить головой и даже без «Сачирато» обнаружить пару скрытых камер в углах под потолком.

— Послушай-ка, что я тебе скажу, Ланс, — повторил Диктатион, щурясь в свой объектив. — У меня есть веские основания полагать, что ты готов неразумно вмешаться в весьма важный для меня процесс. И именно поэтому вторгся на принадлежащий мне объект в числе пока не идентифицированных мной воинов… Я где-то ошибся?

Мне пришлось сглотнуть пучок немоты, забивший горло. Прокашляться, облизать иссохшие, перепачканные пылью и кровавыми брызгами губы. И всё же ответить Хадекину фер вис Кри, хоть всё моё существо вопило о самом банальном побеге.

— При всём уважении, господин фер вис Кри, — просипел я, одновременно проклиная себя за умения встревать в настоящие неприятности, — но парк «Хари’н’ханси» не имеет ни одного маркера собственности «Диктата»… А бездельники, оборонявшие его, явно не похожи на доблестных криитов, и потому…

Диктатион уставился на меня немигающим взглядом и сонно пошамкал губами.

— Насколько мне известно, ты тоже часто носишь маску и мажешься маслами, чтобы отбить странный запах, не так ли?

Едва ли я считал, что прикрытие собственности одного из трёх сильнейших казоку-хетто гнезда отбросами улиц и попытка жалкого терюнаши элементарно выжить могут быть корректно равноценны. Но замечание почему-то задело.

— Обстоятельства вынудили прибегнуть к услугам местных, не самых надёжных формирований, — вдруг пояснила старая крыса под аккомпанемент пальбы и взрывов снаружи. — Вот что я тебе скажу, Ланс: ставка была сделана на секретность. Использование малоприметных казоку Ниточки позволяло сохранить обстоятельства без утечки в центральные районы Юдайна-Сити. Во всяком случае, я так считал.

— Однако, где-то прос ы палось? — прокомментировал я, даже не успев сообразить, что в разговоре с подобными чу-ха такие замечания могут быть опасно избыточными.

— У меня сильные неприятели, — гортанно пролаял синтезатор на горле Хадекина. — И сейчас они перешли к активным действиям.

Занятно, не так ли? Почти то же самое сказал мне в своё время Господин Киликили, обманчиво близкий за стеклянной стеной эффектного убежища.

— При всём уважении, господин фер вис Кри, — повторил я, торопливо меняя тон. Попытался определить, заметно ли с камер тело Пыльного, лежащее у моих ног, — мы находимся не на территории Колберга. И мне даже в голову не могло прийти, что…

— Ланс, — оборвал меня Хадекин, дёрнув плешивой мордой, — ты хочешь тратить бесценное время на споры о территориальных притязаниях?

Нет, я не хотел. Всё, чего мне сейчас было бы достаточно — так это толкового и вдумчивого пояснения, какого беса тут вообще происходит⁈

— Поверьте, господин фер вис Кри, — честно сознался я, косясь на экран, но смотреть стараясь в одну из камер, — у меня не было умысла перебегать дорогу вашей могущественной казоку. — И я решительно не понимаю, что это за устройство… Внутри ведь находится часть кулона, который я в своё время раздобыл по заказу «Жёлтых котелков»?

— Это он, — с неожиданной лёгкостью признал тот. — И я могу пояснить. Но вот, что я тебе скажу: это будет не очень-то просто.

Бой снаружи становился всё жарче. Я слышал визг супрессоров. Два взрыва раздались в опасной близости от кирпичной постройки, повторно осыпав куб, меня и убитого Сакагу тонкой пеленой пыли. Тактическая консоль на левом предплечье Первого Когтя закипала от вызовов.

— Значит, на, скажем так, наших парней снаружи сейчас наседают ваши йодда?

— Предположим, да. — Казоку-хетто на экране мотнул башкой. То ли кивнул, то ли содрогнулся в конвульсии. — И на этот раз, Ланс, в дело вступил отнюдь не уличный сброд. Но вот что я тебе ещё скажу: мне не хотелось бы причинять вред «Дитю заполночи». Особенно после оказанных Сыну Бонжура знаков внимания, сисадда?

Я раскрыл полы пальто:

— Чёрно-жёлтого жилета на мне нет, господин фер вис Кри. Моя казоку не имеет отношения…

— Твоя личность, Ланс фер Скичира, значит для меня чуть больше возможных конфликтов с Нискиричем… — Хадекин издал протяжный хрип, который с определённой натяжкой можно было назвать усмешкой.

— Пусть Когане Но будет всемилосердна к вам и вашему семейству!

Запахнув пальто, я поклонился, вежливостью маскируя внезапный прилив волнения. Не очень-то уютно ощущать себя объектом интереса сразу нескольких столь внушительных фигур. В этот момент времени мне с неожиданным равнодушием показалось, что я не покину кирпичную коробку живым. Или, как минимум, целым…

Решил сходить и просто поговорить с Шири-Кегаретой и его прислужниками? В компании вооружённых «Садовников»? Да когда, байши, такое вообще бывало, и у кого, позвольте узнать — просто «пойти» и «поговорить» с главой опасного клана под присмотром наёмников⁈

При невольных воспоминаниях о Ч’айе под сломанным ребром заныло, но я не мог позволить оборвать нить разговора с престарелым казоку-хетто:

— Могу я узнать, чем обязан такой доброте? Или это тоже часть благодарности за добычу старенького кулона?

— Не только. — Хадекин Кри издал новый протяжный всхлип, который я расшифровать не сумел. — Вот что я тебе скажу, Ланс: мы тут имеем дело с важным хранилищем данных.

Он замолчал, будто дальше я должен был разбираться сам. К слову, разобрался почти сразу и задумчиво уставился в ближайшее оконце металлического куба.

— И что с ним происходит? — уточнил я, снова приникая к бронированному стеклу и наблюдая за сменяющимися волнами зелёного света. Бессмысленность опасений за шкуру и жизнь вдруг сделали разговор лёгким, почти не обременительным. — Речь о неком считывании данных, верно?

— Яри-яри! — влажно чавкнула с экрана старая крыса. — Ты не так глуп, Ланс, как пытаешься казаться…

— Допустим, со всем уважением, господин фер вис Кри, вы действительно каким-то образом узнали о природе кулона… и его содержимого…

Я покосился на Сакагу, испытывая острейшее желание немедленно связаться с треклятым Карпом. Заручиться поддержкой, свалить вину и столкнуть вожаков лбами, да хоть просто выиграть время, чтобы покинуть вонючий парк развлечений. И почему, байши, джи-там до сих пор не связался со мной⁈ Бросил всё на самотёк? Излишне доверился Пыльному? Занят более важными вопросами⁈ Такие сейчас вообще были⁈

Что ж, придётся блефовать с жалкими обрывками информации на руках…

Я продолжил вежливо, но уверенно, не выказывая ни капли страха:

— Но, боюсь, вам совершенно неведомо, кто и с какой целью привёл меня сюда. А также вся глубина последствий, способных наступить, если процесс будет завершён…

— Вот что я тебе скажу, Ланс, — грубо оборвал меня Хадекин Кри, ещё ближе приникая к объективу, — ты здесь, чтобы остановить процесс считывания данных. И прислал тебя, с огромной вероятностью, лично Господин Киликили, чу-ха С Шерстью Миллиона Запахов, казоку-хетто «Уроборос-гуми». Я прав?

Мне оставалось только закрыть рот.

Да, Хадекин всё знал. И джинкина-там наверняка знал, что тот знает. Оба они вели странную игру, банальной игральной костью в которой стал беспечный Ланс Скичира, глупец и нарушитель клятв…

Я хотел снова заверить Диктатиона, что высоко ценю его проницательность и информированность. Поклясться в уважении и отсутствии враждебных намерений. Но тут же осознал, что время подметать пыль под лапами древнего вистар давно прошло, а потому:

— Предположим. Но я тут не по своей воле. — Рюкзак послушно соскользнул с плеч, подрагивающие пальцы расстегнули замок только со второй попытки. — Но вот вернуться мне бы хотелось именно по своей. Поэтому нижайше прошу ваших йодда не соваться за этот порог…

Видит Когане Но, и видит Двоепервая Стая — что мне ещё оставалось⁈

Вынув брусок «Беспощадного ростка» (о, наследие штурма башни), я с неожиданным спокойствием закрепил детонатор между пальцами, активировал, и осторожно просунул левую руку с взрывчаткой в круглую нишу. Зажимы дрогнули, будто живые, но я контролировал глубину и не позволил датчикам ухватить себя за предплечье.

Кислотно-жёлтые глаза Диктатиона распахнулись, с губ сорвался хрип.

— Устройство защищено извне, верно? — безэмоционально поинтересовался я, снова задирая голову к камере наблюдения. — Но что-то подсказывает мне, что взрыв изнутри может его… немного повредить, сисадда? Наверняка даже с половиной этого чудесного парка, о посещении которого я мечтал всю сознательную жизнь…

Пасть Хадекина приоткрылась, рыхлый язык мелькнул и тяжело втянулся обратно.

— Послушай, что я тебе скажу, Ланс… — осторожно сказал он, но синтетический тон голоса всё ещё оставался весьма давящим. — Ты совершаешь ошибку.

— О, мне часто так говорят.

— Поверь, мой мальчик, я тебе не лгу!

— О, а так мне говорили ещё чаще.

Фер вис Кри подёргал носом, будто собирался чихнуть. Его взгляд казался пронизывающим и одновременно отсутствующим, будто расфокусированным.

— Этот кулон… его часть, если быть точнее — фазокубитный юнму, Ланс, — чуть тише произнёс Хадекин, на чьё изображение мне теперь приходилось смотреть совсем уж искоса. — Но тебе, полагаю, это и так стало известно. Дешифровка, Ланс, длится уже 309 часов, и почти завершена. И вот что я скажу: она напрямую связана с информацией, которая лично тебе будет очень, очень интересна…

— А, действительно! — я нервно хохотнул и покривился в камеру. — Именно об этом меня и спрашивали трое смельчаков, похитивших среди ночи от любимой лапшичной и оттащивших на допрос посреди засранной безнорыми парковки. Твои же ребята, верно? Давай, старик, пришло время поговорить начистоту!

Возможно, мне стоило успокоиться. Возможно, ещё разок попробовать дистанционный «низкий писк», с помощью которого я мог бы приказать старцу отдать нужные приказы, чтобы спокойно покинуть «Хари’н’ханси». Но усталость вдруг столкнулась со злостью, дав смесь покрепче эля и паймы, взболтанных один к одному.

— В их задачи входило лишь узнать, как много тебе удалось раскопать об истинной функции кулона, — торопливо ответил Хадекин.

Мне могло показаться, но стрельба снаружи стихла, и лишь где-то вдали изредка стрекотала пара ассолтеров. Ох, Прикус, прости, этой ночью счастливый бесхвостый талисман не сработал…

— Значит, это всё же были твои уродцы?

— Мои.

— Ты использовал очень странные методы, Диктатион, — я оскалился, бросив невольный взгляд на скрюченные в предсмертной агонии лапы фер Сакаги. — Это с твоих слов они грозили мне «неприятными способами извлечения информации»? Обычно такое кончается чьей-то смертью…

— Вынужден согласиться, юноша. — Фер вис Кри снова удивил меня лёгкостью признания. — Но вот что я тебе скажу: слово хетто, никто тебя убивать не планировал.

— Было бы достаточно простого разговора за кружкой чинги, — выдавил я сквозь зубы. Кисть начинала затекать, и я подвигал ей, чтобы ненароком не уронить взведённый «Росток» в глубины куба. — Или кувшинчиком паймы.

— Нам могли помешать, — равнодушно отрезал Кри.

— Нам и помешали! — почти крикнул я в воздух. — Так что изменилось кроме того, что вокруг меня снова свистели фанга⁈

— Судя по тому, что у твоих ног лежит один из ближайших приближённых Данава фер Шири-Кегареты, — снова усмехнулся Хадекин, — смерть случайных участников событий не входит в число смущающих факторов?

Я нахмурился, вдруг осознавая его правоту. Камеры послушно считали замешательство, и глава «Диктата» продолжил. Размеренно, без нажима, всё тем же отстранённо-синтезированным голосом:

— Вот что я скажу, парень: хватит кровопролития. Не делай того, о чём опрометчиво задумался. Выходи наружу и мои парни — даю тебе ещё одно слово казоку-хетто, — не тронут. Более того, Ланс, они доставят тебя в Пузыри, и тогда я смогу тебе многое рассказать. О том, что творится… за границами светового круга. О тенях и призраках, которыми небезосновательно пугают детей…

— Прямо сейчас? — хмыкнул я.

И одновременно вспомнил меткое (кто бы знал⁈) предположение Нискирича, что труп на колёсиках пытается переманить меня в свою стаю…

— Нет, конечно, — смиренно покивал старый чу-ха. — У тебя будет масса времени, чтобы прийти в себя, и ещё дюжину раз рискнуть жизнью… — А через миг его голос завибрировал властной волной: — Конечно, сейчас, дурачина! Чем раньше ты узнаешь правду, тем меньше циновок будет испачкано кровью!

Признаться начистоту, я едва не выдернул руку. Клятва вожака, пусть даже данная без свидетелей, стоила тысячи моих собственных обещаний. Однако пальцы лишь крепче сжали «Росток», а подбородок вздёрнулся с откровенным вызовом.

— Мне почему-то кажется, что ты просто тянешь время! — Ох, до чего же мне хотелось сказать это твёрдо и уверенно, но в конце фразы пара струн в голосе всё же дрогнули. — Может, потому что я здесь по личной просьбе конкурирующего хетто, с которым ты никак не можешь поделить центральные районы Юдайна-Сити⁈

Сложно сказать, откуда взялась дерзость таким тоном реагировать на щедрые предложения самого Кри. Чуть позже я задумался и решил, что её спровоцировала безысходность, в душных объятиях которой Лансу Скичире довелось смириться, что следующим утром Ч’айя уже не дождётся своего «защитника»…

— Вот что я тебе скажу, — ещё тише произнёс Хадекин, покачивая головой, — ты запутался. И всё не так, как кажется. Повторюсь ещё раз, Ланс, информация на юнму в этом дешифраторе тебя очень заинтересует.

— Ну, давай, брось мне кость! — Свободной рукой высвободив флягу из внутреннего кармана, я неловко открутил крышку и добротно приложился. — О чём же она? О переделе Бонжура? О восстании в Такакхане, способном смести власть вистар и Смиренных Прислужников? А может, она о…

— Она о твоей расе, — запросто ответил Хадекин фер вис Кри. Сказал совсем негромко, но заставил меня мгновенно заткнуться. — Она о людях, Ланс. О человечестве, если угодно. Ты ведь чувствуешь, что эти почти незнакомые слова находят в твоей душе странный отклик?

Я всхлипнул. Попробовал рассмеяться, но не смог. Прочистил горло, но не нашёл слов. Хотел презрительно сплюнуть, но в который раз только перепачкал щетину на подбородке.

Прекрасно! Виртуальная дрянь в глубинах Мицелиума твердит мне о спасении Тиама. Столетний чу-ха, чьи боевики, судя по всему, всё-таки подавили сопротивление «Добродетельных Садовников», тоже решил зайти с коронных фишек.

Пришло время вновь ощутить себя на поле для игры в моннго. Но на этот раз не полководцем, собирающим комбинацию для атак и их отражений, а фишкой. Простенькой, едва ли устойчивой фишкой, вокруг которой забабахали очень непростую схему…

— Я должен попросить прощения, Ланс, — вдруг сказал Хадекин, внимательно наблюдая за моей позой. — Нельзя было допускать, чтобы ты переметнулся к «Уроборос-гуми». Какие рычаги давления он использовал после твоего сегодняшнего похищения?

— Он меня не похищал, — удивился я, не успев вовремя захлопнуть рот.

— Вот как? — Казалось, такой ответ застиг хетто «Диктата» врасплох. — Что ж… значит, в ход пошёл обман. Ты ведь понимаешь, что Господин Киликили мог бы заставить тебя силой? Но не стал, рассчитывая приобрести игрушку, которой сможет и дальше управлять… Манипуляциями, ложью и преднамеренным запутыванием…

На этот раз я не стал реагировать, хотя очень хотелось. Прямо очень. Впрочем, старик считал мои эмоции и с неподвижного лица:

— Ты имеешь право знать, что Хадекин фер вис Кри совершил ошибку и почти опоздал… Оттого мне отрадно видеть, что ты ещё не всецело в лапах лживого Карпа… О, Всемилосердная Когане Но, как мне тебя убедить?

Наверное, часть меня была готова сдаться. Поверить Кри, заручиться его обещанием и покинуть парк в сопровождении новых конвоиров. Но другая часть — та самая, что лезла под фанга, напивалась с малознакомыми крысами и помогала Нискиричу в его тёмных делишках, — она всё ещё хотела скалить клыки.

— Придумай, уважаемый Диктатион, — без всякого уважения бросил я в угол, где крепилась камера. — Иначе сюда войдут твои йодда… сколько их? Сотня? Больше? Не важно… Так вот, когда они войдут, ты сможешь убеждать только те ошмётки Ланса Скичиры, что останутся после взрыва «Ростка». Как думаешь, у тебя получится? А ещё, уважаемый Диктатион, тебе предстоит столкнуться с такими последствиями моей смерти, что ты даже не помышля…

— Ты говоришь про зашифрованные пакеты с посеянной по всему Мицелиуму тайной об истинном происхождении Господина Киликили, — металлическим голосом уточнил чу-ха, заставив меня почти до крови прикусить губу. — О защищённых ячейках, готовых вскрыться после твоей кончины?

Я замолчал, твёрдо решив в этой жизни больше не произносить ни слова. Никому и никогда. Потому что в этом не было никакого смысла, а окружающие меня хвостатые ублюдки в девяноста процентах случаев знали куда больше, чем им полагалось.

Вероятно, реакция тоже не укрылась от старика, потому что Диктатион на экране снова издал подобие смеха, безжалостно искажённого системами консоли куба. Верхний свет замерцал, а на улице стало пугающе тихо.

— Это очень хороший план, Ланс, — признал Хадекин, кивнув так тяжело, словно голова его стала гранитной. — И поэтому я ещё раз клянусь, что мои парни не собирались убивать тебя той ночью на парковке. Пойми, пунчи, гнездо не готово к открытию этой тайны. А ты нужен мне.

Последнее я расслышал едва ли, будто сквозь толстое одеяло на голове.

— Ты схватил Зикро⁈ — с жаром догадался я, и задумчиво уставился на половинчатый код Господина Киликили, всё ещё мерцающий на соседнем экране.

Мысли упорядочились, стали спокойнее и легче.

Поразившись собственной глупости, я ногтем вскрыл клейкую полоску вдоль «Ростка», как можно надёжнее припечатал его в считанных сантиметрах от кольцевидных зажимов, и вынул онемевшую руку. Понадёжнее зажав пусковую часть в пальцах, показал в камеру, и отступил в дальний угол, чтобы избежать попадания сквозь дверь.

— Старый ублюдок, — выпалил я, не отводя глаз от изображения дряхлого хетто, — ты схватил моего друга⁈

— Кого⁈ — с секундной заминкой переспросил Хадекин. — Ты про своего бритоголового приятеля? Ланс, вот что я тебе скажу: подумай, за каким *уем мне сдался тот несчастный мицели-слибу?

Общее непонимание происходящего стало таким острым, что мне захотелось прямо сейчас взорвать «Росток». Просто чтобы рраз! — и больше нет странных вопросов без ответов, туманных намёков, игр словами и жонглирования доводами.

Если Хадекин не лгал и в самом деле плевать хотел на Зикро, то откуда он знает о резервной «болтушке» и рассованной по всей «мицухе» записи разговора с джинкина-там?

Откуда знает, что Господина Киликили не существует в нашей привычной реальности?

И почему — если знает, — продолжает играть с ним в передел Юдайна-Сити по правилам, установленным за столетия даже до своего рождения? По правилам улиц и всего гнезда, ценным лишь для настоящих живых? Да при этом не чурается открыто обвинять джи-там во лжи и двуличии!

Байши, да ведь через крохотные камеры в углах за мной наблюдал буквально-таки эталонный чу-ха… или?

Когда через секунду я открыл рот, из него вылился поток весьма грязной брани. Он не относился напрямую ни к Хадекину фер вис Кри, ни к Данаву Шири-Кегарете, ни к окружившим (наверняка) постройку криитам. Он адресовался обстоятельствам, судьбе и противоречивой удаче, заманившей меня в парк «Хари’н’ханси».

А затем я усмехнулся, глядя на экран, а не в чёрный глазок объектива:

— Ты и есть Песчаный Карп, верно? Не знаю, зачем и почему, но это тоже ты. Именно поэтому в начале рейда ты общался записями… — Я с пониманием покивал и глотнул ещё паймы. — Ну и зачем? Ради чего представление? Там, снаружи, вообще был бой? Или парни палили в небо да потешались над жалким пересравшимся терюнаши⁈ Давай, сученыш, имей смелость признать, что я тебя раскусил!

— Песчаный Карп? — проскрежетал Хадекин, не дрогнув ни единым мускулом. — Ты думаешь, что я — Шири-Кегарета, Господин Киликили? Вот что я тебе скажу, Ланс Скичира — давай-ка без оскорблений.

Я хохотнул, поражаясь его необъяснимой упёртости, замешанной на недоступных моему разуму вычислениях. Покачал головой, решившись на финальный ультиматум, после которого «Росток» распустит свои трепетно-жаркие лепестки…

И вдруг почти выронил флягу.

Неужели такое было возможно?

— Ты тоже, — прошептал я. Вплотную придвинулся к экрану и всмотрелся в безжизненные глаза престарелой крысы, будто видел впервые, и только теперь видел по-настоящему. — Да ведь ты тоже джинкина-там…

Из динамиков консоли вырвался смех. Жуткий, скрежещущий, совершенно не вяжущийся с почти неподвижной мордой Хадекина фер вис Кри, его обвисшими усами и жёлтыми глазами, уставившимися в вечность и забвение.

— Джинкина-там не существует, — произнёс мой собеседник сквозь гуляющее по комнате эхо странного хохота. — Это миф. Выдумка, сисадда?

Сжав губы, я только покачал головой и медленно приподнял детонатор.

— Ладно! — тут же выкрикнул Диктатион, и на этот раз его голос уже не казался столь синтезированным. — Ладно, Ланс. Даже тот, кто спотыкается о собственный хвост, при должном старании способен перепрыгнуть через угли… Я снова отдаю должное твоей проницательности.

Я не мог поверить.

Вместо того, чтобы обдумывать услышанное, постарался занять себя мелкими, откровенно бесполезными делами — старательно закрутил и спрятал в карман полегчавшую флягу; проверил запоры на двери; обошёл вокруг куба и убедился, что дополнительных входов в комнату нет; задумчиво перебрал ячейки гаппи, так и не решившись выбрать ни одного профиля.

Байши, байши, байши… Снова вынув флягу, я почти прикончил её содержимое, и только после этого вернулся на прежнее место перед консолью.

— Ты принял верное решение, Ланс, — сказал Хадекин, терпеливо наблюдающий за моими метаниями. Голос его будто бы прочистился.

— Я ещё ничего не решил!

Засучив левый рукав пальто, я сжал детонатор в другой руке и поднёс обнажённое предплечье к нише, в которой притаился «Росток». Блестящие в глубине кольца казались капканом, готовым безжалостно схлопнуться на моей шкуре. Словно силок — старинный силок-куранпу, из которого не вырваться ни одному зверю пустыни.

Но я ещё не был готов.

Спросил тихо и подавленно, обращаясь к странному клавиатону с незнакомыми символами на выпуклых кнопках:

— Ты что же, его «брат»?

— Не самый применимый термин, Ланс. — Теперь, когда существо, притворявшееся хетто второй по величине казоку гнезда, избавилось от нарочитых речевых оборотов, его голос и тон становились всё более… живыми? — Мы предпочитаем оценивать это системной множественностью допустимых для автономии личностей.

Я невесело скривился.

— Выходит, ты его отражение?

— Больше подойдёт сравнение с расслоением, пунчи.

— Значит, — задумчиво пробормотал я, изучая резервную «болтушку» на правом запястье, — если я выдам личность Шири-Кегареты всему Юдайна-Сити, я выдам и тебя? Грохну двух виртуальных тварей одним ударом?

Он рассмеялся. На этот раз без имитации горловых модуляторов, а чисто, почти заразительно. Чем, сука, ещё сильнее напомнил мне разговор в «Слюдяном мосту»…

— Нас очень нелегко «грохнуть», юноша, — спокойно ответил Диктатион.

Изображение трухлявой марионетки на экране не исчезло, но теперь у джи-там не было нужды имитировать её физиологические реакции.

— Навредить можно, да. Навредить можно любому. Но ликвидировать? Теперь, когда карты на столе, я повторюсь ещё раз — если уничтожишь себя и дешифратор, оборвёшь дело всей моей жизни. Не нашей, Ланс. Не его. А лично моей.

— И в чём же заключается это дело? — я поднял слезящиеся от пыли глаза, мечтая вернуться в прошлое и никогда не пускать в свою нору Подверни Штанину, опечаленного пропажей сына…

— Спасти мир, — произнёс Хадекин (или как бы там он себя ни называл). — Существующий, привычный. А ещё его завтрашний день.

Я засмеялся, ощущая горькие симптомы подступающей истерики. За стенами кирпичного здания продолжали властвовать ночь и тишина, обманчивые в своей миролюбивости. Как там сказал спятивший Зикро? «Не имей дел с демоном»? А если тот меняет личины и не оставляет выбора?

— Серьёзно⁈ — ещё задыхаясь от нервного смеха, уточнил я. — А ведь Карп говорил то же самое, слово в слово!

— Тот, кто именует себя Князем-Из-Грязи, действует исключительно в личных интересах, Ланс, — просто ответил Кри, даже интонациями не пытаясь сделать так, чтобы я поверил. — Которые по ряду причин не совпадают ни с моими, ни с твоими. Не говоря уже об интересах одной юной дамы, сейчас заточённой в стенах твоего роскошного кондоминиума.

При упоминании Ч’айи меня будто окатили из ведра, причём не ледяной водой, а очень холодными булыжниками. Если бы слова и мысли оставляли следы, лицо Ланса Скичиры в этот миг превратилось бы в месиво.

На положенные места встали ещё несколько фрагментов головоломки. Подарок Диктатиона. Попытка перехватить кулон. Искренние мольбы, подкреплённые внушёнными мыслями о необходимости спасения Тиама…

Я медленно вынул руку из ниши, «Росток» снимать всё-таки не спеша. Пожалел, что пайма кончилась, но сразу же и обрадовался этому обстоятельству. Вспомнил Ч’айю, её запах и нежность кожи, её улыбку и гневный прищур, завиток морщинки на лбу… её ненасытность и неприкосновенность.

— Сейчас ты выйдешь из хранилища, Ланс, — мягко приказал Хадекин фер вис Кри, или то, что осталось от него в бронированном медицинском куполе на колёсах. — Позволишь моим крысам убедиться, что дешифратор в безопасности. А затем я без спешки и лукавства расскажу тебе тайну твоего рождения. А ещё о роли сущности, известной нам всем под именем Песчаного Карпа, ведь она принимала в упомянутом процессе самое непосредственное участие.