Конечно, кровь (СИ)

п.3.; г.1; ч.2

Я постарался не переминаться с ноги на ногу, хоть это и было непросто. Продолжения всё не следовало, а я был готов поклясться, что дальше меня ожидает рассказ, где и как случилась беда. Наверняка, в Пиркивелле или Тинкернальте, где круг подозреваемых — слуги, рабы, завистники, да грабители, в конце концов, — огромен настолько, что можно перебирать вечно.

Язык Чинанды-Кси быстро мазнул по сухой губе, и я получил ещё одну крупинку информации:

— В крыле, куда открыт доступ лишь мне, несчастному Нурсету — пусть сжалится над его душой Двоепервая Стая, — и моей сестре Аширне…

В комнате снова наступила тишина, на этот раз показавшаяся мне куда интереснее. Круг сузился, суля быстрые деньги, после получения которых я совсем скоро смогу вернуться к решению более насущных вопросов!

Легкомысленно позабыв о страшной кабинетной тайне, возможном шпионаже со стороны одного хитрожопого джинкина-там и отодвинув на задний план все прочие характеры Ланса Скичиры, мой внутренний бухгалтер пустился в пляс. Хохочущий гад подсчитывал лёгкую прибыль и радужные перспективы вот-вот рассчитаться с долгами.

— Осмелюсь предположить, что у вас уже сложилась общая картина возможных событий? — спросил я, приглушив ликующего в голове поганца. — Может быть, даже имеются подозрения?

Она вдруг вскинулась, чуть меня не напугав. Флёр религиозной кротости если и не слетел, то уж трещинами покрылся точно.

— Не подозрения, господин Скичира, — с придыханием ответила Чинанда-Кси, — а самые настоящие факты — это сделала Аширна, эта бездетная байши, гулена и подстилка, неблагодарная завистливая дрянь!

И не успел я уточнить, как она добавила:

— Знакомые с нашим семейством тетроны не спешат с расследованием… даже несмотря на, скажем так, инструменты дополнительной мотивации, как называет их мой распорядитель. Иногда мне даже кажется, что они просто не верят в её виновность!

Я снова постарался говорить мягко и вкрадчиво, будто с детёнышем:

— Тем не менее, у вас имеются прямые доказательства?

Плечи Чинанды-Кси поникли, она рассеянно прикоснулась к «каменному» браслету.

— Нет, — едва слышно сказала вдова. — Почти. Но именно за ними, господин Скичира, я к вам и пришла…

Внутренний бухгалтер, всё ещё торжествовавший на задворках сознания, заткнулся на высокой ноте. Но не успел я пояснить, что лишён возможностей, полномочий и даже желания выполнять полноценную тетронскую работу, как фер вис Фиитчи соизволила пояснить.

— Сейчас наше семейство находится в очень густой тени, господин Скичира, — без единой эмоции проговорила она, снова превращаясь в бесстрастную статую, — и тень эта рождена присущими нашему уровню общества слухами, сплетнями и наговорами. Совсем скоро, не успеем мы оглянуться, семейство фер вис Фиитчи не сумеет более отводить в сторону этот красный саван лжи и завуалированных обвинений. Именно поэтому я и нанимаю вас — вы обязаны как можно скорее допросить Аширну с помощью ваших… умений, как было сказано. И при свидетелях вырвать у мерзавки признание.

Я шумно причмокнул, не совсем своевременно спохватившись и вспомнив, в чьей компании нахожусь. Бодрочинга заставила качнуться на пятках.

Притихший было мыслительный счетовод снова подал робкий голосок. Пожалуй, предлагаемая Фиитчи работёнка и правда подходила мне по профилю, и если оплата будет соответствующей…

— Мне придётся задать ещё несколько вопросов, — произнесли мои губы, причём машинально, почти не связавшись с главным дистант-пилотом в черепной коробке. — Не сочтите их бестактными, но так уж я привык работать…

Она молча кивнула. Едва-едва, но определённо дозволяя. Покорная, разбитая сплетнями немолодая вистар, переступившая вековую генетическую гордость и самолично пришедшая в жалкую нору презренного терюнаши.

— Что говорит о случившемся ваша сестра, Аширна фер вис Фиитчи?

Чинанда-Кси осталась неподвижной, но глаза опасно сверкнули.

— Разумеется, клянётся в невиновность! — почти прошипела она. — Утверждает, что в ночь убийства находилась вне поместья. Но подтвердить этого, конечно же, не способна. Лживая сучка, отнявшая у меня самое дорогое…

Я кивнул, не спеша погружаться в новые уточнения. Приливы энергии во мне мягко переплетались с волнами усталости и откровенной умственной перегрузки. Однако Чинанда-Кси не закончила:

— Вы должны доказать моей родне и друзьям, господин Скичира, что Аширна действительно виновата в смерти Нурсета.

Неторопливо помассировав виски, я вовремя скрыл удивление, отразившееся в многочисленных зеркалах. Спросил с предельной деликатностью, какую только мог изобразить:

— Мне казалось, вы нанимаете меня, чтобы изобличить убийцу?

— Ах, Ланс! — Госпожа Фиитчи всплеснула лапами, упустив кончик хвоста и позволив тому шлёпнуть по полу. — Вы ведь разрешите называть вас просто Ланс? Прошу, оставьте это пустое жонглирование смыслами! Желчных игр и словесных капканов мне каждый вечер хватает и в собственной гостиной…

Я поджал губы и покорно кивнул.

Вдову было сложно не понять: когда весть об убийстве известного сталелитейщика просыплется на просторы Мицелиума с официальными подтверждениями, моего появления и применения нашумевших (как оказалось, не только в узких кругах) талантов будет вполне достаточно для восстановления репутации избалованного богатством семейства. Вероятно, госпожа Фиитчи выбрала действительно выигрышную стратегию — внемлите диковинному джадуга из бедных районов, способному докопаться до самой правдивой правды!

Возможно, в иной ситуации я бы ещё раз всё взвесил. Сейчас же переменные казались простыми и не требующими массы времени. Найти Аширну, поговорить, использовать «низкий писк», вызнать правду. Раскланяться, пересчитать рупии, красиво удалиться. Вернуться к повседневным делам.

Если сестричка и правда грохнула зятя, свои деньги я получу ещё до следующего восхода; если она по какой-то невообразимой пока причине невиновна, то… выслеживать настоящего убийцу меня не нанимают, верно? Дело не будет трудным!

— Пожалуй, госпожа фер вис Фиитчи, — сказал я не без апломба, — я возьмусь за ваш заказ.

Она лишь вздохнула. Тяжко, но до того облегчённо, что я едва не задумался о щедрой благотворительной скидке. Вместо этого направил мысли в рабочее русло:

— Как вы можете догадаться, мне понадобятся отчёты «полосатых рубашек». Даже пока засекреченные. Полагаю, ваши «инструменты мотивации» позволили раздобыть текущие результаты официального расследования?

— Вы снова мыслите в верном направлении, — признала Чинанда-Кси всё ещё подрагивающим голосом. — Подставляйте «болтушку».

Почиркав аккуратным когтем по «каменному» браслету собственного гаппи, она тут же пересыпала мне немалый объём информации.

По-привычке едва не сгрузив полученные данные в раздел «РАБОТА. ГЛЯНУТЬ ПОЗЖЕ. РАЗОБРАТЬ!», я вовремя остановился и всё же решил пробежаться. Недавний болезненный опыт откладывания важных фактов в долгий ящик ещё был свеж, так что…

— Госпожа фер вис Фиитчи, я хотел бы изучить часть материалов прямо сейчас.

— Можете не спешить.

— Сварить вам чинги?

— Не стоит беспокойства.

Подстёгиваемый бодрящим коктейлем и необходимостью как можно шустрее выпроводить денежную гостью, я углубился в ворох данных с камер наблюдения, опросных таблиц и рабочих версий от приставленных к делу нюхачей.

Итак, немолодого и весьма обеспеченного Нурсета фер вис Фиитчи отравили. Дома, откуда тот предпочитал управлять делами б о льшую часть недели. Зелье было мощнейшим, синтетическим, весьма сложным, не имевшим ни цвета, ни вкуса, ни запаха; лабораторный анализ ещё не завершили. На любимых бокалах для элитной паймы (одно название которой приводило меня в экстаз), куда и был подсыпан яд, нашли отпечатки пальцев упомянутой Аширны.

Я невольно хмыкнул, радуясь упрощению полученного дела.

Чинанда-Кси предпочла не отреагировать.

Слепки с камер наблюдения за особняком семейства подтвердили, что предполагаемая виновница преступления действительно входила в неприкосновенное крыло норы; что довольно скоро покинула. Причём относительно незадолго до ориентировочного времени смерти Нурсета.

А ещё в отчётах значились многочисленные обличающие запахи Аширны Фиитчи, обнаруженные нюхачами тетронов. И это, насколько мне было известно, являлось почти неоспоримым доказательством вины.

Фактически, решившаяся на злодеяние сестра уже была обречена на строжайшее осуждение, и обвинители обязательно станут использовать этот козырь как основной… если привычный суд, конечно же, вообще возможен над такими обеспеченными чу-ха.

Как ни крути, а у вистар всё устроено куда сложнее, чем у простых смертных хвостатых, а в тонкостях разбирательств над богачами мог бы переломать лапы и сам Бансури…

Гостья смирно ждала, пока я закончу копаться в пересыпанных ею материалах. Она не просила ни расписки о неразглашении, ни официального подтверждения о начале дела, но мы оба знали, чем чревато нарушение негласных правил рабочей этики.

Я вернулся к изучению.

Выяснил, что смертельный глоток покойный господин Фиитчи сделал сам, без принуждения. Следов борьбы, пыток или какого-либо иного воздействия тоже обнаружено не было. Продолжая листать данные и борясь с опасным желанием воспользоваться куда более удобной системной консолью жилища, я вдруг спросил, причём словно бы невзначай:

— Госпожа фер вис Фиитчи, при всём уважении, позвольте узнать, а где в вечер смерти супруга были вы сами?

Брови обеспеченной паломницы подлетели, оставив новую трещину на броне её натужной невозмутимости; лапы сжались в кулачки. Этот вопрос за последние пару дней вдове наверняка задавали уже десятки раз, но чтобы на подобную дерзость осмелился жалкий манкс-мутант⁈

Впрочем, через мгновение Чинанда-Кси совладала с собой:

— Безусловно, вопрос резонный, — спокойно ответила она, с деланным равнодушием изучая вторую «болтушку» на моей руке. — С первых сумерек и до того злосчастного рассвета я пробыла на всенощной службе в храме «Созидательного Отрицания». Если, Ланс, вы захотите убедиться в истинности наведённых тетронами справок, любой Подмастерье Стаи этого уважаемого храма подтвердит мои слова.

Усугублённый чингой «бодрячок» в моём организме вдруг решил резко сменить курс, без спроса заложив новый вираж уточнений.

— Ваш покойный супруг, господин Нурсет, — хмыкнул я, отвлекаясь от парящих над запястьем объёмных свето-струнных слепков, — он тоже был глубоко верующим чу-ха?

На этот раз Чинанда-Кси выдержала мой взгляд с понимающим спокойствием.

— Муж никогда не разделял со мной всей глубины истинной веры в священную жертву Двоепервой Стаи, Ланс. Но если вы пытаетесь подвести к вопросу о его возможном самоубийстве, то я в этом очень сильно сомневаюсь…

Я кивнул, несколько раздосадованный врожденной лёгкостью, с которой гостья читала мои опасения. Опустил руку с гаппи и задал новый вопрос, с максимальной осторожностью подбирая слова:

— Кхм… если… пока только предположим! Но если в смерти вашего достопочтенного супруга всё же виновата Аширна фер вис Фиитчи… то каков, по-вашему, мог быть мотив?

Вероятно, в этом направлении тупомордые также прощупывали вдову, потому что ответ последовал почти незамедлительно.

— Всё очень просто, Ланс, — вздохнула та, покручивая браслет за запястье. — Она жаждала моего Нурсета. С самого нашего знакомства много лун назад. И невыносимо ревновала к крепкому семейному счастью.

Першение в моём горле едва не превратилось в кашель.

О, вот тут я её прекрасно понимал! И даже чуть не покосился на прикрытую дверь кабинета. За ней по-прежнему громоздилась тишина. Причём настолько плотная, что немного напугала шальным предположением, что вчера вечером я просто перебрал крепкого и ударился в видения…

Впрочем, не согласиться с Чинандой я не мог в любом случае — подчас желания, особенно низменные и самые глубинные, могут лишать разума в прямом смысле этого слова…

Невесёлая мысль заставила вновь ускориться в попытках выпроводить клиентку:

— Хорошо, госпожа фер вис Фиитчи, я обязательно поговорю с вашей сестрой. Применю, как уже упоминал раньше, все свои умения. Вы устроите встречу?

— Разумеется, — без раздумий откликнулась Чинанда-Кси, грациозно поднимаясь на нижние лапы. — Именно такой исход переговоров я и предполагала.

Из-за отворота коричневой блузы появилась узкая блестящая карточка, по которой чу-ха многозначительно побарабанила когтем.

— Это уникальный пропуск-юнму. Бриллиантовый уровень, — пояснила она, протягивая мне карту, но постаравшись не соприкоснуться пальцами. — С ним вы временно становитесь равным вистар, получая доступ в самые достойные норы и заведения. Но ваша беседа с сестрой состоится только в том случае, если мы успеем.

Суматошное кружение мыслей в моей голове временно утихло, бровь невольно приподнялась. Ощупывая приятную гравировку эксклюзивной карты допуска, я попытался смекнуть, что именно смог упустить.

— Прошу прощения?

— Аширна собирается смыть позор, — со вздохом пояснила Чинанда-Кси. — Встать на путь чибито [1] и изуродовать себя в муках киуаам-пуджа [2] у неё никогда не хватило бы духа… но она совершенно точно на пороге совершения публичного самоубийства. Дрянь готовится к нему с момента обнаружения тела… и мне кажется, что совсем скоро груз вины станет невыносимым.

Я пожевал губу. Несколько неожиданно, что уж там… Самовыпиливания, особенно ритуальные, никогда не были табуированы в обществе чу-ха, но такое решение совершенно однозначно выводило подозреваемую из Стайной паствы.

— Выходит, ваша сестра всё же созналась? Причём при свидетелях? — спросил я, всё больше запутываюсь и невольно роя яму собственному финансовому благополучию. — Так зачем тратить деньги на мои услуги, причём немалые?

— Если спросить меня, — вздёрнув морду, отчеканила Чинанда-Кси, — то да, я считаю это признанием! Прямым доказательством, если угодно. Но я желаю, чтобы вы успели это подтвердить. Для всех причастных. Публично. Сегодня же вечером.

Она чуть присела, подбирая кончик хвоста, и я вновь разглядел тяжесть утраты и неизбежных бюрократических разбирательств, гранитной плитой лежащую на плечах вдовы. Признаться честно, в выдержке и внутренней силе вистар в Тиаме действительно не было равных…

Госпожа Фиитчи снова чиркнула когтем по «болтушке», пересыпая мне очередной пакет, на этот раз крохотный. Осмотрела от пяток до макушки, внимательно и цепко, заставив неловко переступить с ноги на ногу. Пробормотала несколько цифр, будто запоминая.

— Вам пересыпан мой личный профиль, Ланс. Как можно скорее сообщите на него свои мерки, я тотчас же распоряжусь пошить и доставить подобающую случаю одежду. Её изготовят уже к обеду.

У меня отвисла челюсть. Я вспомнил про запертый кабинет, про Нискирича, про изумительно-опасные словесные пляски с Песчаным Карпом, и про бурлящую за окнами жизнь, из которой меня пытались вырвать, причём властно и не приемля возражений.

Чинанда-Кси фер вис Фиитчи, впрочем, мою реакцию решилась трактовать по-своему.

— Не стоит переживать, Ланс, — она с пониманием кивнула, — костюм будет оплачен вне суммы подряда и целиком за мой счёт.

Наверное, я даже обрадовался. Во всяком случае, снова похлопал ресницами и даже прикрыл рот. А затем спохватился, что переговоры подходили к финалу, а я даже не удосужился выставить условий. Решился начать торги…

Но и тут вдова сталелитейщика ловко перехватила инициативу.

— Вот ваш аванс, господин Скичира.

Она едва заметно улыбнулась, приобнажив огромные резцы, и легко чиркнула по «болтушке», наверняка заготовив всё заранее.

На моё основное устройство поступил сигнал о зачислении средств. Несгибаемому самообладанию Ланса Скичиры, деликатным воем не позволившему сразу изучить сумму, можно было ставить монументальный памятник.

— После решения вопроса, — добавила Чинанда-Кси, — вы получите впятеро больше. Надеюсь, вам достанет такта не торговаться.

Строительство изящного памятника в центре Бонжура мгновенно отменилось — я всё же взглянул на гаппи. Едва не издал победный стон, способный перебудить пару этажей комплеблока.

Постарался ответить сдержанно, даже чуть вальяжно:

— Не извольте сомневаться, госпожа фер вис Фиитчи.

Торг вовсе не нужен, госпожа фер вис Фиитчи. Потому что предложенной вами суммы и без того почти хватит на избавление меня от головной боли в виде долга Амме и её папочке. А может и на бутылку неплохой паймы останется…

— До встречи вечером, Ланс! — Чинанда-Кси поплыла к двери, оставляя за собой шлейф сухих инструкций: — За вами прибудут в восемь. И настойчивая просьба — больше не выключайте гаппи.

Ох, хвостатенькая, знала бы ты причины…

Но я лишь отвесил ещё один покорный, преисполненный раскаянья поклон. Искоса приняв его, госпожа Фиитчи степенным шагом вышла в прихожую и без прощаний покинула мою скромную, усыпанную зеркалами нору.

А я сам? Буквально через несколько часов после состоявшейся беседы я снова оказался на шумных, сверкающих, визжащих и опасных улицах Юдайна-Сити, а известная таинственная личность — надёжно запертой в четырех стенах.

Впрочем, чтобы объяснить всё по порядку, придётся сделать небольшой шажок назад…

[1] Чибито — устаревший термин, означающий «уже мертвый внутри, но еще живой».

[2] Киуаам-пуджа — старинный ритуал жестокого самоистязания в раскаяньях за совершенный проступок или ошибку.