Королевская охота

ГЛАВА 22. МАРЛИЙСКИЙ ЛЕС

На другой день, переодеваясь в охотничий костюм, Эктор услыхал, как Кок-Эрон что-то бурчал себе под нос.

— Ты что это бормочешь? — спросил он.

— Я сам себя спрашиваю, верно ли, что вы едете на охоту.

— Ты же видишь.

— Вижу, что вы это делаете после предупреждений мадмуазель Сидализы, человека в сером плаще и записки с приглашением на охоту, то есть приманки для вас.

— Да, именно после всего этого.

— Сударь, вы сошли с ума.

— Знаю.

Кок-Эрон вышел из себя.

— Ступайте, сударь, и дайте размозжить себе голову. Я ни за что не отвечаю!

— Ты что же, действительно так думаешь?

— Будет и ещё хуже.

— Хуже, пожалуй, будет трудновато. Но я подумаю.

— Да уж давно пора, кажется.

— Что же делать? Я-то полагал, что моя честь требует не отступать перед опасностями, и что подло прятаться от неизвестных угроз. Но раз ты думаешь иначе, я не поеду.

Эктор сделал вид, что снимает охотничий камзол. Тут Кок-Эрон схватил его за руку.

— С ума вы сошли, что ли, сударь? Что скажут о вас при дворе? Потомку де Шавайе демонстрировать робость! Пока я жив, этого не будет! Ладно, я подвешу к седлу пистолеты, езжайте гоняйтесь за своими оленями.

И Кок-Эрон отправился на конюшню. Там он осмотрел коня, предназначавшегося для Эктора, и остался им доволен, о чем и доложил своему господину.

Через час после этого охотники уже углубились в Марлийский лес, погруженный в осенний туман.

Как и всегда, выезд двора представлял собой пышное зрелище. Придворные дамы и высокие чины из штата короля следовали за коляской, в которой сидел Людовик XIV. Несколько десятков егерей окружали коляску, трубя в трубы и без причины побуждая собак к азартному лаю.

Весь первый час охоты Эктор был в напряжении, ожидая появления обещанного в записке незнакомца. Мысль об этом дразнила его воображение и рисовала волнующие сцены, знакомые ещё с детства. Но затем ему это надоело, и он переключился на саму охоту.

Его друзья следовали поначалу за ним. Но тут сначала Поль увлекся двумя незнакомками в коляске, которую встретил на повороте, затем Рипарфон был вынужден остановиться, чтобы поправить сбрую своей лошади, из-за чего упустил Эктора из виду.

Наконец, когда Эктор, преследуя оленя, выехал на опушку леса, он увидел, как некий мужчина, сидевший верхом на лошади, делал ему знаки приблизиться. И все понял.

— Вы не опоздали? — спросил он, подъезжая к мужчине.

— Вы готовы? — спросил в свою очередь тот, пропуская вопрос Эктора мимо ушей.

— Готов.

— Тогда следуйте за мной.

Эктор вытащил пистолет из седельной сумки.

— Слушай, приятель, — сказал он жестко, — если ты заведешь меня в засаду, первая пуля — твоя. А теперь вперед, если хочешь.

Незнакомец дал коню шпоры. Эктор последовал за ним.

Проехав несколько лье лесом, они выехали на поляну.

— Там, — показал незнакомец на маленький домик вроде охотничьего павильона.

Подъехав к домику, Эктор увидел, как с поваленного дерева поднялась женщина, закутанная в плащ с капюшоном, и направилась к нему. Когда оба всадника приблизились, она откинула капюшон.

— Кристина! — воскликнул Эктор, спрыгнул на землю и принялся целовать её руки. Смущенная, она стояла, не поднимая глаз.

— Так вы здесь? — спросил он наконец.

— Со вчерашнего дня. Пойдемте в дом, отец ждет вас.

— Подождите. — Сердце Эктора стучало все сильней. — Мы с вами одни, а вы молчите. Между тем я дня не могу прожить без мысли о вас. И не вы ли тогда, в Гренобле, нежными губками просили меня возвратиться? Я люблю вас, Кристина, а вы мне ничего не говорите. Разве вы забыли свои слова?

— Но что я могу к ним добавить? И к тому, что вы и так знаете? Не думаете ли, что я все забыла?

— Я люблю вас, Кристина, и никогда не буду любить другую.

— Берегитесь. Ведь это слышит Бог на небе и мой отец на земле.

Они вошли в дом, где их ждал Блетарен. Увидев Эктора, он бросился к нему с объятиями.

— Прекрасен день, всех нас соединивший. Когда вы вместе, для меня воскресают надежды.

После первых приветствий и объятий Эктор спросил у своего приемного отца, как они с Кристиной оказались так близко ко двору.

— Мой покровитель при дворе, — сказал Блетарен, — добился некоторого успеха, пока, правда, не называя моего имени. Он-то и поселил нас в этом домике, чтобы иметь под рукой на случай аудиенции. Конечно, мы принимаем меры предосторожности. Поэтому-то и записку мы вам передали тайно. Зато теперь вы сможете у нас бывать.

— Каждый день! — воскликнул Эктор.

— А заодно рассказывать нам о придворной жизни, — добавил Блетарен.

Тут Эктор и рассказал о своих встречах с королем и о своих планах.

— Мы живем в такое время, — сказал он, — когда больше всего можно преуспеть на воинском поприще. Франция воюет на севере и в Альпах. У меня уже есть отряд. Весной мы выступим в поход, и я не знаю, почему, отличившись в боях, мне не добиться маршальского жезла.

Говоря это, он, конечно, думал о Кристине. Она это тоже понимала, и вся нежность её сердца отражалась в хрустальном блеске глаз.

При расставании Кристина проводила его до калитки и, взяв его руку в свою, произнесла:

— Идя сюда, вы требовали от меня одного слова. Выслушайте же меня: если вы не вернетесь, я буду принадлежать только Богу.

Когда счастливый Эктор возвратился домой, там его уже нетерпеливо дожидались друзья.

— Нет, вы только взгляните на него, — воскликнул Поль. — Какой восторг на лице, какая радость, какой огонь в глазах! Конечно, он был у Дианы, не иначе.

— Я люблю, любим, счастлив! — воскликнул Эктор, обнимая Поля и Ги.

Первый вздохнул, освободясь от объятий.

— И всего лишь это делает вас счастливым, — произнес он. — Меня тоже любили, но это меня только развлекало.

— Вы не знаете Кристины…

— А, её зовут Кристиной? Имя ничего не значит. Я столько знал имен, что если бы хоть под одним из них скрывалось счастье, я бы уже давно обрел его.

— Мое счастье будет увенчано для меня супружеством.

— Боже, вы уже говорите о женитьбе! Но если вы сразу выпьете эту чашу до дна, что же останется на завтра? Мы с вами говорим легко, по-дружески, а вы без предупреждения бросаете людям такое тяжелое для уха француза слово! Видано ли, чтобы после мая немедленно наступил январь. Дайте вашей любви время состариться и женитесь потом на вашей Лавальер, когда она будет достигнет возраста мадам де Ментенон. Жениться в пятьдесят — пожалуйста! Но в двадцать пять — это смертоубийство! Ей-Богу, просто плакать хочется, слушая вас!

Но счастье, как известно, делает людей глухими. Эктор не внял совету друга. Он рассказал всю историю знакомства, на что Рипарфон заметил:

— Вы, конечно, должны на ней жениться, потому что она бедна и её преследуют.

— Я чувствую, без неё счастье для меня невозможно.

— Вы явно родом от Пирама и Фисбеи, — добавил Поль. — Она, стало быть, необыкновенной красоты, ваша Кристина?

— Прекрасна!!!

— Я так и знал. Просто удивительно: в известную минуту жизни каждая женщина становится царицей. Что за странный взгляд у мужчин, которые любят?!

Эктор в изумлении воззрился на него.

— Вы ещё не знаете нашего друга Поля, — заметил Рипарфон. — Как же он любит поучения! Бывают дни, когда он с удовольствием оделся бы во все черное и вырыл собственную могилу. В другой раз он легко вам докажет, что счастья на земле нет, а удовольствие — лишь суета сует. Однако красноречие не мешает ему быть счастливейшим человеком во всей Франции.

— Нет, вы просто смеетесь надо мной! — вскричал Поль. — Минерва вручила вам свое благоразумие, чтобы предохранить от ударов судьбы. Поэтому вы не имеете сострадания к несчастным.

— Вы несчастны?!

— Да, а почему, собственно, нет?

— Я вам скажу, почему. Во-первых, вы молоды.

— Это проходит. К тому же посмотрите на мое сердце: мне сто лет.

— У вас славное имя.

— Которое приходится с великим трудом поддерживать.

— Но вы богаты.

— Это заслуга моего управляющего.

— У вас есть любовница…

— Это однообразно.

— Их иногда целых четыре!

— Это утомительно.

— У вас прекрасное здоровье.

— Это всего лишь румяное яблочко с червем в сердцевине.

— Вы легко нравитесь людям.

— Это уже чисто внешнее достоинство.

— Вы, наконец, умны.

— Скаррон, предшественник Людовика XIV, тоже был умен, но…

— Идите к черту! — вскричал Рипарфон, выйдя из терпения.

— А где его найти?

Хохот Эктора заставил Поля переменить оппонента.

— Так это вы смеетесь? — накинулся он на Эктора. — Видно, счастье сделало вас эгоистом. Но, может, вы все-таки смилуетесь надо мной и укажете, как стать счастливым?

— Следуйте моему примеру и женитесь.

— Но я же вам сказал, что у меня, как человека несчастного, есть лишь любовница. А жену ещё надо искать.

— Ищите, найдите и вечно любите.

— А это очень долго, — вечно?

Ну как разговаривать с сумасшедшим? Эктор повернулся и отправился мечтать о Кристине в глубине сада.

Весь следующий день был посвящен представлению Эктора именитым вельможам Версаля. Вечером же Эктор оседлал коня и отправился к Кристине.

Он мчался по лесным аллеям во весь опор. И потому не мог слышать, как за ним мчался другой всадник, который старался ни обогнать, ни отстать от Эктора.

Когда же Эктор прибыл на место, всадник также остановился в некотором отдалении, наблюдая за ним. Кристина встретила Эктора и проводила в дом. Незнакомец обошел дом со всех сторон, внимательно его изучая, затем подошел к своей лошади. Он проверил, крепко ли затянута ткань, которой были обернуты копыта лошади, прыгнул в седло и углубился в лес.