Королевская охота

ГЛАВА 6. БАШНЯ НА ГОРЕ ВАНТУ

На другой день, ближе к его концу, Эктор и отшельник, не передыхая с утра, подошли к подножию горы Ванту.

— Вот мы и возле Бранте, — произнес отшельник. — Через несколько минут будем дома. Видите вон тот огонек наверху? Это моя пустынь.

Эктор почувствовал ещё большее облегчение, понимая, что теперь-то уж ему не грозят никакие разъезды стражников.

— Так с вами кто-то живет? — спросил он отшельника.

— Да, два молодых послушника, которых я готовлю к монашеской жизни. Они знают, что я должен сегодня вернуться, и ждут.

Через четверть часа они подошли к пустыни, показавшейся Эктору несколько великоватой, и постучались в дверь. Разумеется, эту операцию осуществил сам отшельник: два быстрых удара, потом третий и четвертый, но с увеличенными интервалами между ними и парой первых.

— Вы, однако, осторожны, — заметил Эктор.

— Я же говорил, что мы живем в краях с дурным населением.

Открывший дверь мальчик ввел путешественников в комнату на нижнем этаже, где был приготовлен ужин.

— Присаживайтесь, — предложил хозяин Эктору. — Если есть ужин для одного, значит, хватит и на двоих.

Дичь, соленья, фрукты и вина Лангедока двух или трех сортов — от такого ужина грех было отказываться. А приготовленного для одного явно хватало на четверых.

— Страна, так дурно населенная, говоря вашими словами, — заметил Эктор, — производит превосходные продукты.

— Правда, есть ещё благочестивые души, не позволяющие мне терпеть нужду…Но не всегда следует доверять наружности.

— Вот как? — удивился Эктор. — Я пока не нашел у той превосходной наружности, что выставлена на столе, каких-либо внутренних изъянов.

Хорошо отоспавшись в чистенькой келье, Эктор был разбужен утром солнечным лучом. Выглянув в окно, он поразился красотой открывшегося вида. Справа виднелись горы, увенчанные снегами и облаками; внизу зияла пропасть, склоны которой были усеяны кустами можжевельника, герани и розмаринов. Они переходили в равнину, уходившую за горизонт. Слева между оливковыми деревьями рассыпались дома деревни Бранте. Эктор был очень молод, но строгая и непорочная красота земельных участков, грациозно разделенных группами деревьев и терявшихся на необъятном горизонте, поразила даже его.

Безмятежно продолжая вкушать удовольствие от открывшегося вида и приступив к одеванию, Эктор вдруг заметил, что его ружье и нож за ночь исчезли. Он решил, что их взяли на сохранение, и открытие это заставило его поторопиться. Но когда он хотел выйти наружу, оказалось, что дверь заперта.

»— Довольно странные и совершенно излишние предосторожности,» — подумал он, кликнув кого-нибудь и не получив ответа.

Попытка выбить крепкую дверь стулом не увенчалась успехом. После десятого удара стул рассыпался, а дверь не показала никакого желания открываться.

Эктор, разумеется, взялся за другой стул. Но тут вдруг открылось окошко в двери.

— Наконец-то! — воскликнул он, увидев в нем лицо молодого послушника, встретившего их накануне.

Между тем послушник, не говоря ни слова, положил подбородок на окошко, уставился на Эктора и, казалось, приготовился ждать. Такое поведение вывело Эктора из себя.

— Это что же, я заключенный? — вскричал он. — Где мое ружье и нож? Отопри и дай мне выйти.

Послушник молча выслушал его и стал делать знаки головой, руками и пальцами, нисколько этим не прибавив Эктору понимания.

— Что за глупости? — снова вскричал Эктор. — Ты что, глухой, что ли?

Послушник отрицательно покачал головой.

— Немой?

Мальчик кивнул.

— Черт возьми! Так пойди скажи пустыннику, что мне нужно с ним переговорить.

Окошко закрылось.

Пока Эктор ожидал хозяина, сидя на уцелевшем стуле, невеселые мысли теснились в его голове. Что же это за пустынь, где людей запирают, отбирают у них оружие и имеют дело с немыми слугами, как в серале у турецкого султана? Но тут шум отпирающегося замка прервал его размышления. Перед ним предстал сам хозяин пустыни.

— Мне кажется, мой молодой друг, — произнес пустынник, заботливо заперев за собой дверь, — что вы начинаете терять терпение. К чему такие страсти?

— Ну, знаете…Хотел бы я видеть вас на моем месте…Вместо одного стула вы бы изломали четыре.

— Довольно трудная задача, если их всего два.

— Два или четыре, какая разница, — Эктор не мог сдержать улыбки.

— И то правда. Теперь, когда мы договорились о числе, обсудим все спокойно.

— И поскорее.

— Хорошо. Что вам надо и чего вы желаете?

— Во-первых, мне нужно мое оружие. Во-вторых, я хочу выйти наружу.

— И все?

— Все.

— Что же, милый друг, поговорим обо всем по порядку. Дайте мне стул и сядьте на кровать.

Эти хладнокровные слова успокоили Эктора, и он сел, не говоря ни слова.

— Эта обитель, — начал отшельник, — не похожа на другие пустыни.

— Мои сомнения в этом давно рассеялись, — ответил Эктор.

— Ваше сомнение делает честь вашей прозорливости. В ней может быть или хорошо, или плохо, если принимать вещи, как они есть, или проявлять глупое упрямство.

Отшельник помолчал немного, задумавшись. Видимо, рассказ предстоял непростой.

— Я являюсь главой компании честных людей, живущих доходами от своей торговли. Эта торговля, возможно, не одобряется законами, но очень выгодна. Как видите, я говорю прямо: мы собираем пошлину с путешественников на больших дорогах, позволяя им потом ехать на все четыре стороны. Мы ещё поставляем торговцам запрещенный товар по дешевым ценам. Наконец, мы чеканим монету — но уверяю вас, только зимой, когда другой промысел невозможен — и тем самым помогаем денежному обращению.

— Стало быть, я наскочил на шайку вымогателей, контрабандистов и фальшивомонетчиков? — нахмурясь, спросил Эктор.

— Сказано грубовато, но не будем придираться к словам. Пусть так, но мы ведем дела честно. Доходы делятся на равные доли между товарищами.

— И даже между предводителями шайки и её членами?

— Боже мой, конечно!.. Да здесь все, как при республике, только предводителю дают три части.

— Прекрасно.

— Когда работа кончена, каждый делает, что хочет. Кто спит, кто охотится, кто играет в карты…Есть даже такие, кто занимается искусством.

— Вот как?

— У нас есть два живописца, скрипач, флейтист и два певца. Они выступают с концертами. Вы их услышите.

— Вы весьма любезны со мной!

— Да у нас есть и другие развлечения.

— Неужели?

— Ну конечно! Неужели вы принимаете нас за монахов?

— Упаси Господь!

— Многие из нас испытывают достаточно пылкие страсти. Когда им нравится хорошенькая девушка из окрестных сел, её похищают.

— Кажется, это довольно дерзко.

— Да, но и довольно быстро. Поверьте, молодой друг, многие женщины любят, чтобы с ними поступали, как с сабинянками. Когда же по законам непостоянства, присущего человеческой природе, их победители возжелают перейти к новым подвигам…

— Они просто прогоняют своих побежденных.

— Ну зачем же так грубо. Они провожают их к родственникам с каким-либо подарком, чтобы утешить горесть разлуки. С прекрасным полом нужно по-хорошему. Я даю вам этот совет, который при случае может пригодиться.

— Постараюсь не забыть.

— Вообще-то у нас хороший стол для любителей поесть и выпить, мы устраиваем даже танцы. У нас есть гончие и легавые для охоты…Мы, мой друг, веселимся, как можем.

— Все это, конечно, хорошо, — заметил Эктор, — но как быть с правосудием?

Отшельник громко рассмеялся.

— Правосудие в этом графстве! — вскричал он. — Да в Европе, я думаю, не найдется государства с более сговорчивым правосудием, чем здесь. Оно нас любит, уважает и нам покровительствует.

— Даже так?

— Конечно! Правосудие знает, что мы добрые люди. Мы покушаемся на добро ближнего, но не на жизнь его. Если нас зацепят, мы уедем, и кто знает, с кем ему, правосудию, придется в дальнейшем возиться. Не вышло бы тогда «из огня, да в полымя». А ведь мы платим подать наместнику папы.

— Все это, разумеется, прекрасно, но зачем вы отняли у меня оружие и держите под замком?

— Сейчас все объясню. — Отшельник явно не спешил.

— Говорите же и постарайтесь покороче.

— Нет, вы нетерпеливый человек! Это, знаете, недостаток, от него вам следует избавиться.

— В моем-то положении пленника? Пожалуй, для этого потребовалось бы время, а его у меня нет.

— Оно у вас ещё будет, мой друг. Но так и быть, я постараюсь в двух словах…

— Покорнейше вас благодарю, — ответил Эктор, кланяясь.

Пустынник, разумеется, ответил тем же и продолжал:

— Когда я вас встретил, вы мне понравились, и вы это знаете. А то, что вы о себе сообщили, меня заинтересовало. Я, видите ли, питаю слабость к умным людям. И потому решил предложить вам вступить в нашу компанию.

Эктор едва удержался от жеста удивления.

— Ну-с, вы храбры, — продолжал пустынник, — ваша дуэль говорит сама за себя. Видеть, как вы застрелили жаворонка в ста шагах…Уверен, у нас вас ждет успех.

Все время Эктор едва сдерживался. Но тут не выдержал:

— За кого вы меня принимаете? — вскричал он. — Я что, по-вашему, бандит? Да будь у меня оружие в руках, я размозжил бы вам голову!

— Тихо, тихо, успокойтесь!

— Мерзавец!

— Да тише вы! Разве нельзя обойтись без оскорблений? Успокойтесь и выслушайте меня.

— Что еще? — Эктор уже дрожал от гнева.

— Я сделал вам предложение. Вы вправе от него отказаться. Не станем из-за этого ссориться. Мне же ещё нужно сделать вам два других предложения.

— Только поскорей.

— Ох, как вы нетерпеливы! Ну, раз вы не хотите стать одним из наших…Точно не хотите?

— Опять?

— Ладно…Тогда скажите, что для вас менее дорого, голова или язык?

Эктор так и подскочил с кровати.

— Что за шутки?!

— Никаких шуток нет…Да сядьте вы, наконец, и послушайте хоть раз меня спокойно!

Эктор окончательно растерялся и сел на кровать.

— После того небольшого сообщения, которое я вам сделал, согласитесь, было бы неразумно отпускать вас так просто, как вы пришли. Только не клянитесь, что вы никому о нас не расскажете: я этому не верю. Вино и женщины, да будет вам известно, до добра не доводят. Да и за свою дуэль вы, возможно, захотите получить прощение…И не хмурьтесь, пожалуйста; люди — это всегда люди, и тот, кто делает ставку на их порядочность, строит замок на песке.

Эктор едва сдерживался от нетерпения.

— Наш наместник, как я сказал, на нашей стороне, но вот Людовик XIV, возможно, пожелает вмешаться в наши маленькие дела. Мы ведь иногда переходим через Дюрансу. А вы, с другой стороны, попали в нашу пустынь. Я ведь не предполагал, что вы откажетесь от моего предложения. Но вы отказались, и я не отвечаю за последствия. Скажу честно, вы меня очень огорчили…Ведь вы мне нравитесь, я уже говорил…Ну ладно, больше не будем об этом. Теперь главное. Если вы откажетесь остаться с нами, вам отрубят голову; если согласитесь занять место среди немых, вам отрежут язык…тихо, тихо! Вам отрежут язык, и мы сделаем вашу жизнь молчаливой, но спокойной. Подумайте, мой друг.

— Вы думаете, я поколеблюсь хоть на минуту? — вскричал Эктор, едва сдерживаясь от желания схватить пустынника за горло.

— Стало быть, вы сделали выбор?

— Рубите голову и живо.

— Как хотите.

Отшельник выбросил ключ в окно и хлопнул в ладоши. Отворилась дверь и вошли два разбойника. Один держал в руке тяжелую и блестящую турецкую саблю, другой нес веревки.

Заперев за собой дверь, они остановились, ожидая приказаний.

— Вам завяжут глаза и руки, — произнес отшельник, — дело будет сделано за минуту.

— Это лишнее. Я дворянин и приму смерть, не робея.

— Как угодно.

— Но мне нужно пять минут, чтобы вручить себя Господу.

— Да хоть десять.

Эктор стал в углу и принялся за молитву. Через некоторое время он повернулся к отшельнику:

— Я готов.

— Прекрасно. — Отшельник сделал знак разбойнику с саблей. — Теперь прошу вас повернуться лицом к стене.

Но Эктор лишь стал на одно колено.

— Наклонитесь, прошу вас.

— Вот как! Еще и склонить голову! — Эктор продолжал смотреть прямо в глаза врагу.

Вооруженный турецкой саблей разбойник, стоявший возле него, молча засучивал рукава.

— Тем не менее, — произнес отшельник, — надо же, чтобы шея была обнажена и доступна.

Эктор на секунду воздел глаза к небу, затем решительно опустил голову. Разбойник медленно поднял саблю. На стене сверкнул её отблеск. Эктор машинально закрыл глаза.

Вдруг позади него раздался громкий смех. Он оглянулся.

Хохотал пустынник, а палач стоял, опустив саблю.

— Мой юный друг, — произнес пустынник, отдышавшись, — вставайте и идемте завтракать. Разговор продолжим за десертом.