Король Чёрного Озера

Глава 23. Собачья жизнь

12 марта, 1995 г.

Шотландия, Хогсмид

Сириус, будучи в своей анимагической форме, с удивлением принюхивался. В назначенное время к нему пришёл крестник, от которого вкусно пахло жареной курицей, и незнакомый парень, имеющий очень необычный тонкий аромат водорослей и кожи, видимо из-за одежды. Рыжего Уизли, который когда-то держал Петтигрю в качестве домашнего питомца, и той девочки с копной непослушных волос с Гарри не было.

Ожидая крестника, Сириус как раз разжился в деревне более-менее свежей газетой и держал её в зубах.

— Привет, Сириус, — узнал его Гарри, перед этим пояснив парню, с которым пришёл, что черный пёс — это анимагическая форма.

Вообще-то, что Сириус является анимагом, знало ограниченное число людей, и он бы предпочёл, чтобы так и оставалось, но поделать уже ничего было нельзя. Кивнув Гарри и его спутнику, Сириус пошёл по тропе в горы, в пещеру, в которой он жил и держал гиппогрифа, там можно было перекинуться обратно в человека и поговорить.

Добравшись до своей пещеры, Сириус с облегчением выдохнул и начал обратное превращение.

— Это Клювокрыл — гиппогриф Сириуса, — сообщил Гарри своему спутнику. — Это очень гордые существа. Надо поклониться.

Парни склонились перед гиппогрифом, показывая своё уважение, и дождались, пока Клювокрыл ответит тем же.

— Ты принёс еды? — Сириус вытащил изо рта газету. Голос после собачьей глотки звучал хрипло и чуждо.

— Сейчас, подожди, — Гарри пошарил в карманах, достал две уменьшенные корзины, взмахом палочки их увеличил, даже пошатнувшись от тяжести. — Вот.

Сириус не смог сдержать торжествующего вопля. Еда! Сколько уже времени он не ел нормальной человеческой еды! Корзинки были просто набиты снедью. Жареные куриные ножки, которыми пах Гарри, бутерброды с ветчиной, сыр, свежий хлеб, сок в бутылках, яблоки. Мясной пирог и пирог с патокой. Настоящий пир!

— Вот уж спасибо! — торопливо выгрызая сочное куриное мясо на ножке, поблагодарил Сириус. — В Хогсмиде много не стащишь, чего доброго заподозрят неладное. С Клювокрылом питаемся одними крысами…

Гарри смотрел настороженно и с явной жалостью, второй парень молчал, тоже наблюдая за ним, и Сириус остро почувствовал, что давно не мылся и вообще выглядит не самым лучшим образом: тюремная ещё роба-мантия, всклокоченные нечёсаные волосы и борода. Словно наяву послышался голос матери, которая постоянно упрекала его в том, что он позорит Блэков. Куда уж ниже скатываться? Беглый преступник, который побирается по помойкам магического посёлка.

Парни молча смотрели, как он ест.

Утолив первый голод, который терзал его так долго, Сириус улыбнулся Гарри.

— Ты не представил нас. Кто твой друг?

— Ой, да, извини. Рейн, это — Сириус — мой крёстный. Сириус Блэк. Я тебе о нём рассказывал. Сириус, — Гарри глубоко вдохнул и странно посмотрел на него, — это мой друг, который прибыл из Германии, чтобы посмотреть на наш турнир, Рейн Воланс Блэк.

Услышав фамилию, Сириус дёрнулся и впился взглядом в лицо парня. Человеческое зрение хуже звериного, хотя и имеет больше преимуществ в передаче цветов. Сейчас он заметил, что средней длины волосы этого Рейна какого-то травяного оттенка, глаза — ярко-зелёные, такие же, как у Гарри, а черты лица… Черты лица тонкие и аристократичные. Парень был отдалённо похож на Регулуса в юности и него самого.

— Блэк?.. — хрипло повторил Сириус, рассматривая странную серебристую рубаху, кожаные штаны и высокие сапоги, запах которых примешивался в аромат парня. Было что-то очень странное, ускользающее, но что, он так и не понял.

— Мы родственники, сэр, — тонко улыбнулся Рейн. — Впрочем, довольно дальние.

— Что ты здесь делаешь, Сириус? — не давая особо опомниться, спросил Гарри.

Это заставило немного собраться.

— Исполняю обязанности крёстного, — как можно более беззаботно ответил Сириус. — Не беспокойся, для всех я обычный бродячий пёс. Я хотел быть к тебе поближе.

Гарри помрачнел и отвёл взгляд, и это неприятно кольнуло. Впрочем, Сириус понимал, что винить четырнадцатилетнего парня не в чем. Он свалился на голову Гарри в прошлом году, когда сбежал из тюрьмы. Изначально Гарри его вообще ненавидел. А потом преисполнился надеждой, что они будут жить вместе и молодому Поттеру не придётся больше ездить к родственникам, которые его ненавидят. Но… Ничего не вышло. Питтер Петтигрю, который мог свидетельствовать о невиновности Сириуса, сбежал. А сам Сириус вынужден скрываться ото всех. Да ещё вдобавок бродит и побирается. Да и получается, что бросил Гарри, когда тот был маленьким, но об этом Сириус старался не думать, иначе выходило слишком больно, и вспоминался мёртвый Джеймс и его жена.

— Тучи сгущаются, — сказал Сириус, кивнув на пожелтевшие страницы «Еженедельного пророка», сложенные аккуратной стопкой на камне. — Я краду старые газеты, и судя по тому, что в них пишут… Не один я чую, что всё плохо.

— А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают? — дрогнул голос Гарри, выдавая волнение крестника.

— О том, что я анимаг, знает только Дамблдор, ты и твои друзья. Теперь ещё Рейн, — Сириус пожал плечами, показывая, что всё в порядке, и потянулся к корзине. Бутерброд с ветчиной просто таял на языке.

— Так что ты чуешь? — спросил Гарри.

— Не нравится мне всё, что происходит. В газетах постоянно пишут о болезни главы международного магического департамента, который так много сделал для того, чтобы у нас в Британии проходил этот Турнир и… его нет на турах.

— Ты о мистере Крауче? — уточнил Гарри. — Наверное, заболел. На Рождество вместо него приходил Перси Уизли, мы сидели за одним столом, он сказал, что мистеру Краучу нездоровится. А потом, когда был тур на озере, тоже вместо него был Перси… Не знаю, что из этого сделали такую шумиху.

— Не похоже это на Крауча. Не такой это человек, который бы не пошёл на работу из-за болезни, — покачал головой Сириус. — Ты просто его не знаешь.

— А ты знаешь? — удивился Гарри.

— Ещё бы мне не знать человека, который посадил меня в Азкабан, — усмехнулся Сириус. — Очень хорошо знаю. Это он без суда и следствия отправил меня в тюрьму.

— Как же так? — удивился Рейн.

— Ты иностранец, — кивнул сам себе Сириус. — Это объясняет, почему ты многого не знаешь. В конце семидесятых и начале восьмидесятых годов Британию пытался захватить Тёмный маг — Волдеморт. Он делал это разными способами. Убийствами, подкупом, запугиванием, террором. Не было понятно, кто с ним, кто против него. Известно было, что он лишает людей воли, управляет ими. Они становились способны на самые страшные поступки, — Сириус мрачно вспомнил Питера, которого девять лет считал другом. — Все жили в постоянном страхе за свою семью и детей. Каждую неделю сообщали о новых похищениях, убийствах, пытках, исчезновениях. Министерство Магии совсем потеряло голову, и никто не знал, что делать. Нужно скрывать всё от магглов, но и магглы становятся жертвами Волдеморта. Всюду царили безысходность и смятение. Тогда были тяжёлые времена, которые требовали таких людей, как Барти Крауч. Жестких и решительных. Ему даже пророчили место Министра Магии. Сильный волшебник, равных которому почти не было. Крауч очень быстро продвигался по карьерной лестнице и стал Главой отдела магического правопорядка. Он начал охоту на сторонников Волдеморта. Не знаю, возможно, что это жестокое время требовало таких мер, но поначалу и я радовался. Пока эта машина не настигла и меня.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри, затаивший дыхание.

— Крауч отдал аврорам особые полномочия. Например, убивать на месте. Не одного меня без суда и следствия отправили к дементорам. Насилию стало противостоять насилие. Крауч разрешил по одному подозрению применять Непростительные заклятия. В общем, сам был таким же безжалостным, как Волдеморт. Были люди, которые продвигали его на пост Министра, и вдруг… — Сириус невесело усмехнулся, посмотрев на шрам Гарри, — Волдеморт теряет силу. А потом выясняется, что собственный сын Крауча замешан в деле Пожирателей смерти и сам был приспешником Волдеморта, который хотел его власти.

— Сын самого Барти Крауча? — удивлённо протянул Гарри. — Был Пожирателем Смерти?

— Ага. Это был удар для старины Барти, — невесело хмыкнул Сириус. — За государственными делами упустил собственного сына и свою семью. Впрочем, я точно не знаю, был ли Барти-младший Пожирателем, я к тому времени уже сидел в тюрьме. Он учился на Слизерине на курс младше моего брата Рэга. Так что я его помню совсем сопляком. Еле узнал, когда его вели мимо моей камеры, ему было лет восемнадцать всего. Сунули в соседнюю камеру. Он весь вечер кричал, звал мать. А потом успокоился, — Сириус помотал головой, стараясь сбросить наваждение. — Через несколько дней все успокаиваются.

— Он всё ещё в Азкабане? — сипло спросил Гарри.

— Нет, — Сириус вздохнул. — Младший Барти Крауч умер в тюрьме через год.

— Умер?

— Там многие умирают. Сходят с ума и перестают есть, — отвёл взгляд Сириус. — Не хотят жить. Я всегда знал, когда кто-то умрёт. Дементоры становятся беспокойными. У сына Крауча с первого дня был весьма болезненный вид. Старине Барти, как важной шишке, позволили проведать сына перед смертью. Он приходил вместе с женой. Тогда я видел Крауча в последний раз. Он шёл, поддерживая свою жену, которая еле передвигала ногами. Она тоже вскоре умерла от горя. Барти-младший был их единственным сыном. А Крауч даже не приехал за телом сына. Я видел, как его хоронили за стенами крепости.

Они помолчали. Сириус вытащил бутылку с соком и осушил её до дна, сожалея, что Гарри не мог принести ему чего-то покрепче. Все эти воспоминания поднимали муть с души. Вспомнилось, что и его брат пропал без вести в этой чёртовой войне, и было лишь небольшое утешение, что Рэг не закончил, как Барти Крауч-младший.

— Вот так вот старина Крауч потерял всё, будучи на вершине власти, — сипло сказал Сириус. — Без пяти минут Министр Магии, и на тебе. Сам осудил собственного сына, который умер в тюрьме, умерла жена, имя запятнано, должности лишился. Уже на свободе я слышал, что популярность Крауча резко упала после того случая. Его сына стали жалеть, спрашивая, как же так вышло? Юноша из хорошей семьи связался с такой компанией. Ответ очевиден: отец не обращал на сына внимания.

Гарри о чём-то задумался.

— Наверное, поэтому Крауч так взбесился, когда нашёл Винки на Чемпионате мира по квиддичу. Кто-то запустил в небо Чёрную метку моей палочкой, а она оказалась у его домовухи. Он её из-за этого выгнал, и теперь Винки работает в Хогвартсе. Я её не раз видел, да и Добби рассказывал, что Винки всё время плачет. Ещё и Моуди говорил мне, что борьба с тёмными магами стала у Крауча навязчивой идеей.

— Я тоже такое слышал, — согласился Сириус. — Наверное, он всё ещё верит, что один пойманный Пожиратель вернёт ему утраченное влияние…

— Сириус, у нас не так много времени, — кашлянул Гарри, виновато посмотрев на него. — Мы с друзьями. И… Я хотел тебя спросить. Ты только сразу ничего не говори и постарайся спокойно выслушать, ладно?

— Хорошо.

— Я… Я в этом году подружился с Драко Малфоем, — прямо взглянув на него, сказал Гарри. — Он нормальный парень оказался, в отличие от некоторых, кому я раньше верил. Я Драко про тебя ничего не говорил, но… Его мама тоже Блэк. Кажется, твоя сестра двоюродная. И она помогла Рейну. Ты… весьма неважно выглядишь. Может быть, рискнуть? Я верю, что Драко тебя не выдаст и что через свою семью сможет помочь. Ты просто подумай, ладно? Ничего пока не говори. Пошлёшь сову с ответом.

— Я понял, — растерянно ответил Сириус. — Надо подумать.

— Хорошо, подумай, — с облегчением улыбнулся Гарри. — Ну… мы пойдём тогда?

— Ладно, — Сириус спохватился. — Только в разговорах моего имени не упоминайте. И не бегайте ко мне. Зовите меня Ньюх.

— Я мог бы иногда доставлять вам еду, мистер Сириус, — подал голос Рейн, — мы могли бы встречаться у озера.

— Да, точно, по воде! — непонятно обрадовался Гарри. — Я потом напишу тебе, ладно? Пока, Сириус.

— Пока.

Парни вышли из пещеры.

Клювокрыл заинтересованно покосился на нетронутую ещё корзину с припасами. Сириус пододвинул её поближе.

— Извини, приятель, но сырого мяса, которое ты любишь, тут нет.

В душе шевельнулось что-то вроде надежды. Гарри так уверенно говорил… Конечно, доверять Люциусу чревато, но Нарси… Сириус вздохнул. Нестерпимо хотелось помыться и выспаться в нормальной кровати, как человек. К тому же хитрые Малфои из любых передряг всегда выходили сухими из воды…

— Надо подумать, — сказал сам себе Сириус, доставая кусок сладкого пирога и с наслаждением впиваясь в него зубами.