Утром на дворе базы Летягин седлал Чубчика. Вышел Бимбиреков с полотенцем. Невдалеке у ручья умывалась Галя.
— Значит, оставляешь практикантов? — спросил Бимбиреков.
— Оставим, — покладисто ответил Летягин, поглядывая на Галю.
— Дорджа вчера здорово сбежал на лыжах — час пятнадцать минут.
— Я тоже думал… — сказал Летягин. — Что, если их обоих приспособить? Ведь наступят дни, когда не полетишь. И там в тумане не сядешь.
— Что вы на меня смотрите? — спросила Галя, утираясь полотенцем.
— Приглядываемся, — откликнулся Летягин. — С виду вы легкая.
— Спортивная девушка. Сколько вы весите? — спросил Бимбиреков.
По-своему понимая смысл вопроса, Галя приготовилась дать отпор.
— Шестьдесят два килограмма. Ширина талии — пятьдесят восемь. В бедрах — девяносто шесть. Что еще?.. — И, чтобы окончательно унизить Ивана Егорыча, она ледяным тоном добавила: — Мой папа правильно говорит — в домашней обстановке люди не так-то просто узнаются, а на работе сразу видно, кто чего стоит…
Летягин внимательно все это выслушал, стегнул Чубчика и отъехал, не сказав ни слова.