Корректировщик

Глава 10

Не прокатило.

Я спрятался от дождя под навесом блинной «Солнышко». Вот такое ласковое, приветливое, исконно русское название. Желтая вывеска со стилизованным оранжевым диском и упитанными, пузатыми буквами. Под навесом были расставлены круглые деревянные столы, обшарпанные пластиковые стулья красного цвета и пара кадушек с неизвестными мне растениями. Навес был брезентовым, довольно плотным. Со стороны скоса стекала вода. Между камней брусчатки скапливались лужицы.

Под брезентом мне сидеть не хотелось, и я шагнул в полумрак зала. Блинная приютилась в стареньком двухэтажном здании, на углу двух мощеных улочек. Дождь загнал в «Солнышко» компанию дорожных рабочих, нескольких казахов, стайку школьников и угрюмого полицейского, попивающего кофе из бумажного стаканчика у стойки. Я протиснулся к кассе, заказал парочку бутербродов с ветчиной, стаканчик эспрессо и упаковку чипсов «Кеша». Хватит, чтобы скоротать время.

Усаживаюсь в дальнем углу, подрубаюсь к Паутине и открываю браузер. Для посуточной аренды есть хороший сервис — «ТеремОК». С кучей фильтров, отзывами, бронированием и встроенными картами. Там же имеется раздел с долгосроком.

Я чуть не подавился очередным глотком кофе.

Тут же цены на аренду — почти как в Питере. Куча претензий со стороны хозяев, договора, плата за первые три месяца… И это при том, что жилье выглядит жутковато. Квартиры на фото давно не ремонтировались, в санузлах плитку и сантехнику не меняли уже лет двадцать. Мебели — минимум. У одних нет микроволновки, у других — стиралки.

Да вы охренели!

С другой стороны…

А чего я ожидал? Городок небольшой, спрос явно превышает предложение. Студенты, школьники, туристы — и всем надо снять угол. Мне даже гараж с продавленным диваном попался — по цене студии в Приозерске или Выборге.

Так, поднимем ценовую планку.

До четырехсот рублей в месяц плюс коммуналка.

Вариантов меньше, но квартиры уже приличнее. Ближе к центру, в новостройках или добротных «александровках» с высоченными потолками и просторными комнатами. Большая квартира мне ни к чему, так что выбираю «однушки». Важные детали — мебель, техника и близость к Четырем Столпам. После проставления соответствующих галочек позиций становится еще меньше. И все с неадекватными ценниками — от пятисот рублей. Это впритык та сумма, которая скапливается на моей карте за месяц. Проблема в том, что хозяева жаждут денег сразу за три месяца, навешивают на жильца коммуналку и дрючат за каждую царапину. И вообще. С хозяевами нужно познакомиться, осмотреть жилье и район, а это — время.

Прибегнем к хитрости.

Я выбрал из списка приличную студию в мансарде трехэтажного дома на площади Милославского, отыскал предложение в посуточной аренде и попытался оформить бронь на три дня с предоплатой.

Транзакция не прошла.

У вас на счету недостаточно средств.

Это приговор.

Клан не собирается оплачивать съем при наличии собственного коттеджа в черте города. Система попыталась списать деньги с моего депозита, а там меньше сотни. Готов поспорить — долгосрок тоже не проканает.

Судьба.

Доедаю бутерброд, сминаю бумажный стаканчик из-под кофе и метким броском отправляю в ближайшую мусорную корзину. Чипсы беру с собой — доем по дороге.

Выхожу под навес.

Дождь усилился. Спасибо, что ветра нет. Хотя это не удивительно — мы находимся в своеобразной яме и со всех сторон окружены невысокими горными склонами. Я читал, что власти еще полвека назад не могли решить проблему смога — дым от печных труб и котельных стоял столбом. В прямом смысле.

Что там у нас с транспортом?

Прямо на углу — трамвайная остановка. Из-под брезента я вижу краешек павильона с газетами и журналами, рекламу приложения по доставке еды «Перекус» и электронное табло с расписанием движения. Буквы и цифры очень мелкие. Ладно, сверимся с официальным порталом мэрии Горно-Алтайска. Остановка «Привокзальная». Уехать отсюда можно на «четверке», вот только ждать ее… сорок две минуты. Я неудачник. Мой трамвайчик укатил в сторону кампуса три минуты назад, когда неспешно доедался белый хлеб с ветчиной.

Ждать сорок минут не хочется.

Покатаюсь в другой раз, а сейчас надо решать текущие задачи. Подавать документы и просить общежитие.

Вызываю беспилотное такси.

Для этого установлено специальное приложение «Везунчик», которое действует на всей территории Империума. Даже в такой глухомани, как Горно-Алтайск. Намечаешь маршрут и количество пассажиров, ставишь отметку об отсутствии багажа, получаешь расчет, оплачиваешь в один клик и ждешь робота, который не будет выносить тебе мозг бесконечными разговорами, расспросами и предложениями по бабушкиной квартире «за сущие гроши».

Беспилотники тут наземные.

Транзакция подтверждается, мне выписывают электронный чек. Запускается обратный отсчет до прибытия такси. Удобная фича, сразу видно, сколько ждать. Никаких сюрпризов. Сбои происходят редко, там всё нейросетью контролируется.

Три минуты.

Вскрываю чипсы, начинаю в задумчивости грызть первую пластинку. Интересно, почему русский человек так любит чипсы в виде продолговатых прямоугольников? В моем мире такая же тема. Кстати, приятный вкус. Хрен с холодцом, если верить упаковке.

Точность — вежливость королей.

Или нейросетей.

По счету ноль у тротуара паркуется обтекаемый мономобиль. Приплюснутое белое яйцо с низкой посадкой, черными шашечками на корпусе и автоматически сдвигающейся дверцей. Для меня это выглядит дико. Комфортный одноместный салон, ровно одно кресло и никакого водителя. Нет руля, приборной доски, педалей и рычагов. Снаружи вы не найдете зеркал заднего вида. Чувствую себя гусеницей, запечатанной в кокон.

Сажусь в кресло.

Приложение отправляет сигнал на пульт.

Дверь бесшумно задвигается, стекла обретают прозрачность. Беспилотник мягко трогается с места, пересекает трамвайные пути, затем — площадь. Кресло и дно кузова никуда не исчезают, а вот колпак салона растворяется в дожде, мглистом сумраке и надвинувшихся стенах домов. Такси везет меня по панельному лабиринту, сворачивает на оживленном перекрестке и оказывается на бульваре Григория Гуркина. Маршрут отображается на крохотном дисплее смарт-браслета. Если расширить карту двумя пальцами, можно увидеть, как извилистый красный пунктир сокращается, пожирая собственный хвост, а вдоль дороги разворачиваются кафе, рестораны, торговые ряды, аптеки и мелкие лавочки. А потом мы въезжаем на мост через Майму, встраиваемся в одну из четырех полос и неспешно переползаем в центральную часть города. Дома здесь респектабельные, асфальт ровный, чистота и порядок.

Городская панорама видится мне в сюрреалистическом свете — сквозь извилистые водные ручейки, текущие в горизонтальном направлении. Это от скорости и встречного потока воздуха.

Поворот на Дворянский проспект.

Это уже Центр, до Столпов рукой подать. Пункт моего прибытия — здание администрации. Насколько я понял, каждая школа имеет своего директора, но эти ребята подчиняются общему руководству. Целая свора чиновников — кураторов образовательного процесса, методистов, заведующих учебными секторами, инспекторов, церковных идеологов… Всех не перечесть. Мне нужна приемная комиссия.

Школьный кампус должен выглядеть скромнее студенческого — это и ежу понятно. Если только речь не идет об отпрысках богатейших дворянских родов, решивших побороться за билетик в Некроситет. Едва свернув с забитого транспортом Дворянского проспекта в арочные ворота Четырех Столпов, я оказался на обширной территории, сплошь состоящей из аккуратно подстриженных газонов, извилистых дорожек и пешеходных тротуаров, фонтанчиков, стадионов и спортплощадок. Скорость такси снизилась до тридцати километров в час — на территории кампуса действуют строгие ограничения.

Ворота надолго врезались мне в память. Исполинская каменная арка, опирающаяся на четыре наборных колонны. И колонны эти вызывали ассоциации не с античными гимнасиями, а с культурой кровожадных ацтеков или вавилонскими сооружениями. Каждая колонна — перетекающие друг в друга барельефы и фрески. Детали, сплетающиеся в единую вязь, выстраивающие некий сюжет. Мы проехали быстро, и я не успел рассмотреть каждый Столп в отдельности. Думаю, там всё заточено под стихии и названия школ, из которых состоит комплекс. В структуру самой арки было вмонтировано нечто — то ли экран, то ли портал в иное измерение. Бледно-голубая спираль, раскручивающая свои рукава над головами ничтожных смертных.

Проезжаю мимо стадиона.

Именно стадиона, а не какого-нибудь жалкого футбольного поля, наполовину поросшего травой, наполовину утопающего в песке. Бросилось в глаза изумительно ровное покрытие с разметкой. Немножко странной, но разметкой. В наличии трибуны, исполинское табло, беговые дорожки.

Едем дальше.

Справа остается территория одной из четырех школ. Воды, кажется. Надеюсь, они довольны сегодняшним погодным представлением.

Сверяюсь с картой.

Так и есть. Кампус представляет собой квадрат, обнесенный двухметровым забором и разделенный на четыре сектора. Внутри заборов нет, владения школ обозначены живыми изгородями. Ну, и внешние отличия, конечно, присутствуют. Архитектура, символика, расположение и конструкция полигонов. У «Аквы», например, вместо полигона здоровенный пруд. А берега, как я слышал, время от времени приходится восстанавливать. Вместе с макетами домов…

Интересно тут.

Надо осмотреться в свободное время. Коего у меня прорва до первого сентября. Целых две недели. Можно собраться с мыслями, подготовиться к учебному году и вплотную заняться вопросом дополнительных заработков. Честно говоря, уже тошнит от лимитов, установленных главой рода. Понятно, что не от жадности, а в воспитательных целях, но всё равно тошнит.

Сердце комплекса — это полигон со смешанным ландшафтом для соревнований, упомянутый выше стадион, небольшой парк и административное здание, во дворе которого находятся вездесущие склады. Перед зданием — забитая до отказа парковка.

Мономобиль притормаживает, неспешно вкатывается на парковку, пробирается по рядам роскошных «Роллс-Ройсов», «Понтиаков» и «Адлеров». Я уже перестаю надеяться на успешное выполнение этого квеста, как вдруг беспилотник разворачивается на девяносто градусов и аккуратно втискивается между массивным «Бромлеем» и приземистым спорткаром «Ниссан» красного цвета. Бесшумная остановка. Не знаю, что там у беспилотников с колесной базой, но разворачиваются они так, словно у них и осей-то нет, а каждое колесо оснащено отдельным приводом. Позже я выяснил, что так оно и есть, но это утверждение касается только мономобилей.

Точки на карте города совмещаются. В центре экрана вспыхивает зеленый кружок и появляется фраза:

Приехали

Я и сам знаю.

Новый маршрут?

Да/Нет

Жму «Нет», затем — на центр зеленого круга. Кабина беспилотника открывается, выпуская меня в холодную морось. Вот такое хреновое лето…

Подхватываю рюкзак, натягиваю на голову капюшон и выбираюсь на парковку. Чтобы не промочить кеды, приходится аккуратно обходить каждую встречную лужу. И всё равно же промочу, закон Мёрфи.

Администрация окопалась в монументальном здании с портиком, колоннами и вездесущими барельефами на фронтоне. Столпы, могучий античный герой, здорово смахивающий на Геракла, герб учреждения. Весьма простенький герб, доложу я вам. Четыре кружка, лучи сходятся в условный центр, а там — развернутый свиток с девизом. Благодаря Паутине я уже знаю этот девиз: «Разрозненное едино». Подозреваю, это намек на стихии и кланы, которые в могучем порыве поддерживают нашего всенародно любимого императора.

Топаю по мраморным ступеням, ощущая величие момента. Точнее, не по самим ступеням, а по ребристым накладкам, мешающим поскользнуться. Вхожу под сень портика и вижу над массивной двустворчатой дверью герб самого императора. Разделенный горизонтальной линией щит, в красном поле скрещенные меч и стрела, в желтом — четырехугольный алмаз. Предсказуемо. И снова это магическое число — четыре.

Под гербом верховного правителя притаилась скромная табличка с текстом, из которого следовало, что я сейчас переступлю порог императорского образовательного учреждения «Четыре Столпа», основанного в 1846 году.

Толстая деревянная дверь открывается с удивительной легкостью — вездесущие доводчики выполняют свою работу.

Вестибюль.

Мрамор, мягкие банкетки вдоль стен, какие-то информационные стенды у противоположной стены. Две закруглящиеся лестницы ведут на второй этаж. С потолка свисает непомерно большая, уступчатая люстра. Сейчас, правда, люстра не горит, зато светятся галогенные стенные панели и продолговатые лампы над картинами знаменитых выпускников школы. Мне, разумеется, эти лица ни о чем не говорят.

На одном из стендов обнаруживается схема здания. Приемная комиссия на первом этаже, справа по коридору.

Пересекаю вестибюль, делаю еще несколько робких шагов.

Я на месте.

Обычная дверь с номером «2» и табличкой «Приемная комиссия». Внутри — обшарпанный паркет, красные ковровые дорожки, письменные столы со строгими тетками неопределенного возраста, стеллажи с личными делами учащихся. Окна открыты на проветривание. На столах у теток — кипы бумаг и допотопные стационарные компы. Внизу покоятся системные блоки с кучей проводов. Кто-то пьет чай с булками и вареньем, кто-то стучит по клавиатуре. Никакого намека на магию и высокое предназначение школы. Известное дело — везде распил. С такими деньжищами, которые достаются Столпам от меценатов и правящего дома, можно оснастить весь кабинет ноутбуками по последнему слову техники. Где деньги, Зин?

— Здравствуйте, — обращаюсь ко всем одновременно.

Мужчина и женщина у окна даже не отвлеклись. Девушка лет двадцати пяти слева от двери подняла голову и уставилась на меня поверх очков с большими стеклами.

— Что вы хотели, молодой человек?

— Подать документы на зачисление.

— Стихия?

— Огонь.

— Вам туда, — девушка ткнула пальцем в сторону дальнего углового стола, за которым сидела пятидесятилетняя мегера в белой блузке и вязаном жилете. — Сектор «Заратустры». Зинаида Игнатьевна! К вам.

Вот вам и «Зин».

Мегера отвлеклась от перекладывания бумажек из одной папки в другую и в упор посмотрела на приближающегося меня. Я увидел перед женщиной недопитую чашку чая и наполовину съеденный бутерброд с маслом. Боги, что ж вы все так на мучное подсели…

— Добрый день, — улыбаюсь Зинаиде Игнатьевне, на ходу расстегивая рюкзак. — Я по направлению.

Мне молча указывают на черный офисный стул.

Присаживаюсь.

— Программа обмена?

Киваю.

Всё ж на моем лице написано.

— Фамилия?

— Мори, — вру без зазрения совести. — Кен Мори.

— Секундочку.

Пальцы карги с удивительной ловкостью пробежались по клавиатуре, вбив информацию в базу данных. Небольшая заминка — что-то загружается, кулер в системнике натужно шумит.

— Есть, — удовлетворенно изрекает Зинаида Игнатьевна. — Давайте ваши документы.

Протягиваю файл с бумагами. Паспорт без обложки, аттестат об окончании средней школы в Токио, метрику и медсправку. Всё фальшивое, якобы выданное Сёгунатом, апостилированное и переведенное на русский язык. Чистейшей воды бутафория. По документам я простолюдин, обладающий внезапно проснувшимися сверхспособностями. Информацию об этом можно почерпнуть из характеристики, вложенной в аттестат. А еще внутри файла имеется сертификат на имя Кена Мори, выданный японскими властями. По сертификату я Ученик. Параметры, выявленные в ходе испытаний, прилагаются.

Зинаида Игнатьевна шуршит страницами, деловито вбивает инфу в какие-то поля, не забывая прихлебывать из кружки. И тут ее взгляд обо что-то спотыкается. Глаза перечитывают одну-единственную строчку, не в силах поверить в происходящее.

— Простолюдин?

Тяжело вздыхаю:

— Именно так.

Разговоры в приемной комиссии стихли. Словно Зюзя взмахнул своим волшебным посохом и заморозил служащих администрации, превратив их в ледяные скульптуры.

Тишина.

Гудение системников.

И шепот дождя за окнами.

— Пиши заявление, — Зинаида Игнатьевна, скупо улыбнувшись, протягивает мне фирменный бланк на гербовой бумаге и шариковую ручку. — Вот образец.

— А я могу получить общежитие?

— Получишь, ты ж иностранец, — ухмыляется мегера. — И это… береги себя, мальчик.