Корректировщик

Глава 15

Ателье располагалось в противоположном от приемной комиссии крыле. Вот только отдельного входа никто не предусмотрел. Поэтому я неизбежно попадал в вестибюль административного здания Четырех Столпов, а оттуда — на крыльцо.

Всюду — нездоровый движ.

По коридорам снуют родители первокурсников и сами ученики. Многие — с братьями, сестрами и друзьями. Смех, веселье, громкие разговоры. Тетки с бейджами. Указатели с надписью: «Приемная комиссия». Стойки с буклетами о школах, входящих в образовательный комплекс. Каждый буклет — с собственной цветовой палитрой, оформлением и символикой.

Лавируя между пестро разодетыми компаниями аристократов, я пробираюсь к двери.

И сталкиваюсь с Лизой.

Нет, не так.

С обступившими Лизу почитателями. Не знаю, есть ли среди этих девчонок и парней ее друзья по прежней школе, но уж больно резво моя сестренка начала сколачивать фан-клуб.

Здороваться желания нет.

Пытаюсь обогнуть толпу по размашистой дуге, но меня замечают. В спину бьет насмешливый голос сестрицы:

— Не думала, что Столпы принимают простолюдинов. Кен Мори, рада тебя видеть!

Твою мать.

Взгляды.

Мне даже оборачиваться не нужно, чтобы понять — свита Лизы переключила внимание со своей героини на мою скромную персону. Вдобавок, на меня с пренебрежением пялятся две девицы в коротких юбочках, крепкого вида парень в белых штанах и льняной рубахе, очередное шумное семейство и пара учителей с папками в руках. Все, кто поднимался по лестнице.

Не останавливайся, Ярослав.

Нас это не касается.

— Кен Мори! — не унималась Лиза. — Это невежливо, почему ты не здороваешься со мной?

Продолжая игнорировать белобрысую тварь, шагаю прочь от главного здания.

Слышу обрывки голосов:

— Хам…

— …как и все эти…

— …конец ему…

— Убожество…

— Не трогай, Витя.

Ты права, милая. Вите не стоит меня трогать, иначе без рук останется. Внутри поднимается волна ярости, которую моя взрослая натура быстренько утрамбовала в подвалы подсознания.

Провокация тщательно спланирована.

Лиза не может причинить мне вред напрямую — ей мешают традиции клана и законы Империума. При этом она в курсе, что я учусь под чужим именем. Моя легенда — это Ахиллесова пята. Я прикрыт от потенциальных убийц, но беззащитен перед царящими в школе предрассудками. Лиза решила расправиться со мной чужими руками. Уверен, она наслышана о местных нравах, карателях и отношении учеников к таким, как я. Не удивлюсь, если вся эта травля происходит под носом у педагогов. Которые тоже не на моей стороне.

И чего ты добиваешься, детка?

Я ведь могу позвонить главе рода и просто пожаловаться…

Могу, но не стану. По разным причинам. Главная из которых — в прошлой жизни я привык решать свои проблемы без участия родственников. Вторая — я не горю желанием лишний раз «светиться», привлекать к себе внимание потенциальных наблюдателей. Уверен, соединение будет защищено Кротовым по полной программе, но береженого…

Чем ближе я к общежитию, тем спокойнее на душе.

Слухи о том, что в «Заратустру» зачислили простолюдина-японца, поползут по школе. И остановить эту лавину я не смогу. Последствиями меня накроет в сентябре, а сейчас просто хочется отдохнуть. Учебниками и канцелярией займусь через недельку, полигоном и исследованием своего потенциала — на днях. Потрясения мне больше не нужны.

Я уже почти расслабился и постиг дзен, как на Телетайп пришло сообщение. От Кротова, легок на помине. Со ссылкой на видео. И это послание заставило меня скрежетать зубами. Новый же профиль!

Посмотри. На 28 минуте.

Вот и весь текст.

Перехожу по ссылке и оказываюсь на новостном канале «Владивосток 2000». Это один из крупнейших телеканалов Империума, освещающий события на территории Приамурского генерал-губернаторства. Казалось бы, при чем тут Сергей Друцкий?

Передо мной — вечерний выпуск. Если просматривать целиком, можно угробить сорок пять минут своей жизни. Я сразу переставляю бегунок на двадцать восьмую минут и тапом запускаю ролик.

— Криминальная хроника, — сообщает диктор. Мужчина лет пятидесяти с аккуратной стрижкой, пробивающейся на висках сединой и модной шкиперской бородкой. — На окраине Владивостока сегодня проводилось жесткое задержание иностранного корректировщика, предположительно связанного с рядом громких преступлений на территории Империума. В частности, этому человеку приписывается нашумевшее убийство молодого князя Сергея Друцкого, входившего в состав одного из самых влиятельных кланов страны. Напомним, что господин Друцкий погиб в автокатастрофе, подстроенной упомянутым корректировщиком. Заказчиков преступления так и не удалось вычислить.

Пауза.

Меня что, окончательно похоронили? В смысле, не меня, а Серегу. Если верить новостям, а это солидный канал, усыновленного главой рода мальчишки больше нет. Погиб в автокатастрофе. Окончательно и бесповоротно.

Нет человека — нет проблемы.

Думаю, если взломать сейчас базы данных «Хиропрактики», выяснится, что я поступил в тяжелом состоянии и благополучно откинулся. Наверное, уже и свидетельство о смерти выписали.

Возвращаюсь к ролику.

— Корректировщик разыскивался Церковью Равновесия и успешно скрывался от правосудия на протяжении десяти лет, — продолжал вещать диктор. — Сведения о его местоположении поступили в Приказ тайных дел Его Императорского Величества от главы службы безопасности клана Друцких Антона Кротова. При штурме здания, в котором засел корректировщик, произошли незначительные сдвиги реальности. Шиноби ликвидирован, его личность устанавливается. Косвенные улики говорят о том, что погибший имел ранг Знатока и активно сотрудничал с преступными группировками Дальнего Востока. А мы переходим к новостям спорта…

Закрываю вкладку.

Клан потянул за правильные веревочки, задействовал связи в силовых структурах. Это позволило избавиться от убийцы, который меня преследовал. Чувствую ли я себя в безопасности? Нет. Потому что Сергея Друцкого официально умертвили. Из этого простого факта можно сделать ряд неутешительных умозаключений. Во-первых, дед не уверен в том, что война не продолжится. Устранили одного исполнителя, но заказчик не найден. Во-вторых, не стоит сбрасывать со счетов нездоровый интерес к моей скромной персоне самих спецслужб. Пара знакомств — это хорошо. Но Приказ тайных дел — разветвленная и хорошо организованная структура, подчиненная императору. Если на высшем уровне будет принято решение раскручивать дело — его раскрутят. Боюсь, именно поэтому я и перестал существовать.

Третий вывод — сугубо меркантильный.

С юридической точки зрения я больше ни на что не претендую. Никакого родового наследия, доступа к деньгам, имуществу, Источнику. Меня, вероятно, будут содержать — это капля в море для могущественного корпоративного клана. Будут… опять же — пока жив нынешний лидер. Умрет Константин Друцкий, и я пойду гулять лесом. Может, еще и грохнут под шумок, чтобы не воображал себе лишнего. Родственные связи хороши на словах, но внутри родов тоже есть конкуренция. Да и чем я могу пригодиться под личиной Кена Мори? Разве что принять меня в клан в качестве слуги или выдать герб, позволив основать младший род. Тогда у старшего сына появится возможность призывать выгодного бойца на межклановые разборки, если возникнет острая необходимость. Да и то — с оговорками. Не забываем, что возвращение Друцкого в Питер чревато новым витком расследований и покушений. Так что… Как ни крути, а я — лишнее звено.

В тот момент, когда я прокручивал в голове эти схемы, они казались разумными и обоснованными. Забегая наперед, скажу одну вещь. Я жестоко ошибался. Потому что мало, непозволительно мало знал о мире, в который попал волею случая.

Я уже подходил к территории «Заратустры», когда меня насторожил звук. Ладно, звук — дело вторичное. Я успел восстановить «звериное чутье» — один из ключевых навыков, необходимых для трансформации в медведя. «Чутье» позволяет улавливать угрозу, исходящую от живых существ. Это не восприятие чужой магии, а именно угроза. То есть, при активации «чутья» для волхва нет существенной разницы между приближающейся стаей волков, группой тварей или отрядом вооруженных людей. Нечто живое идет на сближение и не отличается особым дружелюбием — вот что я ощущаю.

А потом был звук.

Рокот мотора — его ни с чем не спутаешь.

Байк.

Не сбавляя хода, выставляю незримую защиту. «Полыхающий щит» — из репертуара адептов огня. Моя кожа начинает мерцать, переливаться радужными разводами. Сверху окутываюсь «ментальной броней» — на случай психического удара или попытки манипулирования. Накачиваю огнем костяшки пальцев, ребра ладоней, локтевые и коленные суставы.

Звук усиливается.

Меня подловили на баскетбольной площадке, которую я решил пересечь, чтобы быстрее оказаться дома.

Четверо мотоциклистов въезжают на площадку и начинают выписывать круги, отсекая мне путь к отступлению.

Останавливаюсь.

Нет ни малейших сомнений, кто передо мной. Джинсы, кожаные куртки с металлическими накладками и терморегуляцией, головы защищены шлемами. Чернеют забрала, лиц не видно.

Двигаются по спирали.

Газуют, демонстративно обдавая меня мелкой каменной крошкой и оставляя на асфальтированной площадке темные росчерки.

Не дергаюсь, наблюдаю.

В глаза бросаются белые банданы, повязанные на рули мотоциклов. Приличные, кстати, игрушки. Я о мотоциклах. Дорогие и мощные. Спортмодели, внутри которых наверняка стоят тысячекубовые движки. Тюнингованный «Ирбис», два «Восхода» четвертого поколения и приземистый «Кавасаки» — весь из себя футуристический и обтекаемый. Интересно. Думал, «Восходы» уже не выпускают. Сам я гонял на «Судзуки» — пока не угодил в зону воздействия корректировщика.

Клоунада продолжается.

Владелец «Ирбиса» заводит руку за спину и вытаскивает меч. Изогнутое лезвие катаны сверкает на солнце. Вираж. Приблизившись ко мне на пару метров, каратель проводит острием катаны по асфальту, выбивая искры. Парень на «Судзуки» поднимает ладонь в перчатке и характерным жестом чертит линию у своего горла, затем указывает пальцем в мою сторону.

Катана вспарывает воздух.

Удар рассчитан точно. Так, чтобы не убить и не покалечить. Я должен был лишиться мочки левого уха — и всё.

Принимаю клинок на затвердевшую, переливающуюся огненными разводами ладонь. И бью «Красным кулаком» в переднее колесо «Ирбиса», мгновенно сократив дистанцию. Карателя заносит. Мотоцикл буксует, заднее колесо проворачивается вхолостую, выбрасывая мелкие камушки, а наездник вынужден перехватить руль второй рукой, чуть не выронив меч. Я мог бы ударить и посильнее. Первое предупреждение.

— Эй! Что здесь происходит?

К нам направляется взрослый.

Мужчина лет тридцати в красном спортивном костюме. Под мышкой — баскетбольный мяч. Не знаю, кто это, но окрик подействовал на молодчиков непостижимым образом. Рукава спирали перестали закручиваться. Меч укрылся в ножнах. Каратели дали по газам и синхронно рассыпались в четырех направлениях. По дорожкам, тропинкам и велотрекам.

Рокот моторов постепенно утих.

Быстренько снимаю щиты и усиления. Незачем привлекать к себе лишнее внимание.

Внезапный спаситель приблизился ко мне, перебрасывая мяч из одной руки в другую.

— Новенький?

Отвечаю кивком

— Как зовут?

— Кен Мори.

— Японец, — мужик пробежался к кольцу с дриблингом, попеременно меняя руки, и небрежным броском от щита заколотил мяч в корзину. Подхватил у самой сетки и приблизился ко мне снова. С кроссовером. — В баскетбол играешь?

— Нет, — соврал я.

Еще не хватало завязывать с ним дружбу.

Мужчина мне понравился. Жилистый, ростом чуть выше среднего, явно следит за собой. Лицо волевое, глаза добрые.

— Игорь, — представился мужик, протягивая ладонь для рукопожатия. — Для учеников — Игорь Игнатьевич.

— Очень приятно, — пожимаю крепкую ладонь баскетболиста. И задаю глупый вопрос: — Вы здесь работаете?

— Учителем физкультуры, — подтвердил Игорь Игнатьевич. — У первых и вторых курсов.

— Спасибо, что заступились.

Как минимум один из нападавших был аристократом. С потомственным правом на ношение холодного оружия.

Физрук отмахнулся.

— Ты их знаешь?

Начинается.

Качаю головой.

И добавляю:

— У них белые банданы. Это каратели.

— Так и подумал. Достали уже…

— И вас?

Физрук не ответил. Ударил пару раз мячом об асфальт и забросил трехочковый в корзину. Даже не примериваясь.

— Всех они достали, Кен.

Я подождал, пока он не сходит за мячом.

— Почему бы не разобраться с ними? Раз и навсегда.

Вы уже поняли, что физрук не относится к числу мещан. От него веет рангом Мастера, а то и выше. Преподает, я так понимаю, ради удовольствия. Ну, или его род не слишком обеспечен. Зарплаты в старших аристократических школах, насколько я слышал, вполне приличные. По меркам уездных городков.

Учитель посмотрел мне в глаза.

— Честно?

Терпеливо жду продолжения.

— Среди карателей есть детки учителей и местной правящей элиты. Я так понял, они гнобят простолюдинов не первое десятилетие.

— Традиция, — фыркаю я.

— Вроде того.

Что тут еще сказать?

Поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Эй, — окликает меня физрук, — я на стороне добра, парень.

— Правда?

— Я не позволю избивать и калечить своих учеников, — заверил Игорь Игнатьевич, лениво постукивая мячом об асфальт. — Увижу этих выродков еще раз — уши пообрываю.

Прямо как в детстве.

— Чего улыбаешься?

— Так… Вы напомнили мне одного человека.

Комната впервые за долгое время пустовала — Сыроежкин умчался по своим делам.

Благословенная тишина.

Мне нужно взять паузу и разобраться в некоторых вещах. Поэтому завариваю чай, устраняю лишний сумбур в мыслях и выхожу на балкон. Солнце частично скрывается за соснами, так что жара не сильно ощущается. К тому же, дело идет к вечеру, и диск скатывается всё ниже к горизонту. Точнее — к полигону «Заратустры».

В одной руке у меня кружка-термос с чаем, в другой — бандана карателей.

Думал, тебя не запомнили.

А вышло иначе.

Теперь они знают, кто ты. Знают, где учишься, где живешь. Что еще им известно?

Уверен, Лиза знает о карателях. Не с ее ли подачи за меня так круто взялись? Надо выяснить, что это за говнюки, насколько они сильны, кто ими управляет. Всегда есть тупые быки и умные кукловоды. Сумеешь надавить на вторых — проблема решится сама собой.

Вырубай лидера.

Закон школьных джунглей.

Притащив на террасу планшет, устраиваюсь поудобнее в плетеном кресле и начинаю поиск. Для начала — простые запросы. К примеру, такие: «каратели группировка» или «каратели Горно-Алтайск». Выясняется, что тут у нас целая молодежная субкультура. Философия этих отморозков зародилась не у нас, а в Конфедерации. Ключевая идея — ущербность простолюдинов, освоивших управление взвесью. Герб свидетельствует о «чистоте крови», нет герба — ты вообще не человек. Идеологи карателей заявляют, что мещане не имеют прав на основание собственных родов. Социальные лифты — это зло, которое надо искоренять. Вместе с людьми, разумеется. Обычных мещан каратели не трогают, их интересуют уникумы с проснувшимися сверхспособностями. Выскочки, которым не место в дворянском сословии.

Группировки карателей получили особое распространение в Германии и Австро-Венгрии — там их вообще не гоняют. В Британии и на восточном побережье Северной Америки отморозков тоже хватает. В России их кот наплакал. Ареалы обитания — крупные мегаполисы и учебные центры. Горно-Алтайск известен тем, что здесь, в Четырех Столпах, каратели укоренились на полулегальных основаниях. Убивают они редко — на дуэлях, чтобы не нарушать имперское законодательство. А вот избиения, издевательства, запугивания, постановка «на счетчик» — это в порядке вещей. Простолюдины, зачисленные на первый курс Столпов, либо платят мучителям дань, либо забирают документы и сваливают восвояси.

Так.

Мотивы очевидны.

Вычислить лидеров оказалось сложнее. Формально организации или клуба с символикой карателей не существует. Оно и понятно — за такое можно и по шапке получить от Министерства просвещения. Так что я решил искать чатики ублюдков в Телетайпе, а заодно пробить соцсети на предмет закрытых групп и сообществ.

Работа закипела.

Смеркалось, а я увлеченно копался в виртуальных помойках, регистрируясь под фейковыми личинами, и оставлял человеконенавистнические комментарии в популярных ветках. Эта деятельность лишь на первый взгляд казалась бессмысленной. Моё вымышленное альтер эго зарабатывало очки авторитета — достаточные, чтобы обратить на себя внимание ключевых фигур местного паноптикума. Задача осложнялась тем, что многие каратели были отпрысками богатых родителей. Следовательно, отдыхали на далеких курортах и думать не думали про первое сентября.

Меня отвлекло сообщение от администрации школы. Как всегда — эсэмэска в сочетании с письмом на ученический аккаунт. Просмотрев текст по диагонали, я хмыкнул. Поздравление об успешном зачислении на первый курс «Заратустры», плюс информация о распределении по классам. Меня поместили в «1-Б». Как и Сыроежкина.