Корректировщик

Глава 5

Мне снились обрывки финальной битвы.

Портал, который я собственноручно запечатал, разомкнув несколько измерений. Четырнадцать, если быть точным. Мой дух расслоился, он мчится к цели в эфирном потоке, закручивает незримую воронку с эпицентром в Брянске, откуда твари расползаются по всей России. Разлом искажает очертания домов, создает из людского жилья странные топографические фигуры. Тессеракты, лестницы Эшера и прочую ересь. Дороги становятся фрактальными, механизмы оживают и набрасываются на своих хозяев. Случайные путники забредают в эпицентр искажений и бесследно исчезают. Навеки…

Я обрел достаточное могущество, чтобы запечатать портал.

Твари не могут меня достать, хотя и чуют присутствие волхва. Некоторые атакуют на астральном плане. Бью «Молотом», затем раскручиваю «Лезвия ветра» и сношу вторую волну атакующих.

А теперь — наложение печати.

Врата — это аномалия. Точка, в которой пространство становится многомерным, открывая доступ порождениям Тьмы в параллельные вселенные. Чтобы победить, надо восстановить ткань межмирья. Заштопать прореху. И для этого мне потребуется прорва энергии…

Образ меркнет.

Я вываливаюсь из старого кошмара в новый. Здесь я — никто. У меня нет имени, предков, навыков самозащиты.

Тело слабака.

Вечером меня так скрючило, что я пролежал четверть часа, хватая ртом воздух и вслушиваясь в глухие удары собственного сердца. Сознание помутилось. Глаза застлала багровая пелена. Наверное, я кричал. Не помню. Браслет связался с клановой нейросетью и вызвал «скорую». Вместо казенной машины примчался семейный врач. Меня напоили ароматным отваром, в котором угадывались нотки меда, имбиря и лесных ягод. Успокоили парочкой заклинаний. И уложили спать, ласково бормоча какую-то ахинею на старославянском.

Обострение.

Бергман предупреждал.

Сейчас утро. Ну, такое себе утро — ближе к одиннадцати. Сквозь шторы пробиваются солнечные лучи. Сами шторы колышутся на ветру. Комнату наполняют лесные запахи и птичий щебет. Дятел стучит клювом по дереву. Слышатся звуки женских голосов — это кузины обсуждают мальчиков на террасе второго этажа.

Моя спальня расположена в дальнем флигеле, под самым скосом крыши. Если подойти к одному из трех панорамных окон, можно насладиться удивительным зрелищем. Редкие строевые сосны уступают место зеленой траве, а еще дальше простирается песчаная коса.

И Финский залив.

Барашки волн. Белое на синем. Колышущаяся трава. Потрескивающие стволы. Всё это умиротворяет, если забыть о проблемах, готовых низвергнуться на мою бренную тушку.

От проблем Сергей Друцкий предпочитал держаться подальше.

Ярослав живет по другим принципам.

Знаете, между нашими мирами есть много общего при кажущихся различиях. Магические системы основаны на использовании некоей энергии, маны, которая пронизывает всё сущее и дает умелому ведьмаку рычаги воздействия на физический план. А также на ментальный и астральный.

У нас это эфир.

Тут — взвесь.

На этом сходства заканчиваются. Потому что эфир и взвесь — это разные субстанции. Эфир всегда окружал мою планету, благодарение богам. И тайные Ордена волшебников существовали на протяжении тысячелетий, просто их представители не спешили себя афишировать. Колдовство было преимущественно бытовым и служило для заработка средств к существованию. Были, конечно, оборотни. Достаточно вспомнить римских легионеров, сунувшихся в прибалтийские леса и столкнувшихся с ликантропами. Скандинавских берсерков, ходивших на войну в звериных шкурах и умевших перевоплощаться в вермедведей… Ну, или Всеслава Чародея, от которого берет начало мой Орден. Вот только случаи вражды людей с перекинувшимися ведьмаками в хрониках и летописях почти не встречаются. Причины, думаю, понятны. Мы предпочитаем не идти против людей — так проще избежать костров и организованной травли.

Ордена восстали из пепла при тварях.

Волхвы сами предложили помощь государю, поскольку узрели бессилие смертных. Встречи с Неведомым не всегда заканчиваются хэппи-эндом. А с потусторонними силами шутки плохи.

В этой реальности точка бифуркации датируется 1540 годом. Исторические документы сохранили точную дату события — 3 сентября. Ткань континуума прорвалась, но монстры на Землю не хлынули. Вместо этого реальность затопило неведомой энергетической субстанцией, которую впоследствии назвали взвесью. Колдовской Шторм, Великий Пробой, Божественный Дар — у разных авторов и народов встречаются собственные эпитеты. Суть одна: взвесь необратимо изменила историю.

До 1540 года российским государством правил царь, в Америке пытались закрепиться первые колонисты, а никакого Сёгуната и в помине не было. Ну, период Муромати никто не отменял в пределах одного архипелага. Просто за пределы этого самого архипелага японцы не лезли. Религии тоже развивались стандартным образом.

Знаете, волхвы в своих ментальных странствиях ухитряются заглядывать в чужие миры. Мы получаем информацию в виде обрывочных видений, которые не всегда удается систематизировать. Физическое перемещение считается невозможным. Такие «прогулки» нам ничего не дают, но прекрасно убивают время. Так вот, мне известно, что в большинстве реальностей на определенном этапе развития человечества начинает доминировать монотеизм. Христианство, ислам. В моей стране Крещения не было, поскольку Владимир не сумел захватить княжеский престол. Поэтому люди продолжают чтить старых богов — Перуна, Велеса, Даждьбога. Культ цивилизовался, на капищах больше не приносят человеческие жертвы. Но факт остается фактом. Здесь же всё по канону. Пророк Мухаммед, завоевательные походы арабов, разделение христианства на православие и католичество, первые миссионеры. Даже буддизм и синтоизм на положенных местах.

И тут — Колдовской Шторм.

Одновременно происходит несколько вещей. Часть животных мутирует, появляются агрессивные и запредельно опасные хищники, которых начинают усиленно истреблять. Образуются аномальные зоны, их впоследствии назовут Источниками. Рождаются на свет одаренные.

Что касается одаренных, то историки продолжают вести споры о природе их умений. Естественно, правящие дома уверяют, что аристократы унаследовали манипулирование взвесью по праву рождения. Якобы сверхспособности всегда были у дворян в крови, а новая энергетическая субстанция послужила триггером. Я в такую чушь не верю, как не верил в нее и Сергей Друцкий. Если официальная версия верна, то как быть с канувшими в Лету родами, лишившимися власти, земель и привилегий? С теми неудачниками, кто так и не научился управлять стихиями? Достаточно влезть в любой архив, а их свободно выкладывают в онлайн-доступ, чтобы отыскать перечни исчезнувших с политической карты мира династий. Как ни крутите, а начался тотальный передел собственности и сфер влияния. Слабые безжалостно уничтожались, их семьи вырезали на корню. Фишка в том, что слабыми оказались феодалы с армиями, флотами, крепостями и деньгами. Ясен пень, одаренного мечом или каменной башней не остановишь. А начиная с ранга «Мастер» не остановишь и пулей.

Завертелось.

Рушились устои, теряли былое влияние церковники. Колонии выходили из-под контроля морских держав. Португальцы отгребли в Японии по полной программе и, начиная с 1560 года, вынуждены были поддерживать в Европе политику Сёгуната. Штаты послали лесом британскую корону задолго до Бостонского чаепития. Инки с ацтеками на пару успешно вломили конкистадорам. Иван Грозный пал, началась Смута. В общем, началось тотальное сражение за области силы — Источники. Как только аномальная точка захватывалась, вокруг нее строилось поместье. Хозяева Источников менялись чуть ли не ежегодно. По факту волшебство привело к новой феодальной раздробленности, после чего разразилась Первая Магическая война. В 1571 году Объединенные Русские Кланы вступили в альянс с европейскими коллегами и схлестнулись с непомерно раздувшимся, потерявшим страх Сёгунатом. К войне присоединились Штаты, Британия, Нидерланды и часть государств Южной Америки. Мясорубка растянулась на три года, наградив человечество, мором, эпидемиями, выжженными дотла территориями и угрозой отката в варварство. Выжившие заключили хрупкое перемирие. Границы государств изменились настолько, что учебники географии можно было выбрасывать на свалку. Русские удержали за собой часть Монголии, Казахстан и Дальний Восток, расширились в сторону Финляндии и Прибалтики. Великое Княжество Литовское так и не появилось. О Габсбургах и Австро-Венгрии никто слыхом не слыхивал. Что же касается сёгунов, то эти ребята подмяли под себя добрую половину Индонезии и часть Китая, а корейцы до сих пор находятся под вассальной присягой. А еще появилась Океаническая Конфедерация, объединившая Северную Америку, Британию, Скандинавию и несколько островных государств. Включая Кубу, которую теперь даже с натяжкой не назовешь Островом Свободы. В середине девятнадцатого века к этому образованию примкнула Австралия, что послужило камнем преткновения с Сёгунатом.

Вторая Магическая война была еще жестче и кровопролитнее Первой, а случилась она в 1812 году. Знаю, о чем вы подумали. Наполеон тут не при делах. Как и Франция. Просто совпадение.

А что с технологиями?

Наука удивительным образом продолжала развиваться. Военное дело претерпело существенные изменения. Холодное и огнестрельное оружие зачаровывалось, усиливалось с помощью артефактов. Над ядерной бомбой никто даже не начинал думать. А зачем? Несколько Архимагов, объединив усилия, могут смыть половину Европы или Америки волной чудовищного цунами. Или разметать вражеские танки «Черным смерчем». Это умение, кстати, и против военных кораблей неплохо работало, пока не появились заговоренные дредноуты и атмосферные крепости. Я уже молчу про «Огненный шторм». Классика жанра, почище Хиросимы будет. Так что «гонки вооружений» в этом мире никогда не было. Колдуны прокачивают исключительно себя, осваивая всё более запредельные уровни мастерства.

При таком раскладе необходимо сдерживание.

И механизм, спасший человечество от вымирания, появился.

Церковь Равновесия.

У меня при слове «церковь» сразу лезут в голову христиане, инквизиторы, анафема, индульгенции и прочий мрак из бесконечных версий земной истории.

Местные церковники никому не поклоняются. Они даже не верят в божественный промысел или Святую Троицу. Баланс — вот что их интересует. Взвесь наделяется некими сакральными чертами, а одаренные делятся на две категории. Первая — те, кто идет верным путем и соблюдает церковные заповеди. Вторая — отступники, нарушители Баланса. Именно так, с большой буквы.

Как вы понимаете, адепты новой религии оказались не лыком шиты — иначе с ними никто не стал бы считаться. Чуваки научились в совершенстве зачаровывать предметы и нейтрализовать стихийников. Священники в этом мире пользуются боевыми молитвами, призывают духов и даже лишают силы провинившихся аристократов. У Равновесия есть свои пророки и священные тексты, тайные библиотеки и духовные семинарии, в которых обучаются новые последователи. Организация очень разветвленная, могущественная и безжалостная.

Если не забуду, расскажу как-нибудь об истории появления церковников. Это занимательно, уж поверьте.

Для меня сейчас важно другое.

Взвесь.

Сергей умеет пользоваться этой субстанцией на зачаточном уровне, я — нет. А учиться надо. И как можно быстрее. Не знаю, какие наследственные мутации определяют класс волшебника. Факт остается фактом: если ты владеешь огнем, забудь про воду, землю и воздух. Корректировщик? Прелестно, ни одна стихия тебе не покорится. Я же, до того, как погибнуть в своей реальности, управлялся с эфиром. Который теоретически присутствует и здесь. Нащупаю эфир — сумею восстановиться. Освою школу корректировщиков — цены мне не будет.

Вот о чем я размышлял, стоя у окна и любуясь заливом.

За ночь мне стало легче. Проспав двенадцать часов, я избавился от побочки, вызванной лечением в клинике. Ладно, почти избавился. Осталась легкая слабость, колени слегка дрожат, внутри — апатия.

Думаю, если прогуляться по лесу, выздоровление пойдет быстрее. Заодно пощупаю местный эфир, вспомню парочку полезных приемов.

Сказано — сделано.

В комнате обнаружился гардероб с приличным выбором летней одежды. Там же я отыскал белье и свежее полотенце, после чего отправился в душ. Санузел общий на три спальни, но в этом крыле почти никто не живет. Изредка появляются «сезонные родственники» — персонажи, приехавшие в имение из других губерний. Мои сводные сестры поселились этажом выше. Нас разделяет добрая сотня метров, но бродят эти бестии по всему дому и встречаются в самых неожиданных местах.

Сергей испытывает к сестричкам неприязнь.

Причина — регулярный буллинг.

Травля, если говорить простым языком.

Помывшись, почистив зубы и одевшись, я вернулся к себе в спальню. Натянул новомодные укороченные носки и беговые кроссовки. Не в сланцах же по лесу бродить…

Спустился вниз по винтовой лестнице и вышел на открытую веранду. Деревянный настил, рулонный навес на случай дождя, парочка плетеных кресел. Ограждения нет, вниз спускаются широкие ступени. Дальше вьется лесная тропа, усыпанная порыжевшей хвоей. Углубляюсь в лес по этой тропе.

Нет ничего удивительного в том, что я в итоге оказываюсь на пляже.

За моей спиной — дюны, по которым карабкаются редкие сосенки.

Неспешно бреду к одинокой скамье, отбрасывающей на песок косую тень. Сажусь на растресканные доски, с наслаждением вдыхаю морской воздух. Передо мной простирается бескрайний водный простор, по которому бегут барашки волн. Над горизонтом — нити облаков. Шорох прибоя вползает в душу и приносит умиротворение.

Путь в тысячу ли начинается с первого шага.

Я собираюсь начать с этих дюн и этого залива.

Выбрасываю из головы всё лишнее, сосредотачиваюсь и раскрываю себя миру. Представляю потоки эфира, циркулирующие сквозь всё сущее. Волны накатывают на берег, а вместе с ними меня накрывает…

Накрывает.

Во всех смыслах.

Потому что я чувствую две субстанции. И взвесь, и эфир. Одна энергия напоминает свежие порывы ветра, врывающиеся в окно моего восприятия. Вторая — белесый туман, расползшийся по миру. Клочковатый, липкий и податливый. Плотность этого тумана различается. В одних местах взвесь прозрачна и невесома, ее почти не видно. В других я вижу плотные скопления субстанции. Наибольшая концентрация местной маны — в области нашего дома. Взвесь там закручивается спиралью, перемешивается и слегка светится. Приятное золотистое свечение. Я чувствую Источник. Знаю, что он способен подпитывать членов клана энергией. Бесконечная генерация, но это не для меня. За минувшие триста лет Источник привязался к крови Друцких и не реагирует на призывы посторонних людей. А я для клана чужой. Формальное усыновление не открывает доступ к фамильной зоне силы и родовым стихийным способностям.

Ладно.

Буду собирать крохи с барского стола.

Точнее — с барского пляжа.

И тут меня посещает озарение. Судьбоносное, я бы сказал. Чтобы проверить свою гипотезу, я вновь тянусь к эфирным потокам, но делаю это на глубинном уровне, проникая в энергетическую структуру. И что же я вижу? Взвесь — своеобразная форма эфира. Обе энергии взаимосвязаны, они могут перетекать друг в друга. Я бы назвал взвесь упрощенным вариантом эфира. Адаптированным для местных жителей. С этой субстанцией они могут работать, с эфиром — нет.

Интересно.

Значит, Большой Пробой — это не затопление планеты взвесью, а нечто иное. Много лет назад случилось явление, которое трансформировало один вид энергии в другой. По идее, запасы взвеси должны быть ограничены. Как нефтяные месторождения. Однако генерация «тумана» продолжается благодаря Источникам. Идут некие процессы, обеспечивающие возобновляемость ценного ресурса. И природу этих процессов я пока не могу постичь.

Что ж, займемся более насущными проблемами.

Я тянусь к ближайшему эфирному потоку, пропускаю его через себя и произвожу немного взвеси. Получается. А могу ли я применить взвесь, чтобы восстановить одну из своих старых способностей? Своих, а не начинающего корректировщика Сергея Друцкого. Который вовсе не Сергей, а какой-нибудь Акира Куросава. Или Миямото Мусаси — не зря же весь его род вырезали на корню…

Растягиваю вокруг лавочки незримую паутину и напитываю ее энергией. Паутина врастает в эфирные течения, пускает там корни, охватывает большую часть имения «Звенящие кедры». Включая родовой особняк, посты охраны и разбросанные по лесу спортплощадки. Даже «детский» полигон накрыло. «Песочницу» на сленге одаренных Империума.

Я вновь чувствую силу.

Как в старые добрые времена.

И тут же понимаю: приближаются те, кого я не горю желанием видеть.