Корректировщик

Глава 17

Со склона горы, на котором я обосновался, хорошо просматривается весь город. Яма, заполненная морем крыш и рассеченная двумя реками. Через голубые ленты переброшено несколько мостов. Всюду — холмы, перепады высот.

Из моей глотки раздается утробный рык.

Вижу я плоховато, зато слышу каждый шорох на сотни метров окрест. На меня обрушивается целая палитра запахов. Муравьи, дикие пчелы, начавшая желтеть листва.

Встаю на задние лапы.

Каждый палец оснащен мощным невтяжным когтем.

Мелкая живность разбегается по лесу. Я — бурый медведь. Охотник, от которого не спрятаться, не скрыться.

Трепещите, зайчатки.

Миг — и человеческое обличье возвращается. Я, как и прежде, на горном склоне. Абсолютно голый. Порыжевшая от августовской жары трава щекочет лодыжки.

Слева аккуратной стопочкой сложена одежда. Разноцветную пирамидку венчает смарт-браслет. От амулета Друцких я избавился, чтобы случайно не спалить контору. Рядом с одеждой рюкзак, из которого выглядывают тонфы.

Весь вчерашний день я потратил на зачарование.

Для этого пришлось снять убитую «однушку» на окраине Горно-Алтайска. Сутки — более чем достаточно. Я был уверен, что справлюсь с задачей за пару часов, но, боги, как же я ошибался! Фишка зачарования в том, чтобы придать вещи определенные свойства. Узкая специализация, прорва энергии. И аккумулирование этой энергии в одной точке. Ювелирная, не побоюсь этого слова, работа. И в следующий раз я не хочу этим заниматься — уж лучше подкопить деньжат и обратиться к профи. Благо зачарователи нужной мне квалификации в Горно-Алтайске есть.

Как я видел свойства деревянных дубинок?

Во-первых, собирался укрепить древесину на физическом плане, придав ей свойства полицейского аналога. Во-вторых, оснастить концы пробивающими вставками. Это даст мне возможность разрывать низкоуровневую стихийную защиту без применения специальных техник. В-третьих, добавить немного притяжения. Чтобы оружие само прыгало в руки, ежели в пылу схватки я его случайно выроню.

Модификации не слишком сложные, но как я измучился, приводя замысел в исполнение! Чтобы изменить физические характеристики дубинок, мне потребовалось влезть в их структуру чуть ли не на астральном плане. Две попытки оказались неудачными — тонфы становились то стеклянными, то оловянными. На третий раз получилось. Что касается пробивающих вставок, то мне пришлось закупиться в одной из магических лавок накладками-аккумуляторами, в которые я вбухал тонны взвеси и несколько выматывающих душу заклинаний. Четыре накладки я испортил, еще одну сжег, неправильно рассчитав емкость. О притяжении и вовсе говорить не хочется, поскольку нарушение колдовских констант никому легко не дается.

Цель достигнута.

А вот цена мне не понравилась. Я был измотан до предела, еле волочил ноги, был на грани нервного истощения. Даже самые тяжелые бои в моей прежней жизни не заканчивались столь плачевно. В общем, зачарование — это не моё.

И вообще.

Тонфы — временная мера.

Я намерен обзавестись чем-нибудь посерьезнее. Модифицированным огнестрелом. Пистолетом, который я смогу использовать в стычках с одаренными.

Вы спросите, почему я вдруг озаботился этими стычками. Тут же не Венесуэла и не Коста-Рика. Цивилизованная страна, закон и порядок. А фишка в том, что аристократы практически не подпадают под действие статей УК. Мещане и крепостные подпадают, дворянское сословие на своей волне. К примеру, разрешены дуэли, родовые и клановые войны. Условные Бестужевы могут развязать локальный конфликт на землях, принадлежащих условным Шуйским. С применением чего угодно — от файрболов, мечей и пистолетов до пилотируемых роботов армейского образца. Справедливость претензий постфактум разберет арбитраж.

Веселье начинается, когда речь заходит об отношениях мещан с аристократами. К первой категории формально принадлежит Кен Мори. Иностранец, простолюдин, без связей и родственников, без капиталов и прикормленных полицейских. Ноль без палочки.

Рассмотрим дуэль.

Как известно, Дуэльный кодекс не признает поединки между дворянами и простолюдинами. Оскорбление в той или иной форме равный наносит равному. Благородное происхождение — ключевой момент. Вот и получается, что я не могу убить дворянина в легальном поединке, защищая свою честь и достоинство. Верно и обратное утверждение — благородный воин не вправе ввязываться в схватки с людьми низших сословий. Допустим, я бретер, получивший заказ на убийство аристократа. Оскорбить жертву и спровоцировать вызов на дуэль не получится. Потому что мы не равны. Моё оскорбление нарушает права гражданина с гербом, и тот может банально подать на меня в суд. И поиметь на деньги с публичными извинениями. Равно и обратное. Дворянин может безнаказанно поливать грязью людей, подобных мне. Да, я обижусь и влеплю иск. Мой обидчик найдет хорошего адвоката, дернет за правильные веревочки и выиграет процесс. Его аргументы — власть, средства, влияние. Ах, да. Судьи почти всегда симпатизируют людям благородных кровей.

Одна лазейка в законодательстве всё же имеется — суд чести. Обратившись в это учреждение, я получаю возможность претендовать на формальное письменное разрешение, открывающее доступ к дуэли. При этом начинается жуткая тягомотина с рассмотрением обстоятельств дела и всесторонним изучением моей личности. Для данной структуры важна не столько тяжесть нанесенного оскорбления, сколько простой факт — достоин ли я оказываемой мне поединком чести. Положительные решения принимаются крайне редко — их можно по пальцам пересчитать. В моем мире эти принципы, изложенные в начале прошлого века Дурасовым, безнадежно устарели. Здесь они активно практикуются. Кодекс составлен не Дурасовым, а Патриархом Мефодием из Церкви Равновесия. Составлен, утвержден императором двести лет назад и практически без изменений дошел до наших дней.

К чему это я?

В школе меня могут гнобить как угодно, даже с пониманием того, что я сильный боец. Потому что я не имею никаких прав перед судом чести. Убив или покалечив выродка голубых кровей, сяду в тюрьму. Или того хуже — со мной расправится род покойного. Навалившись всем скопом, пользуясь любыми подручными средствами. Боги, закон позволяет им даже киллеров нанимать, чтобы не пачкаться о тело недостойного разночинца. Любую тяжбу с моими нынешними ресурсами я проигрываю без вариантов. Вот почему каратели чувствуют себя вольготно. А масками они прикрываются на всякий пожарный. Вдруг я или Катя — опасные психопаты, которым закон не писан. Кроме того, любая травля мещан считается недостойным дворянина занятием и наносит репутационный ущерб семейству. Один род закроет на это глаза, другой, управляемый строгим главой, применит к оборзевшему малолетке санкции. А еще, как выяснилось, в Столпах предусмотрены дисциплинарные взыскания и даже позорное исключение учащихся из школы. Как оно соблюдается — другой вопрос.

Что мне остается?

Тайная война.

Бить и не попадаться. Работать под «отводами глаз», «ускользаниями» и прочими хитростями.

Становиться полноценным корректировщиком.

Наказывать ублюдков на расстоянии. Так, чтобы никто не догадался об истинной причине неприятностей. Кирпич упал на голову. С кем не бывает. Тут главное — обезопасить себя от нездорового интереса Церкви.

И вот я стою на склоне, вернув себе человеческий облик.

Еще один навык из прошлой жизни восстановлен. Боевой волхв из Ордена Неясыти всегда имеет вторую ипостась. Вермедведь. Мы не оборотни в классическом понимании, поскольку не теряем разум после трансформации и контролируем свои действия. Колдовать на ментальном и астральном планах звериная натура не мешает. Единственный минус — нельзя воспользоваться оружием.

Одеваюсь.

В рюкзаке у меня плед, литровая бутылка с холодной водой и контейнер с едой. Картошка, запеченная в фольге, помидоры, яблоки. То, что не испортится на жаре.

Расстилаю плед на траве.

Устраиваюсь поудобнее.

Горы умиротворяют. Тишина, спокойствие. Стрекот кузнечиков. Теплый ветерок, напоенный ароматами луговых трав. С моей позиции хорошо виден отель для горнолыжников и опоры канатной дороги. Нынче не сезон, но с декабря всё изменится. Любители зимнего отдыха будут гонять по трассам «зеленого» и «синего» класса сложности. Не думаю, что в этих горах есть «красные» и «черные» спуски… Сейчас гостиница тоже принимает клиентов — тех, кто обожает трекинг, шашлыки и покатушки на квадроциклах. Я даже чувака на дельтаплане видел сегодняшним утром.

Начинаю с азов.

В Паутине информации о корректировщиках с гулькин нос. Сергей освоил весь джентльменский набор — «телезрение», «отвод глаз» и всевозможные манипуляции. К примеру, «цифрокор» или «мёрфологию». Опять же, на зачаточных ступенях. Вы же понимаете, сертификат корректировщика ни одна аристократическая школа не выдаст. По ряду косвенных признаков Сергей вычислил, что его сверхспособности соответствуют первому рангу класса. Этот ранг в большинстве стран мира обозначается словом «Никто». И смысл определения гораздо шире, чем вы думаете. Это и признание ничтожества адепта, находящегося в стартовой точке своего развития. И намек на то, что корректировщик выламывается из общества, уходит в тень, меняет имена и личины. Выбрав этот путь, я неизбежно вступлю в конфликт со спецслужбами разных стран, Церковью Равновесия, сильными родами и кланами. Пусть не сейчас, но через годы, когда обрету достаточную мощь и наработаю репутацию. Когда превращусь из необученного мальчишки в реальную угрозу.

Тестирование возможностей.

Для этого я здесь.

Мой секретный полигон раскинулся в двадцати километрах от пригородов Петербурга. Площадка в лесу, удаленная от железных и автомобильных дорог, поселков и ферм. Обустраивая это местечко, я не заморачивался барьерами и устойчивыми к магии покрытиями. Полигон корректировщика не похож ни на одну из локаций, к которым привыкли дворяне. Если бы туда забрел случайный прохожий, он бы решил, что перед ним свалка, от которой надо держаться подальше. Механические куклы, цепочки разнокалиберных предметов, тарзанки, подвешенные на ветвях ржавые кастрюли и мешки с песком. Поваленные костяшки домино, которые я иногда выстраивал на дорожках из искусственного камня. Детские машинки, роботы, груды битого кирпича, штабеля бревен. Всего и не перечислишь.

Одаренные тренируются в своих «песочницах» лично. Присутствуя в локации.

У корректировщика есть «телезрение».

Закрываю глаза и вливаю в технику немного взвеси. Сознание расширяется. Горный склон отодвигается прочь, моё тело больше не воспринимается, как тесная клетка для разума. Чтобы увидеть нужное мне место, приходится воскресить в памяти отдельные детали. Метки, как их называют корректировщики. Игральные кости в мраморной пепельнице. Торчащий из ствола ели метательный нож. Пустой огнетушитель. Кукла вуду с булавками. Каждая метка — угол условного квадрата.

Перед моим взором разворачивается полигон.

В лесу недавно прошел дождь. Пахнет свежестью, в траве блестят росинки. Капли на ветках. В небольшом овражике скопилась вода. Эффект присутствия полный, это почище виртуальной реальности.

Я собираюсь поупражняться в «манипуляторе». Это сложная техника, включающая целый комплекс умений. Ту же «мёрфологию». Думаю, некоторые из вас слышали о Законах Мёрфи, главный из который звучит так: «Если какая-нибудь неприятность может произойти, она произойдет». Есть у Мёрфи и другие интересные высказывания. Например, такое: «Предоставленные самим себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему». Или такое: «Из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше». Идею вы поняли. Сверхспособность заключается в том, чтобы создавать для объекта максимум неприятностей, в идеале приводящих к его уничтожению. Чем выше ранг корректировщика, тем смертоноснее неприятности. В конечном итоге, мы начинаем управлять вероятностями и творить непостижимые вещи. Церковь усматривает в этом опасность для пространственно-временного континуума и устоявшегося миропорядка.

Хочу, чтобы одна из линий домино повалилась и толкнула металлический шарик. Скатившись с импровизированного пандуса, шарик врежется в игрушечную машинку.

С чего начать?

По крайней костяшке должна ударить подвешенная за горлышко пивная бутылка. Леска закреплена на ветке сосны. Веточка совсем тонкая, хватит и небольшого усилия.

Белка.

Мне нужна белка.

Знаете, как я отпугиваю непрошеных визитеров от своих владений? Нагоняю на периметр немного жути. Умение так и называется — «жуть». Даже Никто справляется на первых двух уровнях.

Пять минут поиска — и я натыкаюсь на любительницу орехов. Шарахнуть по зверьку «жутью» — дело одной секунды. Вектор атаки рассчитан грамотно. Грызун мчится по ветвям сосен в заданном направлении, дергает леску, на которой раскачивается бутылка. Костяшка домино падает, запуская вихрь изменений. Белая змейка тянется к серому подшипнику, маркированные точками суставы весело перестукиваются.

Толчок.

Шарик получает импульс и скатывается по наклонной.

Звук удара.

Машинка вылетает с керамической плитки и падает в небольшой резервуар, наполненный дождевой водой. В роли резервуара выступает контейнер для пикников. Игрушечный автомобиль тонет — я вижу крохотные пузырьки. У меня здесь своя Осиная фабрика с лаптой и куртизанками.

Вот примерно такими методами я могу наказывать обидчиков. Уровень вмешательства в реальность достаточно примитивный. А ведь корректировщики ранга Знаток уже могут осваивать «Причины и следствия». Выстраиваются такие цепочки событий, что мама не горюй. Всё упирается в наставника. Опытного шиноби, готового взять под крыло дохляка вроде меня. За определенную мзду, разумеется.

Я вновь на склоне горы.

Выхожу из своего транса и крепко задумываюсь. На крипте можно подняться, но это не бизнес, а спекуляции. Несколько роковых ошибок, и мы с Сыроежкиным попадаем из князи в грязи. Карета обращается в тыкву, ракета плюхается в болото. Поэтому, скопив определенный стартовый капитал, надо бы вложиться во что-то более серьезное. Заодно продумать альтернативные источники получения дохода. Вот только деньги — меньшее из двух зол. Где, скажите на милость, выкопать корректировщика рангом не ниже Знатока, если эти ребята себя не палят, ни с кем не общаются, носятся по странам и континентам, а действовать предпочитают на больших расстояниях? Я слышал, что Абсолюты могут переписывать целые фрагменты реальности, оперируя пространством и временем на дистанциях в тысячи километров. Сидит такой парень в бунгало где-нибудь на Кюрасао, медитирует, а в Токио исчезает машина с боссом якудза. Бесследно и навсегда.

Я могу тренироваться и сам.

Полигон есть, хотя там и нужно время от времени наводить порядок. Заменять сгнившие или разрушенные элементы, калибровать подвесы, выстраивать домино. Завозить новые игрушки. Для этого придется в режиме инкогнито садиться в поезд или на самолет, лететь в Питер, затем, попутками, добираться до локации. Вероятно, с палаткой. Дожди и снега сделают своё черное дело. Когда сойдут зимние сугробы, работы будет навалом. И такие вылазки придется совершать раза четыре за год. Накладно и хлопотно. Потому что расплачиваться за билеты я буду честно и нечестно заработанной наличкой, спрятав клановый браслет в комнате. Дабы у Кротова не возникло желания за мной следить.

Вздохнув, начинаю сворачивать пожитки.

То есть — плед.

Трамбую клетчатого в рюкзак, слегка потеснив тонфы. С которыми тоже надо бы поупражняться, но это позже. Острой необходимости в открытых нелюдимых пространствах при работе с тонфами у меня нет. Сгодится что угодно — балкон, лаундж, кухня, спортплощадка. Без разницы. День или ночь — тоже пофиг.

Спускаясь по тропинке вниз, продолжаю обдумывать своё положение. В теории я могу отказаться от наследия корректировщиков и начать жизнь с чистого листа. Шанс мне предоставлен. Церковь на меня не выйдет, если я не стану забавляться с реальностью. Уверен, наш класс вычисляется по последствиям вмешательств в физический план, а не по потенциалу возможностей. А этот потенциал, кстати, может во мне проснуться и без учителя…

Прокачивать себя или нет?

Техники-то запрещенные.

К тому моменту, как я добираюсь до полуразваленной автобусной остановки, ответ намертво впечатывается в подкорку. Меня ведь не оставят в покое. Спецслужбы и те, кто вырезал боковое ответвление рода Друцких, не успокоятся. Наймут другого шиноби, более крутого и компетентного. Станут землю рыть, но докопаются до правды. И придут за мной сюда.

Я должен подготовиться к этой встрече.