Крепкий, как скала

Глава 1

— Уинн? В чем дело? Что там произошло? Ты нашла его?

— Ну, в некотором смысле.

— А? Что это значит?

Уинн Поуи посмотрела вниз, в неглубокую воронку, которая омрачала ландшафт старого поместья Ван Освальт, и поджала губы.

— Я нашла то, что от него осталось. Кажется. Кусочки довольно маленькие.

— О, Боже мой! Кусочки? — Элла ахнула в телефоне, ее страдания были очевидны и соответствовали тем чувствам, с которыми сейчас боролась Уинн. — Насколько все плохо?

— Тебе знакомо слово «обломки»?

Элла застонала.

— Что случилось?

Уинн присела у края ямы и потянулась вниз, чтобы просеять мусор. Почва, гравий и мелкие кусочки известняка и гранита посыпались с кончиков ее пальцев.

— На мой взгляд? Это была взрывчатка, но я только что приехала. Мой самолет задержали вчера вечером, и я приземлилась только в два часа ночи. Но удивительно, что я не увидела ничего в новостях, когда проснулась. Бомба, взорвавшаяся в Лейк Форест, должна была привлечь больше внимания СМИ.

Черт возьми, учитывая средний доход жителей богатого пригорода к северу от Чикаго, взрыв бомбы в их районе должен был привлечь внимание спецназа, национальной гвардии и телевизионного заявления президента. Уинн завтракала, смотрела телевизор и листала новостную ленту в ноутбуке, прежде чем отправиться сюда. Она бы увидела заголовки.

— Ты серьезно думаешь, что статую взорвали?

— Эл, передо мной развернулась картина из Дрездена 1945 года[1]. Посмотри сама. — Уинн включила камеру и сделала снимок, затем отправила его Элле. — Видимо, тот факт, что Обществу не удалось взорвать Спар в прошлом месяце, только придал им больше решимости. Они неплохо тут поработали.

— Черт. Интересно, когда это случилось? Когда опираешься на слухи и ищешь каменную статую у нескольких владельцев на разных континентах, легко упустить детали, но ничего из увиденного не указывало на то, что она была разрушена. Конечно, последняя имеющаяся у меня запись о ее установке на этом месте была сделана около пяти лет назад. Тем не менее, думаю, если бы кто-то выяснил о разрушении, то я бы сразу же узнала об этом. Как ты думаешь, это произошло недавно?

— Не знаю. Воронка не дымится, но как узнать наверняка? Может, если бы мой самолет не задержали, или если бы я улетела в понедельник, как и планировала…

— Нет. — Элла быстро и решительно прервала ее. — Без сомнений. Это не твоя вина, Уинн. Вини того, кому она принадлежит. Ночного.

Да, это будет не так уж сложно. Винить тайную организацию, использовавшую темную магию, намеревающуюся воскресить семь самых могущественных демонов и тем самым положить конец миру, каким она его знала? Уинн могла бы с этим согласиться.

— Это нехорошо. — Напряжение и беспокойство Эллы прозвучали громко и отчетливо, несмотря на расстояние, разделяющее Ванкувер и Чикаго. — Я должна рассказать Кесу, а потом мы позвоним Фил и Спару. Если мы планируем приступить к следующему этапу нашего сражения без уже одного Стража, нам придется серьезно пересмотреть нашу стратегию.

Уинн закончила разговор и убрала телефон в карман. Слова Эллы лишь подтвердили тот факт, что у них даже не было стратегии.

Они столкнулись с проблемой эпического… не говоря уже библейского… масштаба: армия злых приспешников была полна решимости натравить Семерых… по крайней мере, один из которых уже наполовину проснулся… на человечество, а пятеро явно не супергероев были всем, что противостояло этим собравшимся силам Тьмы.

Если бы эта ситуация была сюжетом очередного блокбастера, Уинн не поверила бы в это и предположила бы, что от хороших парней останутся лишь окровавленные тела, на которые можно будет надеть белые шляпы[2].

Ладно, возможно, это звучало немного грубовато. Уинн полагала, что двое из их сумасшедшей компашки действительно были героями. Она, Элла и Фелисити… она же Фил… были всего лишь ничтожными людьми, но Кес и Спар являллись настоящими Стражами. Если эти ребята не считались героями, то определение нуждалось в серьезном редактировании.

Как раса, Стражи появились на свет, чтобы защищать человечество от Семи демонов… настолько могущественного зла, что, объединившись вместе, они могли уничтожить множество жизней и обречь весь мир на вечные страдания.

Стражи, семь воинов, принявших облик каменных горгулий, которые отдыхали в перерывах между битвами, были призваны на землю группой людей, использующих магию, известной как Академией Хранителей, специально для борьбы с Семеркой. После победы демоны были заключены в отдельные тюрьмы, чтобы они никогда не смогли достичь своей цели — завоевания. В книге Уинн это делало Хранителей героями.

К сожалению, чтобы противостоять угрозе, нависшей над ними сегодня, потребуются все семь Хранителей, а пока Уинн заметила, что только двое из них проснулись и готовы к сражению. Все рассчитывали, что пыль у ее ног станет номером три. Так что же, черт возьми, им теперь делать?

Уинн отошла от места взрыва и поморщилась. Пару недель назад она вывихнула лодыжку, сражаясь с ночными… сокращенное название членов Общества Вечного Мрака… в другом городе, и нога все еще болела, когда она неправильно становилась на нее. С мрачным выражением лица она переместила свой вес на другую ногу и с запозданием огляделась вокруг.

Водительская дверь ее побитой белой «Тойоты» была открыта, и звук сигнализации подсказал ей, что она даже не потрудилась вынуть ключи из замка зажигания, когда увидела место разрушения.

Она свернула с дороги, увидев дыру в земле, окруженную каменными обломками, и от этого зрелища ее желудок совершил прыжок олимпийского уровня. Она затормозила, переключила передачу на «парковку» и поспешила прямо на поле обломков.

Как будто спешка могла повернуть время вспять. Уинн явно опоздала, а это не тот путь, по которому она хотела идти в этой битве. Отставание на полшага не могло помешать Обществу осуществить свои планы.

На самом деле, это стоило еще одной жизни в Монреале. Один из друзей Фил стал очередной жертвой, принесенной в жертву Семерым, да и сама Фил едва не погибла. Они почти победили, и что-то подсказывало Уинн, что таких жертв будет еще больше, прежде чем все закончится.

Уинн никогда не считала, что обладает какими-то особыми экстрасенсорными способностями. Она была ведьмой, а не медиумом. И не могла заглянуть в будущее, как бы ей этого ни хотелось, о чем свидетельствовали ее слабые способности в гадании.

Ее способности касались лишь наложения чар, снятия порчи и гербологии[3], отсюда и ее небольшой бизнес по производству мыла, лосьонов, мазей и чаев, который неплохо ее поддерживал. Попросите ее приготовить средство от зуда и сухости кожи, и Уинн сможет вам помочь; спросите ее, что произойдет, если вы пойдете по определенному пути в будущем, и все, что она сможет вам сказать, это то, что когда-нибудь это время настанет. Не совсем полезная вещь.

Сила, которая передавалась по наследству по материнской линии, отличалась у каждого нового обладателя. Наличие этой силы делало ее ведьмой, но она не могла выбирать, какую форму она примет. Сила делала то, что хотела, и Уинн могла либо принять ее и научиться тому, чего она хотела добиться, либо бороться с ней и пытаться заставить ее подчиняться своим желаниям, что обычно заканчивалось разочарованием и множеством неприятных побочных эффектов для всех и всего, что находилось поблизости.

Ей потребовалось время, чтобы осознать это, и еще больше времени, чтобы смириться с этим. Когда она была маленькой девочкой, Уинн до мозга костей была уверена, что рождена для того, чтобы стать Хранителем.

Семь поколений в ее семье до нее служили в Академии… и все, конечно же, мужчины… но любой, кто имел третий глаз, мог видеть, что в ее жилах течет та же магия, что и в них. Она обладала не меньшей силой, чем ее младший брат, но магии никогда не было достаточно для дряхлых стариков, стоявших у руля.

Их волновало лишь то, что у нее нет члена, и неважно, что ее метафорические яйца могут пристыдить их настоящие. Академия относилась к женщинам-Хранителям так же, как и к демоническим приспешникам и вирусу Эболы… такие вещи могут существовать в мире, но добродетели и хорошей гигиены, вероятно, достаточно, чтобы держать их на расстоянии.

Женоненавистники.

Поэтому Бран стал Хранителем в их роду, а Уинн — ведьмой, как и ее мать, тетки и кузины. Не то чтобы ей не нравилось быть ведьмой, но бывали дни, когда она все еще чувствовала себя такой беспокойной, словно что-то большее витало совсем рядом. Только, зная свою удачу, потянувшись за чем-то неведомым, она окажется лицом в зыбучем песке.

Вытерев руки о джинсы, Уинн еще раз оглядела поместье Ван Освальтов. Построенный в конце 1800-х годов одним из многочисленных чикагских магнатов дом возвышался над парком к северу от города в викторианском великолепии, из кирпича с замысловатыми декоративными работами из дерева и камня.

Хотя она читала, что последний из живших там членов семьи покинул это место почти десять лет назад, Ван Освальты никогда не отказывались от своей собственности. Возможно, они были сентиментальными миллионерами, но Уинн казалось позором, оставлять такое красивое старое здание заброшенным.

Никто не мог назвать ее экспертом в области недвижимости, но она не могла представить, что кто-то не выкупит это поместье за минуту, если выставят его на продажу. Здесь был не только великолепный старинный особняк, но и несколько акров земли и расположение на обрыве с видом на озеро Мичиган, что делало саму землю на вес золота.

Она вспомнила что-то о доступе к пляжу и представила, что есть лестница, ведущая вниз по склону скалы, а внизу — причал. В конце концов, именно так жила другая половина населения, не так ли?

По крайней мере, Ван Освальты, похоже, платили кому-то за уход за территорией. Хотя, по ее мнению, за время проживания семьи земля не была такой заросшей, как французский деревенский сад, и, тем не менее, газон оказался подстрижен, живая изгородь аккуратно подрезана, а окна закрыты ставнями, а не разбиты или заделаны уродливой фанерой.

Вздохнув, наполовину разочарованная своим утром и наполовину завидуя глупым богачам, Уинн вернулась к машине и с грохотом захлопнула дверь. Нет смысла сажать аккумулятор и оставлять себя на произвол судьбы в глуши.

Насколько она могла судить, дома в этом районе на берегу озера располагались на участках площадью в несколько акров. Любой эвакуатор взял бы с нее годовую зарплату за то, чтобы подзарядить ее древний аккумулятор, не говоря уже о том, чтобы увезти отсюда и вернуть в город, если зарядить его не удастся. Это было последнее, в чем она нуждалась.

Нет, подождите. Меньше всего, в чем она нуждалась, была та фигура в темно-синей форме, которая, казалось, направлялась к ней с верхней части подъездной дорожки.

Она должна была понять, что в таком районе сверхбогатых людей, как этот, присутствует частная охрана, чтобы не пускать сюда всякий сброд. Оглядев свои выцветшие джинсы, свободный топ, растянутую майку и простые босоножки, она задумалась, считалась ли она очередным сбродом.

— Мисс, вы вторглись на частную территорию. — Мужчина повысил голос, чтобы его было слышно за хрустом гравия, когда он приближался.

Даже с расстояния в пятьдесят ярдов Уинн могла разглядеть крепкое телосложение бывшей звезды школьного футбола, а также дубинку, рацию и пистолет, пристегнутые к его поясу. Он определенно был настроен серьезно, даже если тон его голоса еще не говорил ей об этом.

— То, что в доме позади вас в настоящее время никто не живет, не дает вам права находиться здесь. Я вынужден попросить вас назвать свое имя и подождать со мной, пока я вызову полицию.

Уинн ахнула, опешив.

— Серьезно?

Теперь, когда охранник подошел достаточно близко, чтобы она смогла рассмотреть выражение его лица, ответило на ее вопрос. Если у этого парня и было чувство юмора, то она сомневалась, что у кого-то хватило ума сказать ему об этом.

— Вам не нужно звонить в полицию, — рассуждала она, взявшись за ручку дверцы машины. — Я сейчас же уеду. Просто проезжала мимо, чтобы взглянуть на это место. Я даже не собиралась заходить в дом.

Охранник напрягся и нахмурился, глядя на нее.

— Мисс, отойдите от машины. Я не могу позволить вам уехать, пока не спрошу у Иерофанта.

— У кого? — Уинн моргнула, это имя застало ее врасплох. Она слышала об Иерофанте в Монреале, и тогда это имя не предвещало ничего хорошего. Ей потребовалась минута, чтобы сообразить, и этого времени хватило охраннику.

Он бросился на нее, раскинув руки, как будто Уинн вдруг оказалась в фильме про зомби… жуткого современного фильма, где зомби двигаются быстро, а не бредут еле-еле, как задумывали боги и Джордж А. Ромеро[4]. Ей было все равно, нужны ли ему мозги или какие-то другие части ее тела, Уинн намеревалась сохранить все.

Инстинкт взял верх, и она отшатнулась, упав назад и приземлившись задницей прямо в грязь за мгновение до того, как руки охранника сомкнулись бы на ее горле. Она услышала стон и грохот, когда охранник влетел в бок машины, но не стала смотреть, что с ним случилось.

Перекатившись, она поднялась на колени, чтобы как можно быстрее убежать от нападавшего. Как только заметила, что за ней нет погони, Уинн вскочила на ноги и бросилась бежать. Ее лодыжка протестующе взвывала, но она не обратила на это внимания. Если выбирать между травмой и смертью, она выбирала травму и бежала так быстро, как только могла.

Ее мысли неслись вперед, обдумывая различную информацию. Во-первых, она мысленно дала себе пощечину, напомнив, что побежала в противоположном направлении движению ее машины и лишила себя лучшего средства спасения.

Это оставляло ей два выхода: бежать в пустой дом… если, конечно, она вообще сможет попасть внутрь здания, которое, судя по всему, хорошо защищено от несанкционированного проникновения… или бежать к дороге, где любой, кто мог увидеть незнакомую женщину, преследуемую охранником, скорее всего поможет охраннику, чем ей.

Так что, по сути, она оказалась в тупике.

Во-вторых, ее мозг подкинул ей дополнительную информацию о словах охранника. Фраза «спрошу у Иерофанта» указывала на то, что человек, напавший на нее, вряд ли был обычным охранником, который просто хотел, чтобы ее забрала местная полиция и обвинила в незаконном проникновении.

Она сомневалась, что это сводилось к желанию преподать ей урок уважения к тем, кто лучше ее в финансовом отношении. Нет, если только она не ошиблась в своих догадках… а учитывая беспорядок, который она наблюдала в Монреале, это было скорее фактом, чем догадкой… эта фраза указывала на то, что преследователь нанят более зловещей группой людей, чем жители Лейк Форест.

Например, Обществом Вечного Мрака.

«Другими словами, — говорил ее мозг, — она в полном дерьме».

И оказалась в нем еще глубже, когда услышала проклятие, произнесенное недалеко от нее. Рука схватила ее сзади за одежду и потянула так сильно, что она споткнулась и чуть не потеряла равновесие.

— О нет, маленькая сучка, — тяжело дышал охранник, пытаясь подтащить ее ближе. — Ты попалась.

Страх накатил волной, адреналин хлынул с такой силой, что Уинн едва могла слышать рев собственной крови, стучащей в ушах. Она потянулась вверх и схватилась за блузку, разрывая ее на части, как Халк.

Пуговицы разлетелись в разные стороны, одна из них попала ей в щеку чуть ниже правого глаза, но она не обратила внимания на боль. Две половинки рубашки висели по бокам, и она, освободив себя от рваных останков, побежала во второй раз.

Охранник громко выругался, но Уинн не стала оборачиваться, чтобы понаблюдать за его действиями. Она направилась вниз по дороге, бешено перебирая в уме все возможные варианты.

Добраться до машины все еще казалось самым надежным способом выбраться отсюда, но развернуться и побежать прямо к ней было бы равносильно тому, чтобы подать себя преследователю на блюдечке с голубой каемочкой. Если она хотела добраться до машины в целости и сохранности, ей нужно развернуться и занять неплохую позицию, чтобы оторваться от охранника.

Не обращая внимания на боль от мелких кусочков грязи и камней, попавших в ее босоножки, и пульсацию в вывихнутой лодыжке, Уинн побежала к деревьям возле дороги. Роща была хоть и небольшой, но густой, поэтому значительно затрудняло ее обнаружение и поимку.

О, и, конечно же, смерть.

Глазам понадобилось мгновение, чтобы привыкнуть к тусклому свету под навесом из листвы, и ей едва удалось уклониться от попадания в лицо сосновых иголок. Избегая стволы деревьев и убирая ветки, она замедлилась, но и нападавший тоже. Уинн слышала, как он бежит за ней и ругается от досады, так как лес мешал его скорости.

Уинн стиснула зубы и сосредоточилась на проблесках яркого солнечного света, проникающий сквозь деревья на краю рощи. Ей нужно определить наилучший момент, чтобы выйти из-под прикрытия, когда расстояние между ней и машиной будет незначительным и у нее будет больше шансов добраться до автомобиля прежде, чем ее поймает охранник.

Она тяжело дышала и понимала, что ей поскорее нужно найти выход. Лодыжка кричала, как блондинка из фильма ужасов, и Уинн чувствовала, как бок ужасно болит, так что бегать ей осталось недолго. Не любовь к бегу, как к виду физических упражнений, вернулось, чтобы дать пинок ей под зад, не так ли?

Фыркнув, она в очередной раз пожалела, что быть ведьмой непохоже не обладание силами Гарри Поттера, а также не уметь вкусно готовить.

Было бы намного легче, если бы нужно было только достать из сумки свою волшебную палочку, направить ее на преследующего охранника и крикнуть:

— Остолбеней! — Жаль, что на самом деле это так не работает. Ей бы больше повезло, если она подберет с земли камень и швырнет его парню в голову. Когда она играла в софтбол в младших классах, у нее был неплохой бросок.

Уинн хмыкнула и, споткнувшись, сделала пару шагов, выходя из укрытия деревьев. Она вышла на яркий солнечный свет и моргнула, на мгновение ослепнув. Черт. Ей нужно добраться до машины, прямо сейчас.

Она повернулась в том направлении, где, по ее мнению, стояла машина, и побежала из последних сил. Уинн слышала треск веток, когда ее преследователь прокладывал себе путь из леса, и знала, что у нее есть всего несколько секунд, чтобы сесть в машину, запереть двери и надавить на педаль газа до упора.

Она уже думала о том, какой крюк придется ей сделать, чтобы вернуться на главную дорогу, но не стоило беспокоиться. Ей не удалось зайти так далеко.

В одну минуту ее ноги неслись по подъездной дорожке; в другую — мир ушел из-под них, и Уинн полетела вниз. Несмотря на расстояние между ее лицом и воронкой, оставшейся от разрушенной статуи Стража, Уинн пролетела всю дистанцию и резко ударилась о землю, от чего ее щека и висок сильно разболелись.

Убегая от нападавшего, она не заметила канаву перед собой и теперь, казалось, могла бы с таким же успехом подать себя Обществу на блюдечке с голубой каемочкой. Или, возможно, это должен быть алтарный камень? Неважно.

Уинн перекатилась на спину и застонала, не в силах сдерживаться. Она сильно ударилась о землю. Ее лицо, колени и ладони напоминали сырой гамбургер из-за приземления на гравий и каменные останки.

Не говоря уже о ее и без того травмированной лодыжке, которая сейчас пульсировала, как барабан, и снова распухла так, что ремешки ее босоножек теперь казались жгутами.

Хруст гравия на дороге отвлек ее внимание от дискомфорта и заставил вернуться к более насущным вопросам. Например, не быть убитой, как второстепенный персонаж в малобюджетном слешере[5]. Она хотела быть избитой, но победоносно выжившей девушкой, черт возьми.

Уинн попыталась встать на ноги, опираясь на руки, когда скоростной поезд врезался в нее сзади. Она снова упала в грязь и камни, но на этот раз вес, навалившийся на нее сверху, выбил весь воздух из ее легких. Она пыталась вспомнить, как дышать, хотя рука схватила ее за волосы и подняла голову со дна воронки.

— Тебе не следовало сюда приезжать, — прорычал ей на ухо охранник, другой рукой прижимая острое лезвие к ее горлу. — Ты работаешь на Академию? Это они тебя прислали? Ты, Хранитель, должна быть мертва, а не торчать здесь, создавая проблемы.

Академия? Уинн начала качать головой, но ощущение струйки собственной крови на коже остановило ее. Она в замешательстве заколебалась, пытаясь найти правильный ответ.

Если нападавший знал о Академии, то он определенно был связан с ночными, но, раз он не мог определить, Хранитель она или нет, то вряд ли являлся членом Общества; их магия без труда определяла энергию Хранителя. Неужели этот парень был не полноценным ночным, а каким-то наемным лакеем?

— Сколько вас? — Он сильнее дернул ее за волосы, и она сдержала вскрик. — Знаешь, за ваши головы назначена награда. Общество ищет вас, но почему большие мальчики получают все деньги, верно? У тебя есть друзья, о которых я должен знать?

В животе у нее заныло. Так вот почему она не получала вестей от Брана почти год? Неужели кто-то подобный схватил ее брата и воспользовался ножом, чтобы заставить замолчать и его?

Инстинкт заставил ее впиться ногтями в руку мужчины, держащую ее за подбородок, но охранник даже не вздрогнул. Он был намного сильнее ее. Судя по его виду, нападавший действительно собирался перерезать ей горло. Богиня, ее мать никогда не оправится. Она и так страдала из-за исчезновения Брана. Потеря Уинн выбьет ее из колеи.

Ей бы сейчас не помешал собственный Страж.

Приспешник Общества встряхнул ее, вцепившись в волосы и раскачивая из стороны в сторону. От резкой боли у нее выступили слезы, и она стиснула зубы, чтобы не закричать. Лишь слабо зашипела. Она не хотела доставлять ублюдку больше удовольствия.

— Говори, сука, — прорычал он. — В любом случае, ты умрешь, но если ты дашь мне то, что хочу, я сделаю это быстро.

Слезы боли и ярости скатились по ее щеке и капнули на кусок потёртого гранита, дав единственный ответ, который Уинн смогла вымолвить.

— Пошел. Ты.

Лезвие было достаточно острым, чтобы она почувствовала укол боли, но это не имело значения. Земля рядом с ней разверзлась, и нож выскользнул из внезапно ослабевшей руки нападавшего, упав на землю вместе с ней. Его хватка на ее руке исчезла в тот же миг, когда что-то другое появилось из-за взрыва камня и магии.

Прибыла кавалерия Уинн в виде одного очень большого и очень злого Стража, который должен был быть ничем иным, как крошечными кусочками, все еще разбросанными вокруг.

Хм. Ну надо же!