Криминальная жизнь аристократки

Глава 2

Женевьева проснулась на полчаса раньше, чем планировала. Ничего плохого в этом не было, потому что в этом случае девушка сможет подольше понежиться в ванной и отмыться настолько хорошо, что её кожа будет истощать клубничный запах мыла. Вообще она не любила этот запах, но разве её кто-то спрашивал?

За завтраком Женни размышляла, почему же ей не приснился этой ночью Мануэль. Обычно он появлялся в каждом кошмаре, говоря те ужасные слова своей сестре, а после — исчезая. Но сегодня что-то пошло не так, и это пугало девушку. Непостоянство — это плохо. Так говорил отец. Если всё стабильно хорошо, то дела идут в гору. Если же плохо — пытайся что-нибудь менять. Но не координально. Это тоже не очень хорошо.

Альберт зашел за Женевьевой ровно в пять утра. В это время она уже была одета в сине-голубое платье, которое было не таким пышным, как все. Прогулочное. Не забыв прихватить с собой зонтик, девушка понеслась скорее вниз, чтобы не тратить много времени на поездку. Дворецкий же, в подходящей ему манере, никуда не торопился, срывая все планы Женни. Но сегодняшнее хорошее настроение не позволяло Женевьеве желать мужчине смерти. Пускай хоть на улитках крадется, плевать! Сегодня она выйдет в свет. Впервые за почти прошедшую неделю.

В экипаж уже запрягли трёх ездовых чёрных доберов, что, увидев хозяйку, радостно залаяли и замахали своими длинными хвостами. Эти животные отличались от простых доберманов тем, что были размером чуть меньше лошадей, но куда выносливее и мощнее. По всему Сансайду люди передвигались на этих ездовых помощниках, что было куда выгоднее, чем на лошадях. Женевьева читала, что в других странах люди используют либо ездовых псов, либо лошадей, либо кошачьих жаб. Правда, в доберах был один минус — они люто мёрзли в зиму, поэтому им приходилось покупать специальную экипировку (или же ходить пешком три холодных месяца).

— Гёрт, Кэл, Вим! Кто хорошие мальчики? — тиская собак за загривки, по-детски смеялась Женни. В ответ доберманы бодали её своими огромными бошками и тяфкали, как щенки.

— Миледи, не забывайте о манерах, — прошипел на ухо Альберт, заставив девушку вздрогнуть. — Мне придется рассказать мистеру Джейн'ри, что его дочь…

— Нет! — воскликнула Женевьева резко повернувшись к дворецкому лицом. — Этого больше не повторится, Альберт. Поторопимся. У нас не так много времени.

— Конечно, миледи, — скрипя зубами, открыл дверь кареты мужчина.

Он не любил, когда какая-то соплячка обращалась к нему на ты, а он — на вы. Но статус не позволял осадить Женни, ведь, по сути, она права. Терять должность из-за какого-то выродка Альберту не хотелось, поэтому ему приходилось выполнять приказы госпожи. Это был, пожалуй, единственный козырь Женевьевы против мужчины. Рассказывать о его поведении отцу нет смысла, ведь его ответ всегда идентичен: "Если ударил — значит сделала не то, что нужно. Хватит реветь и жаловаться — займись чем-то полезным!". Поэтому девушка сама должна была выпутываться из этой канители с дворецким. Но сделает она это позже.

Лайтхилл. Эта часть Эйфелла очень нравилась Женевьеве, хоть сравнивать не с чем было, нигде больше она и не была. Но здесь было неплохо, что невозможно отрицать. Вся дорога вымощена белоснежной плиткой, которую моют ранним утром и под ночь. С двух сторон располагались большие, аккуратные дома, все сделанные из кирпичей, цвета слоновой кости. Друг от друга они отличались разве что занавесками на окнах. После пошли различные ларьки, лавки и бутики, которые также блестели от чистоты. Если кто-то не следил за своим домом и не проводил каждые три дня уборку — получали штрафы, а после пятого штрафа выселение в менее богатый район Лайтхилла. Там дома были куда меньше, но всё равно выглядели неплохими.

Интересно, как выглядит Столица? Она не так уж и далеко от Эйфелла. Думаю, раз у нас такая красота, там — просто загляденье. Надеюсь, мой будущий муж будет лоялен и позволит немного попутешествовать по Сансайду, — мечтательно лепетала про себя Женевьева, не упуская из виду ни единого кирпичика каждого дома. Наверное, если бы она выбиралась из дома почаще, то реагировала на центр не так уж и удивленно. Но как судьба не шутит?

Карета остановилась возле библиотеки. Не то чтобы Женни любила читать, просто того требовал отец. Говорит, книги помогают развиваться человеку и смотреть на мир под другим углом, но младшая Джейн'ри никогда не понимала этих слов, потому что сколько бы она не читала, видела мир таким, как и ранее. В любом случае, не важно. Сейчас дворецкий выберет ещё одну какую-нибудь неинтересную энциклопедию, и они пойдут в другие места!

Сначала Женевьева отправилась в сувенирную лавку. Ей очень нравилась атмосфера этого магазинчика. Всё в таком старом виде, словно попал в прошлое. Кто знает, может в прошлом было куда лучше, чем сейчас? Женни не могла ответить на этот вопрос. Пускай она и изучала историю, но в энциклопедиях всё описано так сухо и неинтересно, что даже пространства для воображения не оставалось.

— Миледи Джейн'ри! Давно вы к нам не заглядывали! — из-под прилавка вынырнула пухлая, очень улыбчивая и добрая торгашка, которая просто влюбила в себя Женни с первых секунд знакомства. А произошло это год назад, когда Женевьеву впервые отпустили прогуляться по городу. — Чего ещё прикупите? Кстати, как работает светильник-черепок?

— Добрый день. Просто замечательно, — будучи вместе с дворецким, девушка не могла улыбнуться в ответ женщине. Достойная управляющая должна уметь держать беспристрастное лицо. — Хм, не могли бы вы поближе показать мне ту чернильницу?

— С пером павлина?! Шикарный выбор, госпожа! — поставив перед девушкой сосуд для чернил с разноцветным, пушистым пером, прощебетала счастливая женщина.

— Миледи, зачем вам эта безделушка? — презрительно вскинул одну бровь Альберт. — У вас куча очень дорогих перьевых ручек.

— Я сама разберусь с тем, что мне покупать, — как можно строже ответила Женевьева. — Заверните мне этот сувенир.

Мысленно девушка была очень рада, что сумела поставить на место чёртового дворецкого. Уж кто-кто, но он не посмеет повышать голос и, того хуже, бить дочь мэра при посторонних. А что будет дома — Женни не интересовало. Просто попробует избегать этого садиста и всё.

Далее Джейн'ри намеревалась навестить картинную галерею, что находилась в пяти минутах езды отсюда. Хотелось прогуляться пешком, но у девушки осталось всего тридцать три минуты на то, чтобы навестить ещё два заведения. Если бы не проклятый Альберт, который очень долго выбирал книгу (а точнее, десять минут), времени было бы гораздо больше! Но думать об этом тоже затратно, поэтому Женевьева быстро заскочила в карету, приказав кучеру гнать к галереи.

Двадцать семь минут. Из них Женни выделила семь на галерею, десять — на кафе, где она хотела перекусить клубничным пирожным и десять на дорогу. По сути, было нечестно, что девушке выделялся не час, а всего сорок минут, ведь дорога туда и обратно занимает ровно двадцать минут, но делать было нечего. Может, если она будет хорошей дочерью, ей выделят два часа? Ну, или хотя бы полтора…

Прогулявшись по городской картинной галерее, которая нравилась Женевьеве куда больше, чем та, что находилась в особняке, девушка поспешила к карете, но прямо возле дверей её остановил Альберт, грозно зыркнув на Женни, отчего та невольно попятилась, врезавшись спиной в стенку кареты.

— Чего тебе? — пытаясь сохранять апатичный вид, спросила Джейн'ри, вскинув подбородок. — Не отнимай моего времени.

— Вы просили не рассказывать господину о том, что вели себя неподобающе.

— И?

— Взамен на это мы отправляемся в особняк прямо сейчас. У меня, помимо вас, есть ещё и другие обязанности.

— Что? Нет! — еле держа эмоции под контролем, возразила Женни. — Ты не имеешь права мне указывать. А отнимать драгоценное время — и подавно. Отойди.

— Хочешь поставить меня на место, заносчивая соплячка? — понизив голос до жуткого шепота, Альберт приблизил своё лицо к Женевьеве. — Не забывай, что ты всё ещё можешь оказаться в том подвале. Так нравилось, когда плетка обжигала твою нежную кожу? Нравятся те шрамы, что красуются на твоей спине? Если продолжишь так себя вести, то я сделаю так, что скрывать уродливую спину не будет смысла.

— Что ж, — проглотив страх, что стал сковывать тело, хмыкнула девушка. — Я предупреждала тебя.

Неожиданно Женни оттолкнула дворецкого так сильно, что тот упал на землю, замарав свой идеально вылизанный костюм. Запрыгнув в карету, она крикнула кучеру: "Гони!", после чего стала наблюдать, как разъяренный в край Альберт что-то кричит в след.

Она боялась. Очень. Настолько сильно, что в руках не унималась дрожь. Что же будет? Таких вольностей девушка ещё не позволяла себе. Интересно, что сделает отец? Страшно и подумать. Но ведь дворецкий сам начал угрожать Женевьеве! А она просто испугалась и сделала так, как считала нужным в тот момент. Адреналин затуманил разум, поэтому Женни и не поняла, что случилось. Да, эта отмазка сможет повлиять на отца. Сможет ведь?

Когда они доехали до кафе, аппетит покинул девушку. Возможно, дело в переживаниях, но факт остается фактом — делать здесь больше нечего. И всё же… Женевьева проделала такой морально тяжелый путь просто так? Нет уж. Прикупит сейчас себе десерт, а съест уже потом.

Так она и поступила. Но пока оплачивала и ждала свой заказ, дворецкий успел дойти до кареты, где уже ждал её. И вид мужчины не сулил ничего хорошего… Такие яростные молнии его взгляд не источал уже давно.

Первое время они ехали в тишине. Потом Женевьева осмелилась-таки произнести:

— Простите. Я поступила необдуманно и импульсивно. Просто… просто мне очень хотелось пирожного из этого кафе, поэтому…

— Пускай с этим разбирается твой отец, — чеканя каждое слово, ответил мужчина, отвернувшись к окну.

Кулаки сжали полы юбки, а костяшки пальцев побелели. Коленки дрожат. Голова опущена. Со стороны выглядело, слово юная госпожа злится, но это не так. Её трясло от страха перед отцом. Пускай Альберт сам изобьет её, снова сломает палец, оставит огромный синяк на плече или ноге, но не ведет её к отцу! Только вчера Женни зарекомендовала себя перед отцом, как хорошую наследницу, а сегодня уже ждёт выговора. А он будет, это точно. Будущей жене мэра нужно вести себя подобающе, чтобы в городе видели, что их пара — идеальная партия. Если же сам мэр или его семья кому-то не понравится, люди потребуют новых выборов. Семья Джейн'ри может потерять своё место.

В кабинете отца было как всегда слишком душно, отчего дышать было просто невозможно. Также маслом в огонь служил корсет, что стягивал талию Женевьевы. Хотя, удушье — лучшая смерть из всех возможных, которые может придумать Райан. Его лицо становилось всё грознее и грознее, пока Альберт разъяснял произошедшую сегодня ситуацию. Женни не осмелилась поднимать лицо, испепеляя взглядом носки туфель.

— Это правда? — выслушав историю дворецкого, спросил у дочери мэр, поднявшись со своего места.

— Да, отец, — тихо ответила девушка отстраненным голосом.

— Даже не попытаешься оправдать своё поведение?

А какой в этом смысл? Ты всё равно не поверишь мне и накажешь, — подумала Женни, посмотрев в глаза отцу. Он стоял в шаге от неё. Казалось, его аура сейчас уничтожит крошечную Женевьеву, выест душу или сломает шею.

— Нет, отец. Я приму с достоинством любое наказание.

— Подвал. До вечера. Альберт, отведи её.

Девушка вздрогнула, закусив нижнюю губу. Она давно не была там. Всегда обходила это место за несколько метров. Однажды в её мысли закралась такая идея: может, уничтожить подвал, когда муж займет место мэра? Но это были слишком инфантильные мысли подростка, ведь Женевьева уже тогда понимала, что распоряжаться домом ей не дадут.

И всё же они тут. Возле железной двери, что вела в небольшую, тёмную комнатку. Там было минимум предметов: матрас, старый унитаз и стол, за которым раньше работала девушка, пока её не переселили в нормальную комнату. Спала она, конечно же, на этой чёртовой подстилке, из-за чего вечно мёрзла. Зимой приносили одеяла, но вот летом приходилось кутаться в собственной одежде. Или же согреваться в ванной, в которую Женевьеву водили раз в неделю.

— Я чувствую дежавю, — протянул дворецкий, злорадно смотря на госпожу. — Уверен, вы чувствуете его куда больше, чем я.

— Ошибаешься. Я ничего не чувствую, — безразлично ответила Женни.

Тут на весь подвал раздался шлепок и тихий стон. От пощечины Альберта девушка упала набок, придерживая тело на локтях. Её щека мучительно горела огнём, а из глаз брызнули слёзы. Но сказать что-либо она не осмелилась, ибо только разозлит дворецкого. Лучше вытерпит эти побои и спокойно посидит тут пару часиков.

Женевьева лежала на этом сыром, холодном матрасе уже несколько часов. Она не знала точно, сколько прошло времени, потому что очнулась лишь два часа назад. Всё тело ломило, что раздражало, так как девушка даже уснуть не могла. Шевелиться и подавно было больно. Ощупывая пальцами лицо, она скривилась от резкой боли, когда надавила на скулу. Видимо, там появился синяк. Плохо. Придется замазывать. Также синяки, безусловно, появились на ногах, бёдрах, спине и животе, так как эти точки болели больше всего. Ну, ничего. Побои можно скрыть закрытыми платьями.

— Мануэль… почему ты оставил меня? — тихо выдохнула девушка, шмыгнув носом. По её щекам побежали слёзы.

Раньше брат каждый день навещал её, приходя либо в комнату, либо в подвал. С ним все боли мигом проходили, а одиночество в одну секунду улетучивалось. Но сейчас… всё переменилось.

Дверь отворилась, впустив внутрь немного света, что источала лампа, находящаяся в руке служанки. Женевьева приоткрыла глаз, неуклюже поднявшись на ноги. Её голова кружилась, а тело продолжало гореть огнем, из-за чего было обсыпано проклятьями. Сколько бы Женни не тренировалась, она оставалась слабой. Это раздражало.

— Ох, госпожа! Вам помочь?

— Нет.

— Кхм… мне принести вам в комнату еды?

— Нет.

Гэби продолжала осыпать Джейн'ри вопросами, но та игнорировала их, еле-еле ковыляя до своей комнаты. Видимо, у неё вывих голеностопного сустава. Учитель рассказывал, что такое бывает, если упадешь или ступишь не очень удачно. Залечить не так уж и трудно — лишь нужно перевязать ногу. И всё же болит так, словно сломано.

Зайдя в свою комнату, Женевьева тут же упала на кровать, даже не переодевшись. Если Гэби увидит, то снова будет ворчать, что придется гладить платье. Но у девушки нет сил на то, чтобы раздеться. Спать на матрасе было очень неудобно, из-за чего Женни сильно клонило в сон. Уже через пару минут она провалилась в кошмар.

Тёмные образы спутались. Осуждающие возгласы, что звучали в голове, отошли на второй план. Женевьева видела какой-то силуэт, не понимая, во сне это или наяву. Веко девушки вздрогнуло, она поняла, что уже не спит, но силуэт так и не пропал. Резко подскочила, широко распахнув глаза. Рядом с ней стояла высокая, непонятная тень, которая, заметив шевеление Джейн'ри, юркнула за дверь.

Обычно Женни было запрещено выходить ночью из комнаты, но это ведь экстренный случай, верно? Какой-то незнакомец пробрался в её комнату и, как пить дать, что-то своровал! Девушка не может оставить это без внимания, всё равно итог будет один и тот же. Вышла за дверь — наказание. Не поведала о преступнике раньше времени — наказание. Лучше уж Женевьева усмирит своё любопытство, чем будет сидеть и гадать в подвале, что нужно было вору от неё. Может, он и не вор вовсе?

Она бежала по пустым, еле освещенным светом луны коридорам. Пару раз невыспавшаяся девушка чуть не сбила небольшие, декорированные столики, на которых стояли вазы с белыми лилиями. Женни уже ненавидела эти цветы, которыми было заставлено всё поместье. Но что поделать, если мать Женевьевы любила их? Отец бережет крупицы памяти о Каролине.

Подозрительный силуэт завернул налево, бросившись в уборную комнату, в которой было лишь одно небольшое окно. Он словно знал особняк наизусть, ориентируясь здесь, как дома. Вот только Женни не так-то просто провести. Она знает это поместье лучше всего. Да и выносливости ей хватает, чтобы догнать преступника.

И вот они вдвоем заперты в тесной комнате. Лица человека по-прежнему было не видно из-за чёрной маски, что закрывала верхнюю часть лица. Капюшон был накинут на голову, не позволяя увидеть волосы беглеца. Женевьева подбежала к мужчине (это понятно по телосложению), ухватившись за капюшон. Незнакомец в это время готовился выпрыгнуть в окно, что и сделал, оставив в руках девушки лишь кусок чёрной ткани, что принадлежала капюшону. Странно, что такой материал так просто порвался. Неужто настолько старый?

— Кто же ты, чёрт побери? — прошептала себе под нос Женни, тут же задержав дыхание. За дверью послышались тяжелые, медленные шаги. Такие принадлежали лишь одному человеку в этом здании. Её отцу.

Сердце колотилось в груди, словно бешенное. Если Райан услышит странные звуки, то обязательно захочет заглянуть внутрь. Этого только не хватало! Даже думать страшно, что он после этого сделает со своей наследницей. Придушит на месте? Или отвесит пощечину, как раньше? В последнее время настроение отца было очень даже неплохим. Женевьеве так нравится играть на струнках его некрепких нервов?

Наконец, шаги стихли. Женни на секунду показалось, что Райан стоял прямо за дверью, держа в руках ремень и ожидая, когда же несносная дочурка выйдет. Слава Святому духу, это лишь фантазии Женевьевы. Ей удалось-таки спокойно выйти из уборной и тихо пробраться в свою комнату. Запах белых лилий стоял в носу, отчего Джейн'ри стало казаться, что эти проклятые растения цветут даже ночью.

Снова проснулась Женни уже утром, за полчаса до прихода служанки. Сидела, размышляя, кого же этой ночью она встретила. От незнакомца у девушки остался лишь кусок капюшона, который она благополучно спрятала под кровать перед сном и достала оттуда, когда проснулась. Перебирала эту вещицу, различно крутя её в руках, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Та нашлась и даже не одна!

Во-первых, если полагаться на знания Женни, то можно сказать, что в её руках хлопок, а точнее — сатин. Этот вид ткани довольно-таки дешевый в Сансайде, из чего девушка сделала вывод, что ночной гость вовсе небогатый. Возможно, он даже из Итсхелла. Но как бы ему удалось попасть в Лайтхилл без специального документа, удостоверяющего место жительства человека? Такие имеются только у лайтхилльцев.

Во-вторых, из куска капюшона выпала парочка волосков, которые, судя по всему, девушка нечаянно вырвала у вора из головы. Имели они цвет больше приближенный к рыжему, а также были длинноватые и немного вьющиеся. Может, Женевьеве удастся распознать кого-нибудь из города? Но как ей отпроситься на прогулку? Отец вряд ли одобрит это дело после вчерашнего инцидента.

На всю комнату раздался стук, заставивший Женни вздрогнуть. Быстро припрятав кусок капюшона под кровать, закрепив его между решетками, чтобы уж точно не нашли, девушка забралась под одеяло, сделав вид, что спит. Сонным голосом она ответила: "Войдите!", перевернувшись на другой бок.

Далее всё происходило так, как и всегда. Гэби накормила, переодела (поворчав насчет того, что Женни спала в одежде), заплела юную госпожу, и даже замазала большой синяк, что красовался на скуле. После девушка вновь отправилась на уроки, всё думая о ночном госте. Он никак не хотел покидать её голову.

— Миледи, вы сегодня слишком рассеянны! — вытянул из раздумий Женевьеву преподаватель экономики. — Прошу, отвечайте быстрее.

— Да, извините. Итак, мы поставляем зерновые культуры и теплолюбивые овощные в соседние города (в том числе и Столицу). Также некоторые холодные страны покупают у нас фрукты и овощи. Эльфеллу выгоднее иметь дела с иностранцами, ибо те не разбираются в нашей валюте. Стоит лишь завысить цену в три раза, а после сделать скидку, скинув в полтора. Так мы остаемся в хороших отношениях с партнерами и ничего не теряем.

Так уроки продолжались целый день. Девушка отлично отвечала на все вопросы преподавателей, которые сменяли друг друга, но над их предметами не задумывалась. Она продолжала размышлять над теми волосами, что вырвала у незнакомца. Порой её пальцы нервно стучали по столу, выдавая странное поведение юной госпожи. Учителя не интересовались, что же происходит с их ученицей. Им не позволено было лезть в жизнь будущей управляющей города.

Сидя в своей комнате и ожидая ужина, Женевьева вновь перебирала рыжие волосинки, никак не понимая, что её мучает. Хмыкнув, девушка вышла на балкон, вдохнув полными лёгкими свежий летний воздух, в котором всё ещё витали легкие нотки весны. Май не так давно закончился, чему Женни была совсем не рада. Именно в этот период воздух наполнен запахами различных цветов.

Непонятное чувство настигло Женевьеву. Она вновь перевела взгляд на рыжие волосинки, нахмурив свои тонкие брови. Не понимая, что именно делает, девушка поднесла их к ноздрям, глубоко втянув лёгкий запах, что исходил от них. Он оказался довольно-таки странным.

Разобрать его не дала Женни служанка, без стука ворвавшаяся в комнату. Наследница вмиг выпрямилась, засунув волосы в карман своего платья. Гэби подбежала к девушке, заведя ту в комнату. Женщина редко себя так вела, разве что…

— Нет, только не говори… — начала Женевьева, как вдруг её перебили.

— Ваш отец устраивает аудиенцию! Точнее, это просто ужин. Какой-то граф придет к нему. Вы должны быть готовы, миледи.

— Но почему меня не предупредили заранее?!

— П-простите, госпожа… Я была слишком занята, не могла вам передать! То одно, то другое. Все мы сегодня на взводе!

Женевьеве захотелось ударить служанку, но еле-еле она сдержала свои порывы. Как же девушку бесила такая некомпетентность Гэби! Райан платит ей не для того, чтобы та что-то забывала! Но нельзя срываться на служанку. Может, я просто так нервничаю из-за ужина? Если что-то сделаю не так, то меня с потрохами съедят! Было бы больше времени, могла бы подготовиться. Так, ладно, Женни, дыши. Ты справишься, — в мыслях повторяла девушка, наблюдая, как Гэби выбирает самое шикарное платье. Под шикарным, конечно же, подразумевалось нечто дорогущее и навороченное. То, что будет показывать высокий статус юной госпожи.

Так оно и вышло. Женщина снарядила Женевьеву в небесно-голубое кружевное платье с четырьмя юбками. Благо, сегодня она решила воздержаться от корсета, чему Женни была премного благодарна. Не хватало ещё задыхаться на приеме.

Вот теперь Джейн'ри узнавала своего отца. Шикарные, длинные столы с голубыми скатертями, заставленные едой. Начисто отбеленный зал, блестящий в свете гигантской люстры. Ну, и вишенкой на торте был огромный портрет семьи мэра, что висел на стене, напротив стола. Женни видела его очень мало, ибо во все остальное время его прикрывали, но ей нравилось наблюдать за маленькой собой, Мануэлем и ещё живой матерью. Появлялось ощущение, что старая жизнь возвращается. Пускай Женевьева особо и не помнила свою родительницу, но она не на секунду не забывала этот прекрасный запах, что исходил от матери. Свежеиспеченные булочки с клубничной начинкой.

— Господин, добрый вечер, — склонив голову, негромко произнесла Женни. — Служанка поздно донесла до меня весть об ужине. Мне нужно встречать гостей?

— В этот раз да. Не смей оплошать. Эта встреча очень важная.

— Как скажешь, отец.

Гости пришли ровно в шесть часов. Как Женевьева и думала, это оказался тот молодой граф с его отцом. Возможный будущий муж девушки, о котором она, якобы, не догадывается.

Адам оказался довольно-таки воспитанным и улыбчивым юношей, но наследница рода не могла сказать, что он ей понравился. Хотя, откуда Женни вообще известно такое чувство, как симпатия? Ей нравятся добрые люди, но девушка никогда не рассматривала их как вторых половинок.

— Вы воспитали отличную наследницу, мистер Джейн'ри! — потягивая вино, сделал комплимент то ли Райану, то ли Женевьеве Густав — отец Адама. — Она очень воспитанная и милая юная леди. Правда, слишком… худая?

— Девушка и не должна быть пухлой, — самодовольно хмыкнул мэр.

Откуда тебе это известно? Кто сказал, что девушка должна, а что — не должна? — скучающе ковыряясь вилкой в ужине, подумала Женни.

Приятели продолжали обсуждать своих детей. Хотя, Женевьеве казалось, что правильнее сказать "вещей". Порой они выражались так, словно их наследников здесь и вовсе не было. Девушка порой кидала незаинтересованные взгляды в сторону Адама, но тот сидел с таким же отстраненным лицом, что и она. Видимо, тоже привык относиться ко всем словам предка, как к должному.

— Всё же, перейдем к тому, ради чего мы собрались? — вдоволь наевшись и наговорившись, решил выступить Густав. — Дорогая Женевьева Джейн'ри, Адам… у нас с мистером Райаном появилась просто замечательная идея!

Что ж, попытайся меня удивить тем, что и без того отлично знаю. Хм, интересно, догадывается ли Адам, что там за идея появилась у его отца? — хмыкнула про себя Женни, сделав вид, что очень заинтересована.

— Мы хотим объединить наши семьи через ваш союз! Ну, разве не прекрасно?

Тут случилось то, чего девушка никак не ожидала. Адам подскочил со своего места, ошарашенно переводя взгляд с отца на мэра, дыша так громко и быстро, словно разъяренный зверь. Неужто, глупец и впрямь не догадывался о своей участи? И этого наивного хотят посадить на пост мэра?

Может, это и есть твоя идея, отец? Посадить на своё место какого-нибудь дурачка, чтобы управлять им через меня? Ну уж нет! Я ни за что не стану манипулировать невинными людьми! Он ведь… похож на маленького, беззащитного котёнка. Как им управлять? — грозно зыркнув в сторону расслабленного Райана, догадалась Женевьева.

— Ни за что! Отец, ты ведь в курсе, что у меня уже есть невеста! Я не хочу брать в жёны миледи Джейн'ри.

Реакция вполне естественная и понятная. Парнишки, вроде него, чаще всего выбирают покорную и очень красивую девушку с идеальными формами. Ни тем, ни другим Женни не обладала. Возможно, оно и к лучшему. Чем меньше она нравится парням, тем больше вероятность стать мэром самой. А там мужа найдет сама, чтобы родить подходящих наследников. Хм, а это идея.

— Адам! Это не обсуждается, — прошипел, как змей, Густав.

— Но я люблю другую! — истерично проверещал парень.

Своим нравом он отталкивал Женевьеву всё больше и больше. Находиться с таким в одном особняке и делить одну кровать — просто край безумия. Нет, пора уже девушке оттолкнуть Адама. Правда, сделать это так, чтобы сильно ей не влетело после этого.

— Любовь — прекрасное чувство, — с наивной улыбкой произнесла Женни, пряча взгляд от насторожившихся глаз отца. — Разве можно его разрушать?

— Но миледи Джейн'ри… — попытался переубедить девушку Густав, но та не дала.

— Я бы с радостью вышла замуж за столь милого человека, как ваш сын. Но я ему не симпатична. Как же нам жить в таком случае?

— Дело не в чувствах, Женевьева, — решил присоединиться к разговору Райан. И голос его не сулил ничего хорошего. — В наше время ценится выгода. Куда ты подашься со своими чувствами?

— Значит, вы не любили матушку, отец?

— Прекрати, — злобно процедил мэр, стиснув кулаки. — Ты знаешь, чем это может закончиться.

— Да. Простите, господин.

Но слова девушки повлияли на юношу так, как она и рассчитывала. Он стал истерить ещё больше, крича на своего отца так, как кричал бы на провинившегося раба. Густав старался успокоить сына, чтобы тот не позорил его перед приятелем и мэром, но это не вышло. В итоге Адам просто выбежал из особняка, дрожа от злости. Извинившись глубочайшим поклоном, граф также покинул поместье, оставив Райана наедине со своей дочерью.

— Женевьева. Подойди.