Кровные драконы. Белое море

Глава 12. Балет «Аурелия»

Итак, это произошло: Казимиров нашел оригинальный способ сообщить обществу о помолвке своей дочери и наследника Ясногоровых. Никаких слов, громких заявлений, но весь театр гудел как улей, и больше всего на свете мне хотелось сбежать или хотя бы зажать руками уши. А слух будто специально обострился, ловя каждое слово, отзывавшееся болью в груди.

— Смотрите, это же «Звездопад», родовая диадема Ясногоровых!

— Лишь Ясногоровы могут ее надевать, или те, кто вступает в их род!

— Диадема Ясногоровых на дочери крола!

— Матушка, гляньте на принцессу Касию!

— Неужели это родовая диадема Ясногоровых «Звездопад»?

— Они помолвлены, принцесса станет женой сударя Ясногорова!

— Ох, значит, он должен вот-вот возглавить семью! Наконец-то!

— Этот день запомнится как возрождение Ясногоровых.

— Какая она красивая, как же ей повезло!

— Мое сердце разбито!

— Казимировы и Ясногоровы объединятся, и Тобольские с ними.

— Самые значимые семьи державы!

У меня не было сил посмотреть на них, и я одна из немногих заметила, что огненные драконы приглушили свет люстр в зале. Полутемнота не сразу угомонила присутствующих, и в итоге представление пришлось задержать на десять минут. Лишь когда дирижер прошел на свое место, зал обратил свое внимание на оркестр, который разразился вступительной музыкой.

Печальная мелодия растревожила и без того пульсирующие раны, и по щекам полились слезы. Я знала о помолвке, догадывалась, что до конца года о ней будет объявлено, но никак не ожидала, что стану свидетельницей этого губительного для меня события. Я еще помнила, каково это, носить диадему Ясногоровых, помнила прикосновения Матвея и наш первый танец. Его глаза горели ярче звезд, и я всеми силами убеждала себя, что не влюбилась в него, но кого я обманывала? Он забрал мое сердце еще тогда, в первую встречу на берегу. И теперь моя диадема, мой «Звездопад», мои надежды отданы другой.

Тревога все нарастала, музыка с самого начала словно готовила зрителей к печальной развязке сюжета, и на совершенно невыносимой напряженной ноте музыка оборвалась, дала короткую секундную передышку, и полилась куда более нежно, совпав с поднятием занавеса.

Перед нами предстала женщина в королевском платье, льющая слезы в окружении служанок. Зазвучали литавры, прислужницы замерли в поклоне, и на сцену вышел король в доспехах, сопровождаемый рыцарями. Королева едва не лишилась чувств, и супруг поддержал ее, целуя нежные руки. Дальше нам показали трогательную сцену прощания, король поднес руку к груди, вторую вытянул наверх, что в балете означало клятву: он поклялся победить врагов, вернуться к любимой, и решительно покинул ее. Королева осталась одна, и закрыла лицо руками, показывая отчаяние и скорбь. Служанки также горестно застыли, ведь каждая из них проводила кого-то на войну.

Наиболее впечатлительные зрительницы в зале уже подносили платки к глазам. Удивительно, несокрушимые драконы так расчувствовались при виде вымышленных страданий! Вот она, сила искусства.

Слева на сцене пустили дым, и из серой пелены медленно выплыла фигура в плаще с глубоким капюшоном. Служанки испугались, но королева вытянула руку, приказывая всем успокоиться. Дальше она развела руки в стороны, спрашивая таинственную фигуру, кто она, и плащ был сброшен. Хм, стоит отдать должное, с костюмами они не ошиблись! Даже меня мороз по коже пробрал, когда я увидела эту тонкую женщину в пугающем черном платье, будто сшитом из паутины, ее жуткую прическу и навевающий ужас макияж. Ведьма из леденящих сердце сказок, не иначе!

Дальше с помощью пантомимы незнакомка изобразила страдания королевы, ее страх, возможную гибель короля, падение замка и смерть всех его жителей. Служанки скорчились от страха, но ведьма подняла кверху палец, разводя ладони, и отрицательно кивая с улыбкой. Это подразумевало, что все перечисленные беды можно избежать, и королева с мольбой сложила перед ней руки. Ведьма поводила руками, и указала на себя. Из либретто я помнила, что таким образом таинственная незнакомка просила подарок. Королева с радостью кивнула, и тоже развела ладони, спрашивая, что она хочет в обмен на победу короля. Ведьма неопределенно пожала плечами, улыбнулась, и иными способами показала, что ничего особенного ей и не надо, так, какую-нибудь мелочь, и не сейчас, а когда-нибудь потом. Королева кивнула, дала клятву, и с помощью музыкальных инструментов изобразили гром, свет на сцене заметался, будто во время грозы, ведьма торжествующе рассмеялась, и поведала, что король скоро вернется с победой. Пока королева радовалась в окружении служанок, сбоку снова выпустили дым, и ведьма в нем исчезла. Свет погас.

Так закончился пролог, дав нам пищу для размышлений, и начался уже сам первый акт. Это был праздник двадцать лет спустя: король с королевой прошествовали на трон, их свита расположилась по бокам, на сцену выбежал кордебалет, и я охнула, видя, как лучшая труппа государства танцует на пуантах. Их движения меня покорили, я забыла обо всех бедах, и комкала платье, глядя, как синхронно они танцуют. Вышли кавалеры, и следующие несколько минут мы любовались красивейшим вальсом. Потом они выстроились в глубине сцены в линию, и из-за кулис выпорхнули две девушки в удивительных воздушных платьях с одним кавалером. Их па-де-труа* поразил меня: они казались единым организмом, с единым разумом и едиными мыслями. Они словно были продолжением друг друга, и их танец вызвал бурные аплодисменты.

* Па-де-труа (pas de trois) — танец трех исполнителей.

Дальше на сцену вышел глашатай, по очереди представляя иностранных принцев (наряд первого очень походил на льевольский традиционный костюм, что по слухам очень понравилось льевольской публике). Они поклонились королевской чете, и под веселую музыку станцевали па-де-катр*. Я с огромным удовольствием любовалась как цельной картиной, так и отдельными деталями, используя бинокль. Закончили они виртуозным прыжком, и зал снова хлопал несколько минут. Невольно бросила взгляд на семью Кривич, и с радостью отметила оживление Ольги и Мирославы. Оглянуться на Золотую ложу или Беломорских не нашла в себе сил, и это даже хорошо, ведь на сцене появился главный персонаж.

Кордебалет всегда поднимает руку в сторону того, кто появляется, или проходит мимо. Вот и сейчас они указали влево, откуда выбежала красавица в белоснежной пачке и с маленькой тиарой в красиво уложенных волосах. Это была Аурелия, принцесса, именинница, которой исполнилось восемнадцать лет. Я улыбалась во весь рот, изумленная ее движениями.

Балерина словно была рождена для этой партии, и ее эмоции идеально подходили под обстановку. Я верила ей, верила в то, что она показывала: юная принцесса, всеобщая любимица, которой не было ни в чем отказа. Она сияла улыбкой, бесшумно летала по сцене, изображала невинное кокетство, танцуя с принцами, и их танец смело можно было назвать эталонным.

Дальше чередовались вариации** других балерин — подруг принцессы, снова порадовал отточенностью движений кордебалет, принцы получили по сольному выступлению, снова выбежала Аурелия, шокировав публику своими фуэте***. Она так вращалась вокруг своей оси, что зрители стали хлопать в такт, и вызывали артистку на поклон семь раз, что в итоге разозлило дирижера.

И вдруг во время всеобщего веселья на сцене прогремел гром, и глашатай объявил о нежданной гостье по имени Медея. Все в смятении, переглядываются, но король приказал пропустить ее. Освещение потеряло яркость, в синих тонах появилась укрытая фиолетовым плащом фигура, сняла его, сбросив своим мерзким прислужницам, и перед нами предстала та самая ведьма из пролога.

Королева ласково прикоснулась к мужу, а потом — вежливо улыбнулась гостье, указав ей на почетное место рядом с собой. Ведьма поклонилась, но жестами показала, что пора платить по счетам. Королева взмахнула рукой, и на сцену вышли дети-прислужники с сундучками на бархатных подушках. Их открыли, и с помощью бинокля я рассмотрела россыпь ожерелий, браслетов, колец и прочего. Медея отрицательно взмахнула рукой. Королева отослала детей, и на сцену вынесли внушительного вида свиток, дарующий (согласно либретто****) земли и титул. Но ведьма и его отвергла. Тогда озадаченная королева развела руками, спрашивая, чего она желает.

И ведьма указала рукой на Аурелию.

Снова смятение, музыка достигла апогея, оттеняя происходящее на сцене. Король в гневе, принцесса непонимающе крутит головой, королева в отчаянии, падает на колени перед ведьмой, а та непреложно указывает пальцем на принцессу. В руки принцев вкладывают шпаги, кордебалет весьма искусно создает суету, подруги принцессы крепко ее обнимают, пока сама Аурелия вопросительно взывает к матери. Король поднимает на ноги жену, требуя объяснений. И королева во всем признается.

Суть клятвы в том, что ее невозможно нарушить, и, если королева дала слово — придется его сдержать. Принцесса встала на пуанты, танцуя с мукой на лице, и ее движения неумолимо приближали ее к ведьме. Плавно, потом рвано, она изображала фатум, который был непреодолим. Принцесса пыталась сбежать, но клятва раз за разом притягивала ее к ведьме. Придворные честно старались помешать Медее, но их усилия разбивались о непреложность клятвы.

В итоге Аурелия попала в руки ведьмы, которая крепко прижала к себе девушку, и в выпущенном густом дыму обе бесследно исчезли (с моего места было видно, что под ними находится люк). Мать с отцом изобразили столь натуральное горе, что зрительницы опять схватились за платочки. Подруги принцессы потеряли сознание, ведь двор стенал и страдал, принцы пообещали разыскать бедняжку, вызволить из плена, и вернуть домой. С обнаженными шпагами они покинули сцену, король прижал к себе жену, музыка скрутила наши сердца своей печалью и тревожностью, и первый акт закончился.

Занавес.

Мы самозабвенно аплодировали около пятнадцати минут. Занавес открывали несколько раз, артисты раз за разом выходили на поклон, но зал не желал их отпускать. Лишь спустя время все угомонились, давая шанс труппе отдохнуть, сменить наряды, а техническому персонажу — поменять декорации на сцене.

Лишившись временно одного предмета для наблюдений, зрители снова обратились взглядами к Золотой ложе. Крол с мужчинами покинул ее, и сейчас там оставались принцессы, сыновья правителя, Матвей, Катерина и несколько молодых Тобольских. Я буквально пожирала их глазами, пока на глаза снова не навернулись слезы, и лишь тогда я повернулась к Матильде.

— Пройдемте в аванложу, — предложила нам Дымова, и мы повиновались.

_____

* Па-де-катр» (pas de quatre) — композиционная форма, где заняты четыре исполнителя.

** Вариация — небольшой танец для одного или нескольких исполнителей, обычно усложненный.

*** Фуэте — ряд последовательно повторяющихся вращений в быстром темпе и на одном месте.

**** Либретто — краткое изложение сюжета.

Бархатные диванчики были мягкими и весьма удобными, и родовитая драконица отправила свою служанку за фруктами и сладостями.

— И как вам первый акт? — спросила она, когда нам принесли угощения.

Ответственность за свое состояние я переложила на балет, высказав, как меня растрогал трагический сюжет, поразила великолепная техника артистов, пленила балерина и растрогала музыка.

— Меня поразило адажио* Аурелии с первым принцем! Готова поспорить, если бы не Медея, девушка обязательно осталась бы с ним!

Дымова и Матильда улыбнулись, я же мысленно провела параллель: если бы не дочь крола, я тоже могла бы быть с Матвеем.

— Госпожа, к вам посетитель.

Слова служанки вызвали у меня дрожь, но я спрятала руки в муфточку, надеясь, что никто не заметил моего румянца. Неужели это…

— Кто там? — совершенно спокойно спросила Дымова.

Естественно, в театре ведь это совершенно обычная практика.

— Сударь Беломорский, моя госпожа.

Румянец мучительно расползся вниз по шее, и я бы дорого отдала за возможность оказаться сейчас в номере гостиницы, или в Академии, да хоть на необитаемом острове — лишь бы подальше ото всех в этом театре!

— Проси его.

Спустя секунду в ложу вошел Ярогнев. Вместо привычной военной формы на нем был отменный фрак, все же остальное соответствовало моим воспоминаниям о нем: короткие темные волосы, гладко выбритое лицо, маска на лице, для которой он сам выбирал чувства, показывая обществу их, а не истинные эмоции.

— Госпожа Дымова, благодарю за то, что приняли меня.

— Давно вас не было в столице, сударь!

Он невероятно галантным движением взял ее руку, поцеловал, и не сразу отпустил, а очень трогательно сжал.

— Служба.

— Конечно, все знают, что для Беломорских север — превыше всего! Позвольте представить вам госпожу Стрелицкую, мою почетную гостью, и ее подопечную, сударыню Элиф.

Ярогнев так же поцеловал руку Матильды, а после — и мою, но на этот раз проявил чудеса сдержанности, особенно на контрасте с его поведением в библиотеке во время нашей первой встречи.

— Рад знакомству, госпожа Стрелицкая! Сегодня я виделся со своими бывшими преподавателями из Академии, и, если верить их словам, вы получили грант от Комитета по образованию.

— Все верно, сударь, — опекунша не выказала удивления.

— Позвольте вас поздравить! Мне хорошо известно, какой строгий отбор проходят учебные заведения, и, раз победу одержали вы, значит, вы проделали монументальную работу!

— Благодарю! Надеюсь, мы действительно заслужили эту награду, — тут ее глаза наполнились пониманием, от которого мне стало не по себе. — С моей подопечной вы ведь знакомы, верно?

Ох, Матильда!

— Разумеется, — невозмутимо ответил Ярогнев. — Сударыня учится с моей младшей сестрой Ярославой. Она сегодня впервые посетила этот театр, для нее это волнительный момент, особенно учитывая, что мы редко покидаем север.

— Я была бы рада познакомиться с сударыней, о которой столь много слышала, — обворожительно улыбнулась Милена Дымова. — Почему бы вам не привести сюда вашу сестру?

Дракон не посмотрел в мою сторону, но я чувствовала его так, будто мы были связаны, и ощущала исходящее от него торжество.

— Если вы приглашаете, — он поклонился, и оставил нас на пару минут.

— Наконец-то, — Дымова едва руки не потирала от удовольствия. — Здесь столько говорили о дочери Кристофера Беломорского, что я просто обязана с ней познакомиться! Уверена, она вызовет такой же фурор, как и ее брат в свой первый зимний сезон.

— Да, сударь Беломорский действительно производит впечатление, — с неопределенной интонацией отозвалась Матильда, и мне опять стало неловко.

Но вот дверь открылась, и перед нами предстала Ярослава со своим братом и отцом. Появление господина Беломорского стало для меня крайней неожиданностью, однако он был весьма почтителен с Дымовой, вежлив со мной и Матильдой, и я впервые задумалась, а кто такая эта Милена, если даже господин Кристофер пришел выразить ей свое почтение?

В итоге в наших ложах произошла небольшая перестановка**: господин Беломорский заманил к себе Дымову смотреть второй акт, так как с ней весьма хотелось побеседовать его супруге. Милена с радостью согласилась пересесть, и вместо нее с нами остались Ярослава, Ярогнев и их кузен Леон. Последний мне весьма понравился, так как внешне походил на своих родственников, и обладал идеальными манерами, теплой улыбкой и хорошим чувством юмора.

_____

* Адажио — медленная часть танца в сопровождении музыки спокойного темпа.

** Этакая миграция во время антрактов — святое дело в любом театре!

Зал опять заполнился зрителями, все кто хотел — переместились в другие ложи, крол занял свое место, сплетни волнами прошлись туда и обратно, свет потушили, дирижер — прошел в оркестровую яму, грянула торжественная музыка, подняли занавес, и мы окунулись в мир балета.

На сцене изображали именины принца Луиса из дальнего королевства. Его посвятили в рыцари, и вместе с мужским кордебалетом они выдали слаженный трехминутный танец. Потом выпорхнули стайки девушек, и танец стал куда более увлекательным, я даже перестала краснеть от того, что позади меня стоял Ярогнев.

Один только Луис перестал веселиться, глядя куда-то вдаль. Взглянув на танцующих, он понуро ушел со сцены, и спустя несколько минут кордебалет также разбежался. За опущенным занавесом сменили декорации, и теперь мы видели лесную поляну. Из хижины вышла тоненькая девушка, за ней — еще одна, и они принялись танцевать вокруг импровизированного костра. Их движения были плавными, синхронными, прыжки — одинаково высокими и легкими, но вот из убогого жилища вышла третья девушка, и зал захлопал — то была Аурелия.

В течение всего ее монолога мы с Ярославой одинаково вцепились в свои платья, после чего она повернулась ко мне, и шепнула:

— Как проникновенно! Я ничего красивее не видела!

Мне оставалось лишь согласиться, утирая слезы подобно остальным драконицам в зале.

Из леса (то есть из-за кулис) вышла Медея, призывно вскидывая руки. Девушки всполошились, но приблизились к ней. Дальше они изобразили действо, объяснившее, для чего ведьме нужны были принцессы: красота этих девушек королевской крови продлевала жизнь, молодость и красоту самой Медеи! Выполнив пассы над каждой из них, ведьма словно умывалась никому кроме нее не видимой энергией, полученной от принцесс, и это делало ее сильнее и моложе. Оставив бедняжек, ведьма опять ушла по своим делам.

И тут, словно в его королевстве не было более подходящих мест для прогулок, на поляну вышел принц. Он крайне удивился, увидев девушек, и сразу же влюбился в Аурелию, скрывшись за деревом, глядя, как она танцует. Дав возможность пленницам ведьмы показать свой талант во всей красе, он предстал перед ними, чем изрядно испугал.

Две девушки сбежали, но Аурелию он удержал за руки. Они влюбились друг в друга, и дальше последовало утонченное па-де-де*. Нежные покачивания, мягкий темп, печальная музыка, приглушенный свет — все вынуждало зрительниц опять схватиться за платочки.

— Они в музыку не попали, — раздался сзади критический шепот Леона.

— Увлеклись немного, но дирижер спас ситуацию, — хмыкнул Ярогнев.

Мои губы помимо воли растянуло в улыбке, и я заметила, что Ярослава тоже улыбается. Кто бы подумал, что вечер сложится подобным образом?! Мы неожиданно получили приглашение в театр, я едва не умерла от лицезрения счастья Касии в диадеме Ясногоровых, а теперь со мной в ложе сидит моя недавняя соперница (за сердце того же Ясногорова) со своим братом и кузеном по отцу. И мне очень нравится их компания! Первое стеснение прошло, и я поняла, что это интересно, смотреть балет в окружении своей сверстницы, с которой можно обсудить действо, и мужчин, которые скрашивают выступление шутками.

_____

* Па-де-де — дуэт, любовный танец, который не несет сюжетной нагрузки, но отражает чувства героев.

Тем временем Аурелия скрылась в хижине, пообещав своему любимому выйти вечером на свидание. Принц приложил руку к сердцу, и с блаженной улыбкой покинул сцену. И тут из-за деревьев вышла Медея, изображая ярость.

— Попал Луис, — присвистнул Леон.

— Скорее Аурелия. За ошибки мужчин всегда отвечают женщины.

Свет приглушили, что означало наступление вечера. Принц показался на поляне, вызвав восторг среди женской публики виртуозными прыжками. Но в ответ на его призыв из хижины вышла Медея, а не его возлюбленная. Луис удивился, но ведьма, нарядившаяся менее грозно, чем обычно, притворилась матерью девушки. Ясное дело, принц возрадовался родительнице своей юной суженой, и попросил у нее руки Аурелии.

Ведьма покивала головой, сомневаясь, что принц по-настоящему любит ее дочь — простую бедную девушку, и Луис вызвался доказать, что намерения его искренни. Тогда Медея пояснила, что лишь одно докажет силу его любви — принц должен принести в дар голову Белой лани — полумифического зверя, обитавшего в дремучем лесу. Многие охотились на лань, но еще никто не смог поймать ее. Естественно, Луис дал клятву, что вернется с охоты с головой зверя, и Медея коварно улыбнулась.

Занавес.

— Я читала либретто, и мне так страшно смотреть третий акт! — сказала Ярослава.

— Понимаю вас, сударыня, но трагический финал всегда запоминается больше счастливого, и оставляет стойкое послевкусие. Уверена, вы еще долго будете думать об «Аурелии», как не стали бы размышлять над «Беглянкой» или «Морской девой», ведь там все закончилось радостным гранд па, — мягко ответила Матильда, и они начали обсуждать балетные постановки.

Сударь Леон вызвался принести угощения для дам, я отсела в аванложу, чтобы отдохнуть, и, конечно же, ко мне присоединился Ярогнев. Соблюдая дистанцию, почтительно и церемонно он спросил мое мнение об «Аурелии». Я ответила ему так же сухо, что наконец-то вызвало у него настоящую улыбку, и он начал расспрашивать меня об Академии уже более живо.

— Моя сестра сказала, что некоторое время историю у вас вел господин Яркан. Уверен, после этого вы и господина Клячина всем сердцем возлюбили.

— Не напоминайте сударь, он до сих мне в кошмарах снится с его уроками истории, — ответила со смехом.

— Вам повезло, что господин Мщеров рано вернулся.

— Только жаль, что во время их экскурсии произошло то ограбление.

Оказалось, Ярогнев располагал всеми подробностями происшествия и дальнейшего расследования, и последующие несколько минут я только и делала, что охала, удивлялась и поражалась.

— А вот и сладости!

Радостный Леон вломился в ложу с изумительными угощениями, и я с большим аппетитом попробовала все мне предложенное. Ярослава с таким же энтузиазмом смаковала конфеты, и оставалось лишь снова поразиться, как мне приятно ее общество сейчас, хотя еще пару месяцев назад мы ненавидели друг друга лютой ненавистью.

— А ты не хочешь нанести визиты еще кому-нибудь? — услышала я шепот Леона. — Обидятся ведь.

— Пожалуй, останусь здесь. Вряд ли матушка так просто отпустит госпожу Дымову, так что третий акт мы проведем в прежней компании.

— С удовольствием, но с твоей стороны было бы нехорошо обделить вниманием других дам. Тебя ведь заждались с прошлой зимы! А я пока тут прослежу за порядком, развлеку беседами.

Ярогнев насмешливо хмыкнул.

— Я тебя как облупленного знаю, так что даже не пытайся избавиться от меня. Может, лучше сам посетишь наших добрых друзей? Семью Кривич еще помнишь?

— Помню, они часто навещали Сколлкаструм, мы все вместе играли, пока твой старший братец называл нас несносными детьми и идиотами.

— Это же Всеслав, что с него взять! Так вот, погляди, как девушки выросли, а как похорошели! Иди давай к ним.

— Ага, сам иди!

Матильда отвлекла мое внимание, и я перестала прислушиваться к шепоту парней, но и услышанного мне хватило, чтобы опять покраснеть.

Время пролетело непозволительно быстро, и зрители снова поспешили на свои места. Ярогнев сопроводил Матильду на ее место, оттеснил Леона, взглянув на него слишком выразительно. Кузену ничего не оставалось, кроме как подать руку Ярославе, помогая ей устроиться на ее месте. Ярогнев же пристально посмотрел на меня, стоя спиной к остальным. Сейчас его глаза лучше любых слов говорили о том, как долго он ждал этой встречи, как он рад меня видеть, и как много ему нужно мне сказать. Я постаралась выразить ответным взглядом признательность за все, что он сделал для меня, и надежду на беседу. Да, мне нужно было его расспросить о многом, например, что он знает о вражде моего отца с родственниками моей матери. Уверена, Ярогнев осведомлен лучше кого-либо, а мне Артемий и половины правды не рассказал.

Опомнившись, он протянул мне руку, и незаметно (я надеюсь!) для всех поцеловал мою ладонь. Меня кинуло в жар от воспоминаний о таком же поцелуе у лестницы в день нашей первой встречи, и вид моих налившихся алым щек весьма его порадовал. Наверное, он подумал о том же.

Леон сзади тихо кашлянул, и Ярогнев сопроводил меня на место, помог устроиться, встал позади, что не способствовало спокойствию.

— Хм, кажется, в нашей ложе сейчас очень весело, — задумчиво сказала Ярослава. — Судя по тому, как жестикулирует госпожа Дымова, и смеется отец.

Я оглянулась, заинтригованная, что там происходит, но поймала взгляд Матвея — совершенно бешеный, едва сдерживаемый взгляд, направленный на меня, и постоянно перескакивающий на Ярогнева. Касия увлеченно шепталась с Катериной Тобольской, а один из младших сыновей крола также смотрел в нашу сторону, но не на меня, а, кажется, на Ярославу. Или на Матильду, что было маловероятным. Сзади них открылась дверь, впуская Казимирова с его женой и старшими сыновьями.

Отвернулась, чувствуя, как отчаянно бьется сердце, и с огромным облегчением отметила приглушаемый свет. Заиграла бравая музыка, поднялся занавес, демонстрируя спешащего на охоту принца с его свитой. Да, с таким количеством помощников подготовка должна быть затратным занятием! Но вот всех показали, все изобразили готовность искать до последнего, и охота скрылась за кулисами. Подняли сетку с изображенным вдалеке замком, и перед нами предстала дремучая чаща.

В танце закружилось много девушек в бежевых платьях, изображающих ланей. Согласно сюжету, ведьма всех ненужных принцесс превращала в животных, и на сцену в белоснежном длинном одеянии выплыла Аурелия. Ее тоже превратили в лань, но не простую, а Белую — ту самую легендарную лесную обитательницу, которую должен был найти принц Луис.

Последующие пятнадцать минут мои мысли снова заняло происходящее на сцене, заставив забыть о Матвее, Касии, Казимировых и остальных из Золотой ложи.

Кордебалет оттенял страдания Аурелии, балерина то порхала, то с болью припадала к земле, но снова находила в себе силы, будто пыталась вырваться из-под заклятья, но тщетно. Выбежали четыре юные танцовщицы-лани, и их па-де-катр вызвал бурю оваций. Дальше последовало несколько вариаций взрослых артисток, и девушки покинули сцену. Вышла Аурелия, устроившись у кромки воды, и на противоположном конце сцены появился Луис. Он явно обрадовался, отыскав белую лань, и прицелился в нее из арбалета.

Девушка чувствует опасность, поворачивает голову, и видит своего возлюбленного с оружием в руках. Зрители замерли, забыв, как дышать; я и сама вцепилась в свой бинокль, будто ища у него поддержку.

По сюжету, девушка радуется, веря, что принц узнает ее, и расколдует. Она протягивает к нему руки, но Луис не признает свою суженную, и стреляет.

— Ох! — раздался протяжной возглас по всем ложам.

Аурелия падает на землю, заклятие исчезает, и принц в ужасе видит, как на месте Белой лани лежит Аурелия. Он подбегает к ней, обнимает, обещает спасти, но стрела пронзила сердце, и девушка умирает. Музыка опадает до едва слышной печальной ноты, занавес опускается, и зал рукоплещет.