Кровные драконы. Белое море

Глава 3. Урок истории от Джандаля Яркана

С криком подскочила на постели, запутавшись в одеяле. Сердце дико билось в груди, пока я судорожными движениями пыталась убрать волосы с лица, и понять, где заканчивается сон, и начинается явь.

Так, мне приснилось судебное разбирательство, и уже не в первый раз. Тогда я забыла тогда выпить снадобье, и мне стало плохо прямо во время процесса. Никто ни о чем не догадался: припадок списали на физические травмы и нервные страдания, так что в итоге к Вадиму никто не проявил снисхождения: на последнем заседании присяжные единогласно признали его виновным, и попечители избрали ему самое строгое из возможных наказание: исключение из Академии без права восстановления и ссылку в отдаленное воеводство. Для Хрусталевых это стало неожиданностью, они разъярились, но не смогли добиться отмены приговора. Пока Вадим еще находится под стражей в своем родовом имении, но скоро его заберут на восток.

Хорошо, с этим я разобралась. Дальше — мое пребывание у целителей. Круторогов пообещал возмездие виновным, а потом в палату ворвался некий дракон, которого я раньше никогда не видела. Пламя, направленное на нас, должно было расплавить наши кости, но в действительности ничего подобного не было! Мы с отцом еще поговорили, пока я не устала, и не заснула до самого утра. И никто не вторгался к нам, никто не покушался на наши жизни.

Это был всего лишь плод моего воображения, но я упрямо продолжала его видеть в своих снах: каждую ночь, после сна о судебном заседании я снова и снова оказывалась у целителей, и неизвестный мужчина пытался нас убить. Как же я устала от столь страшных видений!

И кем был тот незнакомец? Его лицо пугало хищным выражением, но при этом он был весьма экстравагантен и привлекателен: смуглая кожа, карие выразительные глаза, красиво очерченные губы и нос с горбинкой. В каждом моем сне он с силой распахивал дверь в палату, смотрел на нас с яростью, после чего все заполонял огонь, и я просыпалась с криком.

Ох, как же мне надоели эти кошмары! Стоило бы рассказать о них кому-нибудь, но каждый раз горло сдавливал спазм, и я молчала: дикий, неясный страх сковывал мой разум. Да и кому мне обо всем поведать? Что Артемий сделает с плохими снами? Хотя я могу поделиться с Ярогневом, а вот он всегда меня поймет, и поддержит очередным приятным письмом.

При мысли о моем друге стало немного спокойнее, и я с облегчением откинулась на подушки, обдумывая, как ему описать свои тревоги.

Декабрь в этом году решил с самых первых чисел порадовать нас зимней атмосферой, поэтому вместо серого неба с дождем за окном кружился вальс снежинок. Эти пушистые красавицы густым ковром покрывали землю, парки, аллеи, замерзшее озеро; одевали башни в белые шапки, и от этой сказки сердце замирало в самых радостных предчувствиях. Казалось, сама природа жаждет перемен, ей не терпится одеться в белое — цвет чистоты и нового начала.

Из-за кошмаров и ночных бдений я проспала, а служанка — не пришла меня будить, так что быстро надела свою форму, и покинула общежитие одной из последних. Завтрак уже закончился, но Илья предусмотрительно прихватил несколько булочек, и есть пришлось прямо по дороге на урок. Дракон из нашей группы одарил таким надменным взглядом, что едва не поперхнулась. Увы, после наказания Вадима не все раскаялись в былом предубеждении, даже наоборот: им стало тревожно, в голове не укладывался тот факт, что кровных драконов могут подвергнуть ссылке ради простой никчемной смертной. Нина Грачева, Макар Курилин и некоторые другие из их компании относились ко мне по-прежнему, хотя внешне все же старались не проявлять враждебности. Выжидали.

Зато Ярослава Беломорская перестала смотреть на меня с ненавистью, и большинство взяло с нее пример: после турнира влиятельность девушки достигла умопомрачительных высот, перед ней заискивали парни со старших курсов, не говоря уже о драконицах, которые желали присоединиться к ее компании, и отхватить хоть каплю доставшейся ей славы. Сначала я не могла понять, в чем дело: неужели поступок Вадима так ее потряс, что она выступила в мою защиту, однако позже осознала, что это только часть общей картины.

Она просто избавилась от наваждения Матвеем, больше не ища его взглядом, и перестала злиться на меня из-за отданного мне предпочтения. К кому же для всех стало очевидным наше с ним расставание, вот и закопали мы с Ярославой топор войны. Как пошутила Ольга, «да не доставайся же ты никому!». Только вот она не знала, кому на самом деле Матвей достанется, а я не видела смысла раскрывать чужой секрет. Наверняка скоро всем станет известно о помолвке наследника Ясногоровых с дочерью крола, и говорить об этом будут на каждом углу, без устали.

— Скорее бы вернулся господин Мщеров, его так не хватает на занятиях.

Голос Александра Верстанина вернул меня к действительности, и я выразила согласие с его словами.

— Не думаю, что он вернется перед каникулами, — возразил Илья.

Наш преподаватель истории господин Мщеров уехал со старшим курсом к месту Битвы при Каррухе. Я много читала об этом сражении, и была бы рада посетить берега той великой реки, однако нас ожидало другое путешествие, и, судя по почти подтвержденным слухам, это будет поездка на север.

— Пожалуй, ты прав. После экскурсии драконы сразу разъедутся по домам, чтобы потом в блеске своего родового величия явиться в столицу, — с ядовитым сарказмом ухмыльнулся Верстанин.

Возразить было нечего: смертных ожидала либо поездка к себе домой, либо каникулы в стенах Академии, зато кровные драконы уже думать об учебе не могли, смакуя предстоящий зимний сезон, мечтая о балах, увеселениях и новых знакомствах.

— Я первые две недели каникул проведу дома, а оставшиеся две недели — в Академии, — сказал Аркадий Тур.

— Неплохая мысль, — похвалил Илья. — Я тоже, пожалуй, вернусь. Говорят, Академию красиво украшают, и здесь бывает весело на праздниках.

Все согласились с такой идеей, и посмотрели на меня.

— Госпожа Стрелицкая написала, сообщив, что все ждут моего приезда. Однако я еще не решила окончательно.

Парни деликатно сменили тему. Им-то есть куда возвращаться, их ждали семьи, родные дома. Хоть они и не были знатными драконами, но они часто рассказывали о своей жизни, и я бы назвала их счастливчиками: друзья, проделки, приключения, любящие родственники, сестры, братья, родители — у них было все, чего я лишена.

Что меня ждет? Пансионат? Завидующие ученицы и слуги, ежедневные визиты соседей, требующих подробного описания Академии и высшего драконьего общества? Жаждущая сплетен барышня Никольская, оттесняемая наглой госпожой Калмыковой? Не очень привлекательно, если честно.

Можно остаться в Академии, провести месяц каникул здесь. Как заметил Илья, замок красиво украсят, для оставшихся учеников устроят всякие разные конкурсы, представления и тому подобное: даже родовитые драконы любят под конец каникул возвращаться, чтобы вдоволь навеселиться здесь. Только я представляю, сколько ядовитых насмешек на меня обрушит та же мерзкая Нина Грачева и ей подобные, если все каникулы я проведу в Академии. Скажут, что ничтожной смертной некуда уезжать, что ее никто нигде не ждет.

— Ребята, смотрите! — напряженным шепотом сказал Никодим.

Он шел впереди, поэтому раньше нас увидел, кто будет заменять господина Мщерова на уроке истории.

— Итак, сегодня сомнительная честь быть вашим преподавателем выпала мне, — с едва заметной усмешкой произнес господин Джандаль Яркан из совета попечителей. — Полагаю, вы ожидали увидеть господина Клячина, который заменял вашего учителя последнюю неделю, но он вынужден был отбыть по семейным обстоятельствам, а у других преподавателей и без того настолько напряженный график, что неприятную обязанность перевесили на меня.

Напряженность повисла в воздухе: все уже познакомились с характером дракона из рода Пустынных Миражей, и боялись лишний раз моргать в его присутствии. Что касается меня, у нас сложились особые отношения: сначала, после драки Матвея с Вадимом, он ненавидел меня из-за запрета докапываться до истины, но потом, после того ужасного дня, все изменилось. Он с особым рвением добивался наказания для Хрусталева, но в глаза мне не смотрел, избегая моего взгляда и на слушании, и уже после него. Я точно знала, он стыдится того, чему позволил произойти, но при остальных держался со мной как обычно. То есть грубо и саркастично.

— Ознакомившись с записями господина Клячина, я обнаружил, что вы остановились на Южном материке. Вы явно отстаете от графика, — он бросил на нас такой взгляд, будто мы отстаем в умственном развитии. — Итак, Южный материк, некогда великая родина драконов, наш дом, колыбель цивилизации и источник мудрости, прогресса, достижений и величия. Сейчас от него осталась лишь группа небольших островов. Этот «осколок» обнаружили наши смелые исследователи, когда мы прочно обосновались на новом континенте, и смогли уделять внимание не только установлению нового мирового порядка, но и географическим открытиям.

Что же стало причиной такой печальной участи целого материка? Знаю я ваши учебники, во многих державах придерживаются мнения, что всему виной экологическая катастрофа в провинции Мар. Конечно, не стану спорить, ученые заигрались, и сунулись туда, куда не следовало, но кто же остановит эти пытливые умы, — его губы изогнулись в пугающей улыбке. — Однако, если не упрощать историю до уровня идиотов, и говорить откровенно, материк был обречен с момента своего появления. Время перетрет что угодно, лишь небо, звезды, солнце и луна вечны, а наша планета не единожды менялась, и еще не один раз изменится, — Яркан погрузился в философские воды, словно и не замечая ропота вокруг. — Поэтому род Казимировых так силен: свою силу они черпают от вечного небесного светила, не скупящегося на выбросы энергии. Попробуйте противостоять Солнечному Ореолу!

— Простите, — Нина Грачева робко подняла руку. — Вы сказали, Южный материк всегда был обречен.

Яркан кивнул, насмешливо вскинув бровь.

— Но почему? — девушка совсем стушевалась под его взглядом, но, стоит отдать должное, все же задала вопрос, на что другим смелости не хватило.

— Вот он, дефект начального образования, — с мрачным удовлетворением сказал сегодняшний преподаватель. — Поэтому вас и отдают в Академию, чтобы хоть здесь в ваши головы вложили знания, и вы не позорили великую расу драконов своей тупостью. Но да ладно, давайте подумаем, и все вместе ответим на вопрос сударыни Грачевой! У кого наскребется мозгов, чтобы правильно ответить?

Он обвел взглядом группу, но ответом была тишина.

— Сударь Скуратов, вы так хорошо себя показали на турнире, может, и на моем уроке продемонстрируете убийственные знания?

Олег поднялся, и без особого энтузиазма ответил:

— Если верить учебнику, предоставленному Академией, материк стал жертвой экологической катастрофы, запустившей цепь разрушения. Драконы пытались обуздать ядерную энергию, надеясь с ее помощью подчинить тогда еще слабо известные континенты Авлимию и Норгратер, но не преуспели. Их неудача обернулась гибелью собственного материка, и им пришлось перейти к запасному варианту: отплывать к чужим берегам на кораблях, увозя самое ценное, и завоевывать новую родину с помощью родовой силы, а не научных разработок. Казимир Первый наложил строгий запрет на дальнейшие ядерные испытания, и нарушителей после жестоких наказаний больше не нашлось.

— Еще бы, драконы Солнечного Ореола не позволят создать энергию, равную их природной силе. — пробормотал себе под нос Яркан, и уже громче заметил: — Садитесь, сударь. Будь я профессором Мщеровым, я бы поставил вам хороший балл, и заверил бы, что вы отлично справились. Да, может, для общепринятой версии ответ был неплох, но я все равно жду иного рассказа.

Ученики уставились на него непонимающими глазами. После ответа Олега у него должны были отпасть все вопросы, но попечитель не унимался.

— Мы, драконы, существа гордые, и для покорения Норгратера история об экологической катастрофе сгодилась: непобедимые высшие драконы сами способны на все, будь то уничтожение своего континента или покорение чужого. Однако в действительности все было куда прозаичней. Так кто же из вас способен нормально ответить? Сударь Курилин, прошу.

Тот самый дракон, который вечно дерзил преподавателям, сделал надменное выражение, и вкрадчиво сказал:

— А вы спросите людей, они у господина Мщерова всегда хорошие оценки получают.

Все затаили дыхание включая меня: несмотря на прямой выпад в нашу сторону, этот глупец пошел против Яркана! Мы думали, суровый попечитель на месте уничтожит Макара, но вместо этого преподаватель усмехнулся.

— Даже спрашивать не буду: вдруг они расскажут о драконах больше, чем сами драконы знают? Вот будет позор для всей нашей расы! А вам, сударь, придется усвоить сегодняшнюю тему, не могу же я допустить, чтобы наш ученик осрамил Академию низким уровнем знаний. Точно, решено: вместо каникул вы проведете весь месяц здесь, в группе наказанных учеников, чьи оценки оказались настолько неудовлетворительными, что пришлось нанимать специальных преподавателей на зимний период! И никаких увеселений, вы будете учиться круглыми сутками.

Курилин побледнел от такого заявления, и только собрался открыть рот, как столкнулся взглядом с Ярканом, и благоразумно промолчал. Остальные ученики так же притихли, боясь находиться с Ярканом в одном помещении.

— Надо же, сколько времени мы потратили на одном месте! Теперь ясно, почему вы так отстаете от учебного плана. Сударыня Беломорская, — его жгучий взгляд переместился на Ярославу, — последняя надежда на вас. Будь здесь профессор Мщеров, он сказал бы, что ваш братец, разлюбезный сударь Ярогнев, точно ответил бы на поставленный вопрос.

Острозубая ухмылка дракона Пустынных Миражей столкнулась с ледяным взглядом, полным Морского Шторма. На секунду мне показалось, что она не стерпит подобной насмешки, но Ярослава грациозно поднялась со скамьи, демонстрируя идеальную осанку, статную фигуру, дорогую форму и отточенное произношение.

— Благодарю за доверие, господин Яркан. Причина разрушения кроется не столько в наземных катастрофах, сколько в деформации подводной части материка. Окруженному океаном континенту не повезло географически «попасть» в вулканическое кольцо. Драконы подводных вулканов усмиряли стихию, сколько могли, но, как вы заметили ранее, Южный материк был обречен: он находился в зоне вечных землетрясений, и только благодаря самопожертвованию рода Кратонов, от которых происходит нынешний род Крутороговых, драконы смогли благополучно покинуть материк, хотя он ушел под воду не за минуту, как это порой представляется впечатлительным особам. Это долгий и сложный процесс, оставивший на поверхности группу островов.

Вся группа переглядывалась, дружно переваривала услышанную информацию, переворачивавшую все их предыдущие представления о своей «погибшей» родине. Однако мы с Ярканом не отрываясь смотрели на Ярославу, любуясь ею, но с разными оттенками чувств. Я уважала ее ум и образованность, попечитель же явно симпатизировал ей. Любопытно, сама она это замечала?

— Наконец-то, — с тем же насмешливым тоном произнес Яркан, — хоть один ученик достоин обучаться в Академии. Расскажите, сударыня, где вы почерпнули столь глубокие познания?

— У моего брата, сударя Ярогнева, — с замаскированной мстительностью ответила драконица. — Он в равной степени любил историю и географию, и не довольствовался общими фразами из учебников. Даже собирался предпринять путешествие к руинам Южного материка, но из-за участившихся нападений морских обитателей отложил плавание до лучших времен.

А я и не знала о его мечте… Да я вообще ничего о нем не знала! Он с первого взгляда догадался о моей тайне (о которой я и сама не подозревала), разузнал все известные подробности, и лишь благодаря его интересу я до сих пор жива. Я же о своем спасителе знала только от других, и в основном это были сплетни и липкие намеки. Хотя он и не отрицал своей репутации. Сейчас мы поддерживаем переписку, но из нескольких писем сложно узнать о драконе все. Благодаря чистой случайности я узнала о мечте увидеть руины Южного материка, хотя хотелось бы, чтобы мой друг сам мне об этом рассказал.

Вот о Матвее я знала все: о его главной мечте (чтобы родители остались живы), о любимом цвете (коричневый), о любимом музыкальном инструменте (скрипка), о литературных вкусах (военные романы, повествующие об эпохе Казимира Первого), об увлечениях (поэзия). Во время ночных прогулок по побережью мы беседовали обо всем на свете, и я выспрашивала у него каждую подробность, желая знать все-все. Я так его любила, что хотела слиться с ним, раствориться в его личности, дышать с ним одним воздухом, любить то, что любит он. Глупая, глупая Элиф! Но ведь и он любил меня! Я верю в его чувства даже сейчас, когда мы расстались, и отдалились друг от друга. Он любил меня, все еще любит, и от этого было так больно, но лишь это не давало мне плакать сутками напролет. Сладкие мечты сгинули, уступили место реальности, однако было бы куда труднее, если бы я оказалась прихотью избалованного дракона. Сейчас же я могла утешиться мыслями о нашем светлом чувстве, и что для первой любви я выбрала достойного кандидата.

— Садитесь, сударыня. Боюсь, я вынужден присвоить вам десять баллов, слишком уж хорошо вы ответили.

Несправедливость со стороны Яркана вернула меня к действительности. За такой ответ он мог бы поставить оценку получше, но чего еще можно ждать от этого несносного попечителя! Однако Ярослава и бровью не дрогнула: элегантно опустилась на свое место, держа спину ровно, не отрывая глаз от преподавателя. Молодец, достойная тактика!

При этом я не могла не отметить, что среди устремленных на нее взглядов особенно выделялись трое. После выхода из корпуса целителей я заметила некие изменения в атмосфере нашей компании, почувствовала напряженность, хотя не понимала, в чем дело. А потом, на уроках, увидела интерес к Ярославе со стороны Олега, Демьяна и Александра.

Ладно еще Демьян или Олег (хотя ему раньше нравилась Ольга Кривич, сама она была к нему абсолютно равнодушна). Но вот Верстанин как раз и завладел мыслями Ольги, и даже этого не заметил; в своем неведении отверг любовь нежного сердца, обратив внимание на гордую северянку. Бедная Оля, она ведь только недавно исцелилась от неразделенной любви к Ярогневу, и вот, пожалуйста, снова влюбилась в неподходящего парня — смертного, еще и избравшего другую!

Но и это не было самым ужасным откровением, снизошедшим на меня в ходе наблюдений… К сожалению, под чары Ярославы попал еще один парень.

— Ну а теперь, — продолжал Яркан, не подозревая, какие страсти кипят в жизни юных учеников, — когда мы наконец разобрались с причинами гибели Южного материка, можно приступить к новой теме. Придется вам изрядно постараться, слушая мою лекцию, потому что по ней вас ждет проверочная работа. И, если кто-то не справится, ставя под сомнение мои способности как преподавателя, придется ему присоединиться к сударю Курилину на зимних каникулах.

После такой угрозы ни у кого не осталось мятежного духа, и все ученики обратились в само внимание, ловя каждое слово Яркана. А рассказывал он все-таки интересно, не так, как Мщеров, но в своей импозантной манере:

— … поэтому паники не было, избранная группа действовала точно по протоколу. Однако рано или поздно трудные времена показывают, чего стоят те или другие драконы: даже среди лучших колонизаторов нашлись дураки, решившие, что материк еще можно вернуть, и хотели возвратиться обратно. Не знаю, чем бы закончилась история великой расы, если бы не решительность дракона Солнечного Ореола Казимира: он жестко подавил бунт, испепелил на месте непокорных, твердой рукой направил корабли на заданный курс, и никому не позволил усомниться в принятой ранее миссии колонизации новых континентов. Ему помогали Ясногор Денницин (основатель небезызвестной вам династии Ясногоровых) и Вулко Кратон, прямым потомком которого является мой коллега господин Круторогов.

Едва заметно дернулась, надеясь, что никто не смотрел на меня в этот момент. Раз Артемий Круторогов мой отец, то и я принадлежу роду великого Кратона! Кто бы мог подумать, как судьба надо мной посмеется: еще недавно я считала себя сироткой, дочерью бедных людей, а сейчас вполне могла гордиться, зная, что моему роду тысячи лет. Роду драконов, могущественных, наделенных властью! А самое смешное, что никто об этом не знал и не должен был узнать.

— Втроем они установили жесткий порядок, который порой переходил границы разумного, но только благодаря их усилиям колонизаторы достигли новых берегов. Иначе паникеры убедили бы остальных в неразумности миссии, и вернулись бы на Южный материк. Ну а там все бы погибли, как те, кому не досталось места на спасательных кораблях.

— Можно вопрос? — неожиданно поднял руку Демьян Клеверов.

— Задавайте, — разрешил Яркан с поистине драконьим благодушием, от которого у меня мурашки по коже пробежали.

— А почему не снарядили больше кораблей? Почему многим драконам позволили погибнуть? Вряд ли дело было в нехватке материальных ресурсов, раз у них были амбиции захвата чужих континентов.

— Хороший вопрос! Еще немного, и я «излечу» всех от глупости, навеянной вам классическими учебниками. Пожалуй, даже стоит назначить господина Мщерова в попечительский совет вместо себя: он будет настаивать на одобренном материале, а я — сражаться за чистоту и непредвзятость знаний.

Мне его грубость и сарказм начинали нравиться, хотя кровные драконы с шоком привыкали ко столь непривычной манере обращения.

— Отвечая на вопрос сударя Клеверова, сразу попрошу прощения за следующие слова. Возможно, нежным барышням понадобятся платочки — утирать впечатлительные носы, но я не могу вам лгать, какой тогда из меня преподаватель?

Он обвел нас цепким взглядом, и без дальнейших предисловий заявил:

— Слабые должны умереть — таков был порядок нового мира. Идя на войну, никто не возьмет с собой обузу, которую нужно кормить, охранять и все время поддерживать. Корабли с избранными, самыми лучшими драконами Южного материка отправились создавать новый мир; те же, кто не мог терпеть тяготы плавания и дальнейших сражений, остались дома, погибая вместе со своей родиной. И никто не ныл, нет, это было честью, достойной гибелью. Ну а колонизаторы остались сами по себе, представ перед простым выбором: либо смерть и забвение на чужбине, либо победа и вечная слава. Итог очевиден.

— Да, южане покорили всех! — с важным видом вставила Нина Грачева, будто завоевание Норгратера — ее личная заслуга.

— Не всех. Северяне так и остались непобежденными, и встали под стяг Казимировых по своей воле, — его горячий взгляд снова мазнул по Ярославе. — И это я не говорю о пустынных жителях. Вы же знаете о них? Эти невероятные драконы песков Сахры Ульмовти наотрез отказались признавать над собой чью-либо власть. Когда их попытались истребить, фидаины дали такой отпор, что нам до сих пор не удалось захватить кого-либо в плен или узнать что-либо об их укладе жизни. Они с легкостью уходят под песок, преодолевая расстояние прямо под дюнами, их коже не вредят бури, которые сдирают лица с простых смертных. Кстати, именно по этой причине в Сахре Ульмовти не живут люди: им там и минуты не продержаться.

Макар и Нина бросили на меня одинаковые взгляды, словно говоря, что у жителей той страны есть определенное преимущество.

— А о морских обитателях кислотного моря вы можете узнать у сударыни Беломорской: она с ними встречалась достаточно часто.

Все снова глянули на Ярославу, которая по-прежнему не проявляла эмоций. Если Яркан хотел раззадорить ее, то пока что проигрывал.

— А люди? — вдруг спросил Макар, отчего образовалась мертвая тишина. — Как покорители впервые встретили людей? На Южном материке ведь их не было. В учебниках нет прямого ответа, хотя в ходе завоевания велись хроники.

Преподаватель хмуро посмотрел на парня, но причин не ответить у него не было: Макар не проявил открытого неуважения, и сформулировал вопрос вполне корректно. Хотя я отчетливо почувствовала исходящие от Александра и других мальчишек волны ненависти к Курилину.

— Те, кто вели хроники, не дали четкого ответа, поэтому в разных державах данную часть истории покорения трактуют по-разному. Могу сказать одно: драконы не были готовы к подобной встрече. Они считали себя единственной разумной формой жизни на планете. Может, разведывательные группы и встречали коренных драконов Норгратера, но вот о людях им точно не было известно. Какими они предстали перед закаленными в испытаниях и технически развитыми выходцами Южного континента? Слабые, недолго живущие и быстро стареющие, верующие во всяких нелепых богов, которых сами же себе и выдумали. Южане презирали все, что выходило за пределы логики и научных рамок, поэтому долго не признавали новоявленных соседей. А потом, перестав испытывать отвращение, решили покорить, как и драконов Норгратера. И первым, что колонизаторы сделали, — запретили любые религии и прочие свидетельства невежества. Это дало свои плоды: как только люди отринули бессмысленных богов, в их жизнь пришла гармония, процветание, знания и возможность жить в добрососедских отношениях с драконами. Как вы знаете (или не знаете, в своем невежестве вы меня сегодня едва не утопили), смертные сейчас трудятся во многих важных сферах, живут в достатке и пользуются самыми разными привилегиями, например, они могут учиться в Академии!

Идиоты вокруг благостно кивали, довольствуясь осознанием своего благородства как «высшей расы». Ублюдки! Кровь вскипела от унижения и невозможности высказать всю правду в лицо. Привычным усилием сдержала рвущийся наружу крик, пытаясь изобразить спокойствие или хотя бы просто не пропустить ненависть во взгляд.

В одной из башен Академии зазвенел колокол, возвещая конец занятия.

— Ну надо же, как быстро прошло время! А мы столько еще не прошли, — ученики облегченно вздохнули, но поперхнулись от следующих его слов. — Тогда придется дать вам для самостоятельного изучения побольше материала, чтобы на следующей встрече вы меня поражали знаниями, а не тупостью!

Удручив юных драконов большим списком заданий, Джандаль Яркан покинул кабинет, после чего недовольные ученики поплелись готовиться к следующему занятию — трансформации. Сегодня должен состояться первый практический урок, что раньше вызывало у всех волнение; сейчас же ребята с трудом удерживались от открытого недовольства временным преподавателем.

— Скорее бы вернулся господин Мщеров, — возмущалась одна из подруг Ярославы, но шепотом, опасаясь острого слуха попечителя.

Олег с Демьяном постарались вовлечь нас в обсуждение предстоящей практики по трансформации, чтобы сгладить неловкость от монолога Яркана о людях. Хотя, если подумать, он облек реальность в более-менее пристойную форму, чтобы не оскорбить нас — учеников из смертных. Он не называл нас примитивными, недостойными, низшей расой, наоборот, выставил едва ли не ровней драконам! И с чего он это так разошелся, неужели то, что со мной сделал Хрусталев так повлияло на его мировоззрение? Или он чувствует вину за то, что сам поощрял когда-то дискриминацию, и привел нас к тому ужасу?