Кровь эльфов

27

Такси с Серрином и Томом дважды проехало по Грензштрассе, прежде чем Гюнтер обнаружил свое присутствие, жестом велев вылезти из машины. Они расплатились с водителем, подняли воротники курток и вышли на тротуар. Серрин волновался из-за кредитных карточек, которые лежали у него в карманах, и ему не терпелось узнать от Кристен, как чувствует себя Майкл.

— Что-то у тебя маловато друзей, — сказал орк, обращаясь к Тому, когда они переходили на противоположную сторону улицы.

— Одному из них выстрелили в спину, когда он покупал для вас оружие. Если, конечно, вы возьметесь за эту работу, — ответил Том. — Он в реанимации.

— Ты мне дерьмо на уши вешаешь?

— Конечно. Мы пришли сюда с карманами, набитыми кредитными карточками и банкнотами, чтобы вешать тебе дерьмо на уши. Мы даже на всякий случай пристрелили своего человека, чтобы все выглядело достовернее!.. Может, хочешь, чтобы мы отвезли тебя в госпиталь? — сердито вмешался Серрин.

— Ладно, ладно, — проворчал Гюнтер.

Он свернул в боковую улочку и махнул рукой, предлагая всем следовать за ним. Вскоре орк уже стучался в исписанную лозунгами дверь. Створки распахнулись, и он скрылся в темноте.

Шесть самураев и женщина, шаман-Кошка, о которой упоминал Том, ждали их с весьма впечатляющим оружием наготове. Их грязные джинсы и потрепанные куртки наглядно демонстрировали, что этих ребят мало волнуют проблемы личной гигиены.

— А теперь расскажите мне все, как есть, — приказала женщина-шаман. Если вы начнете врать, я об этом сразу узнаю. У тебя прикрытие, — сказала она Серрину, — тебя оно защищает. Но его, — она кивнула в сторону Тома, — я сразу раскушу. А теперь выкладывайте.

— Сначала я должен сделать две вещи, — сказал Серрин, сдаваясь. Он прекрасно понимал, что у него нет выбора. — Во-первых, у нас есть друг, которому тридцать минут назад выстрелили в спину. Мне нужно позвонить, чтобы выяснить, как он. Если хочешь, можешь проверить код. Во-вторых, ну… — Он помолчал немного и провел ладонью по волосам. — Это будет длинная и невероятная история. Скорее всего, ты не поверишь и половине того, что услышишь. Могу лишь сказать, что мы заплатим крупную сумму, если вы отправитесь вместе с нами, чтобы проверить истинность моего рассказа. Я имею в виду тебя, — сказал он, встретившись с пристальным взглядом шамана-Кошки. — Ты сама все почувствуешь, когда мы прибудем на место. Оно находится неподалеку от Регенсбурга. Мы хотим нанести удар на рассвете.

— Успеем, если выступим еще до полуночи, — небрежно бросила женщина, поворачиваясь к Тому. — У нас достаточно времени, чтобы вас выслушать. Так что говори, тролль, только не вздумай врать.

— Вы можете войти только на одну минуту, — сказала ей медсестра. Сейчас раненый спит. Он в очень тяжелом состоянии, постарайтесь его не беспокоить.

Она с подозрением посмотрела на брачное свидетельство. Эта худенькая девчонка не слишком подходила для богатого человека, имевшего самую дорогую страховку, которую только можно купить за деньги. Его одежда и банкноты, находившиеся в карманах, никак не соответствовали внешнему виду этой африканской красотки. Однако у нее были документы, и врач разрешил ей свидание с мужем.

Кристен была напугана. Полиция имела с ней совсем короткий разговор здесь, в госпитале, но они были явно удивлены тем, что Майкла не ограбили это исключало самый очевидный мотив преступления. Кристен оставалось лишь надеяться, что они не станут следить за ней, когда она выйдет из больницы.

— Как он? С ним все будет в порядке? — испуганно спросила девушка.

— На ваши вопросы ответит доктор Колер. Он поговорит с вами потом. Медсестра ввела Кристен в палату. — Постарайтесь не волновать больного. Ему необходим покой.

Майкл выглядел ужасно, но Кристен была рада, что он жив. Какие-то трубки торчали из его ноздрей и предплечий, капельницы, электронные приборы — обычные аксессуары интенсивной терапии, превращающие больного в нечто чудовищное. Его тело находилось внутри полупрозрачного пластикового кокона, вокруг слабо пульсировала розовая жидкость. Кристен показалось, что она различает места, в которых Майкла подсоединили к замкнутой системе, следившей за кровообращением, дыханием и прочими функциями, хотя ей никогда не доводилось видеть ничего подобного.

Майкл открыл глаза. Кристен даже не могла взять его за руку, поскольку все его тело находилось внутри кокона. Она поцеловала Майкла в лоб и отвела в сторону влажные волосы.

— Привет, — едва слышно проговорил он, и Кристен пришлось наклониться к нему поближе. — Послушай, это жизненно важно. Запиши мои слова.

Она вынула из сумочки портативный проигрыватель дисков и магнитофон, который он ей подарил.

По лицу англичанина пробежала тень улыбки.

Майкл сказал, когда ей следует ждать звонка, и назвал имя Уолтера.

— Серрин забрал все деньги на встречу с самураями? — с трудом спросил он.

Кристен ответила, что большая часть денег осталась в чемодане.

— Если Серрина не будет, тебе придется самой отправиться на встречу. Возьми с собой свидетельство о браке. — На губах Майкла возникла еще одна бледная улыбка. — Ты знаешь, где лежат деньги?

Она кивнула и сказала, что ему нельзя много говорить, нужно отдыхать и набираться сил.

В дверном проеме появилась медсестра.

— Детка, если я умру, ты станешь очень богатой женщиной, — произнес Майкл и закашлялся.

— Не смей это говорить!

Ей ужасно хотелось обнять Майкла и сделать так, чтобы все кончилось хорошо. Но она могла только коснуться его губ кончиками пальцев, после чего медсестра заставила ее уйти.

Кристен оказалась одна в коридоре, ее окружал характерный больничный запах. Девушка стояла, крепко прижимая к себе сумку и мучительно стараясь не заплакать.

— Фрау Сазерленд?

Она повернулась и посмотрела на доктора, щеголеватого мужчину с модной стрижкой.

На щеке красовался шрам, который в прежние времена мог бы появиться у завзятого дуэлянта. «Не на подбородке», — с облегчением подумала Кристен, вспомнив описание человека, который пытался похитить Серрина. Доктор Колер был похож на врача, который больше внимания обращает на хорошеньких медсестер, чем на своих пациентов.

— Как он? Что с ним будет дальше? — выпалила Кристен, остро чувствуя собственную беспомощность.

— Его состояние стабилизировалось, фрау Сазерленд, в этом я могу вас уверить. Ранение вашего мужа не смертельно, если только не возникнут серьезные осложнения. Завтра мы сделаем пробную операцию и будем искать донора для трансплантации почки. Повреждение селезенки более серьезно, но страховка вашего мужа покрывает замену протезом, который возьмет на себя большую часть ее функций.

Несколько мгновений Колер выглядел очень довольным собой.

— К сожалению, мы не знаем, поврежден ли спинной мозг. Осколки пули находятся в опасной близости от позвоночника. Некоторые из них мы не сможем извлечь даже при помощи микрохирургии, слишком опасно. Что-то определенное на этот счет я смогу сказать только после операции завтра утром.

— Будет ли он…

Ей не хотелось произносить эти слова. Парализован? Станет инвалидом? Будет прикован к инвалидной коляске?

— Как я говорил, до завтрашнего утра нельзя утверждать ничего определенного; не исключено, что после операции придется подождать еще двадцать четыре часа, пока мы не получим результаты анализов. Если вы хотите провести ночь в больнице, это возможно. У нас есть отдельные палаты. Страховка все покрывает.

— Я не могу, — вырвалось у Кристен, и она замолчала, увидев выражение лица врача. — У Майкла была назначена важная встреча — семейные дела. Мне необходимо поставить в известность родственников. И друзей.

— Конечно. — В голосе Колера читалось очевидное неодобрение. — У нас есть номер телефона вашего отеля. Если будут какие-то новости, мы сразу сообщим. — Он объяснил Кристен, как выйти из госпиталя.

Проходя под часами в вестибюле, девушка подняла глаза и увидела, что они показывают 19.40. Теперь ей оставалось только надеяться, что Серрин вернется в гостиницу в течение ближайших двух часов.

— Мы не можем сообщить вам никаких подробностей о состоянии мистера Сазерленда, — заявил равнодушный голос из телекома. — Подобная информация дается лишь родственникам.

— Господи, я его лучший друг. Единственное, что меня интересует, жив он или нет, черт возьми! — закричал Серрин, но потом заставил себя успокоиться, — Его собиралась навестить жена. Могу я переговорить с ней?

— Я не могу подтвердить или опровергнуть, посещали ли мистера Сазерленда родственники, — гнул свою линию клерк. — Благодарю вас.

Связь прервалась.

— Проклятье! Просто невозможно поверить! — закричал эльф. — Где они разводят таких болванов?

— Кристен уже вернулась в отель, — спокойно сказал Том. — Позвони ей туда.

— Больше никаких звонков, — твердо заявила шаман-Кошка, которая успела сообщить, что ее зовут Матильда.

Она взяла портафон из рук эльфа, прежде чем он успел набрать номер отеля.

— Но послушайте, Майкл договаривался о покупке оружия и другого оборудования. Нам необходимо выяснить, чем закончились переговоры, — просил Серрин. — Может быть, нам нужно с кем-нибудь встретиться. Сам-то он не сможет прийти на встречу.

— Значит, придется обойтись тем, что есть у нас, — резко прервала его Матильда. — Не говоря уже о том, что ты меня еще не убедил. Мне известно, что ты направился в Кейптаун из-за того, что тебя обманула женщина-репортер в Нью-Йорке, а потом кто-то попытался похитить тебя в Хайдельберге. Затем ты встретился с уличной девчонкой, которая принимает тебя Бог знает за кого только потому, что видела твое лицо в газете. Похоже на историю ополоумевшего со скуки кретина, который мечется по свету, преследуя тень собственной задницы.

Через час, когда Серрин замолчал, ничего не изменилось. Если сначала орки высказывали сдержанные сомнения, то теперь они смотрели на эльфа с откровенной враждебностью. Серрин сообразил, что у них с Томом нет никаких доказательств. Никаких фактов.

— Мое предложение, — заявил эльф, — состоит в следующем… — Он замолчал, чтобы сделать последние подсчеты. На сделку Майкла оставлено сто тысяч. Если возникнет необходимость в большей сумме, Серрин сможет сам добыть недостающие деньги. — Я готов предложить вам сто тысяч. На всех. Мне требуется как минимум пятнадцать самураев. И ты, Матильда. Чтобы подтвердить наши подозрения.

— Сто тысяч немецких марок? — недоверчиво переспросила она.

— Сто тысяч нуенов, — быстро ответил Серрин. — Двести тысяч немецких марок.

— Это несерьезно. За такие деньги можно найти парней, которые покончат с половиной Берлинского совета. Если кто-то их об этом попросит, — заявил Гюнтер. — Я бы не думал ни секунды. Фрэг! Я бы себе вышиб все мозги за сто тысяч.

— Условия предельно жесткие. Вам придется идти с нами до конца. Вы знаете, и я знаю, что за эти деньги мы в состоянии договориться с наемниками, но нам они не нужны. Нам необходимо остановить этого парня, продолжал уговаривать Серрин. — Кроме того, вы оставите себе все оружие, о котором договорился Майкл. Если его сделка не выгорит — а в этом будете виноваты вы, — мы сможем заплатить больше ста тысяч. Но тогда нам понадобится больше людей.

Матильда напряженно размышляла. Серрин и Том видели, что самураи предпочитают, чтобы все решения принимала она. Матильда была меньше ростом, не такая сильная, как они, но орки ее слушались. Почти все, за исключением Гюнтера, в основном помалкивали.

Том встал, чтобы размять ноги. Ему было неудобно сидеть на маленьком стуле.

— Матильда, могу я поговорить с тобой наедине? — мягко спросил он.

Троллю показалось, что по сторонам щелкнули затворы.

Она посмотрела на него, а потом махнула самураям, показывая, чтобы те успокоились.

— Конечно. Только никаких трюков. Если услышите что-нибудь подозрительное, кончайте с ним, ребята.

Матильда отвела тролля в соседнюю комнату разваливающегося здания. В потолке зияла дыра, откуда на пол стекала струйка воды. Тусклая лампа освещала помещение. Женщина-шаман присела у стены и вопросительно посмотрела на Тома. Оказавшись в тени, Матильда стала еще больше похожа на кошку.

— Я знаю, наша история кажется тебе абсолютно безумной, но ты можешь войти в мой разум. Меня сильно удивит, если ты не увидишь на мне метки.

Матильда еще ниже опустилась на корточки у стены. Том знал, что она обязательно заметит метку Шакала.

— Я попытаюсь облегчить тебе задачу. Постарайся представить себе все это, а потом войди в мой мозг, — предложил тролль.

Она кивнула и стала ждать. Том присел на влажный пол и закрыл глаза.

В нем начал подниматься гнев, когда тролль вспоминал, как Шакала дразнил его. Он сосредоточился, чтобы картина получилась как можно четче, и тут к нему вернулись боль и оскорбления, нанесенные ему Шакала. Он даже запаниковал, потому что ему вдруг показалось, что воспоминания могут превратить его в берсерка. Том заставил себя успокоиться, но вскоре им овладели пережитые тогда ощущения.

Он снова лежал на животе, а гепард изготовился перекусить артерию у него на шее. Однако ему удалось опустошить свой разум, и все исчезло, остались лишь спокойствие и безмятежность. Том увидел, как разговаривает с Шакала — казалось, он наблюдает за беседой откуда-то сверху.

А потом все опять изменилось. Теперь он стоял среди сгоревших руин лаборатории. К нему, покачиваясь, шли зомби; они протягивали руки, их лица были сведены судорогой боли и одновременно — пусты. Когда зомби приблизились, на Тома обрушились эмоции, которые накатывали от дымящихся строений, словно огромная прибойная океанская волна. Однако что-то не давало ему повернуться и убежать прочь.

Чье-то холодное присутствие источало ненависть, презрение, мрачное отрицание — и эти эманации были такими всепоглощающими, что на какое-то страшное мгновение он подумал, что сейчас умрет. Зло казалось каким-то безликим, отстраненным — и это пугало больше всего. Тролль значил для него не больше, чем пылинка. Оно даже не заметило его. Просто прошло мимо, уничтожая все живое на своем пути.

Тома вырвало, тело покрылось холодным потом. Он дрожал, отчаянно обхватив грудь руками. А потом прижался к стене, чтобы спиной ощутить, что и в самом деле находится здесь, в этой комнате, сидит на влажном полу, а кровь все еще пульсирует в его жилах и он жив.

Лицо Матильды, сидящей напротив, превратилось в маску. Целую минуту она не двигалась, пока Том пытался унять дрожь.

— Вы нашли нечто ужасное, — прошептала она. — Не скажу, что верю в вашу историю. Но я знаю, ты настоящий. Думаю, мы можем заключить договор.

Она поднялась на ноги и подошла к Тому, который все еще был не в силах встать. Открыла дверь и позвала нескольких орков.

— Похоже, у нас будет сегодня работа, — заявила Матильда, когда орки помогали Тому подняться на ноги, поддерживая его до тех пор, пока он не смог стоять сам.

— Теперь мне можно позвонить? — взмолился Серрин.

— Да, — согласилась Матильда, — только коротко.

Может быть, он поверил ей, а может быть, и нет. Однако разговор по телекому позволил Кристен показать ему деньги.

— Ладно, дамочка, возможно, наша сделка остается в силе. Я слышал по триди о стрельбе. Мы договорились на семьдесят пять тысяч, — сказал торговец. — Он заплатил мне тридцать, осталось еще сорок пять. У меня есть полный список. Кроме того, вы хотели получить стандартный набор вооружения. Речь идет о второй сделке.

— Естественно, — ответила она.

У Кристен было почти два часа, чтобы все как следует обдумать. В комнате Майкла она нашла наличными и кредитными карточками сто сорок тысяч нуенов. Если вычесть из них сорок пять и семьдесят на самураев, которые потребуются Серрину, у нее остается всего двадцать пять тысяч.

Некоторое время Кристен с удивлением пыталась осмыслить эту огромную сумму. Еще неделю назад ей и в голову не приходило, что она будет держать в руках и сотую долю таких денег. Сейчас ей нужно вести себя так, будто она всю жизнь распоряжалась подобными суммами. Однако она знала, что торговец увеличил договорную сумму. Мошенник хотел получить с нее лишние десять тысяч. Кристен решила приберечь этот козырь на будущее.

— Еще раз прочитайте мне весь список, — сказала она.

— Моя дорогая леди, это что, какая-то ловушка? Если…

— Перестаньте, вы ведь получили аванс, не так ли?

Он немного успокоился; сердце Кристен начало отчаянно биться, как только ей показалось, что торговец может расторгнуть сделку.

Девушка с удивлением обнаружила, что почти ничего не забыла из редких разговоров с самураями, которых доводилось встречать в Кейптауне. Тогда она и вообразить не могла, что когда-нибудь подобные сведения пригодятся.

— Естественно, нам понадобятся пистолеты и патроны. Пуленепробиваемые жилеты, — заявила Кристен, стараясь говорить так, чтобы голос звучал как можно увереннее.

— У меня есть «Серебристая Змея Ареса», мадам. — Он усмехнулся. Лучше не бывает. По тысяче за полный набор.

— Скидка за большой объем.

— А сколько вам нужно наборов? — отпарировал торговец.

— Ну, скажем, пятнадцать, — ответила Кристен.

Серрин и Майкл говорили, что им нужна по меньшей мере дюжина самураев. Несколько запасных комплектов не помешают. Однако она не может потратить пятнадцать тысяч. Нужно поторговаться.

— Тринадцать.

— Двенадцать. Добавим по четыре запасных обоймы на каждого, и тогда это будет тринадцать.

— На каждого? Вы сошли с ума, леди, тогда это будет пятнадцать!

— Тринадцать с половиной — максимум.

— Четырнадцать, леди. Мы можем договориться на тринадцать с половиной, если вы будете со мной милы! Тут все зависит от того, насколько вы знаете свое дело. — Он нагло усмехнулся.

Кристен подумала, что этот тип совсем не похож на ловкого дельца, которого описал Майкл. «Ублюдок полагает, что вправе так разговаривать со мной, потому что я черная или слишком молода, — с тоской размышляла девушка, — а может быть, он просто бабник. Такое впечатление, что я вернулась домой».

И она обещала заплатить ему четырнадцать, если он сумеет совершить анатомически невозможный акт, который и описала с большими подробностями.

Он рассмеялся:

— Леди, вы мне нравитесь. У вас правильный подход к делу!.. Скажем так: тринадцать с половиной за пятнадцать «Серебристых Змей Ареса» с четырьмя запасными обоймами на каждый комплект. Теперь о пуленепробиваемых жилетах…

Когда торговля была закончена, они условились встретиться в пятнадцать минут одиннадцатого. Проблема заключалась в том, что сделка обошлась Кристен в тридцать кусков. Ей не удалось сбить цену.

— И последнее, — заявила она. — Вы солгали относительно суммы, на которую договорились с моим мужем. На самом деле речь шла о шестидесяти пяти тысячах; тридцать сразу и тридцать пять при окончательном расчете. Вам не следует недооценивать своих клиентов и судить о них по внешности — она обманчива.

Торговец только глубоко вздохнул. Пауза получилась довольно длинной, и Кристен насладилась каждой ее секундой.

— Ну что ж, леди. Мои извинения. Договоримся так: я возвращаю девять из десяти, на которые хотел вас надуть, а одну тысячу оставляю, чтобы поддержать собственную репутацию. Осталось решить, куда вы хотите доставить ваш заказ?

«Фрэг, — подумала Кристен. — Не могу же я допустить, чтобы банда самураев притащила в вестибюль отеля ящики с автоматами и гранатами. Что мне делать?»

Ей пришла в голову лишь одна идея.

— Доставьте все в «Мельд». Ну, скажем, к половине одиннадцатого. Это даст мне возможность утрясти детали.

— Вам не следует опаздывать. Не забудьте: вы должны мне шестьдесят шесть кусков.

Кристен отключила телеком и начала открывать одну из пачек с сигаретами Серрина. «Нужно добраться до этого места и найти там кого-нибудь, — подумала она. — В противном случае я окажусь одна с горой оружия на сто тысяч нуенов. Любой, кто имеет глаза, с удовольствием перережет мне горло, чтобы завладеть всем этим добром. Серрин, где ты?»

К тому моменту, когда заработал телеком, Кристен уже вышла из номера и закрыла за собой дверь. Она так и не услышала звонка.