Кто прав?

Сын поэта

Несколько лет назад член-корреспондент АН СССР Д. Д Благой на вопрос, не помнит ли он, кто из литературоведов мог бы заниматься творческим наследием Ф. Ф Тютчева, сына поэта Ф И Тютчева, подумав, ответил отрицательно. Как ни странно, даже известная в литературе фамилия не способствовала популяризации произведений талантливого прозаика конца прошлого и начала нашего века.

Можно сказать, что не только Ф. Ф. Тютчев в той или иной мере причастными к литературе оказались и другие дети поэта. Е. Ф Тютчева занималась журналистикой и переводами, А. Ф Аксакова-Тютчева оста вила воспоминания и дневники, вышедшие в 1928 1929 годах под заголовком «При дворе двух императоров» под редакцией С. В Бахрушина и М. А. Цявловского. Д. Ф. Тютчева и И Ф Тютчев принимали участие в подготовке к изданию литературного наследия поэта. Но самым одаренным среди них оказался Ф Ф Тютчев. И быть бы ему главным продолжателем писательской династии Тютчевых, наследником литературной известности семьи, не будь он незаконнорожденным сыном своего отца...

В начале пятидесятых годов прошлого столетия великосветское петербургское общество было шокировано связью старшего цензора Министерства иностранных дел поэта Ф И. Тютчева с Еленой Денисьевой племянницей инспектрисы Смольного института, в котором учились дочери Федора Ивановича Дарья и Екатерина. Противозаконная любовь женатого, почти пятидесятилетнего мужчины и девушки вдвое моложе его быстро создала вокруг них полосу отчуждения. Но, в то время как Елена Александровна и родившиеся потом ее дети занимали в обществе довольно двусмысленное положение, семейная жизнь Тютчева, по крайней мере внешне, оставалась прежней.

Старший сын поэта и Денисьевой, Федор, родился 11 октября 1'860 года в Женеве, где в то время пребывали его родители. Сын действительного статского советника и родовитой дворянки хотя и был, как и двое других их детей, усыновлен отцом, тем не менее, как незаконнорожденный, на своей настоящей родине был приписан к мещанскому сословию Петербурга.

Жизнь сурово обошлась с этой длившейся полтора десятилетия любовью Тютчева. В августе 1864 года, в возрасте всего тридцати восьми лет, от чахотки умирает Елена Александровна, а в мае следующего — в один день — ее четырнадцатилетняя дочь Елена и годовалый сын Николай. Федор. Иванович сразу постарел, еще больше замкнулся в себе. В октябре 1864 года с чувством позднего раскаяния он пишет А. И. Георгиевскому, мужу сестры Денисьевой: «Память о ней — это чувство голода в голодном, ненасытимо голодном. Не живется, мой друг Александр Иванович, не живется... Гноится рана, не заживает. Будь это малодушие, будь это бессилие, мне все равно. Только при ней и для нее я был личностью, только в ее любви, в ее беспредельной ко мне любви, я сознавал себя... Теперь я что-то бессмысленное живущее, какое-то живое, мучительное ничтожество...»

Немым укором отцу остался четырехлетний сын Федор. Даже усыновление давало мальчику слишком мало прав в том обществе, где он воспитывался. На долгие годы потом эта незаконнорожденность станет постоянным предметом озабоченности будущего писателя. И все-таки нерадостное детство «затертого и засованного по углам в доме родных» ребенка не ожесточило его душу, оказавшуюся сильной и доброй. Живой, любознательный, он рос сначала в Петербурге на руках старой няни и тетки его матери А. Д. Денисьевой, а потом, по настоянию отца, сына отправили в Москву, к старшей дочери поэта А. Ф. Аксаковой-Тютчевой, не имевшей своих детей.

Отец мало радовал сына своим вниманием. Федор Федорович писал о том времени: «С моего отъезда в Москву в 1870 году и до смерти Ф. И. (1873) я видел его два раза. В первый раз в Лицее цесаревича Николая¹, в Москве, куда он приехал ко мне, а второй незадолго до его смерти в Петербурге...» Сколько боли и горечи, пережитых подростком и не забытых позже, скрывается за этой фразой. Но, несмотря на столь редкие встречи, Федор продолжал горячо любить отца, гордиться им, беречь семейные реликвии, особенно те, которые относились к его матери, которую Федор Федорович боготворил. Именно Ф. Ф. Тютчеву мы обязаны сохранением и первой публикацией большей части стихотворений поэта, относящихся к его любовному, «денисьевскому» циклу.

Через пять лет после смерти отца восемнадцатилетний Федор Тютчев, успешно окончивший Лицей, по совету родственников отправляется для получения высшего образования в Лейпциг. Рабочий класс Германии активно боролся за свои права, волновалось немецкое студенчество. Движимый общим порывом, к одному из нелегальных студенческих кружков примкнул и русский студент Федор Тютчев. Видимо, не без помощи полиции, весть об этом вскоре дошла до Москвы. По просьбе мужа Анны Федоровны, И. С. Аксакова, за юношей отправляется священник православной церкви в Карлсбаде, знакомый семьи, и увозит Федора к себе. Так и закончились студенческие годы Ф. Ф. Тютчева.

По возвращении Федора в Москву уже нельзя было говорить о добрых отношениях между ним и родственниками. Поэтому, еще не достигнув девятнадцати лет, он начинает самостоятельную жизнь, в июне 1879 года вступив вольноопределяющимся² в Первый Московский драгунский полк. А 1 сентября того же года он зачисляется в Тверское кавалерийское юнкерское училище.

С тех пор, за тридцать пять лет во всех отношениях примерной службы, Ф. Ф. Тютчев пройдет трудный путь от вольноопределяющегося до полковника. Только смерть прервет эту нередко полную опасностей, насыщенную множеством событий жизнь замечательного человека, большого патриота своей родины, про которого солдаты говорили, что он «кругом хороший».

Начало военной службы можно считать и началом его литературного творчества. Юнкер Тютчев много читает, занимается самообразованием, вечерами, уединившись, ведет записи в тетрадях-дневниках. С появлением первых стихотворений, небольших рассказов появляется и желание печататься. А этого не разрешалось учащимся военных заведений. В конце концов страсть к сочинительству все пересиливает, и Тютчев, аттестуясь на подпрапорщика³, увольняется в запас.

Не имея средств к существованию, Федор Федорович связывал свои дальнейшие планы с возможностью службы в каком-нибудь печатном органе. Вскоре он получает предложение от издателя организуемой в Петербурге газеты «Свет» и дает согласие работать в ней секретарем. Работа в редакции газеты была каторжной. Тютчев очень уставал. Серые громады Петербурга давили своей тяжестью, делали невыносимой жизнь бедняков, таких, как он, разночинцев, мелких служащих, журналистов, считавших каждый заработанный рубль, да так и не выбирающихся из нужды. О такой жизни им писалось не одно стихотворение:

Федор Федорович, по существу бедняк, без каких-либо средств, вынужден был много трудиться. К этому обязывала его и вскоре появившаяся семья. В апреле 1884 года у Тютчевых родилась первая дочь, названная отцом в честь своей матери Еленой, а через два года, в июле, вторая дочь — Надежда.

Почти пятилетие напряженной работы не принесло журналисту удовлетворения. Темы в газете мельчали, все более проникались черносотенным духом, времени для серьезной работы не оставалось. Все это обусловило его решение вновь поступить на военную службу. К тому же внезапно обострилась болезнь жены, врачи советовали сменить климат.

В июле 1888 года Тютчев зачисляется в армию подпоручиком⁴. Вскоре ему предоставляется возможность определиться в Пограничную стражу, во многом сходную порядками со службой в кавалерии, которая ему нравилась с юнкерского училища. Для перехода в пограничники были и другие причины. Федор Федорович понимал, что военному нужен твердый характер, поэтому никогда не давал себе расслабляться, пасовать перед трудностями. Кроме того, в военной службе ему импонировала известная доля опасности. Всего этого с лихвой хватало в Пограничной страже.

Он корнетом начинает службу на границе с Пруссией, в Ченстоховской бригаде. Ему уже под тридцать... Отныне на многие годы ему станут близкими одиночные пограничные посты, малочисленные отряды русских солдат, расположенные вдоль границы, чаще всего в захолустных, забытых богом и начальством местах. Один из таких постов на линии вечных снегов он потом до мельчайших подробностей описал в одноименном рассказе.

Новая служба дала начинающему бытописателю немало новых, превосходных тем, полных специфическими особенностями пограничной жизни. Не менее ценным для него в этой службе было и наличие досуга. Тогда как сослуживцы-офицеры прожигали время в карточной игре, кутежах и попойках, он всецело посвящал его литературному труду.

Казалось, стал налаживаться быт пограничного офицера, росли дочери. Но только чуть больше года смогла прожить в болотистой местности слабая здоровьем жена. В тридцать лет Тютчев остается вдовцом с малолетними дочерьми. Мучимый угрызениями совести, чувствуя себя причиной смерти горячо любимой жены, Федор Федорович в память о ней написал автобиографический роман «Кто прав?».

Но поручик⁵ Тютчев читал авторский экземпляр его уже на новом месте службы — в Бессарабии. Тоска, беспокойство на душе гонит его все дальше. И новый рапорт о переводе удовлетворяется. Теперь он, пристроив дочерей у родственников жены в Петербурге, отправляется в Закавказье, участвует в создании пограничной стражи на границах с Турцией и Ираном. По-прежнему, не теряя времени даром, он изучает быт, обычаи и даже языки местных жителей. Он задумывает новые произведения уже кавказского периода.

Вместе с тем Тютчеву начинают поручать командование небольшими пограничными отрядами — Зорским, Джульфинским, Азинским и другими. Служба не всегда спокойна, нередки стычки с горцами. В апреле 1898 года штабс-ротмистр⁵ Тютчев награждается первым орденом — Станислава 3-й степени, а через год с небольшим переводится в Петербург, в штаб Отдельного корпуса Пограничной стражи ротмистром.

Теперь можно заняться личной жизнью, обнять повзрослевших дочерей, насладиться тишиной и удобствами столичной жизни. Но отдыхать как будто некогда. Нужно поскорее пристроить все написанное за минувшее десятилетие. Многое удается. Появляется в свет второй том Избранных сочинений, затем почти одновременно выходят романы «Беглец» и «На скалах и долинах Дагестана». Публикуются эссе-воспоминания «Федор Иванович Тютчев», вышедшие к столетнему юбилею поэта.

За выходом в свет этих произведений опять последовали изменения в судьбе автора. Спокойной службы в столице не получилось. Развернулись события на Дальнем Востоке, война с Японией. Сорокатрехлетний ротмистр⁷ подает рапорт с просьбой отправить его в Дальневосточную армию. Вскоре приказом от 17 февраля 1904 года Тютчев переводится в Первый Аргунский полк Забайкальского казачьего войска и переименуется в есаулы.

Всю военную службу Федор Федорович не переставал сотрудничать во многих периодических изданиях — «Русском вестнике», «Историческом вестнике», «Военном сборнике», журналах «Природа и люди», «Разведчик», «Нива», «Живописное обозрение», многих петербургских и московских газетах. Его рассказы, короткие зарисовки, репортажи с воинских учений и театров военных действий всегда ожидались с интересом. Вот и на этот раз он ехал на Дальний Восток с удостоверением специального корреспондента газеты «Новое время», в которой вскоре появятся лаконичные, правдивые корреспонденции, чаще всего под псевдонимом «ЭФТЭ».

Подписывать газетные материалы, статьи, а нередко рассказы и даже повести инициалами «Ф. Т.» или «ЭФТЭ» — это тоже типично тютчевское. Так, зачастую, проявляя излишнюю скромность, поступал поэт. И понятно стремление сына в память о нем продолжить традицию, пусть даже и разнятся мотивы публикаций. Отец — стыдится популярности стихотворца, сын — огромным трудом завоевывает популярность литератора.

Естественно, что Тютчев стремился попасть на фронт не как армейский корреспондент. Движимый патриотическими чувствами, не без основания считая себя опытным офицером и командиром, он хотел поскорее применить этот опыт в военном деле.

С середины апреля 1904 года есаул Тютчев на боевых позициях, во главе сотни казаков Аргунского полка, участвует в разведках боем, не раз показывая образцы личной храбрости. Особенно удается одна из них, в которой он во главе добровольцев из Читинского полка под прикрытием двух рот Омского полка вывозит из-под носа противника большую группу раненых воинов, уже потерявших надежду на спасение.

Командование отмечает боевого офицера, солдаты уважают, любят своего командира, без страха следуют за ним в самые опасные вылазки. 6 августа 1904 года есаул Тютчев за отличия в боях против японцев награждается орденом Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость». Его вскоре переводят в штаб главнокомандующего, но и там, используя любую возможность, он стремится не пропустить ни одного сражения. 15 октября Тютчев награждается орденом Станислава 2-й степени с мечами, а через две недели производится в войсковые старшины⁸. Еще месяц спустя он награждается третьим боевым орденом — Анны 2-й степени с мечами.

Но, несмотря на повсеместный героизм русских солдат и офицеров младшего звена, война была безнадежно проиграна командованием во главе с генералом Куропаткиным. В своих корреспонденциях Тютчев пытается указать на отдельные причины этого поражения. В частности, он пишет о прекрасной осведомленности, с помощью шпионажа, японцев, успевающих нанести упреждающие удары по русской армии. Противнику помогала и нерешительность командующего, постоянно медлящего с отдачей приказов.

О бездарности некоторых генералов ходили даже анекдоты. «Из уст в уста,— пишет Тютчев,— передавалась злополучная, ставшая исторической, телефонограмма генерала, не сумевшего отстоять эти (хорошо укрепленные позиции наших войск под Цихинченом.— Г. Ч.) столь важные для нас твердыни: «Счастлив донести вашему высокопревосходительству, что стрелки отошли с позиций с песнями...»

Через полгода Тютчев получает возможность по болезни побывать в отпуске. Вновь был знакомый до мелочей Петербург, несколько недель наслаждения домашним уютом, встречи с родными... А потом снова Дальний Восток. 3 марта 1906 года он получает последнюю за эту войну награду — орден Владимира 4-й степени с мечами и бантом — и в середине июля командируется в Отдельный корпус Пограничной стражи с переименованием в подполковники.

Вновь потянулись на первый взгляд обычные будни границы. Тютчев опять на западных рубежах России, командует Скулянским, а потом Цаганским пограничными отрядами. В конце 1906 года ему поручают писать историю Таурогенской пограничной бригады, для чего переводят в ее штаб начальником отдела. Четыре последующих года он Много занимается литературной работой, несмотря на неудовольствие своего начальства, заканчивает две повести из военного быта минувшей войны.

Надо сказать, что публиковать в «Военном сборнике» — журнале Генерального Штаба — материалы, нередко обличающие упаднический дух, царящий в старой русской армии, особенно в период затягивающейся войны, разложение ее офицерства, было не так-то просто. Но с талантом военного бытописателя уже приходилось считаться и руководству журнала, и военной цензуре. Его рассказы и повести не раз украшали это специфическое издание, а военный читатель с нетерпением ждал новых полюбившихся ему произведений.

Начало империалистической войны и последовавшую за ней мобилизацию Федор Федорович встретил в отпуске. 28 июля 1914 года он возвращается к месту службы, сам себе сократив отдых. 54-летний подполковник назначается командиром 2-го эксплуатационного батальона Кавказской парковой конно-железной бригады. Хотя подобное назначение в таком возрасте многие посчитали бы почетным, Тютчев принял его за обиду.

После долгих просьб ему все-таки удается получить назначение в действующую армию. В октябре того же года он прибывает в прифронтовую полосу. Но еще не приступив к обязанностям военного коменданта местечка Заболотье, Заручившись поддержкой командования, знавшего Тютчева по прежней войне, он назначается командиром батальона в 36-й Орловский полк и в ноябре уже ходит в штыковые атаки во главе батальона. За особенно тяжелый бой 8 декабря 1914 года, в котором его батальон успешно атаковал неприятельские позиции и захватил много пленных, подполковник Тютчев награждается почетным Георгиевским оружием.

С февраля следующего года, как пограничный офицер, он переводится в Сводный пограничный полк заместителем командира, участвует в знаменитых атаках русской кавалерии, наводившей ужас на противника. В мае 1915 года в бою у местечка Бергамет немецким снарядом, разорвавшимся поблизости, Тютчев был контужен в левую часть головы и левую ногу. Отлежавшись, он так и не отправился в госпиталь, продолжал руководить боем.

Но это ранение боевому командиру, которому месяц спустя за отличия было присвоено звание полковника, не прошло даром. Все чаще он прибегал к лечению, не помогли и трехмесячный отпуск, и назначение на более легкую должность. Все-таки он по-прежнему добивается отправки на фронт, мечтая, если и умереть, то как подобает воину — в седле, в одной из кавалерийских атак. И ему как будто вновь «везет» — он назначается командиром Дрисского пехотного полка, но через два дня, 9 февраля 1916 года по дороге в полк, в полевом военном госпитале в Бердичеве он внезапно скончался от старых ран.

Друзья и родственники перевезли тело его в Петроград и похоронили на Волковой кладбище, рядом с могилами матери Елены Александровны Денисьевой, тетки, сестры и брата. Можно добавить, что совсем недавно ленинградцами был восстановлен памятник на могиле Ф. Ф. Тютчева и его матери. Тютчев был женат вторым браком, от которого у него не было детей. Дочери его, Елена и Надежда, умерли в пятидесятых годах.

В одном из некрологов вместе с военными заслугами полковника Ф. Ф. Тютчева отмечались и его литературные успехи: «Предметом покойного писателя была изящная словесность на темы из военного быта. И, надобно сказать правду, он не имел себе соперников на этом поприще в последние годы (1912—1916) — по силе высказанного таланта. От отца, известного поэта, он наследовал, бесспорно, свой талант: безупречный русский язык, бестенденциозность (в чем грешны все современные ему беллетристы), красоту, пластичность изображения и редкую простоту замысла... Это была крупная величина в нашем безвременье среди русской беллетристики... Текущая война потеряла в Ф. Ф. одного из правдивых и чутких своих изобразителей. В литературе не только военной, но и во всей общей русской художественной литературе он оставил видный, талантливый след».

Начинал свой писательский труд Ф. Ф. Тютчев в сложное для России время. С убийством Александра II в марте 1881 года в стране началась неприкрытая реакция, наложившая отпечаток на всю духовную жизнь русской интеллигенции восьмидесятых годов, вызвав в ее среде кризис идей, волну отчаяния и пессимизма. В определенной мере отголоски этого пессимизма мы встречаем и в первых произведениях молодого сочинителя, особенно заметны они в его стихотворениях. Большая часть произведений Тютчева была написана в своеобразной пограничной полосе развития русской литературы, когда для нее кончалась эпоха безраздельного торжества старого критического реализма и начиналась эпоха российского модернизма в форме декаданса, символизма, сменовеховства и т. д. На этом фоне особенно явственно проступает эстетическая свежесть повествования Ф. Ф. Тютчева.

Он был человеком военным, прослужившим в армии практически всю сознательную жизнь. Поэтому понятен его интерес именно к военной тематике, которую писатель на собственном опыте изучил превосходно

Ценно здесь то, что он, пожалуй, первый из русских писателей так полно показал читателю в своих произведениях жизнь пограничников и таможенной службы России последней четверти прошлого века. Его произведения биографичны, в них чувствуется присутствие автора. Даже имена главных героев, как, например, Федор Федорович Денисьев, более чем прозаично напоминают самого повествователя и его близких.

В объемном томе сочинений Ф. Ф. Тютчева, вышедшем в 1888 году в Петербурге, было представлено многое из написанного сочинителем. Три десятка стихотворений, историческая повесть из времен военных поселений в России «Кровавые дни», большой психологический рассказ «Денщик», несколько более мелких рассказов-эссе, из которых наиболее запоминаются «Литератор» и «Отомстил».

Определенную известность молодому писателю принес его рассказ «Денщик», в чем-то существенно перекликающийся с купринским «Поединком» и отчасти с пьесами Островского о неприкаянной жизни странствующих но России актеров провинциальных театров. Но главный герой рассказа — штабс-капитан Алексей Сергеевич Ястребов — не пьяница, не картежник, то есть лишен тех черт, которые мы нередко находим в изображении офицеров старой русской армии. Он — цельная натура, прямой человек, искренний, из однолюбов. Солдаты его ценят за справедливость, уважение в них человеческого достоинства. Героиня повести актриса Даша Шигалина — внешне красивая женщина, имеющая постоянный успех у провинциальной публики.

Казалось бы, повесть — одно из повторений уже не раз встречавшихся в литературе драматических коллизий любовно-психологического порядка. Но, к счастью, это не так. Здесь автором найден неожиданный поворот в сюжете. Денщик Ястребова — Степан Морозов — решился на убийство, чтобы спасти своего командира, которого он за долгие годы полюбил. В повести рождается яркий образ солдата из простых людей, сохранившего богатство души, не изуродованной тяжелой солдатчиной, трагическими жизненными обстоятельствами.

Роман «Кто прав?», которым завершается первый период творчества писателя, во многом автобиографичен. Он написан в начале восьмидесятых годов прошлого века, когда общий дух безысходности, упадочничества широко проник в слои русской интеллигенции. Герою романа недостает воспитанности, сдержанности, самообладания. Он не хочет проявить уступчивости в отношениях с женой, легко поддается низменным побуждениям, отсюда и трагическая развязка.

В сущности, Ф. Ф. Тютчев рассматривает в своем романе одно из проявлений той вседозволенности, которая неизбежно приводит героя к нравственному падению, а его жену к гибели.

Роман читается легко, с интересом, наводит на серьезные размышления. По остроте постановки нравственных проблем он нисколько не уступает, а может быть, и превосходит некоторые современные повести на аналогичную тему. Превосходит живостью, повествования и выпуклостью описания подробностей быта, уже давно исчезнувших, а главное — обостренностью переживания рассматриваемой проблемы: она именно переживается, а не изучается со стороны.

Экзотикой напитаны произведения Ф. Ф. Тютчева, написанные им в период пребывания на границе с Румынией в старых бессарабских местечках. И опять главными действующими лицами его произведений являются молодые, как и сам автор, военные в младших офицерских чинах, только начинающие свою службу на границе. Случаи, нередко трагические, происходящие с ними, ложатся в основу сюжетов писателя.

В последний год прошлого века в одной из московских типографий печатается второй том Избранных произведений Ф. Ф. Тютчева «На границе». В него вошли повести «Ясновельможная контрабандистка» и «Убили», рассказы «Герои долга» и «В Бразилию», два этюда и очерк. Почти полностью эти произведения посвящены вечно опасной жизни границы, хитростям, нередко переходящим в жестокость, к которым прибегают контрабандисты при переправе за кордон краденого, мастерству и мужеству пограничников при их задержании.

Одним из характерных произведений того периода может служить напечатанная отдельно от сборника короткая повесть «Комары». В ней изложено несколько эпизодов из жизни удачливого пограничника из низших солдатских чинов, Игната, и хищного контрабандиста, цыгана Петра.

Кто из героев ближе читателю: сочувствовать ли Петру, как горьковскому Челкашу, и отказывать в симпатии царскому служаке, пограничнику Игнату? Да ведь цыган крадет крестьянских лошадей — иногда сбивает целый табун лошадей из пятнадцати! А пограничник перехватывает этот табун при попытке переправить его в Румынию и возвращает лошадей крестьянам. Ф. Ф. Тютчев без деклараций, не в лоб, а исподволь, возбуждает у читателя негодование одним и сочувствие другому, размышляет о судьбах людей и привлекает внимание к социальной проблематике повествования.

К этому же «молдаванскому» периоду относится и роман «Злая сила», своевременному выходу в свет которого помешала, видимо, русско-японская война. События в нем разворачиваются в небольшом бессарабском городке, где разыгрывается семейная драма. У все более и более опускавшегося из-за пьянства отставного офицера две взрослые дочери-красавицы волею судьбы оказываются в двух противоположных лагерях. Старшая давно уже замужем за интеллигентным, умным, довольно состоятельным местным помещиком, а вторая, Елена, становится одной из самых ловких в крае контрабандисток. Она-то и вовлекла в свои махинации ничего не подозревавшего, только что начавшего службу прапорщика и в конце концов привела его к трагической гибели. Здесь, как и в других романах Ф. Ф. Тютчева, существенную роль в интриге играет красота женщины, восхищение которой, страстная любовь будут нередко вести к гибели сильных, мужественных мужчин.

Мы уже упоминали о трудностях публикаций произведений для писателей «второго плана», к которым принадлежал и Ф. Ф. Тютчев. Это вынуждало их сообща печататься в дешевых сборниках, небольших книжках в серии «Для школ и грамотного народа». Так, у Тютчева в 1899-м — начале 900-х годов в издательстве И. Ф. Жиркова неоднократно выходили рассказы «Один день на поле сражения», «Товарищ», «Жучка», «Сапожник и музыкант», «Герои долга» и другие. Интересно, что в этой же серии помещали свои произведения С. Т. Семенов, Н. А. Рубакин, И. А. Белоусов и другие писатели-разночинцы.

С середины девяностых годов начинается третий, кавказский период в творчестве писателя. Ф. Ф. Тютчев пишет рассказ «На линии вечных снегов», в котором он показал тяжелую службу русского пограничника. Несведущему читателю, кроме, пожалуй, кадровых военных, сюжет рассказа может показаться выдумкой, за которой стоит неизбежный вопрос: а нужна ли такая служба, зачастую связанная с человеческими потерями, со страданиями родных и близких пограничников? Но ведь это мужская профессия — родину защищать!

Читая написанное Ф. Ф. Тютчевым, невольно поражаешься его всестороннему знанию темы, жизни героев его романов и повестей, всех мельчайших деталей быта плохо изученных тогда многочисленных народностей Кавказа, их обычаев, национальных черт, наклонностей, разнообразия характеров. Но мы уже говорили, что автор был на Кавказе не сторонним наблюдателем, а непосредственным участником совершавшихся событий. Ф. Ф. Тютчев в своих повествованиях беспристрастен и всегда с уважением относится как к русскому пограничнику, так и к горцу.

В основе первого «кавказского» романа Ф. Ф. Тютчева «Беглец» лежит судьба человека, покинувшего свою родину, которого даже через много лет постигает справедливая кара за совершенное когда-то злодеяние. Казалось бы, медленно развиваются в нем события, и еще далеко не ясно (как это нередко встретишь в современном детективе), что же последует дальше. Но какие это события! Здесь и сцены охоты на кабанов в камышовых зарослях, и путешествия на лошадях по горным кручам, а потом на лодках по бурной стремительной реке. И везде спутников поджидают непредвиденные опасности. А сколько интересных былей и легенд рассказывает автор устами горцев на уютных привалах или в полных тайн ханских дворцах Можно только удивляться, как быстро сравнительно молодой пограничный офицер, петербуржец, еще совсем недавно не отличавшийся крепким здоровьем, входит в эту жизнь, участвует вместе с горцами и пограничниками в их приключениях

Второй роман «На скалах и долинах Дагестана» исторический. О событиях, происходящих в нем, о борьбе с Шамилем автор мог узнать только от армейских ветеранов да по историческим документам, которые ему, видимо, пришлось изучить Но и здесь он не далек от истины в изображении происходящих событий, их он списывает с тех стычек с горцами, которые еще застал. А его герои это по-прежнему сослуживцы Ф Ф Тютчева, начальники и подчиненные пограничного офицера, несущие охранительную службу на дальних рубежах России.

Произведения следующего периода творчества Ф Ф Тютчева времени русско-японской войны сравнительно долго ждали выхода в свет Автор не спешил с их публикацией, тщательно разбирая свои военные дневники И не случайно, что в них будет немало от очерковой манеры, характерной для творчества многих русских писателей современников Ф Ф Тютчева Достаточно назвать А В Амфитеатрова, Вас Ив. Немировича Данченко, Д. Л Мордовцева и других

Долго ждала своей публикации повесть «На призыв сердца» которая вышла только шесть лет спустя после окончания войны, другая «Сила любви» перед самым началом первой империалистической войны

И в той, и в другой повести, которые во многом сходны сюжетами, героинями выступают молодые сестры милосердия, Татьяна Михайловна и Надежда Ивановна. Следуя патриотическому долгу, движимые силой любви к своим избранникам, и та и другая приезжают на театр военных действий. Примерно одинаково развивается и действие в повествованиях. У одной муж оказывается в плену у японцев, и она отправляется его искать за линию фронта, в результате чего погибает от рук хунхузов. Для другой события складываются гораздо счастливее. Она находит своего раненого жениха и с помощью бежавшего из плена русского солдата и старика китайца благополучно возвращается в расположение русских войск. По ходу разворачивающихся событий описываются малоизвестные эпизоды начального периода войны когда еще не определилось неизбежное поражение России, но уже предугадывалась такая возможность. На необычайно живописном фоне маньчжурской жизни развертывается почти сказочное повествование о силе любви русских женщин, бесстрашно отправившихся в японский тыл, чтобы выручить любимых.

Наконец последний период представлен в нашем сборнике повестью в письмах «Гордиев узел» Идет первая мировая война. Действие повести развертывается на русско-австрийском фронте. Подробности военного быта в повести увидены автором в самой жизни, поэтому необычайно заинтересовывают. Здесь, как и в романе «Кто прав?», основу повествования составляет тот треугольник любовно-психологической интриги, который придает трагический оттенок описанному происшествию.

Завершает наш сборник произведений Ф. Ф. Тютчева его, пожалуй, самая важная работа — очерк об отце «Федор Иванович Тютчев (материалы к его биографии)». Хотя на него и ссылались последующие биографы поэта, но сам очерк ни разу в наше время не переиздавался. Здесь писатель-сын раскрыл одну из сторон личности Ф. И. Тютчева, задав вопрос, «как могло случиться, что поэт и мыслитель, государственный ум такого масштаба, каким он был, «прошел если и не совсем бесследно, то, во всяком случае, не сыграв в истории России и десятой доли того, что он при его данных должен был сыграть?»

Если задуматься всерьез, с полным пониманием отнестись к тому, что пишет, отвечая на этот вопрос, сын поэта,— во многом с Ф. Ф. Тютчевым надо согласиться.

Мы настолько привыкли уже к характеристикам мировоззрения поэта, исходящим из анализа общественно-политических взглядов его, что явно упускаем ту сторону, на которую его сын обратил, может быть, даже слишком повышенное внимание. Действительно, для великого поэта та сторона его жизни, его сложной и противоречивой личности, которую Ф. Ф. Тютчев называет «каким-то особенным, даже редко встречающимся в такой степени, обожанием женщин и преклонением перед ними»,— чрезвычайно значительна. И если сравнивать поэта с кем-либо, то — не менее чем с Данте, с его философией Любви и Женщины. Прекрасно сказал об этом Ф. Ф. Тютчев в статье о своем великом отце: «Как древнегреческий жрец, созидающий храм, населяющий его богами и затем всю жизнь свою служащий им и их боготворящий, так и Федор Иванович в сердце своем воздвиг великолепный, поэтический храм, устроил жертвенник и на нем возжег фимиам своему божеству — женщине».

Трудно, да и невозможно в одной статье рассказать о всем жизненном и литературном пути замечательного русского военного бытописателя Ф. Ф. Тютчева. В статье осталась нераскрытой его журналистская деятельность, которой, как уже говорилось, Федор Федорович занимался параллельно с писательским трудом всю свою сознательную жизнь. Еще ждут своего разбора и, возможно, публикации великолепные дневники военного журналиста, которые он подробно и добросовестно вел на протяжении многих лет. К счастью, часть из них перед смертью успела передать в Овстугский музей Ф. И. Тютчева дочь писателя, Надежда Федоровна Тютчева. Думается, что настоящий сборник избранных произведений Ф. Ф. Тютчева будет с интересом встречен читателями. Русская литература той поры во многом «обходила» тему армии, хотя, как и во все времена, ее ядром были миллионы людей, преимущественно крестьян, одетых в солдатские, шинели. Не надо забывать и то, что в составе русской армии были не только бурбоны-офицеры и невежды-генералы. Были офицеры, входившие в состав «Народной воли», были выдающиеся военные деятели, продолжавшие суворовские традиции. Достаточно назвать Д. А. Милютина, с именем которого связаны выдающиеся преобразования русской армии в эпоху реформ, или замечательного военного писателя М. И. Драгомирова. Это ведь из их среды вышли потом выдающиеся советские военачальники Б. М. Шапошников, Д. М. Карбышев, Е. А. Снесарев и многие другие. Были в их среде и замечательные военные писатели, к которым мы можем причислить и Федора Федоровича Тютчева.

ГЕННАДИЙ ЧАГИН