Кто стоит за дверью

ГЛАВА 25

Открыв утром глаза, Ольгерд увидел перед собой женскую спину и прижался к ней. Но, вспомнив, что это Лора, осторожно отодвинулся. «Как все получилось!.. И что теперь? Если бы это была моя девушка, я бы разбудил ее… Ей, правда, не очень нравится, когда я ее тревожу по утрам, но меня это не волнует. А что, если Лоре тоже не понравится? Как же быть? Ведь хочется! — Он потихоньку, будто во сне, вновь придвинулся к ней. Она в ответ не пошевелилась. — Спит, — с досадой подумал Ольгерд. — Ну что ж, и мне придется». — Но сон к нему уже не вернулся.

Наконец ему надоело лежать и рассматривать Лорину спину. Он встал и пошел в отведенную ему комнату. Принял душ. Оделся. Спустился вниз. Сварил кофе и позавтракал. Посмотрел на часы, было уже одиннадцать, а Лора все спала.

— Однако мне пора на работу, — в задумчивости проговорил он, глядя в окно. — Надо хотя бы позвонить, а то она опять начнет меня разыскивать.

Жилёнис набрал номер секретарши.

— Гера, ну где ты? Шеф недоволен. Клиентов много…

— Я вынужден задержаться.

— А когда будешь? Надо поставить в известность шефа.

— Не знаю. Я тут по делам клиента выехал за пределы города. Как только прояснится обстановка, сразу же позвоню.

— Гера, мне это не нравится… Что с тобой?.. — начала ласково-обиженным тоном канючить девушка.

— Я позвоню, — повторил он.

— Вот ты где! — в дверях появилась Лора, одной рукой придерживая пеньюар у груди, а другой распуская подколотые волосы.

— Я проснулась, тебя нет, и отправилась на поиски прямиком на кухню. А! Ты уже позавтракал, бессовестный!

Лора подошла к столу, плеснула из кофеварки в чашку кофе, совсем немного, что осталось, сделала глоток и поманила Ольгерда.

— Пошли!

Он смотрел на нее, улыбался, не понимая, чего она хочет.

— Ну пошли же! Я замерзла!

— А! — рассмеялся он.

Они вновь очутились в теплой постели. Когда Лора наконец согрелась, она потянулась и сказала:

— Теперь можно позавтракать и обговорить некоторые детали.

— А как мне быть с работой? Я звонил в офис, шеф недоволен.

— Увольняйся! Будешь независимым адвокатом.

— Прости, какая-никакая, но у меня там зарплата.

— Сумму можешь назвать?

— Могу, но не хочу…

— Стыдно, — рассмеялась Лора. — Значит, так. Я нанимаю тебя и плачу, скажем, — она с затаенной усмешкой взглянула на него, — семьсот долларов.

— Семьсот?! — широко открыв глаза от возмущения, повторил Ольгерд.

— Да! — дразнящим тоном подтвердила Лора. — А что, в твоей конторе ты больше получал?

— Иногда.

— А иногда, наоборот. Я вывела среднюю сумму. И потом, из-за чего у нас разногласия? Семьсот долларов только за то, чтобы ты не ходил в свою тошнотворную контору, а мог полностью сосредоточиться на моем деле. Я буду платить командировочные, суточные… все, что полагается. И не забывай, какой гонорар ждет тебя после успешного окончания дела.

«В принципе неплохо. Вот только само дело меня смущает. Ну да попробую. Не получится, извинюсь и откажусь. Договора мы с ней не подписывали, неустойку не потребует. Так что ничем не рискую», — подумал Ольгерд.

После завтрака Лора вновь принялась излагать ему свой план.

— Все выполнимо, — согласился он. — Вот только труп! Признаюсь, не представляю, каким образом я найду во Франции труп женщины, похожей на тебя.

— Не отрицаю, это сложно. Но ведь ты сам говорил, без трупа никак нельзя.

— Но где я его возьму? К тому же надо, чтобы в легких трупа была морская вода. Хорошо, предположим, я договорюсь с каким-нибудь работником морга. Нет, и это невозможно. Я неплохо говорю по-английски. Постоянной практики с носителями языка у меня, конечно, нет. Но, чтобы не забыть язык, я самостоятельно занимаюсь несколько раз в неделю: читаю вслух, слушаю записи, работаю над произношением, пополняю словарный запас. Но где вероятность того, что работник морга тоже будет говорить по-английски?

— Поищешь, найдешь. Советую иметь дело с неграми. У них глаза, жадные до денег, как у русских. Все продадут, лишь бы заработать, не сильно утруждаясь.

Ольгерд вздохнул и ничего не ответил. Лоре надоело смотреть на его задумчивую физиономию.

— Я не Роден, ты не натурщик. И у меня нет желания ваять вторую скульптуру «Мыслителя». Ты что, не взявшись за дело, уже отказываешься? Ну даешь. А еще наполовину литовец! Да ты русский. Насквозь ленивый.

— А ты, значит, не русская, раз такая деятельная.

— Я к особой категории отношусь, малочисленной, но благодаря которой страна держится.

— Точно. Вот претворим в жизнь твою задумку, и страна расцветет от полученных дивидендов.

— Между прочим, я работаю. У меня фирма.

— Я тоже работаю. Изыскиваю возможность исполнить пожелания клиентки.

— Изыскивай. Только побыстрей. Вообще, тебе надо будет слетать во Францию, ознакомиться с местностью. Кстати, ты бывал за границей?

— Ни разу.

Лора с изумлением посмотрела на него и посоветовала:

— Никому не говори об этом. Тебя не поймут. Так вот, — вернулась она к своей мысли, — тебе необходимо побывать во Франции. Взглянуть на людей, чтобы не выделяться среди них. Во время нашей операции ты должен быть незаметен, должен быть — как все. Я тебя направлю к одному человеку. Он занимается изготовлением фальшивых документов. Надеюсь, все понятно?

— Все. Кроме трупа.

— Поедешь во Францию, развеешься, может, и осенит.

Ольгерд волновался, проходя через паспортный контроль, и напрасно. Его паспорт был выполнен безукоризненно. Когда, уже сидя в самолете, он услышал голос стюардессы, объявляющий маршрут полета: Москва — Париж — Ницца, ему показалось, что он спит.

«Сказка!» — улыбнулся Жилёнис.

Пообедав, он заказал рюмку коньяка. Откинул спинку кресла, прикрыл глаза и расслабился. «Неужели я увижу Францию? Невероятно!», — другое слово не приходило ему на ум, да и каким словом можно было выразить то, что с ним происходило.

Отель, в котором ему надлежало остановиться, оказался небольшим, всего в четыре этажа, но с дивными верандами, украшенными цветами, просторным номером с видом на море. Ильховская не поскупилась.

Переодевшись, Ольгерд вышел на веранду. Уже зажглись фонари, а он не мог отвести зачарованного взгляда от моря, яхт, качающихся на волнах в ожидании лета. От морского свежего воздуха слегка закружилась голова. Проснулся аппетит. Ольгерд пошел в ресторан, который поразил его роскошью обстановки. Хотя поразить Ольгерда было несложно.

Он заказал омара. Официантка предложила еще и устриц.

Искус попробовать, что такое устрицы, возник, как только он стал собираться во Францию. Лягушачьи лапки подобного желания не вызывали, а вот устрицы… «Ели же их наши аристократы», — резонно подумал Жилёнис и заказал полдюжины.

Омара съел с удовольствием. Было, правда, затруднение, как к нему подступиться, но на удачу за соседним столиком пара англичан тоже ела омаров. Поглядывая на них, Ольгерд повторял их действия.

Внешний вид устриц вызвал у него неприятное чувство. Он взял раковину, поднес к носу: пахло морем и илом.

«Может, лучше не надо?» — подумал, глядя на серый студень. Он заметил, что один из англичан, перед тем как отправить в рот эту студенистую массу, поливает ее соком лимона, а другой — какой-то жидкостью из небольшой розетки. Ольгерд собрался с духом, полил студень соком лимона, полуприкрыл глаза, чуть запрокинул голову и проглотил его. Тот едва было не вернулся назад, но Ольгерд справился с рвотным рефлексом, запив то, что проглотил, вином. Вторую устрицу он полил темно-бордовой жидкостью, это оказалась смесь винного уксуса с чесноком. Вторая пошла лучше. Шестую Ольгерд проглотил почти с удовольствием. «Все-таки мне удалось попробовать устриц», — мысленно поздравил он себя и заказал большую чашку кофе по-ирландски. Настроение было отменное. Он давно, наверное с юношеской поры, не чувствовал себя так беззаботно и радостно. Поднявшись в номер, принял душ и лег на широченную постель.

На следующее утро после завтрака он взял напрокат «Ситроен» и отправился по маршруту, указанному в его инструкции.

«Словно готовился я к этой авантюре, — думал Ольгерд. — Не забросил после университета английский. Окончил курсы вождения».

Жилёнис практиковался на «Жигулях», принадлежавших его пожилой соседке. Она была вдова, машина досталась ей от мужа, и Ольгерд, чтобы иметь практику, возил ее по субботам в супермаркет, на кладбище, изредка к подругам. За это она позволяла ему пользоваться машиной, надеясь на его порядочность. Ольгерд не злоупотреблял доверием вдовы.

Обозрев местность, где должен будет произойти задуманный Лорой «несчастный случай», Ольгерд стал просчитывать свои действия. Все выходило просто отлично, все… кроме трупа.

«Ну где я его возьму?! — возмущался он. — Еще бы у нас, в России, куда ни шло, но здесь?! Нет, видно, придется отказаться. Пусть Лора ищет себе другого сподвижника».

На три дня Ольгерд заехал в Париж. Пребывание в нем шло за счет его зарплаты. Сколько истратит, столько месяцев не будет получать ее от Ильховской. Но если Париж стоит мессы, то уж несколько сотен долларов и подавно. Заглянув в пару бутиков, Ольгерд понял, что остался без зарплаты на ближайшее полугодие.

Находясь под воздействием наркоза «Париж», Жилёнис с сияющими глазами шел по Шамз Элизе. Устав, сел за столик уличного кафе, положил пакеты с покупками на соседний стул, заказал кофе и поймал на себе один женский взгляд, второй, третий…

Красивый, высокий натуральный блондин. Одет с отменным вкусом. Такой мужчина в цене даже в Париже.

Ольгерд переживал необычайно приятное ощущение бытия, доселе ему незнакомое. Но вспомнив, что послезавтра надо улетать, невольно загрустил.

«Я ведь решил отказаться участвовать в авантюре. Значит, я буду должен Лоре черт-те сколько денег. Она не простит мне долг. И главное, я больше ничего не увижу, весь мир для меня снова замкнется в четырех стенах моего кабинета. Шеф возьмет меня обратно, это не вопрос, но хочется ли мне туда возвращаться?.. — Ольгерд вспомнил контору, и на душе стало тошно. — Как же быть? Я во всем могу помочь Лоре, но что придумать, чтобы обойтись без трупа?»

С этой мыслью он сел в самолет, и во время взлета ему пришла идея сделать так, чтобы Лоре стало на все наплевать. Сосредоточить ее внимание на себе. Влюбить ее в себя.

«Я ей нравлюсь, сомнений быть не может, — принялся размышлять Жилёнис. — Ей почти тридцать два. Пора задуматься о замужестве, о ребенке. Да, надо сделать упор на ребенка. Было бы здорово, если бы она забеременела, — у Ольгерда даже дух захватило от такой мысли. — Но она, несомненно, предохраняется. Узнать бы, каким образом? Скорее всего принимает таблетки. Что, если попробовать подменить их какими-нибудь похожими и безобидными?.. В самом деле, отчего мы не можем с ней пожениться? Я ей не пара? Как посмотреть. У меня только один недостаток — я беден. Но этот недостаток поправим. При ее содействии я в два-три года могу стать известным адвокатом. Я чувствую в себе силы. Я умею вести дела. Я в состоянии занять достойное положение», — Ольгерд даже прищелкнул пальцами и заказал рюмку кальвадоса.

Добравшись из Шереметьева домой, он первым делом еще раз рассмотрел свои покупки. Прикинул, в чем лучше всего появиться перед Лорой после парижской командировки и, собираясь позвонить ей, подумал: «Она, наверное, соскучилась по мне. Последний раз перед отъездом она невольно дала мне понять, что ей со мной не просто хорошо, а супер!»

Но ровный, спокойный голос Лоры охладил пылкие мысли Жилёниса.

— Ты? С приездом. Все в порядке?

— Да. Встретимся завтра?

— Завтра? — протянула она в раздумье и, видимо, листая ежедневник.

— Нет, завтра у меня встреча с важными клиентами. Потом обед. Когда он закончится, не знаю.

— Послезавтра?

— Что ты! Готовлюсь с главным юристом к подписанию договора с новым партнером. Потом еще у кого-то день рождения… — она перевернула лист. — Знаешь, давай ориентировочно на четверг. Я позвоню после двенадцати. А пока отдыхай! — бросила она.

Ольгерд стоял, как будто его заморозило дыхание Снежной королевы. Трубка издавала жалобные гудки, а он был не в состоянии положить ее.

— Вот и влюби в себя сучку богатую. Она меня за человека не считает. Она видит во мне особь мужского рода, предназначенную для выполнения ее сумасбродных капризов.

Словно туча наплыла на Ольгерда. Все окрасилось в тона безысходности. И только чувство мелкого злорадства поддерживало его. Он представлял, как скажет ей, этой зажравшейся твари, что он не будет больше выполнять ее прихоти. Плевал он на нее. Пусть ищет себе другого идиота.

Но весь следующий день Ольгерд провел в поисках вариантов, каким образом можно, исходя из сложившейся ситуации, завоевать Лору.

— Только через постель. Других достоинств она во мне не видит. Вернее, видит, раз обратилась ко мне, но не ценит. Ни эрудиции, ни профессионализма… Да что она вообще может ценить, кроме себя самой? Но отступать не буду. Время еще есть.

В четверг Ильховская позвонила. По голосу Жилёнис определил, что она в хорошем настроении.

— В три будь на Дмитровке, — бросила она.

Ольгерду пришлось прождать ее под противным мелким дождем, хорошо зонт захватил, минут сорок.

— Извини, пробки, — проговорила Лора, даже не взглянув на него. — Как Париж? — спросила после паузы.

— Нормально. Я тебе сувенир привез, — таким же тускло-равнодушным голосом произнес Ольгерд. Лора поморщилась, представляя его подарок. Духи какие-нибудь дешевые или шарф с Эйфелевой башней. Но он протянул ей очень дорогую коробку конфет.

— О! Спасибо. — «Не каждый из таких, как он, смог бы решиться потратить на конфеты такую сумму. Этот смог, неплохо», — отметила она. — А в целом, как поездка?

— В целом, тоже нормально. Ознакомился с местностью. Красивая. Видел замок. Точно такой же, как на фото.

— Ну и?

— В принципе, все осуществимо.

— А труп?

— Будет, — ответил Ольгерд и сам удивился тому, что сказал.

— Отлично. Детали обсудим на даче.

Войдя в дом, Лора попросила Ольгерда разжечь камин, сама стала готовить кофе.

— Ну, рассказывай все, — садясь с ногами на диван, сказала она.

Ольгерд дал полный отчет о командировке.

— Свитер неплохой, — заметила Лора. — Тебе идет. Француженки поглядывали на тебя? Может, даже какая не устояла? — рассмеялась она.

Ольгерду хотелось сказать: «Плевать мне на всех француженок, лишь бы одна русская не была столь безразлична ко мне», — но сдержался. Решил предоставить инициативу Лоре.

Лора же вела себя так, будто между ними ни разу не было близости. Потянулась, прислушалась к шуму дождя, зевнула, прикрыв рот ладонью, и капризно прохныкала:

— Как не хочется возвращаться. Но надо. Завтра с утра масса дел.

В душе Ольгерда творилось что-то страшное: хотелось выть от отчаяния. «Какая подлая, беспринципная гадина», — думал он о Лоре.

Она вдруг тихо вскрикнула:

— Стой! Сегодня же четверг!

— Да, — машинально подтвердил Жилёнис.

— А… ну так сегодня музыкальный четверг, — говорила она сама с собой, не обращая внимания на Ольгерда.

Она вышла в столовую. Он пошел следом и притаился за неплотно закрытой дверью.

— Алло! Это я! — нежно проворковала Лора в трубку. — Я что-то запуталась. У тебя сегодня музыкальный четверг или?.. А! Тогда, значит, до завтра. Давай, своди с ума своих обожательниц. Ревновать? — со смехом переспросила она. — Безумно! Но только, как Шекспир, к клавишам, которых коснутся твои пальцы… — ее голос принял бархатистый оттенок. — Да! Да! — повторила она несколько раз. — Целую.

Ольгерд поспешил вернуться в гостиную и принялся тушить огонь в камине.

— Постой! — воскликнула Лора. — Не туши! Если у тебя нет срочных дел в Москве, мы можем остаться на ночь.

«Ну конечно, сегодня же музыкальный четверг!» — хотелось Жилёнису со злобной яростью бросить ей в лицо, но он сдержался.

— Можем, — ответил равнодушно. — Ехать сейчас и в самом деле небезопасно. Дождь со снегом…

— Значит, договорились. Поужинаем, поболтаем о Париже.

После ужина и болтовни они разошлись по своим комнатам. Закрыв дверь, Ольгерд привалился к ней спиной. Он не знал, как ему следует поступить. Пойти к Лоре или по-прежнему изображать полное равнодушие к ней, точно такое, какое она выражает по отношению к нему?

«Нельзя допустить промах. Она все подмечает. Над всем насмехается. Пришел! — А куда ты денешься, голубчик, когда такая роскошная женщина рядом?! Не пришел, — ненормальный. Виагру, по всему видно, забыл захватить. О!..» — сжимал в бессильной ярости кулаки Ольгерд.

Лора тем временем совершенно спокойно, что-то напевая, приняла ванну, легла в постель и прислушалась к своему телу, которое, как она полагала, скучало по Павлу. Но оно… на ее лице отобразилось изумление… хотело Ольгерда. Да-да! Оно вспомнило его и захотело…

— А он весь вечер был какой-то равнодушный. Я!.. Я!.. — она даже растерялась. — Я рядом с ним, а он… Уж не подцепил ли он в Париже какую-нибудь богатую мадам? И теперь ему наплевать на меня. Ну уж нет! Будь добр! Я не собираюсь спать одна.

Она решительно сбросила с себя одеяло и в одной ночной рубашке выскочила в коридор. Постучала в дверь к Ольгерду. Он не ответил. Она вошла. В комнате его не оказалось.

Спустилась вниз и увидела его у потухающего камина. Он пил коньяк и о чем-то размышлял.

— Вот ты где! — громко воскликнула Лора.

Ольгерд от неожиданности вздрогнул и обернулся.

— Присоединяйся! — приподнял он бокал.

— С огромным удовольствием, — глотая слоги, торопливо проговорила Лора и, сдернув с бедер Ольгерда полотенце, крепко прижалась к нему.

— Ты не соскучился по мне? — беря его руку и проводя по своему телу, спросила она.

— Есть немного, — ответил он.

— Так давай подымемся, а то я заболею.

Не разводя сплетенных рук, они поднялись в спальню. Лора громко вздыхала от наслаждения, довольная, что точно разгадала, кого в этот четверг хотела ее плоть.

Утром Ольгерд проснулся раньше Лоры. Опять перед его взглядом была ее спина. Желание требовало своего. Он решил не церемониться. Повернул Лору к себе. Она удивленно заморгала сонными глазами и неясными отрывочными звуками выразила свое недовольство. Однако Ольгерд не оставил ее в покое. Она попыталась высвободиться, проговорив с досадою:

— Что это за варварский способ удовлетворения похоти?! Наскоро перед работой. Ты по натуре все же смерд.

Кровь бросилась ему в голову. Она была права. Он привык перед работой наскоро удовлетворять свое желание. А как иначе?

— Мерзавка! — беззвучно шептали его губы, продолжая начатое. — Мерзавка…

— Ну и что? Дрянь, а не секс, — зло бросила Лора и отвернулась.

Ольгерд, учащенно дыша, положил руку на лоб и закрыл глаза.

«Проявил мужскую настойчивость, — злясь на себя, усмехнулся он. — Обозвала смердом. Тоже мне, аристократка! Не знаешь, как к ней подобраться. Придется до тонкости продумать тактику поведения. Черт возьми, женщина же она, а не механическая кукла. Должна же кого-то, кроме себя, любить».

Жилёнис встал, глянул на себя в зеркало: «Всем хорош! Статен. Рост почти два метра, мускулы накачанные, ноги стройные, глаза голубые с сероватым отливом… Чего ей надо?..» — вздохнул, покачал головой и пошел на кухню.

Лора спустилась в половине одиннадцатого уже одетая, с выражением неудовольствия на лице.

— Что так рано?! — ироничным возгласом приветствовал ее Ольгерд. — Только смерды поднимаются со своих жестких кроватей в такое время.

Лора с презрительной усмешкой глянула на него.

— Во-первых, ты нарушил мой сон. Чтобы больше этого не было.

— Здесь я не властен. С какой стати я буду сдерживать свои желания, имея под боком женщину?

— А ты наглеешь, — смерила она его взглядом.

— Учусь политесу у представительницы славной русской аристократии. А во-вторых?

— Во-вторых, мне сегодня надо быть в офисе не позже часа. Так что давай, накорми меня завтраком. Ну там, сделай тосты, свари кофе.

— Все готово. Я предвидел ваше пробуждение, — рассмеялся Жилёнис.

Лора опять взглянула на него и невольно отметила, что в нем что-то есть… мужское, настоящее… По телу разлилась чувственность. Она наскоро съела тост с джемом, выпила кофе и пошла в гостиную, где Жилёнис смотрел телевизор.

— Я тоже не хочу себя сдерживать, ты возбудил меня… — снимая с себя джемпер, проговорила она.

— Нет-нет! Я уже оделся. И нам пора ехать! — отвел он ее руки от своей молнии на джинсах.

— Не валяй дурака! Иначе я только и буду что думать о тебе целый день. А мне надо работать, — Лора потянула Ольгерда к дивану. Он уступил насилию.