Кто стоит за дверью

ГЛАВА 33

Слежка за Чегодаевым вскоре прискучила Ильховской.

— Ездим за ним, ездим. А он то на работу, то с работы, то из своей губернии в Москву, то обратно, — полулежа на тахте, говорила она. — Никого он больше не убьет. Обжегся на Витке. У нее теперь охранник начеку. Придется им наследство делить на четверых. Итак предостаточно получится, — заключила Лора.

— Если бы человек мог остановиться и сказать себе: «Все. Хватит. Иначе рискую перебрать», — возразил Ольгерд.

— Женька расчетливый, так и скажет.

— Все равно, поеду послежу за ним. Меня любопытство разбирает.

— Езжай! А я почитаю, подумаю. Вышло интересно, правда? — приподнялась на локте Лора.

— Еще бы! — согласился Ольгерд. — Но еще интереснее, чем закончится.

— Как будто ты не знаешь! В последний момент…

— Помню! — прервал он Ильховскую.

— А раз помнишь, то чего спрашиваешь?

Ольгерд уехал. Лора побродила по дому и от нечего делать решила приготовить коктейль. Взяла книгу, выбрала понравившийся рецепт и задумалась.

«Тоска!.. Ольгерд мне порядком надоел. Какой-то он уж слишком правильный. Хотя и рисковый. Труп нашел. Молодец. А вот Павел справился бы с такой задачей?»

Она не успела прояснить для себя этот вопрос. Вернулся Ольгерд и разочарованно сказал:

— На сегодня убийство отменяется. Чегодаев со своей Ольгой поехал в загородный ресторан. Устал я что-то, — после паузы проговорил он. — Пойду прилягу.

— Подожди, я тут коктейль замечательный собираюсь приготовить, — начала Лора, но, взглянув на Ольгерда, сжалилась: — Бедненький, иди отдохни. Я сделаю и принесу тебе.

Лора не рассчитала дозировку. То есть она все сделала по рецепту, рассчитанному на четыре персоны, но выпила одна.

— Конечно, живу, как в монастыре. Они вон по вечеринкам шляются, на них в бутиках нападают, а я?

Она включила телевизор и потерла глаза руками.

— Ничего себе, перебрала!.. Да нет, это он…

На экране была фотография Чегодаева, а голос за кадром сообщал подробности очередного нападения на вице-губернатора N-ской области. Лора сощурилась, пытаясь разглядеть, обведена ли фотография траурной рамкой, но диктор успокоил ее, заключив свое краткое сообщение словами: «К счастью, Евгений Петрович не пострадал».

Несколько секунд Лора хлопала ресницами, потом поднялась с дивана, пошатнулась, коктейль оказался крепким, и стала подыматься наверх. Лестница при этом сильно шаталась, затрудняя движение, но Лора добралась до спальни. Открыла дверь и повалилась на кровать, разбудив Ольгерда.

Он недовольно шикнул на нее, но она стала трясти его за плечо и сбивчиво, дыша горячительной смесью, рассказывать о покушении на Чегодаева.

— Ты говоришь, напали двое с битами?

— Не я говорю, а по телевизору сказали… — она откинулась на подушку и расхохоталась. — Я перебрала! А эти с битами остались с носом. Как думаешь, кто это был? Может, какие-нибудь политические враги Чегодаева?

— Думаю, это были Мельгунов с Шуркиной. Теперь они вступили в борьбу за увеличение своей доли наследства.

Лора захохотала еще громче.

— Ну тогда пусть держатся, Чегодаев им отомстит!

Ильховская никак не могла решиться прервать свою игру, любопытство, чем же все окончится, пересиливало скуку. Ольгерд по-прежнему объезжал наследников, выясняя, живы ли те и что поделывают.

По вечерам они с Лорой занимались выдвижением версий, как поступит тот или иной наследник. Играли в карты, пили коктейли, занимались любовью и иногда, когда на Лору нисходило мечтательное настроение, рисовали себе картины совместной семейной жизни.

— Так, сегодня неплохо было бы взглянуть, как обстоят дела у Свергиной, — сказал Ольгерд.

— А! Надоело! Сидит в своей лавчонке. Это надо же быть такой дурой! Имея высшее образование, торчать в ларьке! — возмутилась Лора. — А впрочем, поеду с тобой. Посмотрю на труженицу. Развеюсь.

Подъехав к переходу, где работала Свергина, они вышли из машины и стали спускаться вниз. Мимо них прошла шумная группа подростков. Лора случайно обратила внимание на высокого крепкого мужчину, пристроившегося к ребятам. На миг она оцепенела, но потом схватила Ольгерда за руку и произнесла:

— Чегодаев!

Они ускорили шаг и почти нагнали подростков с Чегодаевым. В голове у Лоры мелькали вопросы:

«Что он будет делать? Неужели стрелять? Невозможно! Витрину разобьет? Глупости…»

И тут Чегодаев, проходя мимо ларька Свергиной, что-то забросил в его открытое окошко. Миг — и ларек вспыхнул.

Ольгерд с Лорой прижались к противоположной стене. Они слышали, как закричала Зоя. Жилёнис хотел броситься к ней на помощь, но Лора удержала его.

— Она же собиралась, если верить дневнику Строгулина, отказаться от своей доли. Что ж не отказалась? Тоже денежек моих захотела. Канкан танцевала! Вот теперь пусть потанцует тарантеллу… — в глазах Лоры отражались языки пламени, а она все говорила и говорила…

— Сгорит же! — сделал вторую попытку Жилёнис, но уже остановился сам, рассудив, что не стоит подвергать свою жизнь опасности ради Свергиной.

Но, видимо, Свергиной не суждено было сгореть. Ее спас проходивший мимо мужчина.

Ильховская жадно поедала глазами едва живую Зою с тлеющими волосами и дрожащим подбородком. После того как ее увезла «скорая», они вернулись в машину.

Лора ликовала:

— Вот повезло, сама увидела! Ай-да Женька, мерзавец. С Виткой облом вышел, так он решил Зойку убрать. Что-то Зойке отчаянно везет. Сколько на нее было покушений, и не одно не удалось. Странно.

— Бог, наверное, хранит ее, — высказал предположение Ольгерд.

— Наверное, — согласилась Лора, — он любит хранить убогих, чтобы подольше мучились в беспросветном существовании, называемом жизнью. Вот Геленка и Арсений были не богатыми, но успешными. Кое-что могли себе позволить. Так их бог не сберег. Хватит, решил, наслаждаться им жизнью. А Зойка пусть помучается.

— Лора, ты плохая христианка.

— Не знаю, какая, но зато искренняя. Потом покаюсь, если получится. Плохая, — через минуту повторила она. — А они все хорошие?!

— Они? — задумался Ольгерд. — Они еще хуже.

— Но что за дела? — недовольно бубнила Лора, поднимаясь по ступеням веранды. — Покушаются, покушаются, и все впустую. Еще две недели ждем, если ничего не произойдет, летим во Францию и возвращаемся с триумфом.

— Не боишься, что Чегодаев убьет тебя за такой чудовищный обман?

— Не убьет. Он человек прагматичный. Попсихует и успокоится. Зачем ему убивать без выгоды?

— Ну, наконец, настала идиллия! — сказал Ольгерд. — Представляешь, Шуркина и Свергина вместе отдыхают на даче их общей приятельницы.

— Не может быть!

— Сведения верные, собственными глазами видел. Кстати, Шуркина не одна.

Напряженный взгляд Лоры выдал ее чувства. Она не стала спрашивать, с кем, будучи уверенной в ответе. Ольгерд, насколько можно протянул паузу, а потом сказал:

— Вместе с мужем приехала.

Лора перевела дыхание и поинтересовалась:

— А у кого они?

— У какой-то Анны Беззубцевой.

— Странно, — проговорила Лора, — очень странно. Что думаешь?

— Признаюсь, они поставили меня в тупик. Может, решили объединиться против Чегодаева?

— Убить его, что ли, сообща? — пожала плечами Ильховская.

— Посмотрим. Но события набирают оборот. Дата вступления в наследство медленно, но неумолимо приближается!

Ольгерд почти ежедневно наведывался в дачный городок, где находился дом Беззубцевых, и возвращался с одной и той же новостью:

— Отдыхают. Веселятся.

— Вот видишь, — говорила Лора, занимаясь на тренажерах в небольшом спортивном зале, — все же версию смерти в результате несчастного случая не стоит отбрасывать. Может, если рассмотреть данные события с мистической точки зрения, то я, к сожалению приходится это признать, как бы послужила катализатором. Я свела людей в одно время в одном месте. Между ними возникла какая-то необъяснимая трагическая связь. Гибель Гелены спровоцировала гибель Арсения.

— По твоей невероятной теории нам остается ожидать следующих несчастных случаев, — скептически заключил Ольгерд. — А как ты объяснишь явные попытки Чегодаева задушить Шуркину и сжечь Свергину?

— Заметь, только попытки! Он просто пугает их, желая, чтобы они отказались от своей доли наследства.

— Они откажутся! — расхохотался Ольгерд.

Лора долгим просящим взглядом посмотрела на него.

— Пойми, мне не хочется верить, что они, — она подавила вздох, — что они на самом деле стремятся перебить друг друга.

— По-моему, дневник Строгулина расставил все точки над «i».

Лора взяла полотенце и пошла в душ.

— Ты прав… — бросила она, обернувшись в дверях.

Несколько дней спустя Ольгерд, проходя мимо дачи Беззубцевых, мысленно повторил: «Да, я прав».

Около дачи стояли милицейские машины, чуть поодаль собрались соседи. Они то громко говорили, перебивая друг друга, то умолкали, когда кто-то появлялся в воротах дачи.

— Смотрите! — раздался чей-то голос. — Пакет с телом выносят.

Ольгерд влился в толпу. Слушал жадно. Составив полное представление о том, что произошло вчера вечером, поспешил к Ильховской.

По выражению его лица Лора сразу догадалась, что у него есть новости.

— Что? — воскликнула она, отбросив журнал в сторону и приподнимаясь с дивана.

Ольгерд залпом выпил стакан воды и посоветовал:

— Лучше оставайся сидеть.

Взгляд Ильховской замер на Жилёнисе, а сама она невольно сжалась.

— Виту… — только начал Ольгерд, но Лора уже ахнула, — вечера поздно вечером загрызла собака Беззубцева… насмерть, — уточнил он, выпив еще стакан воды.

— Собака?.. — пытаясь сообразить, как такое могло произойти, повторила Лора. — Невероятно!.. Просто невероятно!.. — заметалась она по гостиной. — А что говорят?

Ольгерд не утаил от нее ни малейшей подробности.

— Вот все, что я слышал.

— Значит, говорят, что она случайно выпустила собаку?.. — нервно подрагивающей рукой Лора отбросила волосы с лица. — Но ведь милиция, несомненно, будет рассматривать версию о связи Шуркиной и Свергиной, как наследниц. А что, если это Зойка натравила собаку на Витку?

— Я сразу об этом подумал.

— Но как ей удалось? Там такие собаки, страсть. Загрызут вмиг. Это такой риск.

— Выходит, Свергина — рисковая женщина, — заметил Ольгерд.

Лора, выражая большое сомнение, криво усмехнулась.

— Зойка и риск?! Нет. Она трусливая.

— И тем не менее Шуркина мертва.

— Послушай, может быть, сама Витка захотела натравить собаку на Зою, а та набросилась на нее.

— Вполне допустим и такой поворот событий. Я попытаюсь разобраться.

Весь вечер они проговорили о страшной смерти Шуркиной. Чувствуя, что не уснет, Лора приняла две таблетки снотворного. Но все равно постоянно просыпалась, вздыхала, будила Ольгерда.

Утром выглядела ужасно, точно приведение, всю ночь пробродившее по замку.

После завтрака Ольгерд собрался уезжать.

— Ты куда? — испуганно спросила Лора.

— Хочу попытаться выяснить, кто выпустил собаку.

— Нет-нет. Пусть выясняет милиция. А ты оставайся со мной. Я боюсь…

— Лора, глупости какие. Они заняты друг другом. Ты для них уже давно мертва. Закрой двери, окна и отдохни. Выглядишь прескверно. Но если хочешь, поедем со мной.

— Целый день в машине… — потягиваясь, капризным голосом проговорила Лора. — Ты прав. Нервы сдали. Я лучше посплю. Да, надо бы заехать в магазин, — протянула она список. — Главное, не забудь мои любимые конфеты.

Ольгерд поцеловал Лору, она пожелала ему удачи и попросила поскорее возвращаться.

Жилёнис не рассчитывал на быстрый успех в этом деле, но у него сразу возникло одно предположение. И он решил разъяснить его самым простым путем. Зная, что Зоя еще находится на даче Беззубцевых, он приехал к ней домой.

Дверь открыла Нина. Она с интересом уставилась на молодого мужчину.

— Простите, — произнес он, но Нина сама объяснила его появление.

— Ошиблись, — игриво поглядывая на него, сказала она.

— Еще не знаю. Я по поводу щенка. Один мой приятель посоветовал…

— А! — протянула Нина, облокотившись на косяк. — Так мы этим больше не занимаемся. Хлопотно. И потом, мрут эти щенки. Мы взяли породистую сучку, а они какие-то… да вы проходите, — пригласила она Жилёниса. Он охотно вошел. — Вот сюда, в залу.

Нина села на диван, Ольгерд напротив нее — в кресло.

— Одни мамины знакомые года два, что ли, назад уезжали на ПМЖ за границу. Им неохота было тащить собаку с собой. Они и предложили матери взять ее. Мол, будешь зарабатывать щенками. Назвали цену, за которую можно их продать. У нас с матерью аж в глазах засверкало. Такие деньжищи за щенка! Дали нам телефоны тех, кто занимается случкой, и собачников всяких. Ну, мы и взяли сучку. Хорошо еще, что приятели эти, уезжая, свою дачу не продали. Думали, вначале на родину будут приезжать. Так мы туда переехали. Типа сторожей были. Короче, случили мы ее. Родила она шесть щенков. Я вам скажу!.. Грязища от них, вонища… Гадят и гадят, а потом стали все грызть. Мы терпели. Ухаживали за ними, как за детьми. Думали разбогатеть! — Нина рассмеялась, хлопнув себя по голому округлому колену. — Один сдох. Второй заболел. Мать ночами не спала. Ну, слава Богу, выкормились, и стали мы искать покупателей. Еле нашли. Вроде, этих собачников пруд пруди, а как до дела — купить себе проблему, — дураков нет. Короче, разбогатеть не разбогатели. Слишком много дыр. Но и собакозаводчиками, — расхохоталась до кашля Нина, — мы наотрез стать отказались. Мать даром кому-то сучку нашу отдала. Так что вы опоздали.

— Жаль, — с сокрушенным видом произнес Ольгерд.

— Ой, ну зачем вам эта головная боль. Молодой, видный мужчина, на фиг, простите, вам собака. Девушками надо интересоваться. А уж потом, когда, извините, станете неспособным к любви, тогда и занимайтесь собаками.

Ольгерд не смог подавить улыбку.

— Ваш совет не лишен здравого смысла. Да уж больно хорош кобель у моего знакомого. А он, кажется, у вас его покупал.

— Как фамилия вашего знакомого?

— Беззубцев.

— Не припомню.

— Ну, ничего не поделаешь, — Ольгерд поднялся.

— Подождите! — вскричала Нина. — Анька Беззубцева! Ну как же! Журналистка. Она и купила у нас щенка для своего отца. И представляете, она, оказывается, с моей матерью в одном классе училась. Так она мать не узнала. Вот до чего бедность доводит женщину. Та приехала вся из себя, а мать серенькая, забитая, усталая, провонявшаяся собачатиной. Матери до слез обидно стало, оно и понятно. А как та уехала, она мне сказала, что, типа, вместе они учились. Во жизнь! И мне бедность всю молодость заела, — причмокнув от безысходности губами, призналась девушка.

Ольгерду с трудом удалось отвязаться от Нины, не желавшей, чтобы он уходил. Он пообещал позвонить на днях. Нине пришлось смириться.

— Ох, знаю я это ваше мужское «позвоню», — стоя в дверях, не удержалась она от игривого упрека. — Ждешь, ждешь, как дура, а потом доходит до тебя, что это он таким образом культурно тебе сказал: «Отвяжись!»

— На мой счет вы ошибаетесь, — с многообещающей улыбкой произнес Ольгерд и поспешил вызвать лифт.

— Вот тебе и не рисковая! — невольно вырвалось у него, когда план Свергиной по уничтожению сонаследницы стал ему совершенно ясен.

Ольгерду пришлось долго стучать и звонить, прежде чем Лора открыла дверь.

— Я хотела убедиться, что это ты, — ответила она на его упрек и бросилась ему на шею. — Ольжик, мне что-то так страшно стало.

— Успокойся. Я вернулся. Скоро все кончится. Но ты послушай! — говорил он. — Мне удалось, это просто фантастика, в один день выяснить, что собаку на Шуркину спустила Свергина.

Ильховская отвела руки от Ольгерда и с недоверием посмотрела на него.

— Шутишь? Если тебе в один день удалось это выяснить, значит, менты уже арестовали Зойку.

— Не исключено. Интрига только в том, пришла ли им в голову та же мысль, что и мне.

Выслушав Ольгерда, Лора отметила, что рано или поздно менты выйдут на Свергину.

— Но самое главное, она ведь тоже рисковала. А вдруг этот подросший щенок не признал бы ее.

— Она же его узнала.

— Она — человек!

— А он — собака! — рассмеялся Ольгерд. — Но Свергина, несомненно, это учла. Наверняка запаслась ультразвуковым отпугивателем собак. Однако все вышло, как по-писаному. Собака напала на того, кого следовало.

Лора в задумчивости качала головой.

— Или опять скажешь — несчастный случай, стечение мистических обстоятельств?

— Не скажу, — ответила обескураженная Ильховская.

Известие о страшной гибели Виты Шуркиной сильно подействовало на нее. Она нервно потирала руки, поджимала губы, погружаясь в глубокую задумчивость, из которой ее безуспешно пытался вывести Ольгерд.

— В конце концов, Лора! — не выдержал он. — Ты хотела заглянуть в запретную зону. Ты хотела узнать, что будет твориться в мире после того, как ты его покинешь. Значит, имей силы смотреть! Не раскисай!

Лора опустила глаза.

— Страшно. Я боюсь… чего-то. — Она вновь стала потирать руки. — Витка жила… по бутикам ходила… с Павлом любовь крутила… и вдруг… — она замолчала, видимо обдумывая какую-то свою мысль. — А что, если… — после паузы произнесла она, — и я умру… вот так же неожиданно… Тогда, что? — устремила она на Ольгерда вопросительный взгляд.

Он кашлянул, чтобы скрыть смущение.

— Будто сама не знаешь.

— Да я не об этом, — болезненно морщась, проговорила Лора.

— А о чем?

— Как о чем? О моем движимом и недвижимом. Кому все достанется?

— Ты же составила завещание. Наследникам. Если к тому времени они не перебьют друг друга.

— Но ведь это ужасно! Я не хочу этого! — вскричала Лора. — Не хочу! Они показали себя. Подонки! Убийцы!

— Так давай поженимся и заведем ребенка. Можно, и наоборот.

— Все можно! Все! — потрясая руками, восклицала она. — Но вдруг меня завтра не станет?!

— Хватит болтать чепуху. У тебя просто разыгрались нервы.

— Нервы, нервы. А вдруг умру? — настаивала Лора.

Ольгерд посмотрел по сторонам, чтобы не выругаться.

— Сколько тебе можно повторять? Все достанется им. Ведь ты составила завещание.

— Не хочу им! — взвизгнула Лора. — Не хочу! — забилась она в истерике.

— Успокойся! — схватил ее за руки Ольгерд и усадил на диван. — Успокойся! Ты сейчас можешь составить проект нового завещания, и завтра мы поедем и заверим его у одного моего знакомого нотариуса. Правда, придется ему как-то объяснить, что ты жива.

— Если он твой знакомый, то с ним можно договориться, не вдаваясь в подробности. Пусть заверит завещание без моей подписи. Ты привезешь мне бумаги, я прочту и подпишу.

Ольгерд задумался.

— Не знаю. Вряд ли он пойдет на это.

— Значит, заплати ему столько, чтобы пошел.

— В принципе попробовать можно…

— Необходимо! Пойми, новое завещание придаст мне уверенность. Я уже придумала, кого сделаю наследником.

— Интересно услышать.

— Мэрию Москвы.

Ольгерд захлопал глазами.

— Я хочу, чтобы после моей смерти был создан фонд моего имени для награждений за выдающиеся достижения в культуре.

— Что-то наподобие Нобелевской премии, я правильно понял? — сдерживая смех, спросил Ольгерд.

Лора сама улыбнулась, но ответила серьезно:

— Правильно.

— Ильховская премия. Нет, лучше премия имени Ильховской, — произнес Ольгерд, встал и подхватил Лору на руки. — Хватит себя хоронить. Как тебе не надоест. Все надо завещать нашему ребенку. Кончай принимать таблетки и через девять месяцев у тебя будет самый лучший наследник.

Лора погладила его по волосам, пристально посмотрела в глаза и вздохнула.

— Все-таки давай сделаем, как решили. И параллельно будем заниматься наследником.

— Как пожелаешь. Исполню твой очередной каприз. Каким числом датировано твое завещание на имя друзей?

— Пятнадцатым маем.

— А когда ты отбыла во Францию?

— Шестого июня.

— Угу… — Ольгерд взял календарь. — Скажем, двадцать девятого мая ты передумала и составила новое завещание.

— Совершенно верно, составила новое, — подтвердила Лора.

Утром Жилёнис с Лорой написали проект завещания, и он поехал к нотариусу.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее. Не скучай! — сказал он, глядя в грустные глаза Лоры.

— Не волнуйся. Это я так. Все-таки жаль Витку. Уж такая смерть страшная. Ей, наверное, жутко больно было… Ладно, — вяло повела она кистью опущенной руки. — Езжай!

Оставшись одна, Лора закрылась в своей комнате, вынужденная, поступившись гордостью, признаться самой себе, что боится Чегодаева, Свергину и даже Мельгунова. Боится, что они каким-то образом догадаются, что она жива, и узнают, где прячется. Убить ее не представляет труда, ведь она уже вычеркнута из списка живых.

— Но ничего. У меня теперь будет новое завещание… на всякий случай, — тихо говорила она сама себе. — И потом, пока их трое, они заняты друг другом. До меня очередь дойдет в последний момент, когда останется кто-то один. Вот тогда у него может возникнуть сомнение в моей гибели.

Ольгерд вернулся лишь к вечеру.

— Прости, — целуя Лору, начал он, — меня разыскал один мой старый клиент. У него возникли кое-какие проблемы, и я не мог отказать ему в помощи. Но зато с твоим завещанием полный порядок. Тебе остается только внимательно прочесть его и подписать.

— Вот и хорошо! Давай скорей!

Лора села на диван перед журнальным столиком, на который Жилёнис положил заверенное на специальном бланке завещание, и стала читать.

Ольгерд пошел на кухню, налил себе пива и захватил вазочку с солеными орешками.

— Будь внимательна, — проходя мимо Лоры в малую гостиную, напомнил он, а сам сел в кресло и включил телевизор.

Ильховская уже во второй раз перечла текст завещания и осталась им довольна.

— Лора! — раздался взволнованный голос Ольгерда. — Иди скорее сюда. Сообщают подробности о гибели Шуркиной!

— Что?! — вскрикнула Лора и со всех ног бросилась к телевизору.

— Смотри! Дача Беззубцевых.

— А вот Анька.

На экране появилась заметно растерянная Анна Беззубцева.

— Я понимаю, коллеги, ваше желание все узнать, — запинаясь от волнения, говорила она. — Но уже выяснено, что Вита Шуркина сама открыла дверцу клетки и выпустила собаку.

— А кто это выяснил?

— Вместе с ней в парке была еще одна наша гостья, она… — Беззубцева глубоко вздохнула, помолчала секунды две, чтобы убедительнее солгать. — Так вот она сказала, что просила Виту не делать этого. Но Вита почему-то решила, что собака по малолетству еще безобидна…

— Может быть, госпожа Шуркина находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения? — раздался чей-то вопрос.

Анна нерешительно кивнула.

— К сожалению, да. — А сама тем временем с помощью охранников пробралась к машине.

— Все, — приложив руку к груди, взмолилась она. — Прошу вас! Мне трудно говорить. Вита была мне очень близким человеком.

Промелькнул общий вид дачи Беззубцевых. Потом пошли кадры парка, вероятно, оператору удалось взобраться на забор в поисках клетки собаки-людоеда. Но его быстро стянули на землю. Экран потемнел, и раздался голос репортера: «К сожалению, охрана дачи запретила проводить съемку. — На экране появилась девушка-репортер. — Смерть жены крупного бизнесмена Антона Шуркина по-прежнему вызывает много вопросов», — заключила она.

— С ума сойти! — с остановившимся взглядом проговорила Лора. — Мне не верится, что это правда. Какой-то фильм ужасов.

Ольгерд внимательно взглянул на нее.

— Опять расстроилась. Это я виноват. Все, больше не будет никаких смертей. Мы отправляемся во Францию.

— Но сначала я все-таки подпишу завещание.

— Иди, кончай скорей с этим мрачным делом и будем пить шампанское.

Лора вновь стала перечитывать текст, но мысли о Вите не оставляли ее.

— Какой ужас!.. — невольно шептала она.

Ольгерд наклонился над ней.

— Успокойся. Все будет в порядке.

— Да-да. Где подписывать?

— Вот здесь, — указал он ей. — Если все изложено, как ты хотела.

— Да-да, я проверила. — Лора взяла ручку, подписала и откинулась на спинку дивана. — Вроде легче стало, — закрыв глаза, проговорила она. — И правда, хватит ныть. Идет интереснейшая, захватывающая пьеса под названием «Жизнь продолжается, несмотря на то что тебя, главного действующего лица, нет».

— Длинноватое название, но зато очень точное! Несу шампанское!

Вскоре в «пьесе» наметился новый поворот событий.

— Павел Мельгунов исчез, — сообщил вернувшийся из Москвы Ольгерд.

— Хм? Может, он спрятался?

— А может, его уже убили?!

Лора равнодушно пожала плечами, но побледнела.

— Хочешь, попробуем его разыскать. Ты что-то опять раскисла.

— Ничего я не раскисла. Скоро поедем в офис. А то в самом деле, натворят там без меня.

Ночью, словно воры, они пробрались в офис. Ильховская очень внимательно просмотрела все бумаги и осталась довольна работой своей команды.

— Послушай, — сказала Лора, когда они уже возвращались на дачу, — давай заглянем в музей, вдруг Мельгунов там спрятался.

— Но как мы это узнаем?

— Да, действительно, как мы узнаем? Если он, точно мышь, затаился в норе.

Но Ольгерд уже повернул в сторону музея.

Постепенно начало светать.

— Ты посиди в машине, а я пойду взгляну, — сказал он, подъезжая к воротам.

Но тут мимо с криком «Труп!» пробежали две женщины.

— Слышал?! — открыла дверцу машины Лора. — Труп! Это Павла убили! Скорей!

Ольгерд не успел ее остановить. Вбежав во двор, они увидели нескольких человек, окруживших лежавшего на земле мужчину. Раздался звук милицейской сирены.

Жилёнис взял Лору под руку.

— Нам лучше уйти.

Лора, глядя в сторону распростертого мужчины, покорно пошла с Жилёнисом.

— Кто? Кто убил Павлика? — шептала она помертвевшими губами.

— Один из двух.

— А я хотела уже покончить с этим. Но теперь… теперь, — преисполняясь гневом, говорила Ильховская, — дождусь конца.

— Тем более что ждать осталось недолго.

И в самом деле не прошло и двух недель, как по телевидению с прискорбием сообщили о скоропостижной кончине вице-губернатора N-ской области Чегодаева Евгения Петровича. По предварительному заключению смерть наступила в результате пищевого отравления.

Лора отвела взгляд от экрана и встретилась со взглядом Ольгерда. Они молча смотрели друг на друга, не находя слов.

— Ну дела, — выдохнул Ольгерд после затянувшегося молчания.

— Вот тебе и белая овечка! — разразилась Лора. — Наследница!.. — срывающимся от ярости голосом продолжала она. — Куда хватила!.. Ну я ей устрою!..