Кубок: Баллады, сказания, легенды

То не кукушка в роще темной[16]

Кукует рано на заре —

В Путивле плачет Ярославна

Одна, на городской стене:

«Я покину бор сосновый,

Вдоль Дуная полечу,

И в Каяль-реке бобровый

Я рукав мой обмочу;

Я домчусь к родному стану,

Где кипел кровавый бой.

Князю я обмою рану

На груди его младой».

В Путивле плачет Ярославна,

Зарей, на городской стене:

«Ветер, ветер, о могучий,

Буйный ветер! что шумишь?

Что ты в небе черны тучи

И вздымаешь и клубишь?

Что ты легкими крылами

Возмутил поток реки,

Вея ханскими стрелами

На родимые полки?»

В Путивле плачет Ярославна,

Зарей, на городской стене:

«В облаках ли тесно веять

С гор крутых чужой земли,

Если хочешь ты лелеять

В синем море корабли?

Что же страхом ты усеял

Нашу долю? для чего

По ковыль-траве развеял

Радость сердца моего?»

В Путивле плачет Ярославна,

Зарей, на городской стене:

«Днепр мой славный! ты волнами

Скалы половцев пробил;

Святослав с богатырями

По тебе свой бег стремил, —

Не волнуй же, Днепр широкий,

Быстрый ток студеных вод,

Ими князь мой черноокий

В Русь святую поплывет».

В Путивле плачет Ярославна,

Зарей, на городской стене:

«О река! отдай мне друга —

На волнах его лелей,

Чтобы грустная подруга

Обняла его скорей;

Чтоб я боле не видала

Вещих ужасов во сне,

Чтоб я слез к нему не слала

Синим морем на заре».

В Путивле плачет Ярославна,

Зарей, на городской стене:

«Солнце, солнце, ты сияешь

Всем прекрасно и светло!

В знойном поле что сжигаешь

Войско друга моего?

Жажда луки с тетивами

Иссушила в их руках,

И печаль колчан с стрелами

Заложила на плечах».

И тихо в терем Ярославна

Уходит с городской стены.

Не бил барабан перед смутным полком[17],

Когда мы вождя хоронили,

И труп не с ружейным прощальным огнем

Мы в недра земли опустили.

И бедная почесть к ночи отдана;

Штыками могилу копали;

Нам тускло светила в тумане луна,

И факелы дымно сверкали.

На нем не усопших покров гробовой,

Лежит не в дощатой неволе —

Обернут в широкий свой плащ боевой,

Уснул он, как ратники в поле.

Недолго, но жарко молилась творцу

Дружина его удалая

И молча смотрела в лицо мертвецу,

О завтрашнем дне помышляя.

Быть может, наутро внезапно явясь,

Враг дерзкий, надменности полный,

Тебя не уважит, товарищ, а нас

Умчат невозвратные волны.

О нет, не коснется в таинственном сне

До храброго дума печали!

Твой одр одинокий в чужой стороне

Родимые руки постлали.

Еще не свершен был обряд роковой,

И час наступил разлученья;

И с валу ударил перун вестовой,

И нам он не вестник сраженья.

Прости же, товарищ! Здесь нет ничего

На память могилы кровавой;

И мы оставляем тебя одного

С твоею бессмертною славой.

С младым Беверлеем кто равен красой?..[18]

Стрелою несется с ним конь вороной,

Он скачет бесстрашно, он скачет один,

С ним только меч острый — надежда дружин;

В любви всех вернее, а в битвах смелей,

Меж витязей славен младый Беверлей.

В лесу нет преграды, утес невысок,

Бушует ли буря — он вплавь чрез поток;

Но в Нетерби витязь на горе скакал:

Невеста склонилась — жених опоздал!

Соперник бездушный с Матильдой твоей

Идет уж венчаться, младый Беверлей!

Он в замке, он видит: пирует семья,

Шумят, веселятся родные, друзья;

Жених торопливый, бледнея, молчит.

За меч ухватяся, отец говорит:

«У нас ты на свадьбе как друг иль злодей?

На брань иль на танцы, младый Беверлей?»

«От вас мне награда в любви не дана;

Любовь рекой льется, кипит, как волна;

Мила мне Матильда, — но с вами равно

Готов я на танцы, готов на вино;

Есть много пригожих; невесту нежней,

Быть может, достанет младый Беверлей».

Бокал с поцелуем у девы он взял,

Вино выпил разом — и бросил бокал.

Невеста вздохнула, огонь на щеках,

Улыбки искала, а слезы в очах;

И мать хоть сердилась, — взяв руку у ней,

Ведет ее в танцы младый Беверлей.

И все любовались прелестной четой,

Его ловким станом, ее красотой;

Родные же смотрят с досадой на них, —

С пером своей шляпы играет жених;

И шепчут подруги: «О, если бы ей

Прекрасный был мужем младый Беверлей!»

Он жмет ее руку, он что-то сказал, —

И вдруг оба вышли, а конь поджидал.

Проворно он с нею вскочил на коня:

«Теперь не догонят злодеи меня!

Матильда, друг милый, навек ты моей!» —

И вихрем помчался младый Беверлей.

В погоню гналися по рвам, по холмам

И Мюсгрев, и Форстер, и Фенвик, и Грамм;

Скакали, искали вблизи и вдали —

Пропадшей невесты нигде не нашли.

В любви всех вернее, а в битвах смелей —

Таков был отважный младый Беверлей!