Куноичи (СИ)

Глава 12. Пузырик

Тен-Тен разблокировала мобильник, несколько раз бесцельно ткнула пальцем в экранчик и снова заблокировала. Чернота поглотила разнообразие значков и фотографию Одри Буржуа. В тёмном зеркале осталось только отражение мордашки Хлои и недовольства самой Тен-Тен.

Со всеми перипетиями и приключениями последних дней она совсем забыла про событие, которому настоящая Хлоя придавала исключительно большое значение. Про день рождения Адриана Агреста, мальчика всех её мечтаний и просто большой умнички.

Честно говоря, у Тен-Тен были свои проблемы. К примеру, Натан — тому она ясно дала понять, что новая акуманизация станет последним, что он сделает в своей жизни. Или Сабрина — её Тен-Тен отправила в ближайший магазин, чтобы она купила Агресту что-нибудь по-мальчишески привлекательное. Или тот же Лука — он после своей эскапады со стариком пропал и не отвечал ни на звонки, ни на смс.

И это не говоря про Бражника, его акум, недовольство Маринетт и болящие от утренней пробежки ноги. Бегала Тен-Тен, между прочим, в одиночестве, если не считать огромного и молчаливого охранника: Лука, как упоминалось ранее, пропал, а Кот Нуар в свой день рождения, видимо, решил выспаться.

В одиночестве не было ничего страшного. На самом деле, Такахаши любила быть одна, по крайней мере изредка. Нервировали пропажа и молчаливость Луки, а также близость охранника, которому Тен-Тен совершенно не доверяла.

Ещё настроение с утра ей подпортила, к удивлению, Хлоя. Тен-Тен была уверена, что девочка со всей ответственностью подошла к выбору подарка для Адриана, — она же любила Адриана изо всех сил, так почему бы нет? — однако юная Буржуа провалилась. Она хотела подарить парню коллаж со своими фотографиями.

Вот скажите на милость, зачем Адриану это недоразумение, пусть и все фотографии Хлоя вклеивала вручную? Куда смотрел Жан, если он вообще смотрел? Почему не остановил и не перенаправил энергию несчастной обиженной девочки в другое, более продуктивное русло? Как так получилось, что Тен-Тен снова по собственному недосмотру заимела проблему, которую стоило бы решить ещё вчера?

Да даже если Сабрина купит Агресту что-нибудь с символикой Кота Нуара или что-нибудь съедобное — пользы и то будет больше, чем от этого коллажа. Каким бы классным он ни был.

Что это вообще за подарок, где Хлоя на подобное насмотрелась? Это насколько же заниженную самооценку надо иметь, чтобы реально считать этот «подарок» подарком?

Пока в класс стекались ученики, Тен-Тен то включала, то выключала мобильник. Натан сидел, причухший, на задних партах, и не отсвечивал. Такахаши не была уверена в правильности выбранной линии поведения с ним, но, вроде, вышло очень даже неплохо. По крайней мере, Куртцберг выглядел бодрым и черкал что-то в своих тетрадках. Интересная реакция на обещание скорой смерти от мальчика-гражданского.

В любом случае, всё было хорошо. Раз художник рисует, значит, жив. Это ещё по Саю было видно.

Запыхавшаяся Сабрина вернулась за десять минут до первого урока и до появления в классе Адриана — очень удобно. Игнорируя возмущённые взгляды, — «Даже Адриану сама подарок не купила, надо же!» — Тен-Тен в несколько аккуратных движений вскрыла упаковочную бумагу и довольно кивнула. Сабрина выбрала Адриану в подарок толстовку с кошачьими ушами и зелёными глазищами на капюшоне. Вряд ли Агрест сможет носить её на улице из-за отца-модельера, но почему бы не мозолить ему глаза в такой вещице дома? Вряд ли Габриэль контролирует гардероб собственного сына вплоть до пижамы.

Сложив толстовку и снова запаковав её, Тен-Тен отдала подарок Сабрине.

— Отлично.

— Я дарю ему? Что сказать? Мне пожелать ему всего хорошего? Добавить, что ты его любишь? Сказать что-то? Я…

Адриан в этот момент вошёл в класс в сопровождении Нино. За ними плелась Маринетт — подавленная и расстроенная просто до ужаса, с глазами на мокром месте. Учитывая, что из рюкзака у неё выглядывала яркая коробка подарка, хвостатая наверняка не смогла справиться со своими любовными приколами.

— Хлоя! Так что мне сказать?

Тен-Тен недовольно посмотрела на Сабрину.

— Что хочешь — то и говори. Твой же подарок.

— Но я… как же, а ты?

Такахаши встала из-за парты, поправила пиджак, — тот самый, жёлтый, который помог ей свалить на Натана-акуму шкаф, — и подарила Сабрине один из самый своих раздражённых взглядов. Её внуки, завидев такое настроение любимой бабушки, автоматически начинали убираться и хорошо себя вести; рыжая оказалась более инертна, получив ранее прививку недовольства от настоящей Хлои.

— Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть, Сабринчик. Ты ничего не купила Адрикинсу — я решила эту проблему. Подаришь на следующей перемене или в подходящий момент.

— Я… о, спасибо… я даже не подумала.

— Ты вообще не думаешь.

Тен-Тен, если признаться честно, рассчитывала использовать любой подарок, который принесла бы Сабрина. Рыжая была подростком, и она могла выбрать хороший презент для такого же подростка.

А потом она посмотрела на Адриана и на Маринетт, которая так и не смогла подарить ему своё что бы это ни было. И что-то Агрест не выглядел обласканным вниманием одноклассников. Он вообще выглядел так, словно с самого утра об него вытирали ноги все, кому не лень.

Поэтому Тен-Тен решила оставить подарок Сабрины Сабрине. Даже если он куплен в спешке и на чужие деньги, Адриан-то этого не знал. Одним подарком больше — настроение Агреста лучше.

Теперь надо решить ещё одно мелкое, но раздражающее насекомное недоразумение.

Маринетт была слишком поглощена собственным страданием, чтобы заметить приближение врага. К тому же, Тен-Тен прошла не через посматриваемое место спереди, а через заднюю часть класса. Да, не так удобно, зато хвостатая как страдала — так и продолжила страдать.

Тен-Тен вытащила подарок из рюкзака Маринетт, который та, — куноичи на радость, — кинула на заднюю парту. Голубая плоская коробочка на ощупь оказалась очень мягкой, чувствовалась картонка посередине и швы на ткани. Значит, какая-то вещь, если вспомнить, что Маринетт балуется шитьём на досуге.

— Так-так-так, что это у нас тут. «Адриану от Маринетт, с днём рождения!» А что же ты, Дуринетт, не отдала подарочек адресату?

Хвостатая повернулась со скоростью Ледибаг. Глаза у Маринетт были расширены до предела — вот-вот выпадут от страха. Зрачки сузились и помутились; Тен-Тен с неудовольствием отметила шок. Какой ужас, Маринетт довела себя до панической атаки собственными же мыслями и страхами.

Хорошо, что у Тен-Тен был опыт работы с такими состояниями.

Она наклонилась с Маринетт близко-близко, так, чтобы их лица были на одном уровне. А затем щёлкнула зубами, так громко, что хвостатая вздрогнула и сосредоточилась на непозволительной близости Хлои.

— Не позорься, Дуринетт, — прошептала Тен-Тен, щурясь, — хотя куда уж больше.

Панические атаки были делом настолько распространённым и частым среди шиноби, что их даже не выносили в медицинских справочниках как отдельное заболевание. Перенервничавший новичок, не до конца восстановившийся опытный вояка, попавший в иллюзию кто угодно — да мало ли в жизни шиноби было моментов, когда психика не справлялась.

По всем настояниям врачей Тен-Тен стоило бы сесть рядом с Маринетт, взять её за руку, предложить воды и рассказать что-то отвлечённое спокойным голосом. Вот только у Такахаши, как у действующего боевика, не было возможности обжиматься со своими подчинёнными на заданиях. Какая вода, какие руки, когда тебя пытаются грохнуть, а у человека рядом то ли контузия, то ли та самая попытка психики не сдохнуть?

Щелчок зубами перед лицом — это не то, что ты ожидаешь от нормального человека(1). Это то, что выведет из ступора и переключит внимание из-за громкого звука и необычности происходящего. Это достаточно безопасно для этого небоевого мира, чтобы Маринетт-Ледибаг отреагировала, но при этом не начала ответное нападение.

— Хлоя, оставь Маринетт в покое!

Тен-Тен перевела взгляд на Адриана. Ну точно котёнок в сияющих доспехах, желающий спасти свою принцессу. Удивительно, но Марибаг вызывала в этом светлом ребёнке вполне взрослые желания.

Не подростковое хотение секса, а взрослое стремление защитить. Это было интересно.

Она выпрямилась и усмехнулась. Кажется, Тен-Тен начинала привыкать ко всеобщему вниманию: всего три дня, и ни одного из них без сцены. Какая же Хлоя была скандальная, раз даже более или менее спокойное поведение Тен-Тен воспринималось в штыки.

— С днём рождения, Адрикинс, — чужой подарок она кинула прямо в руки имениннику. — Можешь не благодарить.

Алья, сидящая рядом с Маринетт, тяжело вздохнула и похлопала подругу по плечу. Тен-Тен разобрала что-то вроде «зато подарок у него», сказанное с облегчением и скепсисом одновременно. Маринетт издала высокий писк-поздравление и попыталась было ломануться вон из класса… вот только на дороге у неё была Тен-Тен.

Такахаши схватила дурную хвостатую за плечо и дёрнула назад, не давая вскочить из-за парты. Адриан, растерянный из-за получения подарка, этого даже не заметил. Всё его внимание внезапно оказалось сосредоточено на свёртке у него в руках.

— Открывай давай, — приказала Тен-Тен, продолжая удерживать Маринетт на месте.

Непростое это было дело, между прочим: сила у Ледибаг оказалась поистине дурная. Если бы не знание акупунктуры и Алья, навалившаяся на подругу с другой стороны, вряд ли Тен-Тен удержала бы хвостатую на месте.

Адриан кивнул и вскрыл подарок. Под голубой бумагой оказался шарфик — достаточно миленький, чтобы носить его как аксессуар вне погоды, и вполне прилично выглядящий. Руки у Маринетт внезапно оказались откуда надо.

Тен-Тен хлопнула замершую девушку по пострадавшему плечу и направилась на своё место. К Адриану, словно к местному святому, стали стекаться другие одноклассники с подарками: у кого побольше, у кого поменьше. Сабрина мелькнула рыжей мышью, отдав толстовку и сразу же вернувшись к Хлое под крыло.

— А ты что ему подаришь? — спросила очкастая.

— Я…

— Теперь мы просто обязаны закатить вечеринку, бро! Я точняк поговорю с твоим отцом, он не откажет, зуб даю!

Адриан, ошеломлённый от внимания и практически заваленный подарками, кивнул. Тен-Тен, напротив, нахмурилась. Вряд ли Габриэль Агрест нормально отреагирует на Нино, если тот придёт что-то просить или не дай боги требовать. Во-первых, Нино в глазах Габриэля, — да и в глазах Тен-Тен, будем откровенны, — был ребёнком. Во-вторых, он был цветным.

В мире шиноби всем было плевать на цвет твоей кожи. Чёрный, белый, красный, жёлтый — без разницы, пока у тебя есть голова на плечах и ты что-то представляешь из себя, как боец. Да, небольшие размолвки могли быть, но они носили исключительно локальный характер. К примеру, на шиноби из страны Молнии, — там жили люди с тёмно-коричневой кожей, — могли странно посмотреть крестьяне из белокожей страны Огня.

При этом крестьяне никогда ничего не скажут по поводу чужого внешнего вида. Все знали, что разозлённый шиноби может и пристукнуть вякнувшего.

Однако в этом мире дела обстояли совсем по-другому. Здесь цветная сегрегация была большой проблемой: одни цветные считали себя выше других цветных, пока третьи бесцветные наблюдали за их конфликтами и сталкивали всех друг с другом. Хлоя попала в мультирасовый класс, а потому не особенно обращала внимание на цвет кожи: для неё и белый, и цветной человек были всего лишь мусором под ногами, в любом случае. Буржуа слишком привыкла, что её окружают разные люди.

На улицах преобладал определённый фенотип, под который Хлоя, кстати, подходила. Интернет давал определение такому типу внешности «европеоидный», и территориально Париж относился к месту, где он преобладал. Негроидный, азиатский и американские типажи встречались реже; на последний тип Тен-Тен посмотрела только на фотографиях: в этом мире несчастных американских индейцев вырезали, как индюшек.

Итак, к чему это она… вряд ли Габриэль Агрест, который не сшил ни одного платья или кофты для темнокожей или хотя бы азиатской модели, нормально отнесётся к Нино, который решил у него что-то требовать. У Тен-Тен заранее сработал индикатор проблем.

А значит, возможна акуманизация.

Во время уроков Тен-Тен думала, как предотвратить эту одержимость. Нино не помогал: парню, вероятно, было тревожно идти на условно-враждебную территорию, так что он громко подбадривал себя и заводил Адриана рассказами о том, как будет круто закатить вечеринку. Какая будет музыка, шарики, — обязательно шарики, — куча мыльных пузырей и огромный торт.

О том, что такая вечеринка планируется заранее, Тен-Тен вообще молчала. Нино в своих мечтах практически дошёл до экзальтации, но слушать его было интересно. Этакий экскурс в идеальную вечеринку, которую только могут закатить подростки. Были бы они чуть старше, в уравнение добавились бы выпивка, девочка и безудержный драйв. Как хорошо, что Адриану исполнилось только пятнадцать, и что он был очень милым, хоть и зашуганным ребёнком.

Так и не придумав ничего путного, Тен-Тен решила идти вместе с Нино: в этом случае она могла хотя бы перевести гнев Габриэля на себя, чтобы нежная душа Ляифа избежала одержимости. Но перед выходом из коллежа её задержала рыжая учительница, которой вот прямо сейчас, очень срочно понадобилось поговорить с Хлоей о её поведении. И о том, что своими словами она может обидеть других. И о том, как она себя иногда некрасиво ведёт. И о том, что…

— Ты подарила что-нибудь Адриану?

Тен-Тен вздохнула и с тоской посмотрела на улицу. Она явно упустила свой шанс на предотвращение акуманизации: по небу летали кучи разноцветных шаров, в которых, как хомячки, бултыхались люди. Рыжая учительница, — заметка: узнать имя, а то как-то уже даже неудобно, — этой фантасмагории не видела, а потому оставалась спокойно-умиротворённой.

Интересно, по какому признаку акумы получали свои силы? Тен-Тен пока сталкивалась нос к носу только с двумя, не считая Месье Голубя: Милен и Натаниэль. Милен была напугана маской и, в силу своих потаённых страхов, после выведения на эмоции с этим всплеском ожидаемо не справилась. Натан, вроде бы, относился к типу «терпил»: по ним можно лупить практически до бесконечности, однако в момент взрыва сметается всё, что находится рядом.

Напуганная маской Милен стала олицетворением своего страха. Тен-Тен не поняла, из-за чего Страшила меняла свой размер, — да и не интересовало куноичи это, — однако у акумы явно были способности вроде тех, что давала чакра шиноби. Этакий кеккей-генкай(2) для отдельно взятой личности.

Примерно так же появился зло-иллюстратор. Натаниэль, выведенный стрессовой ситуацией и выбитый из жизни; терпила-Нат, который наверняка долгое время подвергался психологическому прессингу от той же Хлои; мрачный, нелюдимый подросток, находящий утешение только в своих картинках. В комиксах он был всесильным героем, от него пищала в восторге девушка, в которую он влюблён. Он был крут, спасал город, обладал суперспособностями, нехарактерными для этого мира. И, — что вполне логично, — на волне ненависти к себе и к реальности он стал тем самым всемогущим героем. У героя был враг, — Хлоя, — которого стоило уничтожить. И Нат пошёл по знакомой, проторенной дороге. Он предпочёл стандартный сюжет.

Выходит, что сила акумы зависела… от чего? От личных качеств, неприязни, мыслей, которые в голове на момент появления одержимости? Вероятно, Бражник мог как-то направлять акуманизацию и способности своих марионеток, но в этом Тен-Тен уже не была уверена. На эти мысли её натолкнул Месье Голубь: мужчина акуманизировался слишком часто, как для взрослого. И тут одно из двух: или Бражник цеплялся за любую неудачу в жизни несчастного, или у того были большие проблемы с головой.

Вообще, с Месье Голубем всё было странно. Тен-Тен пролистывала статьи одну за другой, смотрела фотографии, и честно не понимала: не могло же быть такого, чтобы месье Рамье, — мирское имя Голубя, — был не в себе. Ну да, мужчина любил птиц. Разводил их. Был одинок и часто огребал от полиции за кормёжку пернатых в местах, где это делать запрещено. Но это всё не было достойным поводом для одержимости!

Рамье раз за разом становился повелителем птиц, и Тен-Тен приняла за рабочую теорию то, что Бражник использует перья. Кот Нуар был практически бесполезен против птичьей атаки, и у Чудесного дуэта значительно снижалась эффективность при отсутствии одного из героев. Бражник пользовался этим при любом удобном случае.

Значит, голова у Бражника варит. И он был потенциально готов на убийство. Потому что Адриан не участвовал в битве с голубями из-за чихания, которое медленно переходило в распухшее горло. Просто добавь ещё перьев — и котёнок станет жертвой асфиксии.

Просто и красиво. Тен-Тен и сама бы поступила так.

Однако у Бражника, в отличие от Тен-Тен, оставалось мышление гражданского. Просматривая видео за видео, Такахаши заметила одну особенность: мотылёк всегда проигрывал… из-за желаний акуманизированных. Чудесные ловили одержимых в момент, когда те пытались выполнить свои заветные желания. И нет бы Бражнику поставить условия: сначала Талисманы, потом всё остальное… нет.

Он давал одержимым возможность решить свои проблемы. Тен-Тен на его месте была бы не столь великодушна.

Да вообще, славьтесь всеблагие боги, что Тен-Тен обладала мягким характером и общим добродушием. Заполучи она силы, подобные Бражнику, Ледибаг, Коту, — да даже акуме! — и миру пришёл бы конец. Она была в этом уверена.

Воистину, иногда глупость — благо. Это как с Наруто. Всесильный спаситель мира, обладатель практически безграничной мощи, носитель одного из сильнейших существ в мире!.. с мыслями о лапше в голове. И пусть оно так и остаётся, если кто спросит Тен-Тен.

— Хлоя!

Тен-Тен посмотрела на рыжую учительницу. Ну вот что она пристала? Не было у Такахаши подарка, но исправить это не так сложно. Какое дело абсолютно постороннему человеку до личных отношений? Чего она вообще лезет? Чёртов парижский менталитет.

В стране Огня, к примеру, подарки на день рождения вообще не дарили. Считалось, что поздравлять надо не именинника, а его родителей. Шиноби в этом, конечно, были исключением: жизнь ниндзя слишком коротка, чтобы лишать себя ещё одного праздника в год. Но вот обычные люди вполне спокойно жили без всей этой беготни с дарами и вечеринками.

В любом случае, нужно было отвязаться от учительницы и разобраться, что за дребедень творится на улице и как это может быть опасно для Тен-Тен. Почему пузыри? Почему люди внутри? Почему они улетают наверх?

Будет ли у людей достаточно воздуха? Проницаема ли плёнка пузырей? Что будет, когда беззащитные перед атмосферой взрослые окажутся в космосе или хотя бы на достаточной высоте?

Будет ли в Париже дождь из трупов?

В окно влетел один из пузырей. Был он не больше кулака, нежно-розового цвета, вполне безобидный на вид. Тен-Тен не шевелилась, уставившись на двигающиеся губы учителя. Эх, где её молодость, когда понятие сэнсэй(3) имело для неё значение… сейчас в её старой голове уважения заслуживал разве что её собственный учитель, Майто Гай. Ну и, может быть, её первый учитель — Умино Ирука.

Пузырь двигался медленно, даже неторопливо. Он лениво преодолел половину класса к тому моменту, как рыжая его обнаружила. Тогда пузырик внезапно зашевелился: в мгновение набрав приличную скорость, он врезался в грудь женщины. Розовая поверхность загорелась красным, растянулась по телу рыжей и поглотила его. Три секунды, и вот учительница сидит внутри большого красного пузыря, который уносит её куда-то наверх, к голубизне неба.

Тен-Тен постояла с минутку, наблюдая за тем, как рыжая стучит кулаками по прозрачной плёнке. Приглушённые крики действовали лучше любого седативного.

Она закрыла глаза и умиротворённо вздохнула. Интересно, если она купит Адриану подарок во время баловства акумы, он останется у Агреста? Или Чудесное Исцеление вернёт всё по своим местам, включая потраченные деньги и выбранный презент?

Только большим волевым усилием Тен-Тен не отшатнулась, когда перед её веками померк свет. Запахло дешёвой жвачкой.

— Хм-м… ты что, наблюдала за тем, как она улетает?

Она открыла глаза, всё ещё контролируя своё тело. Перед ней стояло… что-то. Какое-то нагромождение пузырей, имеющее человеческую конституцию. Разноцветное. С красно-синим лицом.

Сделав шаг назад, Тен-Тен смогла нормально рассмотреть акуму. Что же, от Нино осталось преступно мало, даже голос был изменён в угоду клоунскому образу.

— Возможно.

— Клёво я её, да? — он состроил гордое выражение лица и принял подходящую позу. — Эти взрослые только всё портят! Согласна?

У Нино были отвратительно равнодушные красные глаза. Несмотря на живость мимики, их выражение совсем не менялось, из-за чего Тен-Тен чувствовала себя так, будто общается с психопатом.

Она терпеть не могла психопатов. Их действия не были продиктованы привычной человеческой моралью, а сбитая система ценностей позволяла творить такое, до чего нормальный человек просто не додумается.

— Согласна. Ты всех взрослых отправил наверх?

Нино ухмыльнулся, обнажив жёлтые зубы. Те были словно из глины: плоские, одного размера и формы. Как игрушечные.

Парень с огромной злобой посмотрел в окно, где Париж терял большую часть своего населения. Даже со своего места Тен-Тен могла слышать истерические крики детей, лишившихся защиты: пузыри наверняка вырывали их взрослых из маленьких ладошек, не заботясь о спокойствии и хорошем настроении детишек.

— Ненавижу взрослых, — сказал Нино с неожиданной тоской. — Почему нельзя быть хоть немного менее напряжными?

— Ну, теперь-то никто не будет устанавливать правила, верно?

Он перевёл взгляд на Тен-Тен и счастливо улыбнулся.

— Верно! Я даже не думал, что ты поймёшь! Вечно «папочка то, папочка сё» — ни шагу сама ступить не можешь!

— Мы с отцом поссорились. Сильно.

— Это потому, что он взрослый. Но ты не волнуйся, я уже отправил его наверх. Пузырик к твоим услугам!

Он отвесил шутовской поклон, Тен-Тен ответила кивком. Нино протянул ей руку, и Такахаши вложила свою ладонь в чужую.

— И что будет со взрослыми?

— Пусть бороздят космос и приказывают кому захотят. Может, научатся слышать других… в бесконечной тишине.

Нино рассмеялся и дёрнул Тен-Тен на себя. Такахаши угодливо хмыкнула.

Итак, почему пузыри? Нино только сегодня принёс упаковку мыльных пузырьков. Детская игрушка, Ляиф больше забавлялся с ними, чем реально был в них заинтересован. Да и не водилось за ним раньше такого пристрастия.

Почему тогда пузыри? Это было влияние момента? Это было удобно для Бражника?

Кстати о Бражнике. Задумывался ли Нино о том, что мотылёк, судя по психотипу, взрослый? Что же будет делать Ляиф, если узнает настоящий возраст своего работодателя?

Можно ли называть Бражника работодателем для акуманизированных или это будет слишком?

— Куда мы направляемся?

Нино затянул Тен-Тен на большой пузырь: тот был прочнее остальных, и Ляиф использовал его, чтобы летать. Вместо платформы. Покатые грани пузыря могли свободно уместить только одного человека, так что Тен-Тен пришлось прижаться к одержимому, чтобы банально не соскользнуть вниз с почтительной высоты.

Город внизу менял пейзаж, дома сменяли магазины и наоборот. Нино ухмылялся, прижимал к себе хорошенькую девушку и, судя по всему, чувствовал себя покорителем мира.

— В дом Адриана. Я закачу ему такую вечеринку, о которой он будет вспоминать всю оставшуюся жизнь!

— Это уж точно.

— Что?

— Отличная идея, говорю. Адриан заслуживает настоящего веселья, тем более с таким отцом. Ты же разобрался с его отцом?

Нино как-то неуверенно мотнул головой и что-то пробурчал. На его лице вспыхнула голограмма бабочки, и Тен-Тен пришлось вцепиться в руки Ляифа: тот совсем их расслабил, прекратив поддерживать девушку на пузыре. Физика взяла своё, и ступни Тен-Тен стали быстро скользить по ненадёжной опоре.

Внизу простирался город. Куча камня и железа. Падать было бы настоящим мучением, что бы ни намагичила потом Ледибаг.

— Пузырик, милый, а ты уже озаботился фуршетом и музыкой? — стараясь не тараторить, спросила Тен-Тен. — Адриану будет скучно, если ты просто пригонишь к нему гостей!

Нино отмер, схватил Такахаши за талию и опять притянул к себе. Бабочка на его лице пропала.

— Конечно. Что за вечеринка без еды и музыки?!

— Какой ты продуманный. Это будет лучший праздник этого года!

— Ты думаешь?

— Пф, Хлоя Буржуа всегда говорит только то, что думает!

Нино кивнул, полностью удовлетворённый её словами, и снова улыбнулся. Он повернул голову к Тен-Тен и упёрся своим лбом в её. В глазах у одержимого не было мысли — только зашкаливающие эмоции.

Потом он её поцеловал. Грязно и развязно, привнося в рот Тен-Тен вкус жвачки и мыла. Он наслаждался каждой секундой этого недопоцелуя, вылизывал её язык и просто получал неприличное количество удовольствия.

Хорошо ещё, что поцелуем всё и закончилось: они прилетели к дому Адриана. Нино спустил Тен-Тен с пузыря, подарил ей ещё одну сумасшедшую широкую улыбку и убрался вон — искать других одноклассников, видимо. Такахаши не была первой, и свидетелем небольшого насилия стала добрая половина класса.

Тен-Тен растянула губы в яде.

— Что, тоже захотели?

Подростки отвернулись. Она с отвращением вытерла губы рукавом и очень удивилась, когда к ней подошёл Натан и предложил платок.

— Спасибо, только вряд ли это поможет.

— Нино… в тебя влюблён?

— Он просто удовлетворил своё желание, не придавай этому б<b>о</b>льшего значения.

Она вернула подарок и подошла к фуршетному столу. Одни сладости, гадость какая. Даже напитки — и те отвратительно-приторные. Тен-Тен сделала всего один глоток, чтобы перебить тошнотный привкус жвачки.

Никогда её не любила.

Итак, Бражнику нужно было, чтобы Нино не думал про Габриэля Агреста и про его устранение. Мотылёк активировался ровно в тот момент, когда Тен-Тен задала вполне безобидный, учитывая ситуацию и разговор, вопрос. И вряд ли Бражник испытывает большое гомосексуальное влечение к этому шикарному мужчине… или что они просто состоят в хороших отношениях, учитывая затворнический образ жизни месье Агреста.

А значит…

О, как бы хотела Тен-Тен, чтобы её первые выводы были ошибочными.

Нино натаскал оставшихся одноклассников, закончив Адрианом. С удивлением Тен-Тен увидела Маринетт, которую Ляиф, как принцессу, принёс на руках. Её он не поцеловал, хотя Такахаши очень хотела бы посмотреть на выражение лица старосты класса. Она уверена: это было бы незабываемо.

Почему-то этот поцелуй задел Тен-Тен. Она была шиноби, она была куноичи, она привыкла к насилию над собой — потому что в первую очередь она всегда была женщиной. Её однокомандники и учитель, как могли, защищали Тен-Тен от грязи, но не всегда они были рядом. Надругательство над своим телом в прошлом мире она переносила легче, чем невинный, в общем-то, поцелуй в этом.

Возможно, дело было в Нино? Тен-Тен даже не была уверена, что он, будучи в себе, когда-либо хотя бы подумает о поцелуе с Хлоей; это было насилие не только над ней, но и над Ляифом. Желание, рождённое акумой.

Или же дело было в том, что он поцеловал её так, походя? Не придал никакого значения этому действу, вылизал её рот, получил удовольствие и полетел дальше. Словно это ничего не стоило; словно Тен-Тен, — и Хлоя! — ничего не стоили. Для акумы они были ничем.

Захотел — поцеловал. Захотел — убил. Отправил в космос к нудным взрослым, к примеру.

Ох не зря Тен-Тен не понравился взгляд этого пузырчатого. Интересно только, сколько поцелуев от Луки потребуется для того, чтобы вымыть этот гадкий сладкий привкус?..

Включили музыку. Неуверенные, напуганные подростки распределились по парам и принялись танцевать тухлый медляк. Тен-Тен в партнёры досталась Аликс: то ли перепутала, то ли схватилась за первого человека, стоящего рядом. Ладони у девчушки были холодными и мокрыми, а цеплялась она изо всех своих сил.

— Угомонись, — приказала Тен-Тен, перехватывая руки Аликс.

— Акума…

— Не привлекай внимание — и он тебе ничего не сделает. Его интересует Адриан и взрослые.

Аликс издала нервный смешок и бросила испуганный взгляд на стоящего за диджейским пультом Нино. Тен-Тен крутанула девушку на месте, не попадая в музыку, но зато выводя её из паники.

— Мне щёлкнуть зубами перед тобой, как перед Маринетт утром?

— Нет… хотя это было забавно.

— Да уж.

Руки Аликс, хоть и оставались мокрыми от пота, стали немного теплее. Тен-Тен вела девушку в танце, вертя по-всякому, чтобы обеспечить себе хороший обзор. В какой-то момент из толпы пропала Маринетт; в другое мгновение, после появления Ледибаг, растворился Адриан.

Тен-Тен совершенно не собиралась вмешиваться в их разборки с акумой, а потому потянула Аликс за собой, под защиту дома Адриана. Девушка шла без возражений и даже не оглядывалась.

Нет уж, хватит с Такахаши, спасибо. За свою жизнь она перебила достаточно психопатов, чтобы сейчас просто взять и уйти.

В этом мире достаточно героев и без неё.

(1) Тен-Тен очень повезло, что Маринетт отреагировала, как она рассчитывала. Не делайте так в реальных ситуациях. Решать так панические атаки крайне рискованно как для страдающего, так и для помогающего.

(2) Кеккей-генкай — Особенность крови в мире Наруто; уникальные способности, присущие генетически.

(3) Сэнсэй — В Японии в это слово (дословно — «учитель») вкладывают очень большое значение. Это и наставник, и старший, и обучающий, и вообще человек, которого надо очень уважать.