Удивительно, но сад успел измениться с момента прошлого посещения Тен-Тен. Несколько зелёных кустарников переоделись в золото и охру, пожухла трава, замело листьями выцветшие от света скамейки.
Куноичи шла, согнув колени и склонив корпус. Живая изгородь была высокой, около двух метров, но заброшенной: в некоторых местах появлялись проплешины от недостатка ухода. Цельная зелёная стена при ближайшем рассмотрении оказалась всего лишь дырявым старым полотном.
Тен-Тен пригибалась, чтобы не светить белой туникой в эти проплешины, и перебегала открытые участки лабиринта. Сначала она хотела перемахнуть через колючую стену сразу в участок, скрытый за стенами, но после отказалась от столь опрометчивой затеи: Такахаши была уверена, что Габриэль направил в сторону сада по меньшей мере десяток камер. Маскировка же была несовершенна, и при резких движениях воздух на месте Тен-Тен рябил, привлекая внимание. Шанс быть обнаруженной казался крошечным, но он всё же был.
Тен-Тен никогда не любила зазря рисковать. Кто знает Габриэля? Она совсем не хотела испытывать его терпение лишний раз; достаточно было того, что месье Агрест потерял акуму в её лице.
Поэтому куноичи кралась по саду, всматриваясь в зелёное ограждение и просчитывая, где должен быть нужный поворот. Что могло скрыть его? Это обязательно нечто мобильное, потому что вход в тайное помещение не должен вызывать затруднений. Или относительно мобильное, вроде… да, каменное изваяние подойдёт.
Тен-Тен добралась до знакомой площадки с фонтаном и статуей. Эмили Агрест, — Такахаши проверила имя в интернете, — смотрела на мир с равнодушной мраморной улыбкой. В который раз Тен-Тен неприятно поразилась, насколько женщина казалась ей неприятной. Дело было не во внешности, а в… каменности? Эмили казалась некрасивой, хотя все вокруг только и говорили, что про её очарование.
Ну, может быть, вживую она выглядела более привлекательно, чем высеченная из камня.
Тен-Тен присела рядом со статуей и провела рукой по постаменту. Тот оказался повреждён: на нижней части кончиками пальцев можно было прощупать дугообразные царапины. Старые, кстати, потому что в них забилась пыль и грязь. Потому они и не были заметны с первого взгляда.
Вот и вход. Даже не удивительно. Во-первых, Габриэль любил свою жену до безумия, — ха-ха, — во-вторых, статуя располагалась на диво хорошо. Вокруг неё было нечто вроде зелёного навеса из того же кустарника, что и изгороди. Но почему этот ход не использовался?.. Он ведь не использовался же, правда?
Скрупулёзно проверить наличие сигналок или охраны не было возможности. Тен-Тен осмотрела статую и пространство вокруг, провела руками по камню, даже применила простенькую сканирующую технику — всё глухо. Такахаши надеялась, что Габриэль не устанавливал камеру на фонтан. Сама куноичи поступила бы именно так.
— Было бы хорошо, если бы я оказалась большим параноиком, чем он, — пробормотала Тен-Тен, аккуратно потянув статую в сторону.
Постамент с тихим шуршанием сдвинулся, и Эмили повернулась влево. Тен-Тен не стала сильно отодвигать статую, остановив ту в момент, когда проход стал достаточным. Вдруг на полное открытие установлена сигнализация?
Опять же, Тен-Тен обязательно поставила бы не только сигналку, но и пару ловушек за статуей. Однако Габриэль оказался мягче, менее военизирован и травмирован вечными боями. За статуей не было ничего, кроме разросшейся живой изгороди и практически незаметного прохода.
Оставался вопрос, как крупный мужчина вроде Габриэля протискивался в это небольшое отверстие. Тен-Тен едва не потеряла свитки и пучки, пока пыталась максимально осторожно пробраться в закрытую часть сада. Затем куноичи вернула статую в изначальное положение; сил пришлось приложить больше, потому что обратное движение было менее удобным. Тен-Тен пыхтела, но всё-таки более или менее скрыла следы своего присутствия.
Она не использовала чакру, потому что той оставалось слишком мало. Треть резерва, и неизвестно, как на изменённом теле отразится полный расход всех запасов.
Тен-Тен наслаждалась тем, что чувствовала. Ток чакры, послушные мягкие суставы, готовые к любой нагрузке мышцы… молодость. Она давно не ощущала весь этот спектр одновременно: перед смертью и слова не было о молодости, после перерождения — обо всём остальном. Хлоя по состоянию тела сильно уступала старушке-Такахаши.
За проходом тянулась небольшая галечная тропинка, заросшая сорняками и травой. Судя по остаткам прошлогодней листвы, Габриэль здесь не ходил несколько сезонов. Невостребованный ход в тайное помещение был грязен и уныл, чего Тен-Тен никогда бы себе не позволила.
Народная мудрость гласит: если есть путь, то будет тот, кто по нему пойдёт. Хорошо, что Габриэль этого высказывания не знал и игнорировал чёрный вход в своё убежище.
Тен-Тен прикинула расстояние от статуи до изгороди — выходило как раз те самые потерянные два метра. Больше здесь и не влезло бы: короткая тропинка заканчивалась железными дверьми прямо в грунте. Вероятно, лестница.
Двери были закрыты на крошечный замок. Тен-Тен даже умилилась, пока вскрывала это небольшое препятствие. Почему-то многие в мире шиноби думали, что маленький замок вскрыть сложнее, чем большой. Ошибались, конечно. Настоящему профи нет дела до размера замка. Если не говорить о крайностях вроде микроскопических замочков или громадин размером с дом — были на опыте Тен-Тен и такие монстры.
Она открыла двери и сразу нырнула в темноту, отрезая от себя свет. Не стоило множить шансы быть обнаруженной.
Из кармана Тен-Тен достала гибкий браслет. Волшебная штучка цеплялась на доспех или на руку и работала после удара, совершенно не тратя при этом чакру. Про себя Такахаши вознесла хвалебную молитву: куноичи хотела оставить светильник вместе с остальным скарбом в отеле, но послушалась интуицию и не стала выкладывать браслет. Жалко, что он был одноразовым.
Закрепив браслет на груди при помощи завязок туники, Тен-Тен сжала его гладкую поверхность. Помещение вокруг озарилось мягким золотистым светом — слишком слабым, чтобы демаскировать, но достаточным для тренированных глаз шиноби.
Ступени спрятанной лестницы оказались грязными, словно здесь никогда не убирались. Вероятно, часть жидкой грязи во время непогоды стекала вниз через щели в дверцах. Поверхности ступенек наполовину скрылись за влажной глиной. Спускаться обычному человеку было бы крайне сложно.
Пахло плесенью и землёй. Отвратительный запах, Тен-Тен ненавидела его с тех пор, как противники похоронили её заживо в каменной технике. Такахаши не помнила, как её вытащили, но была благодарна поисковой команде, которая её обнаружила, до глубины души. Нашли девушку благодаря парню из Хьюга. Тот сидел на месте погребения и исчез, едва поисковая команда приблизилась.
Естественно, Тен-Тен про это не имела ни малейшего понятия.
У подножия лестницы была дверь — тоже из железа, но более старая. Её поверхность покрывали вензеля, растительный узор и сгнившая до гнили листва.
Тен-Тен ощупала дверь. Никаких замков, петли проржавели почти до основания. Толкнув преграду, девушка ничего не добилась: створки, залитые грязью, даже не пошевелились.
Выбить бы всё это дело к чертям и не париться. Однако взрыв привлечёт ненужное внимание, так что от идеи пришлось отказаться. Хотя, видят боги, Тен-Тен любила подрывную деятельность. Когда клубы дыма вздымались в воздух, как потревоженные на пастбище жеребцы, когда пахло гарью, — но не палёным мясом, она терпеть не могла этот запах, — и в чёрной пыли мелькали яркие всплески огня, Тен-Тен чувствовала себя по-настоящему счастливой.
А ещё взрыв с вероятностью в девяносто процентов решал все твои проблемы. Какие вообще могут быть проблемы, если поместье предавшего заказчика в воздухе, а вместо дома в земле огромный кратер? Вот то-то же.
Тен-Тен ещё немного надавила на дверь, слегка усилив мышцы чакрой. Бесполезно: многолетняя грязь намертво залепила швы, превратив железо в непреодолимую преграду. Для человека.
Куноичи потёрла грязь на двери, слегка растапливая массу. Прилепила поверх неё кусок звукопоглощающей ткани — для изоляции и амортизации. Отошла назад, даже поднялась на несколько ступеней, чтобы дать себе манёвр. Из свитка за спиной Тен-Тен распечатала нож — целиком из металла, размером с предплечье, обоюдоострый.
Размахнувшись, Тен-Тен швырнула нож в дверь, метя прямо в звукоизолирующую ткань. Лезвие с трудом вошло: всё же Такахаши не использовала чакру для усиления броска. Говоря откровенно, она могла бы голыми руками снять эту дверь или погнуть железо, но как бы она тогда вернула всё в прежний вид? Даже если Бражник не ходит здесь, уж погнутую-то дверь он заметит. Куноичи хотела сделать всё чисто и уйти незамеченной.
Тен-Тен вытянула нож из двери и убрала оружие обратно в свиток. Ткань отправилась в карман — просто чтобы не оставлять следов. В двери осталась дыра. Не очень большая, длинной с половину мизинца, а шириной едва ли толще чайного листа. Её хватило, чтобы увидеть обстановку внутри, пусть и очень ограничено.
У техники замены, которую многие шиноби использовали для перемещения, была одна особенность: чтобы перепрыгнуть с места на место, тебе необходимо видеть пункт назначения. Или же знать досконально, что там находится, вплоть до миллиметра.
Тен-Тен не особенно представляла, как перемещение работает, хотя активно им пользовалась. Почему она могла перепрыгнуть любую преграду и попасть в закрытую комнату, если видела клочок пространства внутри? Как тело, — вполне материальное, между прочим, — перетекает через эту крошечную щель? Как объект, который шиноби выбирает себе на замену, притягивается к ниндзя?
Вопросов много, ответа нет. В какой-то момент, устав от непоняток, Тен-Тен решила просто не задумываться над этими загадками и пользоваться тем, что дают. Не так важно знать процесс, если он приносит тебе пользу.
Приникнув глазом к щели, Тен-Тен пыталась увидеть, на что она могла провести замену. Помещение впереди было громадным, как зал во дворце правителя, но совершенно пустым. Архитектура Тен-Тен радовала, как шиноби: много колонн и балок наверху,
ещё больше поддерживающих опор. Если бы ей пришлось здесь сражаться, девушка бы прыгала по всем этим поверхностям, как сумасшедшая лягушка.
Но вот с объектом для замены была проблема. Ничего даже отдалённо подходящего Тен-Тен не видела. Увеличивать угол обзора вместе с дырой ей не хотелось.
Габриэля тоже не было видно. Только огромная, освещённая искажённым из-за витражей светом, пустота вокруг.
Тен-Тен пожевала губу и сложила печать. Перемещаться вслепую было рискованно, потому что с той стороны выдёргивался наиболее подходящий объект. Им могло стать что угодно, от мебели до живого человека. Вот в последнем случае был бы казус. Но, если что, у Такахаши была отговорка: она, вообще-то, акума, и пришла пытать Габриэля насчёт его интрижки с Одри Буржуа.
Техника замены сработала как всегда безупречно. Тен-Тен услышала, как за дверью что-то мягко упало, но не стала акцентировать на этом внимание. Она запрыгнула на одну из балок под потолком, осматривая помещение с высоты.
Даже удивительно, что под домом Адриана располагался чуть ли не бункер. Подвал был поистине исполинских размеров; судя по внутреннему подъёму, помещение занимало несколько этажей. Потолок шёл по диагонали вверх начиная от входа, которым воспользовалась Тен-Тен, и до огромного витража.
Такахаши нахмурилась. Как это она не заметила такую интересную архитектурную задумку, когда осматривала дом? Только если витраж снаружи выглядел как-то иначе; никаких заслонов, судя по чистоте света, не было. Как же Тен-Тен тогда пропустила витраж? Может, он был не из цветного стекла, а имитировал обычное окно? Или зеркальную поверхность… нет, всё равно что-то не сходилось.
Территориально этот витраж был примерно над кабинетом Габриэля. Тен-Тен не исследовала дом досконально, но… но… откуда квадратные метры? Опять волшебство? Что за…
Она не любила подобные искажения пространства. В мире шиноби ты всегда мог доверять своим расчётам, в отличие от ощущений или глаз — мало ли противников-иллюзионистов бегает. Поэтому Тен-Тен напрягало странное помещение, располагающееся непонятно где.
Ну не было в доме Агрестов никаких башен, чтобы спрятать за собой этот витраж!
Принудительно угомонив сознание, Тен-Тен глубоко вдохнула и осмотрелась. Пустое помещение. Цветы, которые Такахаши поначалу не заметила из-за увлечённости метражом. Белые бабочки — ну здесь не удивительно. Саркофаг.
Саркофаг?
Тен-Тен оглянулась. Ни единой живой души, ни Габриэля, ни супергероев. Девушка перебралась по балкам поближе к удивившему её саркофагу и увидела, что тот пуст. Камера была выполнена из стекла, основа — из железа, выплёвывавшего разнообразные трубки и шнуры в стороны. Внутри лежало покрывало и подушка, изрядно примятые из-за долгого использования.
Внимание, вопрос: где труп?
Тен-Тен ощутила холодок, спина покрылась неприятными липкими мурашками. Медленно Такахаши повернула голову в сторону двери, невидимой с этого места.
Техника замены ведь… она ведь вытаскивает максимально подходящий объект. По весу, форме… по телосложению.
Тен-Тен сглотнула и в один прыжок переместилась к двери. С этой стороны она была практически неразличима, но Такахаши видела оставленную ранее рану. Из-за того, что за дверью не было никакого источника света, щёлка казалась чёрной и крошечной.
Световой браслет, поднесённый к ней, ничего не дал. Ну естественно. Если там бессознательный человек, — или труп, не надо отрицать очевидное, — то он будет лежать за пределами поля зрения.
Тен-Тен потёрла лицо и с силой оттянула кожу вниз. Нервный жест. Глазам стало сухо и холодно, так что девушка отняла ладони от лица и покачала головой: теперь дверь нужно было вскрывать в любом случае. Такахаши не могла оставить потенциального бессознательного человека в темноте, холоде и грязи тайного хода.
Труп она не могла там оставить тем более. Тен-Тен была воспитана в традициях страны Огня, и к усопшим у неё сформировалось уважение. Да, она была шиноби и частенько пополняла ряды мертвецов, но это совсем не мешало ей отдавать дань ушедшим из этого мира.
Дверь, оказывается, не только залепило грязью; с этой стороны створки были залиты веществом, отдалённо похожим на воск. Стало понятно, почему у Тен-Тен не вышло продавить преграду: жвачка между дверьми едва заметно пружинила, но не растягивалась.
К счастью, она легко резалась. Ну и оружие у Тен-Тен было очень острым, куда без этого.
Она почти закончила разрезать жвачку, как услышала механический скрежет, а затем торопливые шаги. Бросив дело на полпути, Тен-Тен запрыгнула наверх, на одну из самых высоко расположенных балок. В это помещение мог прийти только один человек, и встречаться с ним Тен-Тен не собиралась.
Как она и думала, вошёл Габриэль. Мужчина спустился, очевидно, через какой-то лифт, о котором Тен-Тен понятия не имела. Хорошо ещё, что у куноичи был крайне обострённый слух.
— Ты всё ещё не можешь провести синхронизацию?
Точно Габриэль, его голос Тен-Тен хорошо запомнила. Говорил мужчина тихо, но в пустом помещении его баритон расходился по каждому углу, как морская пена по песчаному берегу. Несмотря на большое расстояние между собой и месье Агрестом, Тен-Тен замечательно его слышала.
Как она слышала и Нурру: этот писк она бы никогда ни с чем не спутала.
— Да, Хозяин. Последний всплеск силы акумы… у меня всё ещё болит голова.
Габриэль хмыкнул, но ничего не ответил. Тен-Тен крадучись перелезла через несколько балок, чтобы увеличить радиус обзора.
Ради приличия стоило отметить, что последний «выплеск» чакры Тен-Тен сделала минимальным. Ей было нужно экономить энергию, которой осталось слишком мало. Она не могла себе позволить бездумных растрат.
Габриэль направился прямиком к саркофагу, и противные мурашки сразу же вернулись на спину куноичи. Нет-нет-нет, ну пожалуйста, не иди туда. Посмотри на цветы, поотрывай бабочкам крылья, покорми Нурру, да хоть разбей каждую стекляшку в витражике. Но только не иди к саркофагу!
Он пошёл именно к нему. Тен-Тен коротко зажмурилась, переживая острый приступ сожаления: ну что же происходит с её удачей?! Раньше не было таких казусов, Тен-Тен никогда не считала себя неудачницей. Этот титул принадлежал другим, не ей. А вот попала в этот мир — и понеслось, одно за другим, третье за вторым. Что ни день, то приключения, что ни действие — то с последствиями.
Нурру, очевидно, почуял что-то: поднял голову и уставился на Тен-Тен огромными от удивления глазами. Такахаши жестом велела мотыльку молчать, и квами, отставший от своего хозяина, ошалело кивнул.
Затем Габриэль закричал.
Это был вопль, исходящий, казалось, из самой его души; так кричали на похоронах возлюбленные, что шли потом за своей половиной в иные миры. Тен-Тен пробрало до костей. Чужой крик отдавался в её ушах и вибрировал в теле даже после того, как Габриэль захрипел.
— Где она… где она?!
Мужчина практически лёг на саркофаг, смотря сквозь стеклянную преграду. Словно если Габриэль ещё немного выпучит глаза, то увидит пропавшую оттуда… Эмили, выходит. Эмили Агрест, которую отец Адриана хранил в холодильнике, словно какой-то окорок.
Но это если Эмили была мертва. А если нет, и за дверью теперь лежит бессознательный человек? Ни в чём не виновный, на минуточку. Тен-Тен не хотелось об этом думать.
— Нурру! — взревел Габриэль, поднимаясь. — Подними тёмные крылья!
Атмосфера изменилась за долю секунды: только что мужчина выл и царапал стекло, а теперь вокруг клубились сгустки темноты и ненависти. Нурру засосало куда-то в район шеи мужчины, прежде чем фигура Габриэля изменилась
Он стал выше и шире в плечах. Мощнее. Вместо дизайнерской одежды теперь на нём был тёмно-фиолетовый костюм, в руках Габриэль держал трость. Предчувствуя худшее, Тен-Тен предположила, что внутри могло быть оружие. Дай боги, чтобы не огнестрельное.
Она прикрыла глаза и вцепилась пальцами в балку под собой. Что-то ей подсказывало: это не будет лишним.
И действительно.
— Слушай меня, акума! — зашипел Габриэль.
Она слушала.
«Слушай меня, акума!» — повторил его голос, многократно умноженный силой и магией Бражника, у неё в голове.
— Ты подчинишься!
Она хотела.
«Ты подчинишься!»
Но она не собиралась делать этого.
— И тогда твоя смерть будет лёгкой!
Это было больно.
«И тогда твоя смерть будет лёгкой!»
Больно, блин!
Тен-Тен крепко зажмурилась, на лбу у неё выступил пот, тело тряслось, словно в лихорадке. Пальцы глубоко вошли в деревянную балку и, кажется, куноичи сорвала себе пару ногтей.
Вместо Габриэля и Бражника снова был БОГ. ОН ошарашивал своей силой и мощью, бил по мозгам всесильным голосом, отдавал приказы, которым хотелось подчиниться. Тен-Тен чувствовала себя так, словно её придавило многотонной каменной плитой: ни вдохнуть, ни сказать что-либо. Ноги и руки были слабыми, как макаронины.
— Подчинись! — приказал Габриэль, стукнув тростью по полу.
«Подчинись!» — заревел приказ в голове Тен-Тен, взрываясь болью в висках и слабостью в теле.
Пальцы разжались, и Такахаши медленно соскользнула с балки. Падение на пол выбило из неё весь дух, перед глазами заплясали звёзды. То приближаясь, то отдаляясь, они превращались в крошечные искорки или раздувались до размера Солнца.
БОГ молчал. Тен-Тен переводила дух, слепо моргая. Глаза слезились, дрожь в теле не прекращалась. Кое-как собравшись, Такахаши перевернулась на живот и медленно встала на четвереньки.
Она снова вспомнила, что не было никакого БОГА. Только Габриэль и Бражник. Но ей потребовалось почти пять секунд молчания мужчины, чтобы вернуть себе это знание.
Непорядок.
Кунай скользнул в ладонь из рукава, глаз привычно отмерил расстояние. Секунда на бросок и полёт оружия, прежде чем оно вонзится в глотку мужчине. Бражнику, Габриэлю, БОГУ — неважно, любой из них захлебнётся в крови, когда из горла у них будет торчать одна только стальная рукоятка.
Она уже начала движение, как в её голове раздалось сразу два голоса.
«Подчинись!» — немного неуверенно приказал БОГ.
«Не убивай!» — истерично взвизгнул Нурру.
В последнее мгновение Тен-Тен сместила руку, и кунай полетел на пару сантиметров левее, чем должен был. Железо срезало выступающую часть костюма Бражника, оставив при этом самого мужчину в целости. Не давая Габриэлю времени прийти в себя, Тен-Тен бросилась вперёд, преодолевая сопротивление тела.
О, больше всего в этот момент она желала подчиниться приказу Бражника, чтобы её боль, наконец, закончилась. Неповиновение ощущалось ломотой в каждой косточке, растяжением души, подавлением. Но воля Тен-Тен была намного сильнее, чем приказы обычного человека. Пусть они и были усилены магией.
От удара под дых Габриэль задохнулся. Кулак другой руки вошёл в мягкое место под челюстью; клацнули зубы. Агрест от силы удара подлетел практически до потолка и рухнул с этой высоты вниз, чтобы больше не шевелиться.
Тен-Тен опустилась на пол, переводя дыхание. Во рту было сухо и горько, словно её опять отравили песчаники. Голова кружилась, и мир вокруг казался деформированным, ненастоящим. Сложив пару печатей, куноичи применила к себе лечебную технику — слабенькую, почти не помогающую.
Девушка подползла к Габриэлю и нащупала пульс. Агрест был жив. Вот же магия: обычный человек после удара Стального Ветра не то что не поднялся, но и прекратил бы дышать. А здесь ничего. Лежит, будто так и надо, и даже все зубы на месте.
Тен-Тен скрестила ноги и глубоко вдохнула сырой воздух. Бабочки, летающие вокруг, добавляли ситуации сюрреализма: только что произошёл один из самых коротких боёв за жизнь Тен-Тен, — при этом он не прошёл без последствий, — а они тут порхают, словно ничего не произошло.
Чтобы прийти в себя, ей понадобилось около десяти минут. И даже по прошествии этого времени Тен-Тен чувствовала тошноту, словно кто-то только что хорошенько приложил Такахаши по голове. Куноичи едва встала из-за этой дурноты.
Пнув бессознательного Бражника, Тен-Тен нахмурилась. И почему она не спросила, какой у Нурру Талисман? Сейчас бы отобрать эту побрякушку, и всё.
Хотя если есть тот таинственный парадокс, то неизвестно, к чему приведёт это решение. Так что Тен-Тен даже не стала обыскивать Габриэля. Она точно нашла бы Камень Чудес рано или поздно, — тот явно был в районе горла, — но вот сталкиваться со взбешённой магией ей совершенно не хотелось.
Тен-Тен едва дошла до двери, за которой было тело Эмили. Тяжело привалившись к железу, Такахаши прижала руку к животу и поморщилась: под диафрагмой болело. Как и под челюстью. Те удары, что получил Габриэль, отразились и на ней самой. Лечебная техника совсем не помогла.
Коротко ругнувшись, Тен-Тен ударила по двери. Этого хватило, чтобы створки слегка приоткрылись, осыпаясь грязью и ошмётками резиноподобной склейки. Удивительно: оказалось достаточно разрезать этот сургуч, чтобы непреодолимая преграда исчезла.
За дверью действительно лежало тело. Эмили Агрест. В белом платье, словно женщина гуляла по летнему саду и вдруг решила уснуть. Выражение её лица было безмятежно-расслабленным. Удивительно, что светлая ткань не испачкалась в грязи: упала Эмили на единственный более или менее чистый участок пола.
Поднимая женщину на руки, Тен-Тен поняла лишь одно: Эмили Агрест была мертва. Пусть лицо её не искажала посмертная гримаса, а конечности свободно гнулись, в этом не оставалось сомнений. Тен-Тен достаточно возилась с трупами, чтобы определять, жив ли человек рядом с ней.
Она отнесла тело к саркофагу. Стеклянный купол оказался сдвинут набок — в момент припадка Габриэль не верил своим глазам и открыл крышку, чтобы убедиться в пропаже, так сказать, вручную. Тен-Тен уложила женщину в саркофаг и аккуратно расправила подол платья.
Мёртвые заслуживали уважения. Живые тоже, конечно, но…
Тен-Тен нахмурилась и слегка наклонилась. На подоле платья, — оно было лёгким, чуть ниже колена, и очень красивым, — она увидела едва различимые пятна. Коснувшись одного из них кончиками пальцев, Тен-Тен сморщилась в отвращении: сперма.
Пазл в голове сложился с тихим щелчком. Нурру просил не судить своего человека строго; дескать, это всё не он, а парадокс, который расшатывает мозги. Тен-Тен было плевать: Габриэль Агрест в её глазах не просто упал, а провалился в пропасть. Самыми отвратительными человеческими проявлениями Такахаши всегда считала мародёрство и некрофилию.
Установив крышку гроба обратно, Тен-Тен подошла к Габриэлю и ещё раз пнула мужчину под рёбра. У неё самой тотчас вспыхнул огонёк боли в том же месте, куда она нанесла удар. Вероятно, это был механизм предохранения, чтобы акума не нападала на своего создателя.
Тен-Тен плевать на это хотела.
Она села рядом с Габриэлем на корточки и задумалась. Как долго он насилует труп? Вряд ли он начал промышлять этим давно, окружающие бы заметили. Отравление трупным ядом обычно совпадало по признакам с обычным: тошнота, рвота, диарея, слабость, головокружение, обезвоживание. Потом — ухудшение иммунитета и всяческие болячки.
На сознание трупные яды, несмотря на все байки вокруг них, не влияли. В самых крайних случаях отравления могли возникать галлюцинации, но в этом случае человек уже не выживал. Это было больше похоже на горячечный бред умирающего.
Тен-Тен сама провела несколько дней наедине с трупом в очень тесном помещении, но заработала только переутомление и общее отравление. Сакура рассказывала, что в трупе всего четыре яда, название которых Тен-Тен, конечно же, не помнила. Самые опасные — в кишках, в вагине и в мозге, остальные не так влияют на живых. Поэтому, оказавшись взаперти с трупом, Тен-Тен просто к нему не приближалась. Ну, насколько это было возможно.
Труп опасен прежде всего из-за бактерий, которые развиваются у него внутри. Когда человек умирает, эти маленькие дряни празднуют в честь своего кормильца и размножаются со страшной скоростью. Не подходи, не трогай, не контактируй — и всё будет хорошо.
Сожги труп, и всё вообще будет замечательно.
Габриэль насиловал труп вместо того, чтобы его сжечь. Контакт… был максимально близким, хотя Тен-Тен заметила, что тело Эмили пытались сохранить в первозданном виде. Мужчина был отравлен и болел неизвестно чем.
А ведь он был рядом с Адрианом. Всеблагие боги, дайте Тен-Тен сил.
Прибить бы его — и дело с концом. Тен-Тен встала, отошла от Габриэля и пошла в направлении своего прошлого броска. Кунай вонзился в стену, и чтобы достать его, Такахаши пришлось перелезать через клумбу с тёмно-зелёными колючими растениями.
Она прошла к двери, ведущей к тайному ходу, и захлопнула створки. Резиновая прокладка отлично лепилась, лишь стоило её нагреть. С этим помогла зажигалка, которую Тен-Тен когда-то подарил Шикамару. Отличная штука, только Такахаши потеряла её на войне, когда поджигала фитиль в стане противника.
Повертев в руках кунай, Тен-Тен вернулась к поверженному Бражнику, но пинать его ещё раз не стала — перегорела, наверное. Нурру просил не убивать. Ну ладно, просьбой это не было, скорее панический вопль на грани разумного.
Это было проявлением привязанности к Габриэлю или же разумный приказ из-за наличия парадокса? Тен-Тен не знала, но на всякий случай убрала кунай в свиток. Зажигалку положила рядом с мужчиной — проверить, останется ли вещь после пропажи одержимости.
Затем куноичи сложила десяток ручных печатей и хлопнула ладонями по груди Габриэля. Тен-Тен вложила все остатки своей чакры в технику, которой Ино, — да и Сакура, — пользовалась по двадцать раз на дню: Техника Запечатывания Сознания.
Такахаши не была искусна в делах допросов и в разведке, но эту технику куноичи знала в совершенстве. Техника Запечатывание Сознания, несмотря на своё название, взаимодействовала с памятью, блокируя нежелательные воспоминания. Сил у Тен-Тен было немного, но она надеялась, что их хватит для перекрытия короткого боя.
А уж про обморок пусть Нурру думает. И объясняет тоже он.
С ушедшей чакрой пропали и силы. Тен-Тен закрыла глаза, мысленно прощаясь с собственным телом: она вновь вернула облик Хлои Буржуа, даже не заметив момента перехода. Что обидно, рёбра от этого болеть не перестали.
В кармане джинсов было йо-йо Ледибаг. Тен-Тен подняла зажигалку с пола, достала игрушку и пару раз швырнула её — на пробу. Йо-йо слушалось, как вторая рука. Хорошие новости.
Она зацепилась за одну из балок и дёрнула леску на себя. Йо-йо спружинило, тело Тен-Тен легко поднялось чуть выше нужной высоты, игнорируя законы физики. Как раз, чтобы было удобно забираться на выбранную балку.
— Спасибо, — сказала куноичи, поцеловав игрушку.
Поскольку чёрный выход был запечатан, а лифтом Тен-Тен пользоваться не собиралась, оставался лишь один способ выйти из убежища Бражника — через витражи. Бить их Такахаши не собиралась, да и незачем: прямо по центру отсутствовал кусок стекла. Достаточно большой, чтобы пролезть сквозь него.
Ну или пролететь, как хотела сделать это Тен-Тен.
Она обвила леской руки, чтобы не травмировать запястья, зацепила йо-йо за балку выше и принялась раскачиваться, как на качелях. Почему-то была уверенность, что игрушка Ледибаг не подведёт и отцепится именно тогда, когда это потребуется. Так и произошло: во время одного из раскачиваний Тен-Тен почувствовала, что больше не держится за балку, а свободно летит вперёд, ровно в отсутствующее стёклышко.
Она вылетела из витража, не задев ни одной стекляшки. В воздухе её перехватили знакомые руки, не давая упасть.
— Привет, принцесса, — хмыкнул Лука, не смотря на неё.
Парень был в своей змеиной форме — то есть чертовски горяч и привлекателен. Но Тен-Тен так вымоталась из-за самоакуманизации и последующих нервов, что была просто неспособна оценить открывающийся экстерьер.
Она скатала леску на йо-йо и позволила себе наконец расслабиться. О том, почему Лука не пришёл раньше, она тоже не стала спрашивать — мало ли дел у супергероя со стажем.
— Подработаешь сегодня курьером?
Надо было найти Адриана и успокоить его насчёт Тен-Тен. Саму Такахаши стоило бы отнести домой. То есть, в отель.
И, конечно, нужно было вернуть йо-йо Ледибаг.
Лука улыбнулся, обнажив клыки.
— Из-за этого я и здесь, змейка.