Куноичи (СИ)

Глава 3. Отель Буржуа

Отель Буржуа, — так Лука назвал место прибытия, — был огромен, сверкал на солнце стеклом и вызывал отнюдь не радужные ассоциации. Тен-Тен за свою жизнь больше привыкла к не таким высоким и помпезным зданиям, а к чему-то менее привлекающему. Коноха, даже разросшаяся к старости Такахаши, всё равно не стремилась ввысь, растекаясь по земле Огня, как кусочек масла по раскалённой сковороде. Отчасти это было связано с тем, что шиноби, хотя и могли забираться на большую высоту, всё-таки предпочитали не карабкаться выше пяти этажей.

Город, в котором очутилась Тен-Тен, напротив, стремился к небу. Это было странно и немного пугало: не привыкла Такахаши к тому, что со всех сторон её обнимают высотки. Слишком много углов и мест, потенциально подходящих для нападений из засады. Серьёзно, да она может с одной из крыш убить практически любого, кто окажется внизу!

Отель! Хлоя Буржуа жила в отеле! Кто вообще живёт в отеле?! Она не слышала про безопасность?! К тому же, Тен-Тен нервировало скопище людей у входа в отель.

Впрочем, во всём этом был и хороший момент. Лука проявил себя истинно по-самурайски: не только доставил Тен-Тен до предполагаемого дома Хлои Буржуа, но и не дал девушке слезть с мотоцикла.

— Ноги запачкаешь, — сказал парень, останавливая Такахаши. — Погоди.

Он установил мотоцикл на подножку, зафиксировал своего железного коня и заблокировал колёса. Затем слез и легко подхватил Тен-Тен на руки. Запросто обойдя толпу, он остановился около входа — путь ему преграждал охранник, не сдвинувшийся в сторону ни на сантиметр.

Тен-Тен немного поднялась и выглянула из-за плеча Луки. Толпа сзади вспыхивала фотоаппаратами. Судя по разочарованным лицам, охотились папарацци не на Хлою Буржуа, но и её появлению они были рады. Тен-Тен нахмурилась и выставила вперёд руку, сложив пальцы во вполне опознаваемый посылающий знак. Универсальная мудра, понимается в любом мире; к тому же, Хлоя на видео в Топ-10 акум частенько им пользовалась, особенно в сторону журналистов.

Лука прочистил горло.

— Надеюсь, меня пустят в вашу обитель роскоши? — спросил он у охранника. — У меня ценный груз, знаете ли.

Тен-Тен обратила внимание на скалоподобного мужчину. Интеллекта в его лице было не больше, чем калорий в прошлом рационе Хлои. Сзади щёлкали фотоаппараты, рука девушки всё ещё была сложена в мудру, а настроение падало со стремительностью охотящейся птицы.

— В сторону, насекомое, — сказала Тен-Тен, закидывая руку на шею Луке. — Иначе позавидуешь мёртвым.

Охранник кашлянул и отошёл. Ещё и дверь открыл, вот спасибо.

Хотя с угрозой Тен-Тен, похоже, переборщила: верзила смотрел на неё с удивлением. Видимо, Хлоя говорила что-то другое, но что именно — Такахаши не знала. Может, она прикрывалась авторитетом отца или деньгами?

Лука зашёл в здание, и Тен-Тен тотчас скривилась от окружающей её помпезности. Господи, снаружи отель смотрелся привлекательнее, чем был внутри. Слишком много деталей, слишком много роскоши и попыток показать её. Барельефы, золотые шторы, колонны, вазы с цветами и дорогущие даже на вид ковры. Тут нереально было расслабиться, и Тен-Тен предпочла бы спать на улице, а не в подобном окружении. Оставалось только надеяться, что номер Хлои, — у неё же здесь номер, не так ли? — будет обставлен по-другому.

Вежливо улыбающаяся девушка с рецепшен подошла к Луке и принялась активно строить парню глазки. Девица была чудо как хороша, — для гражданской, конечно, — но со внутренним удовольствием Тен-Тен отметила, что особого интереса у Луки она не вызвала.

Переговорив с красоткой, Лука обратил внимание на девушку у себя на руках.

— Ну что, дальше сама?

Тен-Тен скривила максимально возмущённое выражение лица и с детской обидой посмотрела на своего носильщика.

— И запачкать ноги? Нет уж, неси меня дальше!

К тому же, она понятия не имела, куда ей нужно идти. У Луки было намного больше шансов найти комнату Хлои, чем у самой «Хлои».

На ребячество Лука не обиделся. Напротив, поведение Тен-Тен вызвало у него очередную ухмылку и мягкий прищур морских глаз. В который раз Такахаши задумалась о том, что парень просто выиграл в генетическую лотерею. Однако красота его была не только в удачных чертах лица или выражении, но и во взгляде: похожий был у Неджи. У почти-взрослого Неджи. Во время войны.

Это было странно.

Желая проверить свою догадку, Тен-Тен поплотнее прижалась к парню, делая их положение практически интимным. Приподнявшись, она приблизилась к уху Луки. Мягко отведя от ушной раковины прядки окрашенных волос, Тен-Тен тихонько спросила:

— Мой герой, и почему ты не бегаешь в ярком трико вместе с котомальчиком и девочкой в красном?

Лука не сбился с шага, руки его не закаменели, а дыхание осталось ровным. Не было никакого признака того, что анализ Тен-Тен был верным. И это подтверждало её вывод намного больше, чем что-либо ещё.

— Мне не идёт облипка.

Тен-Тен откинулась на его руки, скрестив свои на груди. Лука продолжал нести её по длинным коридорам, совершенно не показывая никаких признаков усталости. Ну да-ну да, в шестнадцать парень так легко таскает пятьдесят, — Тен-Тен надеялась, что хотя бы пятьдесят, а не меньше, — килограмм столько времени, и у него даже мышцы пресса не дрожат.

Снимите рамен с её ушей.

Интересно было, что Лука знал, куда идти. Он спокойно поднялся по лестнице, преодолел несколько коридоров и вышел к лифту. Лишь один раз у него возникла небольшая заминка: включался лифт при помощи карточки, которой у Тен-Тен, естественно, не было. Впрочем, немного визгливой скандальности по видеосвязи решили эту проблему. Хлою Буржуа побаивалась даже охрана.

Тен-Тен, правда, скорее сказала бы, что с девушкой просто стараются лишний раз не связываться. А это немного не то что страх. Больше подошёл бы термин «брезгливость».

Это было полезно.

Хлое Буржуа в отеле её отца принадлежал целый этаж. Приятные новости, потому что это давало хотя бы иллюзию уединения. Можно было представить, что Тен-Тен просто находится в многоквартирном доме. Это было ненамного, но всё же лучше отеля.

Лука спустил её с рук, едва выйдя из лифта. Ступни Тен-Тен утонули в ворсе светло-бежевого ковра, жёсткого, но очень приятного. Интерьер был такой же помпезный, как и внизу, и от этого Такахаши было не по себе.

Она пошла вперёд, по пути распахивая дверь за дверью. Луку это в очередной раз удивило. Не выдержав любопытства Тен-Тен, он окликнул её, когда девушка заглянула за очередную дверь.

— Что ты делаешь?

— Ищу рыжую.

— Сабрину?..

Тен-Тен ничего не ответила. Скорее всего Сабрину, она понятия не имела, как ту опасно-неопасную девицу зовут. Вот только откуда её имя знал Лука?

Она повернулась к парню, что всё ещё стоял около лифта, и упёрла руки в бока.

— Давай, морской мальчик, признавайся: ты сталкер, да?

— Не называй меня так.

— А вопрос ты, значит, проигнорируешь.

Лука потёр переносицу и слабо улыбнулся.

— Я не сталкер. Просто…

Он замялся, отведя взгляд. Тен-Тен склонила голову к плечу, рассматривая парня. Она прислушалась к своим инстинктам — опасен ли Лука, опасны ли его секреты?

Не опасны. Не для неё, по крайней мере.

Ну, что же. У всех свои секреты. И конкретно в этом случае она согласна мириться с небольшими тайнами, хм. Хотя она бы сама себе не призналась, что её расположение к Луке родилось скорее из-за его красоты, нежели из-за помощи и доброты.

Вот же… никогда не была падка на внешность, а тут словно закоротило. Иллюзию кто-то наложил, что ли?

— Буду считать, что это всё из-за моей неотразимости, — сказала она, внимательно следя за реакцией Луки. — Ты так и будешь стоять около лифта, или всё-таки решишься сделать пару шагов?

Её слова вызвали радость. Не сильную, но вполне различимую: Лука перестал хмурить брови, улыбнулся уголками губ и прямо посмотрел на Тен-Тен. Такахаши кивнула своим мыслям, встретив этот взгляд.

Не шестнадцать. Ему определённо не шестнадцать. Даже в её мире, где убивать учат с пелёнок, подобный взгляд встречался разве что у шиноби хорошо за тридцать. Если они доживали до такого возраста, конечно.

Но это не давало ему никакого права идти по светлому ковру в уличной обуви!

Её возмущённый вопль заставил Луку отскочить обратно к лифтам.

— А ну снимай свою обувь, живо! Ты убьёшь мой ковёр!

Лука принялся поспешно стягивать кеды, ошарашенно смотря на Тен-Тен. Но Такахаши было плевать. С чем она не могла мириться — так это с полным наплевательством на гигиену.

— Никакой уличной обуви в жилой части дома! Никогда!

— Р-раньше тебя это…

— Раньше было раньше! И раньше мы с тобой не были знакомы, морской мальчик!

Лука кивнул и осторожно отставил кеды в сторону. Держал он свою обувь пальцами, будто несчастные ботинки были ядовитыми змеями.

— Да. Не знакомы. Точно. Прости?

Тен-Тен шумно выдохнула и покачала головой. Обувь в доме — больная тема. Такахаши была воспитана в традициях страны Огня, и снятие обуви дома было одним из основополагающих принципов гигиены. Её дети, — и особенно внуки, — получившие менее традиционное воспитание, всё время пытались принести свои правила в её дом; итогом были постоянные скандалы и полнейшее непонимание. Так что Тен-Тен закричала просто по привычке, когда Лука пошёл к ней в кедах.

Она скривилась.

— Ладно. Прости. Зря сорвалась.

Лука осторожно кивнул и сделал пару пробных шагов к девушке. Не встретив никакой реакции кроме поднятой брови, он пошёл смелее.

Тен-Тен продолжила осматривать доступные помещения.

Итак, Хлоя жила, если можно так сказать, на широкую ногу. За открытыми дверьми были: забитый разными тренажёрами спортзал, которым явно не пользовались; пародия на кабинет, совсем не уютный; нечто вроде гостиной с несколькими диванами; комната неясного назначения, абсолютно пустая, но зато с зеркалами, покрывающими две стены; гардеробная, заставленная разнообразной одеждой; специальная комната для обуви; кухня, которой, опять же, судя по всему совершенно не пользовались; и, наконец, спальня. Неплохо для малолетней пигалицы. У Тен-Тен дом был меньше.

Такахаши вошла в спальню и поморщилась. Ещё один признак чужой идентичности: все стены были просто увешаны портретами, фотографиями и постерами с блондинчиком-одноклассником Хлои. Видимо, девочка была в него до беспамятства влюблена, и проявлялось это в огромном фанатизме, вплоть до обожествления. Что-то такое было с Учихой Саске, насколько Тен-Тен помнила: за бедным парнем гонялась добрая половина девичьего населения деревни в возрасте от четырёх до сорока. Кто-то по любви, другие из материальных соображений. Интересно, блондинчику достаётся так же? Тен-Тен бы посмотрела, как он улепётывает от фанатов со скоростью шиноби.

Вообще-то, Тен-Тен не понимала, почему блондинчик популярен. Во время поездки на мотоцикле Такахаши видела несколько билбордов со знакомой зеленоглазой мордашкой. Мальчишка что-то рекламировал, пытаясь выглядеть счастливым и воодушевлённым; по микровыражению его лица было предельно ясно, что парню жмут или штаны, или такая жизнь.

Ничего хорошего, короче говоря.

Учиха Саске, со всеми его детскими психологическими травмами, так и не смог принять собственной популярности и научиться жить под жаркими взглядами. Интересно, как с ними справляется мальчик с сахарной улыбкой и показанным на камеру счастьем.

Тен-Тен, — Хлоя. Привыкай, Хлоя! — покачала головой, смотря на это безобразие.

— Надо это всё вынести, — сказала она, рассматривая обилие светловолосых портретов.

— Что, смена приоритетов?

Девушка вздохнула. Лука знал Хлою, это уже ясно, как день, и Тен-Тен не хотелось давать парню ещё больше поводов для размышлений, чем есть сейчас. Поэтому она задумалась, что могло бы стать достаточной причиной, чтобы вот так переиграть привязанность к блондину.

Предательство? Ну, в каком-то смысле, но для девушки типа Хлои это должно быть что-то из ряда вон. Подобному психотипу была свойственна очень сильная привязанность, практически болезненная — не отодрать. И надо на самом деле постараться, чтобы эту связь разрушить. Очень. Постараться.

Хлоя, как казалось Тен-Тен, могла бы спускать предательство за предательством, лишь бы около неё был кто-то, к кому девушка может хорошо относиться. Блондинчик был рядом, как и рыжая «собачка». Наверняка был кто-то ещё, скорее всего из взрослых. И вряд ли это родители, потому что Тен-Тен ни в одной из комнат не увидела хотя бы одну совместную фотографию.

Наводит на печальные мысли, однако для Тен-Тен, занявшей чужое тело и чужую жизнь, это было на руку.

И всё-таки, что могло бы стать причиной, чтобы Хлоя решила убрать портреты блондинчика из комнаты, тем более так радикально?

— Он на меня фыркнул сегодня.

Лука закашлялся.

— …ты серьёзно?

Тен-Тен сама фыркнула, закатывая глаза. Конечно, нет, но причина была ничем не хуже, чем любая другая, потому что что-то по-настоящему серьёзное она придумать не смогла. Да и вообще, разум — место тёмное и сложное, и в чужих мыслях может разобраться разве что потомственный менталист вроде Яманака.

— Так ты мне поможешь или как?

— Вынести портреты Агреста?

Агреста. Отлично, только непонятно, имя это или фамилия. Тен-Тен прищёлкнула пальцами.

— Да или нет, Лука.

— Помогу, конечно. Такое раз в жизни случается, — он понизил голос, — а иногда и не случается…

Такахаши подошла к одной из стен и задрала голову. На неё смотрел улыбающийся Агреста, — интересно, правильно ли она произносит это имя-фамилию, — сверкая зелёными глазами. Тен-Тен подняла руку и кончиками пальцев коснулась контуров его улыбки.

Ей стало жаль мальчишку, чью боль так профессионально гримировали. С глянцевой фотографии на неё смотрел несчастливый ребёнок. Его грусть была в чуть опущенных плечах, изгибе бровей, сведённых в улыбке губах, бледной коже и слишком ровных уголках глаз — ни единого следа радостных «гусиных лапок». Этого ребёнка хотелось пожалеть.

Даже если бы она любила его до беспамятства, она бы ни за что не оставила всю эту запечатлённую боль в своём новом доме.