Лалиса и её друзья.

Глава 1. Фанфики - это зло!

П Р Е Д И С Л О В И Е

Земля. Декабрь 2021 года, вторая половина месяца. Один из населённых пунктов континента Евразиия

За монитором компьютера сидит усталый мужчина. Он размышляет:

«Игры надоели, читать чужие романы, тоже надоело! А что если, самому написать? Интересно, как воспримут? Правда, много тут на сайте критиков, считающих себя чуть ли не Белинскими, но, волков бояться, в лес не ходить! Решено! Попробую. Один роман напишу, и посмотрю… Да, а про что писать? А если фанфик нашкрябать? Вон, на «Косплей Сергея Юркина» сколько всего понаписали! Мне эта «Шкурка» тоже понравилась. Правда, автор тянет с продами, но это не моё дело… Значит, будем писать про Корею и К-поп! Да, на авторство ведь я не претендую? Нет! Будет ещё один фанфик! Зато, и время убью! Поехали! Стоп, куда поехали… Так, вначале надо немного поменять… Вот, пусть будет вместо Сеула вначале Пусан! Больницу оставим, имя героя поменяем. Ладно, начали потихоньку…».

Мужчина набирает первые строчки:

«Место действия: Корея. Город Пусан Мемориальный госпиталь Понсэн…».

Земля. Июнь 2022 года, конец месяца. Один из населённых пунктов континента Евразия.

За монитором компьютера сидит тот же мужчина и думает:

«Не ожидал, что так хорошо воспримут первую книжку. Пора и вторую завершать…

Ладно, напишу читателям, что пока не добью вторую книгу до победного конца, новых глав печатать не буду!».

Глава 1. Вот блин, попал!

Межмировое пространство. Офис филиала корпорации «Вечность» в нашей вселенной.

- Ну, что у вас нового на участке Солнечной системы? В частности, на Земле?

- Ничего нового шеф, опять воюют!

- Да, Не удалось нам ни потопами, ни религией, и ни чем другим, отбить у них желание надрать задницу друг другу… Ладно, а как с искусством?

- Так же, шеф! Деградирует потихоньку, хоть ещё и держится.

- У них что-нибудь стоящее есть почитать? Что вы мне порекомендуете?

- Ну, как сказать? Про попаданцев вы шеф читать любите?

- Давай, всё равно времени у нас целая вечность. Что можешь предложить?

- Вот, какой-то «Косплей Сергея Юркина». Он еще не окончен. А это шеф, работа подражателей автора. Они называются фанфикописцами. – Сотрудник офиса показывает на столб из папок, высотою метра в четыре.

- А почему тут такая большая стопка?

- Так ведь знаете этих землян! Всё им не то, всё им не так, вот каждый, кто читал этот «Косплей» и пытается или написать что-то похожее, или продолжить за автора сюжет по своему разумению, или вообще, состряпать что-то своё.

- Да, знаю. Ладно, когда прочитаю, придумаю, что делать с ними!

Через неизвестное количество циклов времени, которого в межмировом пространстве нет.

- Так, я всё прочёл! Теперь знаю, что делать с этими писаками! Так, я отобрал несколько десятков кандидатур для эксперимента. Вот список!

- Так много, шеф?

- Да нет, не бойся. Надо выбрать одного достойного кандидата, и послать туда, куда они посылают своих героев. Хотят параллельный мир, получат! Хотят Корею, получат! Давай, зови всех, будем рассматривать кандидатуры на отправку.

- Автора «Косплея» не пошлём?

- Нет, пусть пока будет на месте. Итак, что у нас по первой кандидатуре? …

Через неопределённое время, перелопатив кучу сведений об авторах фанфиков, и отбросив половину списка, в который вошли Барракуда, Генрих, Се Юрий Ан, Виктор К., Нигматов, Кома, Чахлик Неумеручий (Новиков) и многие другие доходят до автора Вахо Глу.

- Так, он тут по теме написал «Эксперимент», вот его и предлагаю послать! – Говорит одна из сотрудниц. – Жаль, Чахлика, к сожалению уже не сможем никуда отправить, а то, вполне достойная кандидатура была.

- Да, ничего. Но и этого Глу нельзя никуда посылать. – Отвечает ещё один из сотрудников «Вечности».

- Почему? – Интересуется шеф.

- Он нас уже опередил! Сам себя отправил в Корею, и ещё друга с собой туда прихватил.

- Где? Я такого не читала! – Удивляется сотрудница, предложившая кандидатуру этого автора.

- Вот, бери, «Приключение в Корее» называется. Он ещё себя и в параллельный мир отправил, и в пару вселенных, в придачу. Опередил нас, сволочь!

- А ну, не ругаться! – Шеф грозно смотрит на подчинённых. – Я предлагаю отправить в параллельный мир вот этого автора.

- Начальник стучит пальцем по корке папки под номером триста двадцать два. - Он, сравнительно свежий, пока не затасканный, так что, моим волевым решением отправляем его!

- Но он ведь ещё пишет свой фанфик!

- Мне что, учить вас, как распараллелить сознание? Мы же не изверги, и не убийцы! Террористические акты, как в «Шкурке» написано, устраивать не будем. Сделаем и пошлём на Землю клона, а настоящего отправим во Вселенную номер две тысячи девять! Всё! Работаем!

Параллельная Вселенная, галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля.

Время действия: первое мая 2009 года по местному календарю

Место действия: Республика Южная Корея, город Пусан.

Дислокация объекта: Мемориальный госпиталь Понсэн.

Мемориальный госпиталь Понсэн (г. Пусан) в вечернее время.

По длинному коридору этажа с палатами для ВИП больных движется довольно симпатичная медсестра. Она толкает перед собой тележку, и делает всё на автомате. В её голове в это время крутится один и тот же вопрос:

«Этот красавчик из бара, позвонит мне или нет?» - Су Джин сама дала номер своего мобильного, понравившемуся ей студенту Сан Хену. Она всегда так делает, когда ей нравится лицо противоположного пола. Конечно, как любая добропорядочная корейская девушка, Су Джин никогда не скажет номер своего телефона человеку, который не входит в её профессиональный круг. Но Сан Хен учится на факультете хирургии в университете. То есть, он будущий коллега по профессии. Значит, можно и побаловать его номером мобильника. Но мысли Су Джин скользят дальше:

«А если он не позвонит? Что мне тогда делать? Я ведь сказала этой Мин Хва про номер и Сан Хена… Меня же, засмеют все медсёстры, если ничего не получится! Дура, я дура! Так обрадовалась, что проболталась первой же…». - Тут Су Джин спотыкается, и едва не переворачивает тележку.

«Дэбак! Так и без работы остаться можно!» - Ругает она себя. – «Так, куда мне, а в палату к той девчонке. Как её? Ага! Пранприя Манобан! Да она иностранка! Сейчас прочтём, откуда. А! Понятно, Тайка!Так, что тут с диагнозом? А, поступила после автомобильной аварии с серьёзными переломами обеих ног в коленных суставах, черепно-мозговой травмой, кровоизлиянием в мозг, правда, не очень большим. Проведено семь операций, пациентка в коме. Так. Какой там номер палаты? Восьмой? Неужели у её родителей столько денег? Надо зайти, посмотреть, хоть как она выглядит, эта Пранприя. Везёт же некоторым родиться в богатых семьях…».

Медсестра подкатывает тележку к красивой двери с корейским знаком 여덟, что и обозначает цифру «восемь». Су Джин открывает дверь, заталкивает внутрь палаты тележку, а затем входит сама.

Место действия : Мемориальный госпиталь Понсэн. Этаж палат для ВИП больных, палата номер восемь.

Время действия: полдень первого мая две тысячи девятого года.

На больничной койке лежит девочка неопределённого возраста. Глаза её закрыты, к ней тянутся провода и прозрачные шланги, которые сходятся на переносице. Внезапно её веки начинают подрагивать, а потом чуть-чуть приоткрываются….

Место действия: голова больной девочки, работает сознание.

Ничего не помню! Как будто кувалдой по черепу двинули. Глаза еле приоткрылись, но вот совсем ничего не видно кроме серой пелены. Стоп, а кто я? Чёрт, сосредоточиться не могу, как будто специально меня кто-то качает… Похоже на палубу корабля… Тьфу, ты! Какой ещё корабль? Сейчас соберусь, надо же посмотреть, что со мной и где нахожусь. Так, делаем усилие. И качка внезапно отодвигается на задний план, а потом исчезает. Теперь надо попробовать вновь открыть глаза. Но лень, да и страшно почему-то. Пока проконтролируем своё тело. Попытка поднять руку или ногу успехом не увенчалась. Конечности отказываются слушаться. Правда, в теле необъяснимая лёгкость, как в детстве… И совсем нет желания ничего делать…. Убеждаю себя, наверное, полчаса или час, что надо встряхнуться, сбросить ватность тела, и, наконец, выяснить, что тут происходит. Ничего не помню, и это страшит и бесит. Сконцентрировавшись на своих отрицательных эмоциях, волевым усилием заставляю себя открыть один глаз.

Вначале опять была серая пелена, но она стала быстро рассеиваться, и я понял, что лежу, но совсем не у себя дома, на любимом диване. Это какая-то комната с большими окнами. Стены и потолок тут светло-кремового цвета. Видна дверь, покрашенная в чёрные и белые клетки, похоже на шахматную доску. Всё! Глаз устал, поэтому прикрываю его. Пытаюсь осмыслить, что происходит. Раз я не дома и не на работе, значит я в гостях или в больнице. Ни у одного моего знакомого нет дверей в шашечку, да и не похожа эта комната на спальню или гостиную. Остаётся больница. Но я вроде не болел, и ни на что не жаловался. Может, я упал или машина ударила, сейчас ведь дурных водил полно?

И тут у меня начинают сильно ныть колени. От испуга и боли, оба глаза открываются, и я чётко вижу, что ко мне сверху подходит какая-то трубочка, чем-то закреплённая на носу. Тут в голову ударяет осознание, что это и вправду больница! Но почему я ничего не помню? Инстинктивно пытаюсь сглотнуть, но трубочка не даёт этого сделать. Вроде, боль в коленях утихла. Теперь полностью осматриваю палату. За окном, из которого заходит сильный свет, очевидно день. Пока не понятно, весенний или летний. Хотя, как я помню, вроде у нас лето.

В этот момент открывается дверь, и в неё заезжает тележка, а за ней вплывает одетая в светло-синий халат и шапочку такого же цвета, какая-то медсестра. На глазах у неё большие очки, а на шее стетоскоп. Таких раскосых девах, я что-то не припоминаю в нашей районной больнице! Правда, на лицо она симпатяга, но не в моём вкусе.

Медсестра Су Джин.

Она о чём-то сосредоточенно думает, что-то бубнит себе под нос, и на меня практически не смотрит. Девушка поднимает с тележки какой-то пластмассовый поднос, и только тогда её взгляд попадает на меня. По инерции девушка делает шаг, и замирает, смотря на меня такими изумлёнными глазами, что становится страшно. Она закрывает глаза, трясёт головой, очевидно, чтобы стряхнуть с себя наваждение, вызванное моим видом, с а потом вновь фокусирует зрение на мне. Теперь её раскосые глаза становятся практически круглыми, напоминая мне, эпизод из мультфильма о Шреке, когда там появляется кот. Я даже попытался улыбнуться, но ничего не получилось, губы плохо растягивались из-за трубки во рту. Внезапно медсестра разворачивается, и к двери, выбегает из палаты, унеся с собой поднос, который она держала в руках.

Лежу и думаю, неужели, я такой страшный, что девушка так среагировала на меня. Пока я раздумывал, в палату, в буквальном смысле, ввалился мужчина в белом халате, очках, со стетоскопом и какой-то папочкой в руках. Скорее всего, это врач. Только не пойму, у нас что, в больницы контингент азиатский набрали? Своих докторов не хватает, что ли?

Врач пак Джин Хо.

Рядом с ним, у его плеча, так же быстро передвигается и та медсестра, что зашла в мою палату. Она что-то возбуждённо шепчет эскулапу на ухо, на что он время от времени кивает головой. Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?!

В это время врач подскакивает ко мне, нагибается, всматривается в мои глаза, а потом переводит взгляд на лицо. потом достаёт из кармана халата небольшой фонарик, и светит мне прямо в зрачки. Чтобы я непроизвольно не закрыл веки, он их придерживает пальцами. Так и хочется в этот момент плюнуть ему в лицо, но проклятая трубка от какого-то аппарата мешает это сделать. Наконец, экзекуция кончается, и доктор оборачивается к медсестре, и что-то лопочет, но я не могу понять ни одного слова. Тарабарщина какая-то! Медсестра пришла с одноразовым шприцем, и вкатила мне какой-то препарат. Примерно минут через десять я провалился в небытие. ..

Место действия: Мемориальный госпиталь Понсэн, палата для ВИП больных.

Время действия: второе мая две тысячи девятого года. Девять часов утра.

Пробуждение было намного приятнее, чем прошлым днём. Трубки интубации, а вместе с ней и прозрачного шланга я не обнаружил. Глотание давалось с трудом, во рту был какой-то немного непривычный привкус. Попытка двигать конечностями привела к заключению, что они практически одеревенели, и слушаться хозяина не хотят. Вот так и лежу в кровати. Могу только глазами хлопать, и косить их по сторонам. А я ведь хочу посмотреть, что со мной произошло. Но возможности нет от слова «совсем». Накрыт я какой-то простынёй, из неё торчит только голова, а шею вертеть по сторонам у меня тоже не получается. В общем, как эти идолы с острова Пасхи – зарыты в землю, и только головы торчат с важным видом…

И спросить ничего не могу, не потому, что говорить трудно, а просто, никого в палате нет, и по-моему, обо мне все забыли. От нечего делать попытался всё-таки шею повернуть. Вначале было больно, но терпимо, потом, что-то хрустнуло там внутри, и я с удивлением обнаружил, что голова может уже поворачиваться туда, куда я хочу. Осмотрел палату. Она та же, что была и вчера, двери разрисованы под шахматную доску, окрас стен и потолка – светло-кремовый. Смог даже посмотреть в окно…

Лучше бы я этого не делал! Это не мой город! Где я нахожусь?! Таких огромных домов и моря нет, там где я живу… Чёрт, где я?! Попытался вспомнить своё имя, но тщетно! Голова пустая. Про город помнил, а вот его название никак на ум не приходило. Попытался вспомнить хотя бы, в какой стране я жил…. Бесполезно! Как будто кто-то пылесосом высосал из моего мозга эти знания. Были только какие-то обрывки, типа «хаппи» или «пало»…

А может я хиппи? Нет, вряд ли! Они в прошлом веке были, и не у нас, а на загнивающем Западе. Как они себя называли? А, помню – «цветы жизни». Ага. Цветочки хреновы, наркоманы недобитые! Нет. Я точно никакой не хиппи! Стоп! А почему я про них помню, а про себя ничего не помню? Странно!

Ладно, давай попробую пошевелить рукой. Примерно через час, ну, это по моим ощущениям, мне удалось повернуть кисть правой руки. Потом я захотел тронуть ногу. Тронул. Ноль внимания, фунт презрения! Всё, устал! Прислушался к своему организму. Вроде ничего не болит. Почему тогда двигаться не могу? Опять поворачиваю шею. Внезапно перед глазами заплясали какие-то точки, и всё стало видно, как- будто через дымку. Что со мной? Настроение быстро падает. И появляются нотки паники.

Но от неё меня спасает появление вчерашнего доктора. И что этот непонятный азиат хочет мне сообщить? Вчера из его тарабарщины, я совсем ничего не понял. эскулап берёт стул, который стоит, поодаль, у стены в моей палаты, садится на него, внимательно на меня смотрит, и начинает говорить. Что-то у меня в мозгу щёлкает, и я с удивлением начинаю понимать, о чём болтает этот врач:

- Пранприя-ян, здравствуй! Я твой лечащий врач, Пак джин Хо. Ты ведь слышишь меня, если слышишь и понимаешь, что я тебе говорю, то моргни глазами.

Моргаю, а сам думаю:

«А на каком языке он со мной говорит? Я вроде такую тарабарщину впервые слышу! Хотя, я помню, у меня что-то было связано с таким именем. А вот что? Да, и почему он меня называет как-то странно? Пранп, Трамп, тьфу ты! И не выговоришь! Да, а что это за «ян» в конце?».

Доктор продолжает что-то говорить, но я его не слушаю, так как меня пронзает догадка:

«Чёрт, Пак! Он кореец! Но почему он меня упорно называет девочкой? По-моему, я где-то читал, что корейцы девчонок до совершеннолетия зовут по имени с приставкой «ян», а японцы – «тян».

Но я ведь мужик, причём взрослый, какое тут «ян» или «тян»! Ладно, потом разберёмся. А пока послушаем , что он там вещает».

- Пранприя-ян! Тебя сбил автомобиль, и ты попала в наш госпиталь. Так как ты иностранка, за тебя поручилась семья Ким, только её телефон мы нашли в твоей записной книжке. К сожалению, твой мобильник попал под колёса сбившего тебя автомобиля. Кимы сообщили, что ты проживаешь у них на съёмной квартире. Они позвонили в Бангкок твоим родителям. Те прибывают послезавтра. Но вчера с нами связалась твоя онни. Она приехала вчера из Сеула, и навестит тебя вместе с Кимами и твоими друзьями. Ты всё поняла, Пранприя-ян?

Моргаю, чтобы показать, что спич доктора я понял окончательно и бесповоротно. Эскулап обрадовался, как маленький ребёнок. Он улыбнулся, а потом попросил:

- Пранприя-ян, попробуй что-нибудь сказать.

Попытка выполнить просьбу врача привела к сухому кашлю, вырвавшемуся из моего горла.

- Ничего, Пранприя-ян. Есть другой способ коммуникации. Знаешь, что это такое? Если знаешь, то моргни один раз, если нет, то два раза!

Смотрю. Вроде планшет. Да, точно планшет! Моргнул один раз.

- Вот и хорошо, Пранприя-ян, а теперь моргни один раз, если ты пальцами можешь хоть немного шевелить.

Пальцами?! Хорошо будет, если одним смогу! Пробую. Да, указательные пальцы вроде работают на обеих кистях. Теперь попробую согнуть правую руку в локте. Странно, но она довольно легко сгибается, и поднимается из-под простыни. Я с удивлением смотрю на укоротившуюся руку, с длинными, явно не мужскими пальцами, белую, практически без единой волосинки, кожу, и начинаю что-то подозревать. Врач видит, что моя рука двигается, пальцы тоже, и радостно пододвигает мне планшет. Он включён. Там, вместо привычных для меня очертаний букв, какие-то палочки и кружочки. Я растеряно перевожу взгляд на врача. Он говорит:

- Забыл переключить на тайский, как видно ты Ханыль ещё не знаешь.

Доктор что-то делает, и появляется текст какими-то округлыми закорючками, которые я, к своему удивлению, и вправду свободно читаю и понимаю:

Pranopiyan-Yang คุณจำอะไรได้บ้าง?

(Пранприя-ян, что ты помнишь?)

Так, что-то подобное я где-то читал. А так как не помню ничего, то так и напишем. Тыкаю в экран. Появляется виртуальная клавиатура. Медленно, с трудом, нахожу нужные буквы, и на экране планшета появляется новая надпись:

ฉันจำอะไรไม่ได้เลยแม้แต่ชื่อของฉัน

(Абсолютно ничего не помню, даже своё имя).

Врач что-то делает, и мой ответ преобразуется в корейский текст.

Доктор его читает, и хмурится. Потом вдруг спрашивает:

- А ты свою фамилию помнишь?

Я сразу подвис. Не помню ничего, ни фамилии, ни имени, ни где жил, и не понимаю, где сейчас нахожусь! Знаю одно, что я мужчина. А тут, это эскулап, почему-то обращается ко мне, как к маленькой девочке. Да и имя какое-то странное, Пран, Тран, тьфу! В голове начинаются проявляться панические мысли, но, отбросив их, тыкаю пальцем в виртуальную клавиатуру планшета, и на экране зажигается тайское слово «нет».

Кстати, а почему я знаю тайский? Корейский, тоже откуда-то понимаю, а вот писать на нём не могу. В голове крутится мысль, что ни один из этих двух языков мне не родной. Пока доктор хмурится и качает головой, я пытаюсь вспомнить, какой ещё язык я знаю. Почему-то на ум приходят английские выражения: «гуд монинг», «ту би ор нот ту би» и всякая подобная хрень. Но я уверен, что английский стоит в одной группе с тайским и корейским языками. Значит, он мне, не родной. А какой родной? Мысленно чешу репу. Опять какая-то хрень включилась!

Конничива, сэнсей! Стоп! Это же японский! Я и его знаю? Прокручиваю память. Да, оказывается и с самурайскими словами знаком… Что мне ещё память подкинет? А, вот: нихао! Ого. Да я полиглот! Китайское приветствие выучил, когда у нас эти узкоглазые на рынках появились. Но ведь чувствую, что это тоже не родные мне языки. Вдруг в мозгу пробежало:

И снег и ветер,

И звезд ночной полёт,

Тебя моё сердце,

В тревожную даль зовёт!

Это откуда? Вроде где-то слышал эту песню. Где-то на задворках памяти появляется понимание, что я говорил раньше по-русски. Ага! Но тогда выходит, что я с просторов бывшего СССР, а при чём тут корейский доктор, Таиланд и прочая хрень? Я что, эмигрировал в Корею? Но такого я за собой не припомню! Не мог я бросить родные просторы!

Пока я мучаюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить из прошлой жизни, доктор встаёт, и говорит:

- Пранприя-ян, немного отдохни, я ещё вернусь! – И важно выходит из палаты, прикрыв за собой дверь.

Опять лежу в палате, всеми покинутый… И мысли у меня невесёлые…. Паника у меня в голове. Форменная паника! Не понимаю, что здесь вообще происходит?! Как я очутился в Корее? То, что это никакое не реалити-шоу, типа, «Скрытой камеры», я уже понял. Хотя и была надежда, что откроется дверь, и мой хороший друг Юрка появится в окружении камер и микрофонов, и заорёт с улыбкой до ушей:

- Поздравляю, ты попал в шоу «Скрытая камера»!

Вот, Юрку вспомнил… Стоп, какой ещё Юрка? В сознании всплывает лицо, которое я где-то точно видел, но тут же быстро исчезает. Ладно, надо успокоиться… Засыпаю…

Место действия: кабинет врача Пак Джин Хо.

Время действия: три часа дня.

За столом удобно расположился человек в белом халате. Напротив него сидят мужчина лет сорока пяти, в дорогом костюме девушка лет двадцати двух, и мальчик двенадцати лет.

Двое последних немного отличаются от мужчины внешностью. Пак Джин Хо, а это его кабинет, с интересом смотрит на онни Пранприи Сомийнг Сати, которая попросила называть её Сон Янг, и мальчишку, сверстника пациентки, с типичный тайским именем Кампхиму Пхувакун, передавшим доктору через сестру Пранприи, что его зовут Бэм Бэм.

Мужчина в костюме, поручившийся за Тайку, Ким Дже Ук, говорит:

- Доктор, у меня совсем нет времени, поэтому быстро проясните ситуацию, и я пойду по делам. Онни Пранприи хочет вместе с Бэм Бэмом навестить свою тонсен, если это возможно.

Сон Янг кивает головой, а мужчина продолжает:

- Надеюсь, девочка жива?

- Конечно. господин Ким, и не только жива, но и вчера пришла в сознание. Правда, говорить она пока не может. Но уже видит и двигает руками. Вставать ей рано. Единственная проблема, что она не помнит не только момент удара, но и своё имя и фамилию.

Ким, Сон Янг и Бэм Бэм синхронно напрягаются, поэтому Джин Хо торопливо говорит:

- Это бывает часто во время таких происшествий. Называется этот феномен, травматическая амнезия. Пранприя-ян не сошла с ума, и с ней ничего не случилось. Травмы заживут, нужно время. Хотя и были проведены довольно сложные операции по восстановлению раздробленных ног, но анализы показывают, что идёт заживление костной структуры и мягких тканей. Когда он завершится, пока точно сказать ничего нельзя. Одно ясно, что несмотря на полученную тяжёлую травму Пранприя-ян сможет и ходить, и бегать.

- А танцевать? – Не выдерживает Бэм Бэм, и съёживается под тяжёлыми взглядами господина Кима и Сон Янг.

Доктор делает вид, что не заметил бестактности подростка (что с него взять, иностранец!), и отвечает:

- Насчёт танцев пока ничего не могу сказать. Но, вполне возможно, что пациентка сможет и это. Тем более, что регенерация тканей у неё идёт ошеломительными темпами. Будем надеяться, что и память возвратиться к ней очень скоро. А вот насчёт посещений пациентки, придётся вам подождать двое суток.

Поняв, что доктор больше ничего не скажет, господин Ким, Сон Янг и Бэм Бэм, выходят из кабинета врача, спускаются на стоянку, где подходят к автомобилю корейца.

- Сон-ян, позвони своим родителям, передай всё, что сказал врач. Твою тонсен вы посетите вместе с Марко и мамой, ну, и этого нетерпеливого Бэм Бэма прихватите. Я одолжу твоему отцу машину, так что, о транспорте не беспокойтесь. Он бывал здесь, в Пусане, и в Сеуле, и всё, что надо знает!

Сон Янг кивает головой, и включает свой смартфон.

Место действия: Мемориальный госпиталь Понсэн. Этаж с ВИП палатами. Комната номер восемь.

Время действия: третье мая, десять часов утра.

Проснулся час назад. В голове пусто, ноль мыслей, ноль эмоций. Вспоминаю последний разговор с доктором. Он вчера вечером приходил. Больше про имя и прочее не спрашивал. Когда вчера днём проснулся, заходили и кореянки, медсёстры. Делали пару раз по два разных укола. Обещали, что скоро я смогу двигать конечностями. Посмотрим.

И правда! Рука вылезла из-под простыни свободно. Я по вращал кисть и пошевелил пальцами. Всеми пальцами, Карл, а не одним указательным! Хорошо, только непонятно, почему у меня рука уменьшилась? Может, её укоротили при операции из-за удара машины? Глупости, тогда должен быть на ней хоть какой-то рубец или шов. Ничего этого нет, руки целые. И правая, и левая. Только коротковатые, ведь я помню их вид.

Ладно, раз обе руки работают, надо пощупать, что там у меня под простынёй. Так, горло. Только тонкое какое-то, идём дальше… Что?! Грудь?! Лихорадочно щупаю небольшие конусообразные отростки и соски. Не может быть! Женская грудь, первый номер! Слава богу, в этом то я разбираюсь! Чёрт, так вот, почему меня это эскулап девчонкой обзывал! Хотя, надо до конца всё проверить! Поэтому лезу ниже, к животу и дальше, в надежде нащупать своё мужское достоинство… Попытка привела к подтверждению самых худших предположений. Неужели удар машины был настолько серьёзен, что врачам пришлось оставить меня без необходимого каждому мужчине отростка? Мне стало страшно. Как я буду без него?!

- Что за хреньская хрень со мной происходит! – Неожиданно для себя возопил я тонким писклявым голосом. Причём эту фразу произнес не по-корейски, а на русском языке. Испугался и прислушался. Нет, у меня не было такого голоса! Это же девчачий писк! И тут до меня дошло! Я - девчонка! Но как? Мне что, оторвали голову, а мозг переложили в девчачье тело? Нет, это фантастика, такое ни один врач на Земле не умеет. Да и проверку надо довести до конца. Сую руку дальше…

Всё, до проверялся! Я действительно в теле девчонки. В голове возникают мысли, одна страшнее другой. Может покончить жизнь самоубийством? И как мне это сделать? Работают только руки и голова. Рядом нет ничего такого, до чего я бы смог добраться рукой, и этим предметом свести счёты с жизнью…

А может, просто упасть с кровати, ударится лбом о пол? Никто гарантии не даст, что этот способ даст желаемый результат. Может быть, я только ещё хуже покалечусь… Да и кончать жизнь добровольным выходом в окно, как-то не по христиански, да и не тянет… Стоп, а в этой Корее какая религия? Хотя, доктор сказал, что я иностранец. Вот только имя странное. На индийское смахивает. А там, по-моему, буддисты, или кришнаиты, или индуисты, или… Чёрт их маму разберёт! Да и не до религии сейчас. Тут в голове возникает мысль:

«А вдруг это сон, страшный сон? Тогда мне надо проснуться! А как? Вроде, чтобы убедиться реальность это или нет, рекомендуют ущипнуть себя».

Сейчас, проведём эксперимент…

- Ёпрст, блин! Больно то как! – Ору я тем же писклявым голосом, правда, начало фразы у меня выходит по-русски, а конец, на тайском языке. Так, значит это реальность. Это плохо. Может, я просто умер, и переродился в эту девчонку? Вряд ли. Тогда бы я не помнил, что когда-то был мужчиной, и не думал бы, как мужчина. Итак, что имеем?

Первое – я каким-то образом оказался в теле тайской девчонки.

Второе – она попала под машину, и наверное, отдала богу душу, а мне со всем этим разбираться.

Третье – выяснилось, что я знаю несколько языков, хотя я точно помню, что до этого знал только русский, и английский со словарём.

Четвёртое – приедут родственники девчонки, и меня быстро разоблачат.

А вот это уже плохо. Я жить хочу! Постой, что я зря паникую. У меня ведь травматическая амнезия или ретроградная она, в общем, хрен редьки не слаще. Значит, перед родичами разыграем «ничего не помню, ничего не знаю, бедная я». Да, и о себе желательно думать в женском роде, следить за языком, чтобы ни в чём не проколоться. Уф! Устал. А ведь только лежал и думал. Ладно, посмотрю, почему ноги не двигаются. Прощупываю что-то твёрдое. Что это может быть? Если мыслить логически, то это гипс. На обеих ногах. Мда! Угораздило же настоящую обладательницу тела так подставиться! Ладно, вроде всё выяснил, что смог. Можно и поспать…

Место действия : Мемориальный госпиталь Понсэн.

Время действия: пятое мая две тысячи девятого года, полдень.

Сегодня уже большой прогресс. Я могу полу сидеть, полу лежать на своей кровати. Вот только, эти паршивые ноги под гипсом жутко чешутся, и так хочется сорвать его, и расчесать там всё до крови! Но нельзя! Ну, хоть вы, узкоглазые изверги, сделайте снисхождение маленькой девочке, дайте хотя бы проволочку какую-нибудь, чтоб я её под гипс засунул и почесался! Ага! Щаз! Дадут они тебе что-нибудь! А поймают, дадут ещё раз, но уже по шее!

Пока в палате кроме меня никого нет. Один, одинёшенек, никому не нужен… Или, не нужна? Скорее всего, надо привыкать говорить о себе в женском роде. Ну, в начале может и сойдёт путаница «он» и «она». Всё-таки, амнезия, у меня бедного или бедной. Хнык, хнык – как девчонки знают. Но потом надо будет привыкнуть к тому, что я женщина.

А то наденут на меня рубашку без рукавов, и перевезут в домик с мягкими стенами, и санитарами с электрошоком… Мда… такая перспектива меня совсем не радует. Ладно, будем учиться говорить от женского лица. Кстати, хотел я посмотреть на себя, как сейчас выгляжу. Ну, руками пощупал, вроде лицо овальное, нос нормальный. Насчёт волос ничего сказать не могу, они острижены под ноль, и в одном месте на черепушке ноет, если палец приложить. Наверное, я упал и ещё и головой об асфальт стукнулся.

Просил я у медсестёр хоть небольшое зеркальце. Но они на меня зашикали, глаза округлили, и сказали, что их за такое уволить с работы могут. Нельзя, говорят. Врач запретил. Они что думают, что я в слёзы брошусь, увидев последствия аварии на моём лице? Я же не девчонка, о красоте думать, и за каждым прыщиком на коже гоняться. Да и видел я многое в жизни, например, раздавленный череп с вытекшим мозгом, вокруг кровища, а в ней выпавшие глаза плавают… Так что, удивить меня синим лицом не удастся! Главное, что из-за загипсованных ног я выйти из палаты совсем не могу…

Ладно, вроде кто-то к двери подошёл, надо приготовиться…

В палате сразу стало тесно, когда в неё вошли несколько человек. Первым вошёл мужчина с лицом европейского типа. Рост у него был под метр восемьдесят, тело с небольшим животом. За ним следовала хрупкая женщина, явно азиатского происхождения, но не похожая на кореянок. С ней в палату прошли молодая девушка с довольно красивой внешностью, и мальчишка в чёрных очках, лет двенадцати, может чуть больше.

Марко Берштайнер, отчим.

Принути Манобан, мать

Сон Янг, старшая сестра (онни).

Бэм Бэм.

Мужчина остаётся у двери. Пацан становится у окна, а женщина с девушкой бросаются ко мне, и начинают засыпать вопросами. Из их трескотни я узнаю, что у меня есть отчим, по имени Марко, и он швейцарский шеф-повар, получивший сертификат в Таиланде. У окна стоит мальчишка, по кличке Бэм Бэм, с которым я оказывается дружу с детства. А допрашивают меня и льют слёзы, моя онни (старшая сестра) Сон Янг, и мама Принути.

Они меня всего ощупали, об смотрели, обслюнявили, поохали, взглянув на моё лицо, ужаснулись общим состоянием. Теперь я точно убедился, что моё имя Пранприя. Мама сказала, что пора его поменять на другое. Старое имя, оказывается, приносит мне одни несчастья. Мама с родственницей ещё в Бангкоке ходила к гадалке. И та им сообщила решение божественных сил, что нужно срочно поменять мне имя во всех документах. С помощью юриста все бумаги о моём рождении, и прочие документы выправлены, и теперь меня зовут Лалиса.

Тут у меня в голове что-то щёлкнуло. Я вспомнил! Лалиса Манобан, артистка К-поп, участница группы Блэк Пинк. Но, тогда выходит, что я попал в прошлое? Хотя, нет, у той Лалисы не было не братьев, ни сестёр…. Чёрт, чёрт, чёрт! Чувствовал я, что не надо было писать этот фанфик! Что?! Значит, я попал на место Лалисы, но в параллельном мире?! Я что, попаданец?! У меня перед глазами пошли чёрные круги, и пришлось срочно взять себя в руки, чтобы не потерять сознание. Но мама что-то заметила, и послала Бэм Бэма за медсестрой. Та прибежала, дала понюхать что-то очень вонючее, и я взбодрился.

Мама вышла вслед за медсестрой, потом заглянула в палату, и позвала отчима. В комнате остались я, моя онни, одетая как тинейджер, в белую майку и джинсовые шорты. Ногти у неё были окрашены в тёмно-зелёный цвет. Лицо правильной формы, волосы то ли покрашены, то ли действительно такого светло-каштанового цвета. Скорее всего, и у меня такие будут, когда отрастут.

- Лалиса, ты и вправду совсем ничего не помнишь? – С ужасом в глазах спрашивает Сон Янг. Я развожу руками. Ничем не могу её обрадовать:

- Для меня вы все новые люди. Кое-что я помню, но очень мало.

- А меня не помнишь? – Подключается пацан. Отрицательно мотаю головой.

- И это не помнишь? – Бэм Бэм достаёт телефон, и показывает фотографию.

Танцевальная группа «Ви Заа Кул».

- Я даже не помню, есть ли я на этом фото, - Говорю сильно удивлённому мальчишке.

- Да вот же ты. вторая. Со звёздочкой на пиджаке! – Не выдерживает Сон Янг. Вглядываюсь в «себя». Да, что-то в этой девчонке на фотографии есть от той Лисы, какую я помню. Между тем Бэм Бэм демонстрирует ещё кучу фотографий на телефоне, где я и он гуляем по городу, едим мороженное, и кривляемся. Мда, значит, мы действительно росли с детства вместе…

- А как мы оказались в Корее? - Задаю вопрос сестре.

- Ну, я подала заявку на поступление в одно корейское высшее учебное заведение, а ты с остальными приехали к нашему корейскому знакомому Ким Дже Уку, чтобы принять участие в танцевальном конкурсе, объявленном компанией Эл Джи. Она устраивает прослушивания тут в Пусане. Хотели вначале в Бангкоке, но что-то у них не получилось, и они перенесли конкурс в Корею. Поэтому и ты сюда приехала вместе с ребятами из «Ви Заа Кул».

- Зачем ты нас не подождала, и побежала в какой-то магазин? Я тебе говорил, пойдём вместе. Послушалась бы меня, и не лежала бы тут.

А вот с этим я согласен! Часто женщины несутся куда-то по одним им понятным причинам, и это потом создаёт проблемы всем окружающим. Сам такое видал! Да, а я ведь хотел посмотреть на свой внешний вид.

- Сон Янг, у тебя есть зеркальце?

Сестра нерешительно заглядывает в сумочку, потом смотрит на меня, и протягивает:

- Лалиса, а может не надо?

- Надо, надо, ещё как надо! – Требовательно выставляю ладонь поближе к онни. Они что-то бурчит, но потом всё-таки вынимает и даёт мне небольшое зеркальце. Так, что у нас тут. ого! Под глазами огромные лиловые синяки, голова гладкая, как бильярдный шар. А кожа у меня лучше, чем у сестры. Интересно, может и волосы пышнее? Хотя, если судить по тем фото, что я видел на телефоне Бэм Бэма, волосы у меня тёмные, самые обычные. Но тут у меня появился вопрос, который отразился на моём лице:

- Онни, а почему я и ты не похожи на омму?

Родственница вздохнула, и принялась рассказывать. Оказывается, мне сейчас двенадцать лет, а Сон Янг старше меня на девять лет. У нас разные отцы, поэтому мы и немного непохожи на мать. Сама онни больше похожа на своего отца, первого мужа нашей оммы, а я похожа на бабушку, маму второго мужа оммы. Эта родственница умерла три года назад, сразу после похорон дедушки. Мысленно перекрестился, что не надо знакомиться с ещё какими-то родичами. Мне и этих за глаза хватит!

Тут возвращаются в палату отчим и мама. Оказывается, они ходили к доктору Пак Джин Хо.

Я замечаю, что уже без всякого напряжения называю маму, омой, а сестру – онни. Даю себе зарок, что даже во сне их буду так называть, ведь мне некуда уйти с подводной лодки! Насчёт Бэм Бэма, небольшая напряжёнка. Хоть он и друг детства Лалисы, но вдруг руки станет распускать, как немного подрастёт. Это надо будет пресечь на корню! И вообще, с мужиками теперь только деловые отношения, а то знаю я их!

Между тем мама начала гладить меня, и говорить:

- Лалиса, доченька! Доктор пак сказал, что ты быстро поправишься. Мы все молим Будду, чтобы это произошло как можно скорее!

Так, значит, моя новая семья – буддисты. Запомним! Наконец, все собрались, попрощались со мной, и ушли. Сон Янг и Бэм Бэм обещали навещать меня каждый день. Хотя самой большой проблемой было моё переселение в тело девицы, появилась ещё одна загвоздка. Это постоянные женские секреты и сюсюкание друг с другом. Скорее всего, я так просто не смогу. Хотел что-нибудь придумать, чтобы избавится и от телячьих нежностей, и розовых соплей, но меня заставили обо всём забыть ноги под гипсом.

Эти заразы так зачесались, что я готов был лезть на стенку, лишь бы избавится от этой пытки. Но всё было тщетно, пришлось терпеть до вечера. Потом мне опять сделали укол, и чесотка прошла. Свободно вздохнув, заснул, чтобы увидеть сон.

Я сижу на какой-то поляне, причём в своём мужском теле, но совершенно голый. Ко мне подходит мужик.

- Тебя мы перебросим в параллельный мир.

- Я что, умер?

- Нет, ты сейчас одновременно и на Земле, и здесь. Вот, посмотри! - И мне показывают, как я сижу дома, за экраном монитора, и что-то быстро строчу, стуча по кнопкам клавиатуры.

- А что меня ожидает там? – Киваю в сторону, где по моему мнению находится параллельный мир.

- Об этом ты узнаешь сам. Там всё будет зависеть только от твоих действий. Правильно сообразишь, будешь в шоколаде, а нет, будешь выпутываться сам.

- Что, там так страшно и опасно?

- Нет! - Смеётся мужчина. – Ну, ладно, примемся за дело!

Он делает какие-то пассы рукой, и я проваливаюсь в темноту…