«И снова Бард…» К 400-летию со дня смерти Шекспира

Дмитрий Иванов[256] Портрет господина У. Х Эссе

Сонеты Шекспира относятся к числу самых известных его произведений и по популярности уступают разве что «Гамлету». При этом источником текстов практически всех сонетов выступает одно-единственное прижизненное издание с довольно запутанной историей. Оно было выпущено в Лондоне в 1609 году книгоиздателем Томасом Торпом и называлось «Сонеты Шекспира. Прежде не публиковавшиеся»[257].

В том, что эти сонеты принадлежат Шекспиру, сомневаться не приходится. Во-первых, Торп издал их под его именем и никто из современников — ни тогда, ни позже — авторства Шекспира не оспаривал.

Во-вторых, еще в 1598 году некий Фрэнсис Мерес опубликовал книгу, в которой описал современных ему английских поэтов и драматургов. Шекспир упомянут в ней несколько раз как автор превосходных комедий и трагедий, а также «сладкозвучных» сонетов, «известных его близким друзьям». Сам Мерес не блистал умом и вкусом, но, как полагают ученые, добросовестно собрал мнения, ходившие в лондонских театральных и литературных кругах, — в то время это был довольно узкий мирок, где все знали всех.

В третьих, два сонета к Смуглой даме, 138-й и 144-й по нумерации Торпа, хотя и в несколько измененном виде, были опубликованы в поэтическом сборнике «Страстный пилигрим» около 1599 года. Этот сборник, также подписанный именем У. Шекспир, включает в себя всего пять произведений, на самом деле признанных шекспировскими, а остальные пятнадцать либо написаны другими поэтами, либо до сих пор не атрибутированы.

Наконец, в-четвертых, обнаружено большое количество перекличек на уровне образов, мотивов и аллюзий, а иногда и просто словесных совпадений между сонетами Шекспира и другими его произведениями. Прежде всего, это две ранние его поэмы: «Венера и Адонис» и «Похищение Лукреции», а также комедия «Бесплодные усилия любви» и трагедия «Ромео и Джульетта».

Но вот о том, какое отношение имел Шекспир к изданию, выпущенному Торпом, мы не можем сказать ничего определенного. Судя по тем данным, которыми мы располагаем сегодня, публикация была «пиратской», то есть выпущенной без ведома автора. Например, в ней содержится большое количество опечаток, что необычно для тех изданий Шекспира, в подготовке которых, как считается, он сам принимал активное участие. Кроме того, хотя в 1609 году Шекспир находился на пике популярности, издание Торпа не содержит ни обычного в то время авторского посвящения, ни предуведомления. С другой стороны, Торп был уважаемым мастером, членом Лондонской гильдии книгоиздателей и не стал бы просто так рисковать своей репутацией.

Совсем без посвящения сборник шекспировских сонетов, выпущенный Торпом, не остался — его вставил сам издатель. Считается, что оно имитирует форму траурной римской надписи: все слова набраны заглавными буквами, каждое слово отделяется от следующего точкой:

По поводу того, кто такой Т. Т., споров никогда не было — все согласны с тем, что это инициалы Томаса Торпа (они же стоят и на титульном листе сборника в выходных данных). А вот личность загадочного г-на У. Х. (в оригинале — Mr. W. H.) породила такое количество версий, исследований и публикаций, что даже краткий их пересказ в рамках этой статьи невозможен. Выделим лишь главное.

Особенную трудность представляет слово «begetter», употребленное Торпом в отношении г-на У. Х. To the only begetter of these ensuing sonnets Mr. W. H. В каком смысле использовал его Торп? В английском языке того времени оно могло означать человека, послужившего причиной для появления на свет «нижеследующих сонетов», причем в самом разном смысле: он мог быть их «отцом», «создателем» и «подателем» одновременно.

Некоторые ученые предполагали, что Торп, возможно, имел в виду кого-то, кто просто передал ему рукописи Шекспира, однако другие, как и подавляющее число читателей XIX–XX веков, предпочитали думать, что речь идет о человеке, вдохновившем Шекспира на сочинение сонетов. Поскольку хорошо известно, что бо́льшая их часть (обычно говорят о первых 126 сонетах) посвящена неназванному Юному другу поэта, то выходило, что У. Х. — это его инициалы.

Оставалось лишь обнаружить подходящее историческое лицо в окружении Шекспира. Разумеется, одних инициалов было недостаточно, и за неимением других источников энтузиастам пришлось обратиться к самим сонетам — да так, будто перед ними настоящий роман в стихах, причем написанный по следам реальных событий.

Между тем, исходя из содержания как отдельных сонетов, так и всего цикла в целом, довольно трудно понять что-либо определенное о конкретных жизненных обстоятельствах, связывающих Поэта и его Юного друга. Можно лишь в самом общем виде утверждать, что Друг моложе Поэта и выше его по общественному положению, а также что его расположения ищут и другие поэты — соперники лирического героя цикла. Кроме того, Друга и Поэта объединяет страсть к Смуглой даме, которая, как можно понять из цикла, дарит свои милости им обоим. Наконец, хотя Поэт относится к Другу с неизменной любовью и восхищением, их отношения претерпевают серьезный кризис.

Несмотря на столь скудные сведения, наиболее реальными «претендентами» на роль г-на У. Х. считаются два аристократа, с которыми Шекспир, несомненно, был знаком. Это Генри Ризли, третий граф Саутгемптон, адресат посвящений двух поэм Шекспира, и Уильям Герберт, третий граф Пембрук, которому издатели Первого фолио — первого собрания пьес Шекспира — посвятили в 1623 году плоды своего труда. Правда, инициалы Генри Ризли — не W. H., а, наоборот, H. W. (Henry Wriothesley), и к тому же обращение «mister», использованное Торпом, немыслимо по отношению к обоим титулованным особам.

Недавнее открытие американского ученого Джеффри Кэвени возвращает нас к версии о том, что г-на У. Х. следует искать не в окружении Шекспира, а, что естественнее, в окружении Томаса Торпа. Кэвени установил, что Торп мог таким образом почтить память своего земляка и коллеги, покойного издателя Уильяма Хоума (William Holme), скончавшегося за два года до публикации — в июле 1607 года.

В своей статье в научном издании «Ноутс Квиэриз» («Notes Queries»)[259] Кэвени подробно доказывает, что Торп и Хоум знали друг друга достаточно близко. Ученому пришлось поднять немало архивных данных, но в результате он сумел привлечь внимание к фигуре Хоума и его возможной роли в публикации шекспировских сонетов.

Вкратце выводы Кэвени сводятся к следующему. Оба книгоиздателя происходили из Честера, из уважаемых семейств, относившихся к городской верхушке. В 1580-х годах оба приехали в Лондон и поступили подмастерьями в книгоиздательские лавки, скучившиеся вокруг собора Святого Павла. Хоум, по-видимому, был старше Торпа — его ученичество, которое в то время длилось не менее семи лет, завершилось в 1588-м или 1589 году, а Торп нанялся в подмастерья лишь в 1584 году. Первый стал свободным членом Гильдии книгоиздателей и открыл собственную лавку в 1590 году, второй — четырьмя годами позже.

Таким образом, они могли знать друг друга с раннего детства, еще по Честеру. Тем более вероятно, что земляки-подмастерья, работавшие бок о бок в узком кругу книгоиздателей и печатников, познакомились и подружились еще в годы ученичества. Наконец, оба проявляли интерес к публикации театральных пьес. В частности, как установил Кэвени, оба издавали произведения Бена Джонсона и Джорджа Чапмена, знаменитых поэтов и драматургов, с которыми дружил и соперничал Уильям Шекспир (считается, например, что Чапмен мог быть прототипом Поэта-соперника шекспировских сонетов).

Еще одним доводом в пользу того, что Торп и Хоум могли быть связаны тесными профессиональными и дружескими узами, служит их постоянное сотрудничество с печатниками Джорджем Элдом и Эдемом Ислипом, хорошо подтвержденное документально. Ислип, например, напечатал для Хоума пьесу Джонсона «Всяк вне себя», а Элд выпустил для Торпа «Сонеты» Шекспира (его имя тоже стоит на обложке сборника). Элд и Ислип, в свою очередь, сотрудничали друг с другом — здесь речь идет об узком круге профессионалов, которые волей-неволей хорошо знали друг друга.

Кэвени считает необходимым отметить еще одно обстоятельство. Известно, что Томас Торп, Бен Джонсон и Эдем Ислип были связаны с проживавшими в Англии католиками, которые не могли открыто исповедовать свою веру в протестантской стране. Религиозные взгляды Хоума установить не удалось, но, похоже, он тоже питал симпатии к католикам. Если это так, то связь между Торпом и Хоумом становится еще теснее: издавать прокатолическую литературу в то время было опасно, и делать это было предпочтительнее в своем кругу. Кстати, в последнее время среди шекспироведов приобретает популярность версия, что и Шекспир — по крайней мере, в молодости, — возможно, был связан с английскими католиками (пусть это и не отразилось на содержании его пьес).

Далее Кэвени переходит к событиям лета 1607 года. Ему удалось установить, что Хоум скончался в конце июля, а через девять дней после его похорон Торп и Элд зарегистрировали в Реестре книгоиздателей стразу три пьесы (одну — Торп и две — Эдл). Этот Реестр был единственным документом, с помощью которого в то время охранялось право собственности на то или иное сочинение. Правда, речь шла не об авторском праве в нашем понимании — хозяином рукописи и, следовательно, получателем дохода в случае ее публикации становился тот, под чьим именем она была внесена в Реестр.

Два месяца спустя Элд объявил себя хозяином еще двух пьес. Любопытно, что эти четыре пьесы, доставшиеся ему в 1607 году неизвестно откуда, оказались единственными, чьим владельцем ему удалось стать за всю свою карьеру. Равным образом и Торп впервые в жизни сумел заполучить пьесу в свою полную собственность (все остальные он вносил в Реестр за компанию с кем-нибудь еще).

Эти и другие данные позволяют Кэвени выдвинуть следующую гипотезу: после смерти Хоума его друзья и коллеги получили доступ к архиву покойного и поделили содержавшиеся в нем рукописи. Именно таким образом, считает Кэвени, к Торпу попали и сонеты Шекспира.

Кэвени также выдвигает предположение о том, как сонеты могли оказаться у Хоума. С одной стороны, рассуждает ученый, Хоум издавал пьесы, следовательно, был близок к театральным кругам и там же мог получить доступ к рукописям Шекспира или их копиям.

С другой стороны, пишет Кэвени, у Уильяма Хоума был брат Рэндел, антиквар и знаток геральдики. В мае 1607 года, то есть за два месяца до смерти Уильяма, Рэндел поступил на службу к юному принцу Генриху, старшему сыну нового английского короля Иакова I Стюарта. Именно там, среди молодых придворных, полагает Кэвени, сонеты Шекспира могли быть особенно популярны, и там же Рэндел мог раздобыть их списки. Вполне естественно, что он передал стихи брату-книгоиздателю, однако тот уже не успел подготовить их к печати. Таким образом, обнаружив сонеты в архиве покойного, Торп в конце концов сам выпустил их в свет — не забыв почтить память друга и коллеги загадочным посвящением, которое вот уже четыреста лет не дает покоя любителям и историкам литературы.

Почему Торп издал сборник лирической поэзии Шекспира не сразу, а лишь два года спустя, Кэвени в своей статье не объясняет. Но позже, в личной переписке с автором этих строк, он высказал свое мнение по этому вопросу. Оказалось, все дело в цензуре.

На публикацию любого сочинения в то время необходимо было получить разрешение цензора, причем за пьесы и за любовную лирику отвечали разные ведомства. Пьесы печатались с разрешения Главного устроителя королевских развлечений, а сборники стихов, как и большинство других книг, — с разрешения архиепископа Кентерберийского, духовного главы англиканской церкви. И если в офисе Королевских развлечений разрешения на публикацию выдавали быстро (счет шел на дни или недели), то у архиепископа процесс мог затянуться. Учитывая содержание «Сонетов» Шекспира, неудивительно, полагает Кэвени, что цензор — Джон Уилсон, секретарь архиепископа, — решил как следует изучить их, прежде чем допустить к печати.

Более того, считает ученый, похоже, что сам Хоум не мог опубликовать шекспировские сонеты, даже если бы они достались ему не перед самой смертью, а ранее. Судя по всему, он попал в «черный список» неблагонадежных книгоиздателей после того, как в 1600 году выпустил упомянутую пьесу Джонсона «Всяк вне себя». Дело в том, что эта пьеса — «комическая сатира», а публикация сатир и эпиграмм в Англии была запрещена архиепископом Кентерберийским всего годом ранее. Действительно, после 1600 года имя Хоума в Реестре книгоиздателей больше не встречается, хотя он продолжал работать как минимум до 1606 года. Как полагает Кэвени, именно потому, что имя Уильяма Хоума было неугодно цензорам, осторожный Торп в своем посвящении заменил его инициалами.

Из всех версий по поводу личности г-на У. Х., отмечает ведущий британский шекспировед Стэнли Уэллс, эта — «лучшая на сегодняшний день». В том, что загадочный аноним оказался мало кому известным современником Шекспира, по мнению Уэллса, заключается «сильная сторона» гипотезы Кэвени: «То, что это человек незнатного происхождения, хорошо согласуется с обращением г-н У. Х. Оно всегда было камнем преткновения для любых попыток распознать в анониме аристократа», — цитирует Уэллса газета «Гардиан».

Остается задаться вопросом: что меняет убедительная в целом гипотеза Кэвени в наших представлениях о сонетах Шекспира? С одной стороны, если его правоту призна́ют другие ученые, то у любителей исторических загадок будет меньше оснований искать в шекспировском окружении аристократа с инициалами У. Х. К портрету Шекспира, и без того хорошо вписанному в контекст эпохи, добавится еще одна черточка, сближающая мир драматурга общедоступного театра с миром коммерческого книгоиздания.

С другой стороны, историки литературы по-прежнему не знают ответов на многие вопросы, связанные с сонетами Шекспира. Если стихотворения, опубликованные Торпом, не попали к нему непосредственно от автора, то можем ли мы утверждать, что этот сборник верно отражает авторскую волю? Что порядок следования сонетов в сборнике — авторский? Что вообще у автора был замысел располагать их в каком-то определенном порядке? Что нам известны все сонеты, написанные Шекспиром? И каков, в таком случае, статус шекспировских сонетов как литературных произведений? Что это — игра воображения, умевшего извлекать лирические и драматические эффекты из любой ситуации или отражение реальных событий из собственной жизни поэта? И почему сонеты Шекспира так разительно не похожи на сонеты его современников? Эти и другие вопросы можно задавать до бесконечности.

Похоже, чтобы разобраться в них, нам ничего не остается, как вновь обратиться к самому загадочному и в то же время самому надежному источнику сведений о сонетах Шекспира — их текстам, изданным Торпом в 1609 году.