Ларс II

Глава 3

Окрестности Упсалы, весна 827 г.

Мы выскочили из залива под покровом ночи. Наша флотилия не была перегруженной, так, как мы оставили снаряды и противовесы от требушетов на развалинах Упсалы. Ходот сообщил, что в храме было много сундуков с золотом и серебром. И хотя бы ради этого стоило на него нападать.

Бывшие пленники рассказали, что они являлись послушниками, которые были пойманы настоятелями при попытке к бегству. Порядки, которые царили в этом заведении, были ужасными. Храмовники имели обычай каждые девять лет проводить в Упсале общее торжество. Ярлы и конунги, все вместе и поодиночке, отсылали свои дары в Упсалу. Текущий год являлся девятым, поэтому в храме было так много драгоценностей. Каждый день вместе с животными в жертву приносили одного человека, так что всего за девять дней празднества в жертву приносятся 72 живых существа. Среди пленников, которые мы освободили, были и те, которых должны были принести в жертву. Поэтому, понятно их желание не оставаться там, а плыть с нами. Многие, судя по болезненному состоянию, могут не дожить до конца нашего путешествия.

Я надеюсь, что Эса оклемается. И все равно я не могу понять, зачем моего посла пытали и чуть не убили. Неужели эти храмовники совсем без царя в голове? Ну, вот и пришел я, на их голову.

Мы проплывали мимо Бирки, когда увидели два судна выходящих из города. Жаль, что нас заметили. Понятно, что десяток наших судов не рискнут атаковать, но хотелось бы, чтобы нас никто не видел. Когда будут слухи об уничтожении храма Упсалы, могут связать этот факт с десятком драккаров, которые видели у Бирки.

— Дед, может, стоит сделать круг и уплыть в другую сторону, не в Ладогу, чтобы уничтожение храма не связывали с нами? — спросил я Буривого.

— Не стоит переживать, Ларс, — ответил старик, — по моему маршруту мало кто сможет пройти.

— Я не переживаю по поводу погони. Я боюсь, как бы к нам незваные гости не пожаловали, если узнают раньше времени.

— Надо было думать об этом до того, как ты механизмы свои хитрые использовал, — хмыкнул дед.

— И то верно. Не подумал я об этом.

— Я в твоем возрасте тоже не думал наперед, но как видишь, до седин сумел дожить.

— Я даже не представляю, как тебе это удалось — дожить до старости, с твоим-то характером — я пытался скрыть улыбку.

Буривой покосился на меня, но промолчал, так же пытаясь спрятать ухмылку.

Я увидел Агу, прислонившегося к мачте. Его глаза были закрыты, на губах блуждала улыбка, а усы трепал ветер. Он молодец, сумел не утонуть в горе.

Погода испортилась. Варяжское море не хотело нас отпускать с сундуками, набитыми сокровищами. Поднялся ветер и зарядил дождь. Я только подумал, что все так гладко вышло в итоге. Шел мстить за смерть Эсы, а сумел выгрызть из лап смерти. Да еще и прибыток приличный получил. А тут погода может все планы попортить и свести на нет всю удачу.

Мы блуждали по морю, словно пьяный матрос в кабаке. Из поля зрения пропадали суда. Небосклон затянуло черными тучами. Одежда стала мокрой. У меня проскочила мысль о том, что, возможно, местные Боги решили так отомстить мне за уничтожение храма Упсалы. Бред конечно, но если мне, человеку 21 века такое в голову приходит, то мой варяги наверняка задумались о таком трактовании непогоды.

Сзади на драккарах послышалось:

Оу-оу-оу-оу!

Я слышу зов из вечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Оу-оу-оу-оу!

Играть с судьбой в беспечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Ирий ждет меня!

Прижилась моя песенка. Понравилось варягам. Я поддержал их своим голосом. Боевой дух моих воинов поднялся. И это очень хорошо, не хватало мне тут упаднических настроений.

Мы болтались в море часа три. Качка была ужасной. Когда появились первые лучи солнца, я вздохнул свободно. Чувствую, что я впредь буду стараться избегать морских путешествий. Когда море успокоилось, я дал сигнал драккарам остановиться и подсчитать потери. На удивление, все были на месте, ни один варяг не пропал, ни один драккар не исчез. Вот и замечательно, двигаемся дальше.

Обратный путь был изматывающим. В бурю мы больше не попадали, но море штормило постоянно. Когда мы вошли в Ладожское озеро, люди оживились, значит, не один я с опаской отношусь к подобным путешествиям.

За это время у нас погибло двое бывших пленников. Качка и влажность вкупе с изможденным организмом не дают шанса на жизнь. Эса просыпалась лишь раз, но Забава дала ей снадобье и та уснула. По словам лекаря, Эстрид может выжить, если ей окажут незамедлительную помощь и высадят на берег. Я решил, что мы дойдем до Ладоги, а там высадим Эсу и пленников в крепость. Так будет лучше для их истощенных организмов.

Через пару дней мы дошли до нашей крепости на Ладоге. Эсу, Забаву и бывших пленников высадили с десятком воинов. Воительница так и не оправилась. Аге я пообещал вернуться сюда, как только будет свободное время. Нужно спешить в столицу. Войска должны уже собираться.

Путь от Ладоги до Хольмгарда был тяжелым в моральном плане. Тревога за Эсу и неизвестность от Радомысла накладывали тревогу на мои планы.

На следующий день мы встречали рассвет, пришвартовываясь к причалу Хольмграда. Проснувшиеся спозаранку рыбаки приветствовали нас, спрашивая об исходе похода. Варяги, хвастались «уловом».

Мы спешили в столицу на всех парах, поэтому никто из моих ближников и родных не знал о приходе флотилии. Драккары начали разгружать. Сокол отправил в город десяток воинов на конях, чтобы организовали подвоз трофеев. Мы с дедом, Агой и Ходотом направились в Хольмград. По пути мы заметили шатры на небольшом удалении от нас. Войско для похода собирается. По знаменам можно узнать о наличии здесь князей Белоозеро и Мурома. Это радует.

За две недели нашего отсутствия новая стена города значительно подросла. Горожане, видевшие нас, уважительно кивали, мы им вежливо отвечали. Город, за счет своего статуса стал расти не только на карте, но и по количеству жителей. Многие поселки в округе отправляли к нам «лишние рты», да и сами на подработку шли. Здесь было вдоволь работы, начиная от постройки стены заканчивая погрузочными работами. Товарооборот вырос в разы. Экономика процветала. Из-за того, что мы находились на оживленном торговом пути, деловая активность росла по возрастающей.

Зал старейшин претерпел изменения. Отец грозился снести его и построить нормальный кремль. К счастью, он снес только крышу и достроил два этажа. Выглядело симпатично. Плотники заканчивали стелить крышу. Второй этаж зала отводился лично мне, а то я до сих пор ютился в избушке, которая была у меня с момента попадания в этот мир.

Когда мы зашли в зал старейшин, я увидел отца и дядю, сидящих за столом и беседующих с молодым парнем.

— Сын! — Гостомысл вскочил и направился ко мне, — Все живы? Отомстил за Эсу? — спросил он, обнимая меня.

— Потери есть, но небольшие. За Эстрид отомстил. И ее из лап смерти выхватил.

Отец с дядей искренне обрадовались вызволению Эсы. Радомысл, приветственно обнимая меня, шепнул про парня за столом. Оказалось, что это представитель дреговичей.

Дед и Ходот, поздоровавшись, сели за стол. Ага встал неподалеку. Я в двух словах объяснил итоги похода, не распространяясь про добычу.

— Царь, — обратился ко мне дядя, — позволь познакомить тебя с Лукой, княжичем дреговичей. К сожалению, его отец, князь Ивар слишком стар и остался в городе Туров — столице племени.

Лука был низким, но плотным молодым парнем лет двадцати с легкой щетиной. Яркие голубые глаза и тонкий нос придавали его лицу некое аристократическое выражение. Его традиционная одежда варягов ничего не отличалась от одеяний других воинов. При этом за плечами у него виднелась широкая рукоять двуручного топора.

— Царь, — Лука поклонился, — князь Ивар хотел лично присутствовать сегодня здесь, чтобы обговорить условия вхождения в твое царство.

— Не стоит церемонится, — я подошел и приобнял парня, — дреговичи всегда были братским народом для словенов.

Воин был польщен. Спасибо урокам Радомысла, что я знаю историю возникновения нынешних племен в европейской части моего царства. Уверен, Гардарики станут сильнее и мощнее той России, которая осталась у меня за спиной.

Мы сели за стол. Отец расположился справа от меня, а слева сидел Лука.

— Какие вести с Турова? Как поживает твой отец? — обратился я к собеседнику.

В целом дреговичи давно думали о вступлении в союз, но с образованием царства, их думы превратились в желания. Их соседи, радимичи, ежегодно доставляли неудобства — то скот уведут, то посеву сожгут. А под крылом Мезислава Киевского они не ограничатся скотом и посевами, пойдут в набег. Это была еще одна причина, по которой князь Ивар прислал своего сына вместо себя, радимичи в любой момент могли оказаться у ворот Турова. По информации Луки, Мезислав подмял под себя древлян и радимичей. Вместе с союзниками-северянами Мезислав представляет огромную силу в регионе.

Дядя сказал, что у Киева войско в количестве семи тысяч человек. У нас в Хольмгарде сосредоточено около пяти тысяч. Еще шесть тысяч собирается в Смоленске, где мы соединим свою армию и двинемся на Киев. Дреговичи готовы предоставить под мою руку свои две тысячи. Но самое интересное творится в Пскове. В этом городе, как я недавно узнал, живет семья Радомысла — жена Неждана со взрослыми детьми Будигостом и Олевой. Именно в Пскове сейчас находится Годслав, отец Рюрика. Там собирается наемная армия варягов, которые будут у меня в подчинении в течение года. По предварительным данным. Годслав уже нанял шесть тысяч варягов, к которым присоединится еще пять тысяч его соплеменников-ободритов. Итого, под моей рукой будет двадцать четыре тысячи варягов. Это несокрушимая сила по здешним меркам. Мезислава мы сметем, даже не поморщимся.

Я заверил Луку в том, что дреговичи войдут в наше государство и получат защиту от врага. Систему налогов дядя ему уже донес. Естественно, они обещали построить дорогу, чтобы платить четверть дохода вместо трети.

Мы расстались с Лукой на радостной ноте, довольные друг другом. Дядю я отдельно поблагодарил за хорошую работу. У меня дипломат, которого нужно на руках носить. Радомысл сэкономил нам кучу жизней, благодаря добровольному вхождению дреговичей в царство Гардарики.

Когда наше небольшое совещание закончилось, вбежала Милена и повисла у меня на шее. Вот я и дома. Радость встречи с этой великолепной девушкой заставила мое сердце стучать быстрее. Красавица-царица взбодрила меня после тяжелого похода в Упсалу. Жена обрадовалась, что у нас почти без потерь все завершилось. Обнимая отца, она сообщила, что у Рогнеды есть какая-то новость для Ходота. Интересно, что там теща придумала.

Мне Милена сказала, что расскажет вечером об этой новости. Ну и ладно.

Я попросил отца завтра созвать совет в полном составе. Будем думать компанию по захвату юга. Раз дядя успел к моему возвращению «присоединить» Туров, то ему есть что сказать о делах возле Киева.

Я направился к Метику, хотелось посмотреть его новую двухэтажную больницу. При моем отъезде стояли только стены первого этажа. Сегодня, когда я въезжал в город, я мельком видел, как здание уже достроили.

Верный Ага поплелся за мной. Я направился в новый пригород Хольмгарда. Какофония звуков стройки раздавалась со всех сторон. Здание больницы было неподалеку от главного въезда в старый город, как его начали называть, после начала постройки нового пригорода. Сооружение было монументальным, длиной метров сто. В центре больницы было крыльцо, к которому мы и направились. На входе в здание висел щит с латинской буквой «Z». Интересно, что он обозначает. Кабинет Метика был возле входа. Постучавшись, я открыл дверь и учуял привычный запах спирта. Агу я оставил снаружи.

Этот прохвост Эдик гонял спирт. Самогонный аппарат занимал целый угол в его кабинете. В котелке капала прозрачная жидкость.

— Ты с ума сошел, Эд? — с порога наехал я на товарища.

— А? — лекарь обернулся и расплылся в улыбке, — Привет, Ларс!

Эдик подошел и пожал руку. Я покосился на него. Улыбка медика терялась в его остроконечной жиденькой бородке.

— Да это Добрыня мне подогнал, — начал оправдываться он, — хочешь, дыхну?

— Да забей, главное не спивай тут никого.

— Я даже не попробовал на вкус, только протер несколько хирургических инструментов, которые выковал Добрыня по моей просьбе, — обиженно прибубнил Метик.

— Ладно, проехали. Завтра будет совет. Давай-ка без перегара, — не удержался я от подкола.

— А что, идем захватывать Киев?

— У меня самый воинственный лекарь в мире, — усмехнулся я.

— Есть такое.

— А почему у тебя латинская «Z» на входе. Ты «герой в маске», который приходит на помощь обездоленным жителям? Или «Z» — значит здоровье?

— Почти, — Метик хмыкнул, — в моем времени «Z» — значит излечение.

Интересная сентенция. Что же я такого пропустил в будущем, что застал Эдик?

— И что, вылечили?

— Да, жаль, что лечить стали поздно.

— В смысле?

— Гангрена расползлась.

— Да объясни ты толком.

— Ну вот смотри. Тебя ткнули иголкой. Один раз. Второй. Третий. Вроде и не больно, но все время в одну и ту же точку. У тебя уже даже чувствительность там пропала, уже все равно. И ты забыл вообще про эту болячку. А когда обратил на нее внимание, то было уже поздно. Гангрена расползлась по всей руке. Можно только рубить всю руку, чтобы не умереть. Вот для этого делают операцию под этой латинской буквой. «Z» — значит излечение.

— Не совсем понятно. При чем тут «Z»?

— Ты, к счастью, не был в тот период, когда мир сошел с ума. Оставь мне эту маленькую шалость.

— А, теперь понял. Это как с моим железным троном?

— Именно, — Эдик заржал, словно конь в стойле.

Пусть будет так, как он хочет. В будущем этот знак будет ассоциироваться не с тем, что было во времена Метика а со здравоохранением и больницами. Мы поговорили о моем походе, об Эсе. Метик обещал после совета сгонять в Ладогу и посмотреть на самочувствие моего первого вассала.

Больница уже функционировала, поэтому воительницу можно было смело привозить сюда. Благо у нас есть речной транспорт, который позволит безболезненно совершить эту транспортировку. Метик и бывших пленниц заодно сюда перевезет. Особых сложностей при стройке не возникло. Проблема была только в отоплении печками. Пришлось их делать аж четыре штуки. Они были высокими и топили второй этаж в том числе.

Мы поговорили о планах по захвату южной части бывшей Руси. Проблема поставок продовольствия была существенной. В Смоленске уже собралось обозов достаточно, но все время двигаться со скоростью всей армии они не смогут, поэтому придется тысячу воинов выделить только под это дело — охрану обоза.

После Метика мы с Агой навестили Добрыню. Двухэтажный торговый центр Хольмграда был уже готов, его вместительность поражала воображение. Старый рынок в черте города опустел, все перебрались сюда. Аршак грамотно разграничил цены за аренду, не упуская клиентов-арендаторов. На месте старого рынка было решено построить Казначейство.

В последнее время появился профицит наличных денег, которые мы не успевали тратить на наем рабочей силы и покупку материалов. Что удивительно, львиную долю бюджета пожирало строительство дороги от столицы до княжеских центров.

Добрыня открыл в торговом центре Хольмграда аж три точки для сбыта товара под чутким контролем Аршака. Одну — для люксовых и очень дорогих товаров, вторую — для опта и повседневных вещей, а третью — для мелочей и недорогой утвари. Кстати, нужно будет создать параллельную службу для контроля возможного сговора Добрыни и Аршака. Или это во мне говорит житель 21 века? В любом случае, лучше быть подготовленным ко всему. Интересно то, что все три направления приносили примерно равную долю в общей выручке с поселка Добрынин.

В торговом центре был еще и третий, секретный этаж, который уместился на крыше здания. Слуховые окна или «люкарни» — это своеобразные надстройки на крыше, которые выполняют функцию окна на чердаке, а также являются интересным архитектурным решением, которое я подсказал местным строителям. Даже в больнице Метика такие окна есть, там решено было размещать особо сложных заразных больных, для изоляции от остальных пациентов и большего проветривания от бактерий.

Я навестил Аршака в его логове, упрятанном под крышей торгового центра.

— Царь, — Джуниор встал из-за огромного стола, заваленного свитками, — я рад, что ты навестил меня. Как сходил в поход?

— Ну, здравствуй, друг, — я пожал ему руку и хлопнул по плечу, — нормально сходил. Эстрид вызволил. Она сейчас в Ладоге, раны зализывает.

— Она жива? — удивленно спросил Аршак.

— Была живой, когда я видел ее в последний раз.

— Это хорошо, — Аршак задумался, — Надеюсь, она выздоровеет.

Последнее время между Эсой и Аршаком наблюдалась небольшая напряженность. Поэтому его реакция была не очень понятна. Надеюсь, мне просто показалось, что Аршак не сильно обрадовался тому, что Эса выжила. Но на всякий случай возьмем на карандаш этот момент. При случае, надо провести очную ставку между моими друзьями. Не нужны мне дрязги в тылу.

Аршак подвел меня к куче свитков и рассказал о проделанной работе и раскрыл сводку по бухгалтерии. Не сильно вникая в цифры, так как я в этом полный профан, я пошутил, что надеюсь на то, что Аршак не наглеет и мзду берет божескую, не влезая пальцами в казну. Друг видимо обиделся, пришлось извиниться.

Мое окружение привыкает к моим жестам и говору. К примеру, здороваясь за руку с Метиком, по привычке из прошлой жизни, я заметил, что мои ближники повторяют между собой такое приветствие. Подобное обращение входит в обыденную жизнь. Некоторые словечки ближники повторяют за мной не осознанно. Даже слово «бухгалтерия», после того, как я раскрыл его значение Аршаку, вошло в обиход в финансах царства.

На прощание я попросил Арщака найти толковых людей, которые смогут создать рунный алфавит и наладят запись всех известных сказаний и верований в царстве. А попутно запишем свод законов царства Гардарики. Метик и Добрыня уже общались на предмет создания печатного станка. Эдик взял себе на контроль исполнение этого вопроса. Для открытия школы при больнице нужны учебники, поэтому мой лекарь и согласился курировать это направление. Грамотность будем повышать всеми доступными способами.

Кирилл и Мефодий не будут в этом мире создавать нам алфавит. Мы сами его придумаем. Авторство оставим за моим народом. Руны ничем не хуже кириллицы. А с точки зрения экономии — выгоднее. Одна руна может обозначать слог и, даже, слово. Справимся. Вон у китайцев голова не распухла от того, что у них в письменности около шестидесяти тысяч знаков. И мы сможем.

Я попросил Аршака собрать всех видных купцов, как будет время. Он предложил собрать их сейчас, так, как все они здесь и сейчас находятся в центре. Через полчаса купцы были собраны в одном из залов для переговоров, которые есть в каждом царском торговом центре. Лица у торгашей были напряженные. Еще бы, я ведь первый раз их собрал в таком составе.

— Я прошу вас, мои верные помощники, — начал я, свою речь — помочь царству. Да, вы не ослышались, вы — помощники. Каждый купец, из сидящих здесь, помогает царству жить и процветать, ведь торговля — это главная движущая сила любого государства. И тем разумнее слышать от меня просьбу в помощи царству. Для того, чтобы ваши караваны ходили быстрее нужна одна главная вещь — хорошие дороги. Не везде можно пройти речным транспортом. А вот дороги могут соединить единой цепью Хольмгард и, чего уж скромничать, Царьград, — послышался одобрительный ропот, — поэтому, тот из вас, кто вложится в постройку дорог, получит послабление от государства. Скажем, — я сделал вид, что задумался, хотя цифры были уже оговорены с Аршаком, — освобождение от налогов сроком на год.

Народу понравилась идея. По большому счету они выигрывали не так уж и много. Сумма, которую мы возьмем у купцов, будет на 10–15 процентов ниже той, которую мы получили бы от налогов. Но здесь вступал фактор «помощи царю». Так они думали, что окажут мне услугу, а следовательно, я буду более сговорчивым к их просьбам. Наивные. Но не буду их разочаровывать. В целом, идея им пришлась по вкусу. Одобрили.

Второй вопрос, который я хотел поднять — это строительство храма у Ладоги. Нужно было создать противовес Упсале, придумать точку для поклонения верующими. Расписав торговцам преимущества храма в Ладоге, уровнем выше, чем Упсала и священный город Аркона, я предложил им освободить их от налогов сроком еще на полгода, если они сами вложатся деньгами в постройку храма. Религия всегда была прибыльным направлением и многие здесь сидящие это понимали. Обсуждения особого по этому вопросу не было. Я ведь дал им огромный куш, который в итоге останется у меня. Срок же начнется сейчас, а храм построится в лучшем случае через год-полтора. Так что, максимум, что они получат — это пару месяцев работы храма. Торговля возле храма приобретет огромные масштабы. Уверен, Аршак вынужден будет построить не один, а сразу два торговых центра на Ладоге.

В итоге, довольный результатом, я покинул собрание, оставив Аршака разбираться с мелочами. Дома меня ждала Милена. Она обещала рассказать какой-то секрет. Ходот должен был быть уже в курсе этой тайны. Рогнеда сейчас в столице. И Милена меня удивила. Такой новости я не ожидал.