Легенда о черном алмазе

24
Лагерь у Старой криницы. Тайны глубин. Слово об инженере Васильеве. Цена бриллианта. Щедрость графа Орлова. Плата за жизнь.

Парень в морской тельняшке отыскал в кузове полуторки обрывок веревки и быстро, умело смастерил для Гнедого недоуздок - оборотку без удил. Добрый конь, разгоряченный бегом, жадно пощипывал на склоне овражка траву, но эту простенькую оброть покорно позволил на себя надеть.

Костик подхватил из машины ведро и клочок ветоши и повел Гнедого к недалекой кринице. Там он напоил коня, удивляясь, как долго и жадно тот пил студеную воду, оставляя на внутреннем овале оцинкованного ведра легкий туман своего дыхания.

Потом Костя намочил ком ветоши н принялся вытирать Гнедому грудь, спину и забрызганный чем-то черным бок. Наверное, подумал паренек, на берегу реки рысак попал на заиленную часть отмели. Но, присмотревшись к ветоши, понял, что стер не брызги ила - кровь.

У землянки расслышали его взволнованный голос: «А ведь Гнедой ранен!» - и бросились к кринице.

Осторожно поглаживая шелковистый, влажный бок Гнедого, Василий Иванович сказал:

- Пожалуй, эти царапины - следы волчьих когтей.

Мороз усмехнулся недоверчиво:

- Волки? И это в районе, где города и поселки сдвинулись вплотную? Где же им прятаться здесь, волкам-то?

Костик вставил и свое словцо:

- А может, Гнедой налетел на колючую проволоку? Вон сколько фашист разбросал ее но берегу реки.- И тут же растерянно спросил: -Только где же Старшой?.. Где Емелька?

Василий Иванович тронул его за плечо:

- По кривой дороге вперед не видать. Топает сюда пешочком товарищ Емельян да пожуривает норовистую лошадку. Случаются ведь разлады между всадником и конем…

И лишь Гнедой знал суровую правду о цепких когтях волков, о том, как, стряхнув со спины матерого зверюгу, размозжил он кованым копытом клыкастую морду, а дружная свора пыталась окружить его и загнать в кустарник. Но Гнедой умел брать барьеры - и пронесся, как птица, над зарослями терновника, выскочил па большак…

После того, как доктор из экспедиции Мороза осмотрел рану Михея Степановича, снова промыл ее и, наложив салфетку с мазью Вишневского, аккуратно забинтовал, здесь же, у землянки, состоялся краткий совет. Было решено не беспокоить раненого переездом в городскую больницу, да и сам он просил оставить его в землянке: теперь у него была хорошая постель, доставленная доктором из экспедиции, запас продуктов, необходимые лекарства.

- Верно,- согласился профессор Мороз,- я и сам предпочел бы больничной койке этот свежий воздух, настоянный на полевых цветах, чистейшую воду из Старой криницы и общество ваших юных друзей.

Хозяйственный Костя уже принялся собирать сухие ветки и сучья - для вечернего костра. Он говорил, будто оправдываясь:

- Ночью, когда горит огонек, веселее. Сейчас мы с Кудряшкой пойдем на опушку леса и принесем хвороста.

Парень в тельняшке весело откликнулся от полуторки:

- Зачем же, приятель, носить, если можно возить? Садитесь, ребята, в машину, и весь сухой хворост - наш!

Среди мешков и ящиков, доставленных полуторкой, Василий Иванович присмотрел довольно большой лоскут брезента и, спросив разрешения у Мороза, раскинул его на траве, улегся, с хрустом повел могучими руками.

- Интересуюсь, товарищ геолог,- обратился он к Михею Степановичу,- не снятся ли вам пласты пород до самых потаенных глубин? Подземные ручьи, пещеры, золотые россыпи, озера нефти…

Верзин мечтательно улыбнулся:

- Бывает, что и такое снится. А главное, скорее бы добраться до глубин, увидеть их насквозь… Вы говорите: золото. Нет, мне оно не снится. Но когда вблизи станции Карань я нашел розовые граниты - обрадовался им, как иной золоту… Сколько новых зданий в послевоенных отстроенных городах мы украсим этим чудесным камнем! А на речке Мокрая Волноваха я обнаружил базальты и диабазы - породы, пригодные для каменного литья. О, для меня это было большим праздником! Трубы из камня не разъедают никакие кислоты, а значит, для нашей химической промышленности это очень ценная находка.

Лейтенант Бочка вскинулся, сел.

- Вы сказали: скорее бы добраться до глубин? А ведь и розовый гранит, и базальт ждали вас многие тысячелетия. И никуда не денутся - будут ждать. У меня же это понятие - «скоро» - условие решающее. Если я вовремя не остановлю злодея - он совершит преступление. Но как его остановишь, если он - невидимка?.. Знаю, он где-то близко, вот и на вас напал, и след на Высоком кургане оставил… Где он, кто он? Все время факты перебираю, сравниваю, отбрасываю, дополняю, но ясной картины не получается. Иной раз даже какой-нибудь пустяк представляется многозначительным, и я ломаю голову над ним, как над ребусом. Хотите пример? Пожалуйста. Вы, наверное, видели на деревьях, на пнях две буквы «Ч. А.», ножом вырезанные? Попадаются и выжженные железом. За буквами следует цифра и стрелка. Цифры - самые разные, а что они значат и куда указывает стрелка? Спрашивал у лесников, у таксаторов - ответа не получил. Однако нет сомнения: кто-то когда-то теми буквами н цифрами что-то обозначил…

- Я, конечно, встречал эти буквы и цифры,- негромко произнес Верзин.

Василии Иванович привстал на колено:

- И можете объяснить?

Геолог, помолчав, отозвался спокойно:

- Могу.

В ту же секунду лейтенант вскочил на ноги:

- Сделайте милость, Мнхей Степанович!.. Будь он неладен, этот ребус!

Поудобнее устраиваясь в своей постели, Верзин взглянул на профессора Мороза, будто приглашая его к беседе.

- Возможно, вы слышали такую фамилию - Васильев? Да, Иннокентий Васильев, геолог. До войны он жил в Артемовске, в Горловке, в Амвросиевке. Это он открыл в Донбассе фосфориты но речкам Большой и Малый Несветай, Аюте, Кагальчик, на горе Кременец и вблизи Изюма. За ним числилось немало и других открытий, но главное из них он засекретил, и у него были на то причины.

- Минутку,- заметил профессор Мороз.- Геолог Иннокентий Васильев, насколько мне известно, погиб?

Михей Степанович устало прикрыл веки.

- Да, он погиб от фашистской пули, но не раскрыл своего секрета. Дело в том, что по стечению обстоятельств геолог Васильев остался на оккупированной территории. Он не прекратил своих поисковых работ. Этот человек был наивен, как ребенок, хотя пользовался большим уважением как умный и опытный специалист. Он почему-то был уверен, что оккупанты не помешают его настойчивым геологическим изысканиям. Его схватили за Переездной, когда он рылся в береговом откосе Донца. Дальнейшее мне известно от молодого партизана, которому посчастливилось бежать из тюрьмы гестапо в Лисичанске. Он познакомился с геологом Васильевым в камере. Допрашивал их Бешеный Ганс, часто одновременно вызывал на допрос. Васильеву он задавал только один вопрос: где камень?.. И, казалось, не слышал ответа - жевал конфету и снова повторял: где камень?.. Сумасброд и мучитель, он мог, щерясь во весь рот, предложить конфетку и заключенному, но тут же ударить его наотмашь но лицу… Коварный и злобный тип, он не расставался с какими-то двумя книжонками, которые постоянно таскал в планшете и зачастую рассеянно листал. Партизан говорил, что в тех книжках мелькали красивые цветные рисунки камней. Наверное, драгоценных… Он, Бешеный, и повинен в гибели геолога Васильева.

Верзин взял флягу, отхлебнул воды:

- Слышал я, что Бешеный Ганс убит под Волчеяровкой. И что взял его на мушку наш земляк, шахтер и отличный снайпер Данила Гром… Там, под сгоревшим домом, Бешеный якобы и зарыт. Он сначала отстреливался, но дом, в котором его застигли наши, загорелся, и Ганс пытался выпрыгнуть в окно. В раме окна пуля его и припечатала.

- Молодец Данила Гром!..- не удержался и похвалил Бочка.- А все же, Степаныч, что это за надписи: «Ч. А.», «И. В.», цифры,стрелки?

- Расшифровка несложная,- объяснил Верзин.- И означает Иннокентий, В - Васильев. Далее: Ч - черный, А - алмаз… Вы, конечно, спросите, что это за черный алмаз и откуда он здесь взялся? И опять расшифровка несложная: Иннокентий Васильев засекретил этими двумя словами свое открытие.- Он тяжело перевел дыхание.- Вы спросите: что же это за открытие? Быть может, бесценная находка? Возможно, богатейший клад?.. Бешеный, к слову, был уверен, что Васильев нашел и припрятал легендарный «Черный алмаз»… Байка или быль о нем давно бродила по нашим южным степям, по Приднепровью, по Донбассу. Некоторые называли камень «Черным бриллиантом», говорили, будто его случайно нашли в каком-то древнем кургане под Керчью. Еще говорили, что бедный пастух, который нашел этот камень, был убит, а через годы «Черный алмаз» видели у богатого купца в Бахчисарае, затем на ярмарке у лихого цыгана в Камышевахе… Если верить молве, красавец цыган тоже был убит, и дальнейший след камня затерялся… Вы скажете: сказка? Возможно. Только дыма без огня не бывает, а за каждым крупным бриллиантом непременно тянется кровавый след.

- Вот это любопытно послушать! И вообще, у меня к вам три дюжины вопросов, не меньше.

Верзин тихонько засмеялся: за все это время, после того как к нему вернулось сознание, он засмеялся впервые.

- Три дюжины, говорите? Не много ли?.. О, я слышу гул мотора: значит, наши «дровосеки» возвращаются? Что ж, мальчик верно заметил: вечером у костра веселее.

Профессор Мороз поднял подвесной вместительный котел, ударил в днище ручкой столового ножа, и круглый медный сосуд загудел, словно колокол.

Профессор Мороз выглядел строгим и торжественным.

- Внимание, соратники и коллеги! - объявил он, подождав, пока заглох мотор полуторки.- Организуется бригада активистов. Ее название: «Приятного аппетита». Приступаем к чистке картофеля, дабы приготовить ужин. Сегодня у нас два повара: я и Антоша.

Парень в тельняшке - Антоша, Костик и Кудряшка разом выпрыгнули из кузова. Шофер принялся выгружать хворост, а Костя схватил ведро и помчался к Старой кринице за водой. Василий Иваныч вынул из кармана внушительных размеров охотничий нож и пристроился у котла рядом с профессором - чистить картофель. Вскоре над золотистым костром засиял медными боками котел, в воздухе потянуло тонким ароматом степного кулеша.

Уже смеркалось, и от поймы Донца легкими волнами шла прохлада. Белые, красные, желтые искры, роясь, взлетали в небо, и, провожая их взглядом, трудно было отличить эти летучие, раскаленные частицы вещества от звезд.

Лейтенант Бочка нахваливал повара:

- И до чего же вкусно вы готовите, профессор! Этот чудо-кулеш пахнет степью, дымком и травой зверобоем. Откуда у вас, профессор, такое редкостное мастерство?.. Или это заслуга лихого моряка? Впрочем, позвольте высказать догадку. Вам, конечно, известны давние сказы про чумацкую дорогу из степной Украины в Крым - за солью. Где-то на привалах, у колодцев или у ставков, чумаки выпрягали своих многотерпеливых волов и принимались готовить ужин. Что главное в дороге? Понятно, горячий, вкусный, с пшеном и картошкой, да на старом толченом сале, кулеш. Вон откуда ваше искусство, профессор,- с чумацких дорог! Такой степной кулеш, и правда, богатырскую силу таит в себе.

Августовские вечера быстротечны, и время дружного ужина пронеслось, как одна минута. Пожалуй, прав был Василий Иванович насчет богатырской силы, скрытой в кулеше: Верзин попросил помочь ему встать, придвинулся ближе к костру. Лейтенант не забыл прерванного разговора с геологом и, едва парень в тельняшке убрал котел, напомнил:

- Так, значит, Степаныч, про алмазы… Вы остановились на том, будто за самыми крупными из них непременно тянутся следы крови…

Анка шикнула на вертлявого Костю, шепотом приказала:

- Слушай.

Задумчиво глядя в огонь, где в грудах жара, будто в знойной дали, возникали ущелья, утесы, скалы, Верзин продолжил:

- Мы можем перечислить самые знаменитые бриллианты. Вот, например, «Орлов». Сейчас он - музейный экспонат, а во времена царей украшал русский скипетр. Вы знаете, что это за штуковина? Это красивая палка, или жезл, украшенный резьбой и драгоценными камнями. Та палка не просто дорогая, но еще и символическая: она была знаком царской власти. Ну, камень «Орлов», похожий на розу, и сделали набалдашником той дорогой палки.

Анка мучилась любопытством, ей не терпелось с вопросами, и она, робея, тоненьким голоском спросила:

- Где же тот камушек нашли?

Верзин качнул головой и улыбнулся:

- Камушек!.. За тот камушек граф Орлов уплатил четыреста пятьдесят тысяч рублей золотом. Зачем он это сделал? А чтобы преподнести подарок царице Екатерине. Вы только подумайте, друзья, сколько школ и больниц можно было бы построить в России на те деньги! Крепостные русские крестьяне умирали от голода и болезней. Емельян Пугачев и Степан Разин поднимали голодных на восстания против богачей, царские служаки казнили повстанцев на берегах Волги, тяжко стонала вся Россия, а любимчик царицы Орлов отсчитывал сотни тысяч рублей народных денег за бриллиант для царицы.

В овражке было сумеречно и тихо, люди у костра молчали, только вспыхивали и потрескивали, сгорая, тонкие ветки, да где-то в синеве ночи покрикивала птица козодой.

- Впрочем,- заметил Михей Степанович, взглянув на Анку, притихшую у огня,- твой вопрос, девонька, вполне уместен. Откуда он объявился, тот необычный камень? Биография у него оказалась длинная и очень богатая. Когда-то в одном из храмов Индии он был глазом бога Брахмы. Тот бог изображался трехликим и четвероруким: в религии индуизма он почитался создателем Вселенной и всех живых существ, то есть одним из наивысших богов. Но какой-то безвестный вор с могущественным богом не посчитался: выковырял у него обыкновенным ножиком драгоценный глаз и унес!

Антоша подложил в огонь пару сухих палок и обронил насмешливо:

- Бог-то был каменный, потому и не почувствовал.

- А потом тот драгоценный «глаз»,- продолжил Верзин, пропустив мимо ушей шутку морячка,- оказался у некоего Надир-шаха… Ну, скажу вам, фигура! Начал с того, что стал атаманом шайки, грабил на караванных путях купцов. Убил своего дядю, начальника крепости Келат, и захватил крепость. Затем обманом, подкупом, убийствами пробрался к власти. Опасаясь наследника, своего сына, приказал ослепить его. Воевал с Турцией, Арменией, Грузией, Индией - казнил без разбору тысячи и тысячи людей, и в конце концов, сам был убит одним из своих приближенных… Фигура!

- Босяк! - сказала Анка и отвернулась.

- Фашист,- подтвердил Костик.- Фашист и босяк - они рядышком.

- А что же камень? - нетерпеливо спросил Василий Иванович.

Михей Степанович понимающе кивнул ему:

- Пословица гласит: не торопись прерывать, торопись слушать. У «камушка» начались новые приключения. Вот если бы он мог о них рассказать! Известно, что после убийства Надир-шаха «глаз» был украден каким-то французским солдатом-гренадером. Тот продал его за бесценок на базаре в Бомбее. Из Индии камень перекочевал в Европу. Там его и сграбастал Орлов… Но не подумайте, друзья, что он сграбастал самый крупный в мире бриллиант. Есть камни и покрупнее и подороже. Могу назвать их имена.- И он усмехнулся Костику, который все еще не вспомнил, что нужно бы закрыть рот. - Запоминай, вихрастый, если интересно. Итак, «Великий Могол», «Звезда Юга», «Регент», «Флорентийский», «Кохинур», «Санси», «Полярная Звезда», «Шах»… Особенно этот камень запомни - «Шах», он кровью нашего прекрасного писателя омыт - Александра Грибоедова.

Анка привстала у огня на колени:

- Кровью?

- Да, девочка, кровью,- подтвердил и Мороз.- История давняя - тысяча восемьсот двадцать девятый год, но такие раны не заживают. В иранской столице Тегеране темная, обманутая английскими агентами толпа растерзала русского дипломата и писателя Александра Сергеевича Грибоедова. А потом как плату за жизнь великого человека царь принял от иранского правительства бриллиант «Шах»…

Айка вскинула руки растерянно:

- Да разве такое можно… плата за жизнь?