Легенда о черном алмазе

43
На гремучей тележке. Анка и Макарыч. Серебристый фонарик. Снова «Нырок». Путь на Сухой Колодец. Бесприцельный выстрел.

На железнодорожном перегоне у реки путевые рабочие заменяли старые шпалы. Их было четверо, и они катили перед собой по рельсам тележку, груженную новыми шпалами и инструментом. Там, где нужна была замена, они останавливали тележку и принимались за работу. Машинисты поездов, которые следовали этим маршрутом, были заранее предупреждены и, завидя ремонтников, сбавляли скорость. Рабочие дружно и быстро сбрасывали шпалы на откос и снимали с пути тележку. Поезд проходил, и работы опять возобновлялись. Казалось, им не будет конца, ведь захватчики, отступая из Донбасса, взрывали мосты и вокзалы, водокачки и пакгаузы, даже стыки рельсов.

Когда Василий Иванович вынес из подвала Макарыча, осторожно опустил на горку битого кирпича и, как будто ища подмоги, оглянулся по сторонам, он расслышал размеренный звон металла. Прислушался и догадался: ремонтируют пути! Это смекнул и Емелька и, не ожидая распоряжения начальника, метнулся к насыпи, с разбега взлетел на ее гребень. И тут услышал веселый голос:

- Гляньте-ка на пацана!.. С неба свалился, что ли?..

Четверо рабочих в стеганках и ушанках, в добротных кирзовых сапогах и брезентовых рукавицах стояли у тележки и с интересом разглядывали Емельку. А тот никак не мог перевести дух:

- Снимайте… с дороги… тележку… и быстро вниз, в Гнездышко… Вас ждет начальник товарищ Бочка… С ним двое потерпевших… Пошли!

Ремонтники переглянулись:

- Не шутишь?..

- Да ведь беда случилась…- в отчаянии выкрикнул парнишка.- Большая беда!..

Через двадцать минут гремучая железная тележка подкатила к вокзалу, и крепкие парни внесли на руках в медпункт Макарыча и Анку. Второпях какой-то силач подхватил на руки и Емельку, но Старшой так рванулся в сторону, что чуть не выбил из рук Василия Ивановича невесть откуда взявшийся помятый ржавый чайник.

- Держи,- сказал Бочка, передавая чайник Емельке.- Да смотри не расплескай, проверим, что за чаек…

Емельян понял:

- Может быть, зелье какое-то?..

Лейтенант кивнул и тоже прошел в медпункт. Старшой последовал за ним. Чайник они тотчас же передали строгому очкастому доктору в белом халате.

Макарыча Емеля здесь не заметил, наверное, старика перенесли в другую комнату, а девочка лежала на узком топчане, и се шелковистые белые кудри струились с подушки, словно ручейки. Почти с испугом Старшой подумал: какая же Анка маленькая!.. Он хотел было поправить ее кудряшки, но пожилая женщина, тоже в белом халате, как и доктор, мягко отстранила его, и Емеля успел заметить: в руке той женщины резко блеснул стеклом и металлом шприц.

Стоя за приоткрытой дверью, Емельян услышал разговор. Василий Иванович спрашивал, не скрывая тревоги:

- Они будут жить?

- Надеюсь,- ответил доктор.

- Все-таки, что с ними?..

- Похоже на отравление…

- Значит… яд?

- Большая доза снотворного,- сказал доктор,- тоже убивает, как и яд.

«И что за чудище этот доктор,- думал, кусая губы, Емеля,- произносит такие слова с непостижимым спокойствием…»

Казалось, прошла вечность, пока наконец дверь широко распахнулась, и, закрывая собой весь проем, Василий Иванович оттеснил Емельку:

- Так что, Старшой, наши дела пошли на поправку. Дыхание у Анки уже не прерывистое, ровное. Да и старикан молодчина, глаза открыл…- Рыжие пики усов начальника снова торчали вверх, а глаза смеялись. Он мягко потрепал парнишку по плечу: - Ступай-ка, товарищ помощник, к Костику. Наверное, бедняга, места не находит. А явятся Трифон и Григорий - пусть подождут, скоро буду.

От вокзала до старого домика на берегу для Емельки - пять минут пути. На этот раз ему хватило и трех минут. Едва он поднялся по знакомому крылечку и открыл дверь, как Костик повис у него на шее:

- Где были?.. Почему не разбудили меня?..

В двух шагах от печки, над большой миской, поставленной на табурет, мылся раздетый до пояса Триша. А поливал ему из большой кастрюли Григорий.

- Отчитывайся, товарищ Емельян,- улыбнулся ему сквозь мыльную пену Трифон.- Где это вы пропадали с начальником?

Пожалуй, впервые в жизни Емелька почувствовал себя таким значительным участником большого события. Поэтому нарочно помедлил, попросил важно:

- Плесни-ка и мне водицы, товарищ Гриша.

Пока он старательно мыл руки и умывался, трое напряженно ждали. Он понимал это, но таков уж бесенок самолюбия, что заставил Старшого после умывания еще и выдержать паузу.

- А дела такие,- причесываясь перед осколком зеркальца, сказал он,- что мы, то есть Василий Иваныч и я, нашли-таки Макарыча и Анку. Сейчас они находятся на вокзале на попечении врачей.

Что тут началось в светлице! Гриша, подпрыгнув, толкнул коленом миску, и вода выплеснулась на пол.

Триша затряс мокрой головой и, рассеивая брызги, принялся выбивать чечетку; Костик так пронзительно засвистел, что в окнах задрожали стекла. И лишь один Емелька, сложив на груди руки, скромно стоял в сторонке, молча наслаждаясь этой минутой дружной радости.

К тому часу, когда прибыл Василий Иванович, все четверо были умыты и причесаны, в начищенной обуви. Лейтенант, вопреки ожиданиям, не сиял от радости, наоборот - был озабочен и строг.

- Емельян уже рассказал вам,- хмуро сказал он,- где были найдены Макарыч и Анка. У них отравление сильной дозой снотворного. Тот гнусный разбойник, за-точивший пленников в сыром подвале, в чайник с водой подсыпал снотворного… Девочка все еще крепко спит, а Макарыч бредит… Речь сбивчивая, путаная. Я разобрал лишь несколько слов: Сухой Колодец… черный алмаз… Васильев… Но, между тем, картина вполне ясна: мы должны переправиться на левый берег и поспешить на хутор Сухой Колодец…

- Возьми, товарищ начальник, вот это…- сказал Трифон и протянул руку. На его раскрытой ладони заблестел округлый серебристый фонарик.- Да, с этой дареной штучкой вы спускались, товарищ начальник, в шурф. Ночью мы с Григорием повторили ваш маршрут. Скажу откровенно, это было не просто… Фонарик мы разобрали и удалили взрывное устройство. Теперь он неплохо светит и… не взорвется.

Лейтенант взвесил на руке серебряную вещицу, упрекнул мягко:

- Стоило рисковать?

Трифон возразил:

- Полагаю, товарищ начальник, стоило. Преступник предстанет перед народным судом, а этот фонарик - вещественное доказательство.

Лейтенант задумался.

- Преступника еще нужно задержать… Редкостный оборотень! Актеришка. Все время играет роль с переодеванием, с париками, с гримом. А теперь, надеюсь, доиграл-ся.- Он взглянул на Трифона: - Вам, дружище, придется остаться здесь. Будете навещать Макарыча и девочку. Если все в порядке - возьмете их сюда… Всем остальным - в путь!

Как ни слаб и шаток был «Нырок», все же он пробился сквозь шугу, и десант лейтенанта Бочки высадился на отмель.

Путь до Сухого Колодца - два десятка километров. Шли ускоренным шагом, преодолевая овраги, колдобины, оставленные танками и тягачами. В небольшой лощине, обходя густые кусты боярышника, расслышали выстрел… Потом еще два… Выстрелы прогремели совсем близко, и по негромкому шаркающему звуку лейтенант определил: стреляли из пистолета. Но… кто стрелял и зачем?..

Емелька и Костик наперегонки бросились вперед, обогнули заросли терновника и разом закричали. Что они там увидели, ни лейтенант, ни Григорий не поняли, но Василий Иванович на всякий случай выстрелил вверх.

Если бы он знал, что его бесприцельный выстрел спас жизнь человеку! Да еще какому человеку! Славному земляку-донбассовцу, бывшему лихому коногону, разведчику и герою- Мите Ветерку!