Легендарные разведчики — 3

Миф о знаменитой немецкой киноактрисе, якобы на СССР работавшей, лопнул. Его развеял полковник внешней разведки в отставке Виталий Викторович Коротков. На момент написания этой книги — он старейший чекист России.

В пятнадцать с половиной лет, девятиклассником, ушел на фронт — и сразу в пекло Курской дуги. После войны — учеба, внешняя разведка, командировки в страны, где говорят по-немецки. Этот язык молодой офицер Коротков освоил так, что выдавал себя за немца из одной страны Восточной Европы, выведывая, как говорят в разведке под «чужим флагом», важные сведения якобы у соотечественника.

В свои далеко за 90 лет полковник Коротков поражает не только цепкой памятью и элегантностью, но и исключительным дружелюбием. Как это у него получается? Не знаю, но только располагает к себе моментально. Может, потому что искренен? Необычное сочетание — закрытость разведчика и в то же время готовность к общению.

Немецкий Ким Филби

Именно Коротков долгие годы работал в ФРГ вместе с нашим другом Хайнцем Фельфе, которого называют «немецким Кимом Филби». Вот уж у кого необычная судьба. Бывший оберштурмбаннфюрер СС изменил свои взгляды и ушел из жизни кавалером орденов Красного Знамени и Красной Звезды, да еще и «Почетным сотрудником КГБ».

Работал не за деньги, а за идею. Прозрение началось после безжалостно-бессмысленных бомбардировок в феврале 1945-го американцами и англичанами Дрездена — родного города Хайнца. А через несколько недель Фельфе узнал о сепаратных переговорах, которые вели в Швейцарии генерал СС Конрад Вольф с главой американской разведки Даллесом. Нет, не был тогда Фельфе никаким антифашистом. Но сомнения зародились, бередили душу.

И когда после войны внимательно присматривавшаяся к нему советская разведка вышла через одного из своих немецких агентов, приятеля и земляка-дрезденца, на Фельфе, он согласился встретиться с русскими. Внутренне уже был готов к вербовке. Задачу Фельфе, работавшему тогда журналистом, поставили сложную. Надо было проникнуть в БНД — западногерманскую разведку.

Это удалось сделать в 1951-м. Началось сначала медленное, а затем и стремительное карьерное продвижение Фельфе, оперативный псевдоним Курт, по служебной лестнице. Вот тогда молодому советскому разведчику Виталию Короткову и был передан на связь Курт.

Курт-Фельфе, что было особенно ценно для Москвы, возглавлял русский отдел западногерманской разведки. Он также согласовывал планы работы БНД с американской резидентурой ЦРУ. Не правда ли, напрашиваются аналогии с судьбой англичанина Филби? Секретные планы операций против СССР Фельфе чаще всего передавал Короткову из рук в руки.

Фельфе и Коротков предпочитали действовать именно так. Курт не любил никаких тайников. Опасался, что могут, пусть даже случайно, засечь закладку контейнера или выемку из тайника. Предпочитал личные встречи еще и потому, что безгранично верил в своего русского связника. У Фельфе и его друга Виктора портфели были одинакового коричневого цвета, и обменивались они ими моментально, с грациозностью фокусников. Привыкли друг к другу, подружились. Понимали друг друга с полуслова и полувзгляда.

Конечно, Короткову приходилось нелегко. Но он приспособился к Фельфе, освоил его нестандартные методы. Подчас встречи проходили не только в Берлине, но и в третьих странах. Немец стремился во все вникнуть, задавал много вопросов. А наградой для Короткова и внешней разведки стали порой детальные пояснения Фельфе к добытым документам. Их количество измерялось уже даже не сотнями. Ценность — неизмерима. Так, перед важнейшими переговорами на высшем уровне советская сторона точно знала, на чем канцлер Аденауэр будет настаивать, а в чем готов и уступить. Понятно, переговоры прошли для СССР триумфально.

В результате предательства Фельфе арестовали в 1961 году. Вел он себя мужественно, и в 1969 году его обменяли на целый автобус натовских шпионов.

А Коротков был вынужден покинуть Германию. И хотя его вины в аресте ценнейшего агента, настоящего друга, не было никакой, некоторые коллеги сочли дальнейшую работу Короткова в Службе бесперспективной.

Но не знаменитый генерал Агаянц, который после нескольких долгих и откровенных бесед пригласил его в свое новое управление, проводившее важнейшие оперативные мероприятия. О деятельности в нем Короткова известно пока немного. Однако о том, что Виталий Викторович потрудился на славу, говорит хотя бы то, что после определенного срока «карантина» он вновь отправился в зарубежье уже под новой крышей.

Сейчас он отдыхает. Хотя трудно назвать отдыхом подвижническую работу Виталия Викторовича Короткова. Он — один из авторитетнейших и открытых консультантов во внешней разведке. Получить от него комментарий — значит узнать истину в последней инстанции. И сколько выступлений перед молодыми разведчиками и теми, кто только мечтает ими стать!

В Службе внешней разведки есть свой жаргон. Так, сотрудников, находившихся в разных странах, называют в зависимости от географической принадлежности «немцами», «англичанами», «американцами»… Виталий Коротков, долгие годы служивший под дипломатическим прикрытием в Австрии и ФРГ, конечно, «немец». И тут, на этом направлении, для него, пожалуй, не осталось белых пятен. В нашей беседе полковник Коротков буквально растоптал устойчивый миф о государственной актрисе Третьего рейха Ольге Чеховой, считавшейся агентом советской разведки.

Звонок от Короткова

Виталий Викторович — внимательнейший читатель книг, посвященных его профессии. Оценки — не комплиментарны, а точны, лаконичны. Поэтому так ценны.

— Прочитал ваших «Гениев разведки» с первой до последней страницы и сразу звоню, — раздался в трубке знакомый глуховатый голос, который ни с каким другим не спутаешь. — Заканчивается главой «Миф или реальность: была ли Ольга Чехова агентом советской разведки?». Вы приводите много «за» и немало «против».

— Виталий Викторович, так была?

В трубке раздался вздох:

— Вынужден вас обрадовать. Или огорчить: не была. Приезжайте, расскажу.

С документами не поспоришь

В знакомой квартире Виталия Викторовича, как всегда, идеальный порядок. Правда, хозяин признается, что навел его только после выхода в отставку. Зато теперь — бумажка к бумажке, файлик к файлику.

Пьем чай с шоколадками, спокойно беседуем. Полковник не из тех, кто торопится.

— Виталий Викторович, вы меня своим звонком огорошили. Неужели не была?

— Точно нет.

— Вы говорите об этом с несвойственной вам категоричностью.

— Я в 1952 году окончил нашу 101-ю школу.

— Альма-матер советской разведки — сейчас Краснознаменная академия имени Юрия Андропова.

— Это было начало сентября. После отпуска пришел работать в Комитет информации МИД СССР. Он размещался тогда за ВДНХ в здании бывшего Коминтерна. Я попал в немецкий отдел. Как молодому работнику, только пришедшему с учебы, передали мне сейф, наполненный делами, для того, чтобы понял, что к чему, освоил свой участок. Ведь я должен был работать в Германии. Стал читать материалы из папок, что хранились в сейфе.

И среди них вот такой толстенный, сантиметров в семь-восемь, том: дело-формуляр на Ольгу Чехову. Естественно, меня эта фигура очень заинтересовала.

— Все же напомним читателям кто это. Племянница актрисы Ольги Книппер-Чеховой — жены великого писателя Антона Павловича Чехова и бывшая супруга его племянника Михаила. В 1920 году уехала в Германию, где, этническая немка, снялась в десятках фильмов. Государственная актриса Третьего рейха, такой титул носили единицы, вращалась в высших нацистских кругах. На одном из раутов Гитлер усадил ее рядом — в первом ряду. Существует версия, что на протяжении долгих лет Ольга Чехова была агентом нашей разведки и очень ценным.

— А я внимательно, от корки до корки, прочитал фолиант. Мне надо было решить, что делать с этими папками.

— Вы помните, о чем говорилось в деле Чеховой?

— Да, помню его содержание. Речь шла о том, что после того, как наши войска разгромили немцев и вошли в Берлин, стали разбираться с теми, кто там остался. Выясняли, кто есть кто. Начали искать людей, интересных для нас в плане и политическом, и разведывательном, и контрразведывательном.

Ольга Чехова действительно была нам интересна. Относилась, как мы говорим, к творческой интеллигенции. По рассказам очевидцев установили: была вхожа в ближайшее окружение Гитлера, он к ней благоволил. Постоянно общалась не только с ним, но и с другими лицами из фашистской верхушки. Это, естественно, привлекло внимание. И с ней установили контакт, стали приглашать на беседы.

— До или во время войны?

— После. С Чеховой беседовали наши оперативные работники. Причем если начинали практически рядовые, то потом дошло до того, что беседы с ней проводили в Германии наши руководители.

— На уровне полковников, генералов?

— Конечно — представители и контрразведки, и разведки. Естественно, о контактах докладывали в Центр, который заинтересовался ее фигурой. И Чехову вывезли на самолете в Москву.

— Когда это было?

— После войны, в 1945-м. Поселили на конспиративной квартире.

И какой-то более или менее продолжительный срок, я уже не помню, две недели или два месяца, но что-то двойка мне запомнилась, она здесь находилась. С ней постоянно разговаривали, беседовали. Причем и высокие чины.

— А кто?

— Руководители органов госбезопасности. Может, это был Абакумов — комиссар государственной безопасности второго ранга, или кто-то другой. Точно фамилии сейчас вспомнить не могу. И, судя по документам, беседовали о Гитлере, его окружении и нравах, о лицах, к фюреру близких. После того как любопытство, если можно так назвать, этих товарищей было полностью удовлетворено, ее вернули в Берлин на самолете.

— Не было никакой вербовки?

— Ничего не было.

— Но почему?

— Очевидно, сочли, что она не нужна. Гитлера нет, фашистская Германия разрублена. В деле даже намеков нет, что Чехову склоняли к сотрудничеству или что-то ей предлагали, что она — наш агент. Нет такого. Это нейтральный человек, абсолютно нейтральный. Я, кстати, прочитал в вашей книге, что генерал Судоплатов направил к Чеховой, уже возвращенной обратно в Германию, Зою Рыбкину (известную разведчицу. — Н. Д.) для беседы.

— И Рыбкиной, сообщившей шефу об установлении контакта и договорившейся о встрече, вдруг по приказу того же Судоплатова было приказано прибыть в Москву первым же самолетом.

— Да. У меня единственная по этому поводу мысль: вполне допускаю, что Судоплатов в ходе пребывания Чеховой в Москве тоже с ней познакомился, беседовал. Когда возникла идея объединения Германии и Берия принялся ее продвигать, то, вполне возможно, решил прибегнуть к помощи Судоплатова. Прозондировать через генерала отношение к этой проблеме неких немецких кругов, в которые вхожа Чехова.

— Снова вхожа или по-прежнему вхожа?

— Снова. Или по-прежнему. А почему Рыбкину немедленно вернули, сказано у вас в книге: Берия был арестован.

— Уважаемый Виталий Викторович, но я столько читал о подвигах героической разведчицы Ольги Чеховой и в нашей прессе, и в зарубежной. Смотрел многосерийный фильм. Якобы указания она однажды получила от наведывавшегося к ней из СССР брата — известного композитора Льва, он же Лео Книппер. А Лев Константинович действительно, это подтверждено и доказано, работал на советскую разведку. И 16–18 октября 1941 года, когда фашисты были совсем близко от столицы, должен был со своей диверсионной группой уйти в подполье, чтобы потом, может и при помощи сестры Оли, убить Гитлера.

— Такие группы были. И я тоже работал в отделе вместе с одной женщиной, получившей приблизительно схожее задание. Насчет брата вы, думаю, правы. Но при чем тут сестра Оля? Об этом ничего нет.

— Но как же тогда не с одним, а с тремя радистами, передававшими в Центр из рейха все, что добывала Чехова?

— Какие три радиста! Если брат приезжал к ней из Москвы, мимо их службы безопасности это пройти никак не могло. Да ее бы при малейшем подозрении взяли в разработку.

— Хорошо, а поездка к ней во время войны боксера Миклашевского, получившего задание совершить акт возмездия — убить Гитлера? Тоже миф?

— Ничего такого в деле нет.

— Что, она вообще никогда нашим не помогала?

— Из ее формуляра это хорошо видно. Доложил своему руководству, что, по моему мнению, Чехова нам не пригодится. Из дела не следует, что человек на нас работал, давал какие-то материалы, что Чехова перспективна для разведработы. Ничем нам не помогала, никакого отношения к советской разведке не имела. Нет даже намека на то, что она с нами сотрудничала, что давала во время воины какие-то материалы, была агентом. Нет этого, и не было. Но! Чехова — фигура заметная. Была же вхожа к Гитлеру. Ну как не попытаться показать, что наш агент там был. В духе некоторых начальников того времени. А остальное — мифы, и только лишь. Я очень внимательно читал это дело. Даже помню числа, когда еще раз принялся его просматривать.

— Это через столько лет…

— Как раз в те первые дни марта «Правда» начала печатать медицинские сводки о состоянии здоровья Сталина. Да, 4 или 5 марта 1953 года. Умер он 5-го. О смерти сообщили 6 марта рано утром.

— Ане подумывали, что, когда вы в Германию поедете, может быть, как-то выйти на Ольгу?

— Но зачем? Вокруг разведки немало легенд. Сейчас мы с вами одну из них опровергли. Я, проработав весь материал, предложил сдать дело Ольги Константиновны Чеховой в архив. И начальство, ознакомившись с моими выводами, согласилось.