Легион павших. I - III Акт

— 10 -

Къярта разбудил его же крик. Рывком сев на кровати, он закрыл ладонями лицо. На языке чувствовался солоноватый привкус морской воды.

— Что такое? — дверь распахнулась, Райз замер на пороге.

— Извини, не хотел разбудить, — виновато пробормотал Къярт. — Просто дурацкие сны. Все в порядке.

— Нет, что-то не так.

Райз больше не смотрел на него. Его взгляд устремился куда-то в сторону, сквозь стену.

— Фелис, — коротко произнес он и нахмурился. — Я его больше не вижу. А Ашша… Пойдем.

Къярт наспех натянул штаны и поспешил за Райзом.

Они нашли некроманта и его ученицу в галерее у лестницы, что вела на третий этаж. Небо в витражных окнах розовело в предрассветных лучах.

Фелис сидел в кресле, его рука безжизненно свисала с подлокотника. Чайник и чашка валялись на полу так же, как и поднос, а от державшего его умертвия остались только торчащие из под вороха одежды кости. Край туники слуги потемнел от пропитавшего ее чая.

Ашша сидела рядом на полу, уткнувшись лицом в колени Фелиса, и дрожала.

— Ашша? — тихо позвал Райз.

Девушка подняла на него полный бессильной злобы взгляд. Ее глаза покраснели и опухли от слез.

— Ты же хотел обрести свободу. Радуйся теперь.

Къярт встретился с Райзом взглядом. В том, что в Фелисе не осталось и намека на жизнь, сомнений не было. Но почему тогда они двое все еще были живы?

— Болван, — на этот раз Ашша обращалась к Къярту, — тебе же объясняли, что призванный не может быть некромантом. Так что убери это недоумение со своего лица, — она смахнула со щек слезы и поднялась на ноги. Что-то переменилось в ней, когда она вновь посмотрела на некроманта. — Он использовал свою душу, чтобы создать якорь, который сможет удержать ваши в новых телах. Это не совсем та связь, которую душа устанавливает с сосудом в момент перерождения, но очень близко к тому. Можешь называть это четвертой ступенью призыва.

Она замолчала.

Къярт был растерян. Фелис ничего для него не значил, он был всего лишь человеком, который не позволил ему избавиться от боли. Но от мысли, что в очередной раз кто-то пожертвовал собой, чтобы он мог жить, заныло под ребрами. Он ожидал, что это выбьет его из колеи куда больше, но, похоже, часть его сознания все еще пребывало во власти изумрудной воды из сна, и Къярт начинал сомневаться, был ли это просто сон.

— И что теперь? — спросил Райз.

— Ничего не изменилось, — Ашша с трудом заставила голос звучать ровно. — Теперь Къярт сможет начать на практике оттачивать свои навыки некромантии, а затем вы сделаете то, ради чего были призваны.

Она пыталась принять невозмутимый вид, надеть на лицо привычное ей надменно-брезгливое выражение, но получалось плохо. Къярту было жаль ее. Несложно представить, что чувствовала девушка, лишившись своего наставника. Мысли об этом напомнили Къярту о его собственной потере, успевшей померкнуть под множеством других, но от этого не менее горькой.

Он бы не удивилися, если бы Ашша возненавидела его, — к Райзу она с самого начала не питала теплых чувств.

— Начнем тренировки после рассвета, — но в ее голосе не было ненависти. Возможно, она придет после, когда боль утихнет и даст место более осмысленным чувствам. — Мне… мне нужно выполнить последнюю просьбу мастера. Он не хотел, чтобы его тело кто-то превратил в умертвие. Надо наложить печати, а затем развеять прах, — рассеянно произнесла она.

— Я помогу, — Райз сделал шаг к Фелису и застыл под пробирающим до костей взглядом Ашши. — Я помогу, — мягко и в тоже время твердо повторил он.

В нем больше не было ни прежней шутливости, ни колкости, которой тот встречал всякую попытку посягнуть на его свободу. Словно бы он в одно мгновение стал другим человеком — по-прежнему невозмутимым и стремящимся контролировать все вокруг, но другим. Но разве сам Къярт все еще был тем же человеком, которым заснул накануне?

Дурацкий сон. Къярт словно бы застрял между «здесь» и «там» и наблюдал за всем происходящим сквозь плотную завесу, пропускающую к нему лишь обрывки фраз и образов.

— Хорошо, — согласилась Ашша и отвела взгляд.

Райз отнес Фелиса в лабораторию, осторожно опустил на алтарь, на котором еще совсем недавно лежали такие же безжизненные их с Къяртом новые тела.

Ашша взяла стержень для нанесения печатей и в растерянности замерла над телом учителя. Къярт знал, что должно произойти дальше.

Некроманты предпочитали уничтожать свои тела после смерти. Из праха не сделаешь раболепное умертвие, и вероятность того, что их душа будет призвана другим некромантом, значительно уменьшится — прежние тела являлись отличными указателями к душам, что до этого их населяли. Но без тела или же его кусочка отыскать их среди множества других было практически невозможно. Удивительно, как среди мириад душ Фелису удалось поймать именно его и Райза, не имея ни малейшей ниточки, за которую можно было бы ухватиться.

— Как в Коуфладских землях прощаются с умершими? — Райз, как и Ашша, стоял над телом Фелиса, тогда как Къярт замер молчаливой тенью у двери.

— Тела омывают, а волосы умащивают цветочным маслом. Одевают в торжественные одежды и хоронят в земле, — ответила девушка. — Но в этом нет смысла, если печати обратят все в прах.

— Для мертвых нет смысла в любом случае.

Во взгляде Ашши появилось хмурое непонимание. Къярт видел, что девушка медлит, пытается отсрочить неизбежное, а Райзу, с его силой чувствовать чужие эмоции, это было очевидно и подавно.

— Сделаем, как положено, — произнес он. — Второго же раза не представится.

Ашша растерялась. С некоторой долей испуга она посмотрела на лицо Фелиса и сделала шаг назад. Ее пальцы сжали стержень, будто бы он мог вернуть ей былую стойкость.

— Я сам все сделаю. Будет достаточно, если ты принесешь воду и все необходимое.

Ашша посмотрела на Райза, точно затравленный зверек. Теперь, когда ее взгляд больше не сочился испепеляющим презрением, а обычно сомкнутые в брезгливую полоску губы были полуоткрыты, будто бы девушке отчаянно не хватало воздуха — она стала похожа на крохотного взъерошенного птенца, выброшенного из гнезда прямо под ноги безразличным прохожим.

— Я могу по…

— Нет! — Ашша оборвала Къярта на полуслове. — Даже не приближайся. Тебе нельзя прикасаться к телу мастера. Ты еще не умеешь обращаться со своей силой и если хоть как-то заденешь частицы его души, из которой сделаны ваши печати, все пойдет прахом.

Къярт понуро кивнул. Неспособность помочь, даже когда речь шла о мертвом теле, которому, казалось, хуже уже не сделаешь, уязвляла.

Он стоял в стороне и смотрел, как Райз омывает тело некроманта водой из принесенного Ашшей драгоценного блюда. Сначала девушка сидела рядом, подперев ладонями подбородок, но вскоре, не выдержав, выбежала из комнаты.

Глядя на то, как Райз водит смоченным в воде сукном по белой, как простыня, коже, Къярт пришел к мысли, что не знает о нем ровным счетом ничего. Он полагал, что начал понимать этого человека, его прагматичный взгляд на мир, хладнокровность и даже цинизм, приправленный насмешливыми остротами. Но ошибся.

Зачем Райз помогал? Хотел смягчить боль утраты Ашши, от которой за все время не услышал ни одного доброго слова, или же преследовал свои вполне корыстные цели? Къярт совершенно ничего не знал о Райзе, не понимал его, не мог предсказать его следующий шаг, и эта неизвестность должна была бы пугать его. Но ему нечего было терять, а значит — нечего и бояться.

Райз позвал Ашшу, когда тело Фелиса было вымыто и одето в шелковый костюм салатового цвета. Все это время она просидела с другой стороны двери и, вернувшись в лабораторию, застыла в нерешительности.

— Волосы, — напомнил Райз.

— Да, сейчас, — рассеянно ответила девушка и подошла к шкафу.

Выбрав флакон из рифленого темно-бордового стекла, она приблизилась к алтарю. Откупорила крышку, смочила руки маслом и, после недолгого колебания, запустила пальцы в волосы Фелиса.

Когда все было готово, она взяла со стола стержень и замерла.

— Ашша?

Она вздрогнула, словно бы голос Райза выдернул ее из дремы.

— Все нормально. Дальше я сама.

— Нам уйти?

Ашша подняла на него затянутый поволокой взгляд. Посмотрела на Къярта.

— Нет. Мастер Истлен отдал очень многое ради вас. Вы были важны для него и имеете полное право остаться.

Собравшись с силами, она склонилась над Фелисом и стала выводить печать на тыльной стороне его ладони.

Когда печати темнели не только на обеих руках, но и на лбу некроманта, Ашша заколебалась. Оставалось поставить последнюю точку, чтобы активировать рисунок.

Когда стержень коснулся центра печати на лбу Фелиса, руки девушки дрожали. Виноградные чернила оставили жирную кляксу, и Ашша отпрянула. По бледной коже зазмеились тонкие линии. Не прошло и нескольких секунд, как тело Фелиса стало сереть, оседать, превращаться в темную пыль. Мысль, что точно из такой же пыли было выстлано дно топи, что пыталась затянуть его во сне, ужаснула Къярта.

Лицо Фелиса почернело, черты провалились внутрь крошащегося черепа.

Ашша закрыла лицо руками и обессилено рухнула на стул. Она подняла взгляд лишь тогда, когда на алтаре осталась одна только смешанная с черной пылью сорочка и штаны.

Медленно, точно сомнамбула, Ашша встала со стула и подошла. Простояв так минуту, она внезапно ударила по алтарю ногой и скривилась от боли.

— Бесполезный кусок камня, — прошипела она и ударила снова. Алтарь поглотил удар, даже не потревожив лежащую на нем пыль. Прочитав непонимание на лицах Къярта и Райза, она объяснила: — На алтарях вроде этого возвращают к жизни, а не обращают в прах. Это тоже было желание мастера. Вот так. На этом алтаре. Я надеялась, что произойдет какое-то чудо. Или хотя бы что этот камень сгинет. Но, похоже, мастер просто слишком любил его.

Ашша вернулась на свой стул и устало откинулась на спинку.

— Носился с ним, как с писаной торбой, — зло пробормотала она. — Даже не сосчитать, сколько раз мастер рассказывал мне про то, как заполучил его, — она подняла на Райза взгляд. — Это не простой камень. Алтарь сделан из пальца исполина, что лежит под Острадом. Исполина-химеры. Не представляю, как мастеру удалось отделить палец от тела и выточить из него алтарь. Первое время я даже думала, что это все бредни, но чтобы я ни делала — этот камень нельзя повредить. Ни физической силой, ни химическими веществами, ни печатями.

Къярт посмотрел на алтарь. Он и не предполагал, что все это время находился в непосредственной близости от частички исполина. Он не разделял трепет, который к ним испытывали люди этого мира, но о том, что сила гигантов была достойна поклонения, не раз читал даже в манускриптах по некромантии.

Останки исполинов не были просто огромными каменными скульптурами. Из года в год они копили энергию, охочие до которой выстраивались в очередь. Но единственными, кто мог к ней прикасаться, были паладины. Они использовали ее для того, чтобы дать простому человеку возможность призывать так называемую «броню», которая на деле была куда больше, чем броней. Но на этом все и заканчивалось.

Некроманты же ничего не могли сделать с останками исполинов. Ни поглотить их энергию, ни использовать тела, как умертвия, ни тем более призвать их души. Как, собственно, и души паладинов. Они объясняли это тем, что душа паладина уже не была просто человеческой душой. Ее пропитывала сила исполинов, не позволяющая их поработить.

— Оставьте меня, — попросила Ашша. — Встретимся на тренировочной площадке. Я закончу здесь и приду.

Возражать никто не стал.

Они шли в котлован в молчании. Къярт думал о том, что Фелис был первым, с кем он смог проститься, и единственным, в прощании с которым он не нуждался.

Спустившись по лестнице, Райз уселся на предпоследнюю ступеньку и, наконец, произнес:

— Не ожидал, что слова Фелиса о том, что он «скоро отвалит», следовало понимать настолько буквально. Ты знал?

— Нет. Я не понимал, как он собирается наделить призванного силой некроманта. Да мне особо и дела-то не было. Но что все будет вот так…

— Ты в порядке?

Вопрос Райза озадачил. Та часть Къярта, что застряла во сне, кажется, начала возвращаться, или же он попросту стал привыкать к этому «разделенному» состоянию. Но пока что в голове все еще царил сумбур, и он не знал, как истолковывать и как реагировать на слова Райза. Стоит ли ему разозлиться, или он должен испытывать стыд из-за того, что его поведение привело к постоянному беспокойству всех вокруг: не выкинет ли он какую-то глупость?

Къярт поймал себя на мысли, что он совсем не прочь вернуться к тому своему состоянию, в котором пребывал еще до того, как узнал об угрозе для его мира. До того, как погиб его учитель. Когда он был еще обычным мальчишкой, которому не было дела ни до жизни, ни до смерти, ни до чего-либо другого. Тогда ему не приходилось разбираться в ворохе чувств, с которыми он не знал что делать. Тогда все было намного проще и понятнее.

Да, вернуть себе старое безразличие было бы неплохо. Но нельзя. У него нет права забывать о том, что он сделал. Иначе не ровен час, и он снова совершит все те же ошибки.

— Интересуешься, не собираюсь ли я нарушить данное слово?

Къярт задал вопрос в ответ, спрятав за небрежностью оскорбленность. Он не думал, что у него и правда это получится, и ждал ответного выпада на свой укол, но прогадал.

— Нет, — без тени насмешки ответил Райз. — Ты получил силу некроманта и, как я предполагаю, сегодняшний ночной кошмар с этим как-то связан. И еще я вижу, что твоя энергия духа стала иной. Потому и спрашиваю: ты в порядке?

Къярт поднял взгляд на появившуюся на вершине лестницы Ашшу. Стерев с лица траур, она спускалась к ним, неся в руке мешок с торохкочущими внутри костями.

— Да, думаю, в порядке, — ответил он.

— Хорошо. Дай мне знать, если возникнут какие-то проблемы.

От этого нового, серьезного Райза, Къярту становилось не по себе — будто от вида клинка, которым до этого только бряцали в халатно сделанных, не по размеру, ножнах, а теперь вытащили на свет и приготовились нанести удар.