Легион павших. I - III Акт

— 11 -

— Ты же помнишь основные печати для поднятия умертвий? — Ашша высыпала кости на траву. Череп вывалился последним, клацнув зубами.

Къярт кивнул.

— Вот и проверим. Приступай.

— У меня с собой нет ничего, чем поставить печать.

— И рук нет? — Ашша прошла мимо и села на ступеньку в метре от Райза.

Она была права. Некроманты не нуждались в чернилах, чтобы ставить печати. В большинстве случаев. И поднятие умертвий входило в их число.

Существовало три вида печатей: те, которые мог поставить только некромант; те, которые должны были быть нанесены чернилами; и те, которые работали в обоих случаях.

Все, что было связано с непосредственным возвращением из мертвых требовало обладания силой некроманта. Сколько ни выводи печать на костях, они не начнут шевелиться. В тоже время, одна из часто используемых печатей — консервирующая, что останавливавала процессы разложения, могла быть нанесена как чернилами, так и непосредственно некромантом. Печати же, которые позволяли заживлять раны, всегда требовали чернил.

Но сейчас Къярту нужно было не лечить, а поднимать мертвых, что он вполне мог сделать без вспомогательных средств, будь у него эссенция духа. Но у него ее не было.

— Что? — в голосе Ашши зазвучала претензия.

— У меня нет энергии для печати, — признался Къярт.

— За все время ты так и не удосужился накопить ее?

Во взгляде девушки смешалось разочарование и осуждение. Ну, уж лучше пусть она вернется в свое привычное недовольно-раздраженное состояние, чем будет убиваться по Фелису.

Къярт хотел ответить, что не собирается вытягивать жизнь из чего-либо. Что это его сила, а значит ему решать, использовать ее или нет. Хотел объяснить это не столько Ашше, сколько Райзу, но одного взгляда на того хватило, чтобы он даже не стал пытаться. В нем говорило упрямство и нежелание вновь впустить внутрь себя алчущего энергии зверя. Но зверь уже сидел внутри, и Райз был прав: единственный способ не стать его рабом — самому подчинить его.

— Не успел.

— Разберись с этим. А пока…, — Ашша достала из кармана мутно-желтый самоцвет овальной формы и бросила Къярту. — Как знала, что понадобится. Потом вернешь все до капли.

Как только он поймал камень, от ладоней к плечам прокатились волны жара моментально поглощенной из минерала энергии. В груди приятно потеплело.

— Для сегодняшних тренировок хватит. Чего застыл? Давай, вперед, кости ждут.

Къярт посмотрел на останки, которым уже в который раз суждено было превратиться в умертвие. Прежде он не задумывался о том, кому они принадлежали; прожил ли человек долгую и счастливую жизнь, или же она оказалась коротка. Скорее всего последнее, если судить по полному набору зубов.

— Начни с обычной собирающей. Без привязки.

Къярт опустился на корточки рядом с костями и коснулся одной из них ладонью, стараясь не думать о том, что когда-то ее покрывала плоть живого человека, и уж тем более не думать о том, что спустя какое-то время это действие не будет вызывать у него никаких чувств — станет таким же привычным и естественным, как умывание по утрам.

— Только не призови его душу. Еще не время, — мрачно пробормотала девушка.

Из Ашши получился неважный учитель. Она и некромантом-то не была, чтобы объяснить то, что не было написано в книгах. Къярт задавался вопросом, почему Фелис, зная, что ему осталось недолго, сам не занялся обучением и ограничился лишь вступительной лекцией, которую можно было прочесть даже в самом захудалом справочнике. Но ответ взять было негде, оставалось только надеяться, что Фелис понимал, что делает и зачем.

А учитель… у Къярта уже когда-то был учитель, и в замене он не нуждался. Как поднять бестолковое умертвие он и сам был способен разобраться.

Он привык составлять контуры используя искру: выстраивать ее в нужном порядке, кирпичик за кирпичиком, не отвлекаясь ни на что вокруг, пока контур не будет закончен. С печатями все было иначе. Ни тебе чернил, ни управления энергией — достаточно нарисовать ее перед внутренним взором, и останки оживут. Одним словом — волшебство.

Звучало слишком просто, чтобы являться таковым. Иначе зачем некроманты составляли целые сборники текстов, которые нужно было проговаривать в процессе наложения печатей?

По словам Ашши, Фелис считал, что некроманты могли бы вместо своих текстов рассказывать пошлые шуточки, и результат был бы тем же. Слова выступали всего лишь способом концентрации, подпорками, помогающими в нанесении печатей, которые и сами от них не многим-то отличались. Фелис утверждал, что некромантия — это врожденный дар, и печати — лишь способ выразить, оформить собственные желания и воплотить их в жизнь. Печати не столько помогали некроманту, сколько ограничивали его — как костыли бегуна.

Позицию Фелиса мало кто разделял. Но Къярту все равно было запрещено даже вскользь просматривать используемые некромантами заклинания и велено ограничиться одними печатями.

Къярт мысленно представил собирающую печать. Она чем-то напоминала круглую вязаную салфетку, которые в его родном доме подкладывали под вазы с цветами. Он успел пройтись лишь по половине ее линий, выводя узелок за узелком, когда в руке появилось онемение, будто бы она опухла от прилившей крови. Но с рукой все было в порядке. А затем это чувство пропало так же стремительно, как и появилось.

Къярт поднялся и сделал шаг назад, глядя на пришедшие в движение кости. Он ожидал, что они взлетят в воздух, в одно мгновение сформировав полноценный скелет, но вместо этого они с тихим шорохом переползали друг через друга, будто бы их, словно ветки, перетаскивали с места на место муравьи.

— Неплохо, — хмыкнула Ашша. — Может, из тебя и выйдет толк.

Понадобилось около минуты, чтобы из груды костей собрался полноценный скелет. Он неподвижно лежал на земле и смотрел в небо пустыми глазницами.

— Теперь печать прямохождения с использованием памяти клеток. Заставь его ходить кругами.

Если с первой печатью вопросов не было, то вторая требовала более творческого подхода. Составление печатей, описывающих поведение умертвий, считалось целым искусством. Для, казалось, простой задачи — патрулирования — необходимо было взять основу, дополнить ее определяющими территорию и маршрут элементами. А так как простое брожение из стороны в сторону мало кому пригодилось бы, следовало использовать печать реагирования, которая и вовсе выглядела, как нечто монструозное. Теперь, впервые задумавшись о применении печатей на практике, Къярт начинал понимать, почему Фелис считал их больше ограничивающим, чем помогающим элементом.

Когда умертвие зашевелилось, поднялось и зашагало прочь, Къярту стало не по себе. Не потому, что вокруг расхаживал скелет — к подобному зрелищу он уже успел привыкнуть. Его испугало то, что в меряющем котлован отточенными шагами скелете, он увидел нечто прекрасное. Вероятно, в этом немалую роль сыграло и то, что перед ним двигались сверкающие белизной кости, а не разлагающийся труп.

— Хорошо. Поглоти энергию печати, и начнем сначала.

Солнце поднялось в зенит, а Къярт все продолжал без передышек упражняться в нанесении печатей. И если в начале все выглядело не так уж и сложно, то чем дальше, тем замысловатее становились задания Ашши.

Все это время Райз наблюдал за происходящим со стороны, но Къярту было некогда думать о зрителях, так что то, что тот исчез, он заметил лишь спустя несколько часов после того, как Ашша сказала перейти к печатям-привязкам. Речь все еще шла о глупых умертвиях, только теперь Къярт мог отдавать им приказы не только в момент нанесения поведенческих печатей.

Чувство, когда первая печать-привязка связала его с умертвием, было ни с чем не сравнить. Словно на задворках сознания появилось ощущение чьего-то присутствия, едва различимое, как писк комара в дальнем углу комнаты. Къярт поставил метку печати на внутреннюю сторону руки чуть выше локтя: так как он не собирался, как Фелис, безвылазно сидеть в особняке, нужно было выбирать на теле те области, которые с наименьшей вероятностью станут доступны чужим взглядам.

Метка печати была просто меткой. Чем-то похожая на татуировку, но уходящая куда глубже в плоть. Она не причиняла дискомфорта или боли — только в момент ее разрушения, будто укол иголкой.

С помощью привязки Къярт получил возможность ставить печати, находясь на расстоянии. Это оказалось куда сложнее, и понадобился целый час, чтобы добиться результата. Но даже после первой успешной попытки повторить достигнутое не получилось.

— Начало положено, — резюмировала Ашша, встав со ступенек и разминая ноги. — Теперь у тебя есть общее представление, а дальше — дело практики, — она посмотрела на клонящееся к горизонту солнце. — Не увлекайся сильно. Это только первый день.

С этими словами она ушла в дом.

У Къярта оставалось еще немного эссенции жизни, и он намеревался хотя бы еще раз наложить печать на расстоянии — самую первую, заставляющую умертвие бесцельно бродить из стороны в сторону.

Тренировки были отличным способом избавиться от лезущих в голову мыслей. Как все время до этого Къярт пытался занять себя изучением теории некромантии, так и теперь он нашел успокоение в практических занятиях. Нанесение печатей требовало полной концентрации: переключи он сознание всего на мгновение, и пришлось бы начинать сначала. А значит чем больше времени тратилось на освоение новой силы, тем меньше его оставалось для самоистязания. Возможно, в этом и скрывался ответ, почему у него не получалось нанести печать.

Однако когда эссенция жизни подошла к концу, волей-неволей, а пришлось остановиться. Печать-привязка постоянно тянула энергию, пока и вовсе ничего не осталось — последняя капля была потрачена, и кости безвольно рухнули на землю. Къярт мог бы восполнить запас эссенции из растений вокруг, но предпочел воспользоваться советом Ашши и не увлекаться.

Прежде чем вернуться в поместье, он проверил гривов, оставленных накануне вечером в стойле, что располагалось в дальней пристройке к дому. Но за прочными металлическими прутьями находился только лениво вылизывающий лапу Коготь. Пустая клетка Клыка стояла с открытой дверью.

Къярт поднялся в свои покои смыть усталость долгого дня. К своему удивлению он отметил, что кроме усталости чувствует и голод. Настоящий голод, из-за которого тело становилось слабее. Он и не подозревал о том, настолько привык к подпитке энергией Фелиса. Сколько же тот потратил ее на него, если даже простая печать-привязка умертвия расходовала ее в ощутимых объемах? Конечно, в камне Ашши ее было не так уж и много, но все же.

Освежившись и выйдя из комнаты, Къярт замешкался. Желудок требовал немедленно накормить его, но вид пустующей клетки Клыка все не выходил из головы.

— Райз? — позвал Къярт, когда после стука в дверь так и не получил ответ.

Тишина.

Постучав еще раз и подождав какое-то время, он приоткрыл дверь. В комнате Райза, как и в клетке его грива, никого не было.

Къярт закрыл дверь и отправился на поиски Ашши. Первым делом он проверил лабораторию, где и нашел девушку, что-то энергично черкающую во внушительных размеров книге.

— Ашша? — окликнул он, когда ему надоело стоять над душой в ожидании, что девушка сама обратит на него внимание.

— Думала, ты уже спишь, — не отрываясь от работы, сказала она.

Взгляд Къярта скользнул по алтарю. На нем не было ни шелковой одежды, ни черной пыли, а камень сверкал даже в слабом свете свечей, будто бы его натирали не один час.

— Ты знаешь, где Райз?

— Сбежал, — будничным тоном сообщила Ашша, после чего таки оторвалась от книги, посмотрела на Къярта и хмыкнула. — Он вернется. Когда надоест носиться по округе, — она вновь вернулась к своим записям и добавила с недовольством: — Так хотел насладиться обретенной свободой, что предпочел терпеть боль, чем тащить тебя с собой.

— О чем ты? — Къярт нахмурился.

— Мастер Истлен поставил на его тело печать, отслеживающую твое местоположение, — девушка усмехнулась себе под нос. — Если он сильно отдалится от тебя, она начнет нагреваться. Чем больше расстояние — тем горячее. Так что далеко ему не уйти.

— Не очень-то похоже на обретение свободы.

— А, не переживай об этом. Если ему станет так уж невмоготу терпеть свою «привязку», с него станется отгрызть самому себе руку. Я говорила мастеру, что печать стоит ставить на голову или что-то другое, что этот нахал не захотел бы терять. Но мастер считал, что того способна удержать только цепь, на которую он сам себя посадит.

То, что Райз ничего не сказал об отслеживающей печати, пришлось Къярту не по душе. Его не волновал сам факт ее существования, а вот умалчивание о подобном порождало вопросы.

— Ты не голодна? — потоптавшись у двери, спросил он.

— А? — Ашша подняла на него рассеянный взгляд.

В ее глазах стояли слезы. Похоже, не только он пытался сбежать от самого себя за книгами и тренировками.

— Ты весь день просидела со мной. Ты что-нибудь ела, когда вернулась?

— Нет, я не…, — Ашша запнулась, сообразив, что не одна она со вчерашнего дня и крошки в рот не брала. — Да. Точно. Мы остались без слуг, так что придется все делать самостоятельно.

Къярт пошел следом за ней. Он не знал, что сказать, и как себя вести. Рядом с ней он провел времени в несколько раз больше, чем с Мерлен, но Ашша так и осталась для него просто заносчивой ученицей некроманта, пусть к нему она и не выказывала такой неприязни, как к Райзу. Но Къярту все равно было ее жаль.

Он не сильно разбирался в людях, так что даже не стал пытаться лезть к девушке с разговорами — чтобы не сделать еще хуже. Он знал по самому себе: никакие слова не умерили бы боль от потери наставника.

На кухне второго этажа, на которой хватило бы места и продовольствия, чтобы накормить целую деревню, после длительных поисков, Ашша нашла сыр и вяленое мясо. Къярт не знал, изучает ли девушка содержимое одного шкафа за другим из-за того, что в жизни не заходила сюда, или потому, что ее мысли были заняты совершенно другим.

Набивая желудок, он то и дело поглядывал на часы и гадал, какова вероятность того, что Райз отсек себе руку и уже убрался отсюда за тридевять земель. Он из собственного опыта знал, что рука — не такая уж и большая потеря, и если бы это было единственным, что его отделяло от желаемого, он не стал бы и задумываться.

Райз появился тогда, когда Къярт размышлял о том, что опять оказаться без плана действий в чужом мире в преддверии надвигающегося конца света, — верх иронии.

— Уже закончили? — спросил Райз, окинув взглядом пустые тарелки. Вид у него был взъерошенный, но глаза горели, словно у ребенка, наконец получившего долгожданную игрушку. — Пойдем тогда.

— Чего тебе нужно? — ворчливо спросила Ашша.

Весь ужин Къярт то и дело замечал, как девушка глотала слезы, и старался лишний раз не смотреть в ее сторону, чтобы не смущать, но с появлением Райза та приняла прежний высокомерно-брезгливый вид, и только красные глаза выдавали ее.

— Чтобы вы пошли со мной. Давай, будь хорошей девочкой и перестань упрямиться.

— Не отцепишься, да?

— Только когда получу желаемое, — Райз улыбнулся.

Ашша сдалась и со скрипом отодвинула стул.

На границе виноградника и луга рос раскидистый каштан. Судя по обхвату ствола и мощным ветвям, каштан появился здесь задолго до виноградников, и Фелиса, и, вполне возможно, самого дома. Густая крона не пропускала ни одного прямого луча солнца, и трава вокруг приподнятых над землей корней росла мелко, бледно и бессмысленно.

— И? — Ашша с недовольством посмотрела на Райза, устроившегося на самом краю круга, что все лето стоял в тени дерева.

— Садись, — он похлопал ладонью рядом с собой. — Давай, не стой.

Вздохнув, девушка опустилась на траву и скрестила ноги.

— Къярт? — Райз ожидающе посмотрел на него.

— Не объяснишь, зачем мы сюда притащились? — поинтересовалась Ашша, когда Къярт занял место по другую сторону от нее.

— Я внезапно осознал, что никогда прежде ни с кем вот так не сидел — на траве, под ночным небом. Вот и захотелось попробовать.

— Чего?! — голос Ашши, казалось, вобрал в себя все возмущение мира.

— Чего? — невозмутимо повторил Райз. — Ой, да брось, скажешь, что ты так уже делала?

Бесхитростность вопроса ошеломила девушку.

— Нет, — так и не решив, сгрубить ли в ответ, и если да, то как, коротко ответила она.

— А что насчет тебя, Къярт?

Чертов Райз, мало ему было просто приволочь всех сюда, так еще со своими вопросами он решил вытащить на поверхность то, что Къярт так истово пытался затолкать поглубже. Ему не хотелось отвечать, но, памятуя, что даже сопротивление Ашши было сломлено, сказал:

— Было как-то. Пару раз.

— Ого. А парень в жизни больше нашего повидал. Нужно наверстывать, Ашша, — Райз скинул с плеча сумку и вытащил из нее бутыль.

Сочно щелкнула откупоренная пробка.

— Дамы вперед, — Райз протянул ей бутылку.

Помедлив, она все же взяла ее и, поднеся к лицу, наморщила нос.

— Что это за дрянь?

— Кисленка. Лучшая, по словам Берта. Бедный пацан с ног сбился ее искать, когда я сказал, что это для тебя, — Райз хохотнул.

Казалось, Ашша не сможет скривиться еще больше, но у нее это отлично получилось. И что пришлось ей больше не по вкусу: упоминание Берта или то, что Райз наведался в деревню?

— Эту гадость даже свиньям нельзя давать. Чем тебе не угодили вина из погреба?

— Берт так старался, а ты даже не оценишь?

— Ой, заткнись уже.

Ашша поболтала бутылкой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть цвет напитка за мутным стеклом, но в свете затянутой дымкой луны это было невозможно.

Смирившись, она сделала глоток и тут же приложила к губам тыльную сторону ладони.

— Какая же гадость!

— Да, согласен, — тихо рассмеялся Райз и, покачав головой, кивнул в сторону Къярта, когда Ашша протянула бутылку назад.

Кисленка и правда была жуткой. Накануне в деревне Къярт попробовал ее всего ничего — из вежливости, чтобы не оскорблять хозяев праздника — и если та еще была терпимой, то от этой буквально сводило челюсть. Похоже, Берт считал, что чем кислее, тем лучше.

Все происходящее вызывало непонимание и даже некоторую настороженность. Но минуты тянулись одна за другой в абсолютном безмолвии и бездействий — только бутыль кисленки медленно кочевала из руки в руку — и в какой-то момент Къярт поймал себя на мысли, что вполне не прочь и дальше вот так сидеть.

В те пару раз, о которых его невольно заставил вспомнить Райз, рядом был Иеро с целым ворохом вопросов, непонимания и опасений — и все они были адресованы Къярту. Тогда от него слишком много зависело, а его сила пугала всех, кто встречался на его пути. Сейчас же…

Сейчас ему было достаточно пары прикосновений, чтобы не оставить от Ашши и Райза и следа. Без печатей Ашша была обычной девушкой, а Райз же, хоть и начал разбираться со своим даром, не мог ничего противопоставить тому, чем Фелис наделил Къярта. Но ни Ашша ни Райз не боялись его.

— Как давно ты была с ним знакома? — голос Райза повредил тишину, точно прошедшийся по стеклу гвоздь.

Ашша сделала глоток из бутылки — больше, чем прежде — и передала ее Къярту.

— Мастер Истлен вырастил меня. Родители бросили, а он подобрал.

— Ты знала о том, что он собирался сделать? — Ашша кивнула. — Как долго?

— Всегда, — она слабо улыбнулась и покачала головой. — С самого детства он твердил, что оставит меня, и по мере того, как я взрослела, посвящал в детали.

— Так вот в чем было дело, — Райз усмехнулся, осознав что-то важное. — Фелис говорил, что силу, которую он мне дал, хотела получить ты. Я считал, что дело в банальном соперничестве, но ошибся. Если бы Фелис отдал эту силу тебе и нашел бы замену Къярту — живую замену — ему не пришлось бы жертвовать собой.

— Нет. Он не отдал бы и не нашел. Это должны были быть именно вы и никто другой.

Райз нахмурил брови.

— Никто другой? Фелис говорил иное. Что он искал подходящие варианты и…

— Не было вариантов, — с усталой злостью оборвала его Ашша. — Всегда был только ты и Къярт. Если мастер Истлен сказал иное, значит он соврал.

— Зачем?

— Не знаю. Может, не хотел давать лишний повод твоему тщеславию раздуться еще больше.

Ашша отобрала бутылку у Къярта и сделала глоток.

— Он говорил, что на вас ему указала «высшая сила», — в последние слова она вложила все презрение и злобу, на которые только была способна.

— Что за сила?

— Без понятия. Он никогда ничего о ней не рассказывал, хоть и не раз упоминал. Может, это все его выдумка, — тихо прошептала Ашша и уткнулась взглядом в землю. — Выдумка, в которую он верил больше, чем во все остальное. «Высшая сила» велела ему призвать ваши души, потому что вы должны остановить Орду. Мастер Истлен потратил полжизни на то, чтобы сделать это. Я пыталась образумить его, но он и слышать ничего не желал. Мне оставалось только смириться и надеяться, что во всем этом есть хоть какой-то смысл.

Ашша замолчала. Подтянув колени к груди, она обняла ноги и уткнулась в них носом.

— Хуже всего то, — забормотала она, — что от его души ничего не осталось. Нечему перерождаться. Для победы над Ордой он отдал больше, чем кто либо, но даже если все получится, его душе больше не жить в этом мире. Как и в каком-либо другом.

Ашша затихла, полностью спрятав лицо.

— Мы сделаем то, зачем Фелис призвал нас, — когда молчание слишком уж затянулось, сказал Райз. — Его жертва не будет напрасна.

— Не разбрасывайся обещаниями, которые не уверен, что сможешь сдержать, — прошептала в колени Ашша.

— С чего ты взяла, что я не уверен?

Впервые за весь разговор Къярт посмотрел на Райза. На губах того застыла хищная улыбка — совсем такая же, что нередко появлялась на лице Фелиса.

— Позер, — тихо фыркнула Ашша. — Я хочу побыть одна.

— Тогда мы уходим.

Райз тут же поднялся на ноги, и Къярт последовал его примеру.

— А это оставь, — Ашша протянула руку, указывая на кисленку.

— До комнаты сама хоть доберешься потом? — с беззлобной насмешкой спросил Райз, отдавая бутыль.

— Не твоя забота. Проваливайте уже.

— Уходим, уходим.

Направляясь к поместью, Къярт время от времени оборачивался. Ему не нравилась идея оставлять Ашшу одну так далеко от дома, когда под самым боком находилась лесная чаща, которую то и дело тревожил чей-то заунывный вой и пугающее щелканье.

— Я присмотрю за ней, — заметив его беспокойство, сказал Райз.

Къярт кивнул. Из головы все никак не выходили слова Ашши о «высшей силе», и взгляд Райза, пообещавшего выполнить то, ради чего их вернули.

— У тебя есть план? — спросил Къярт, когда ему надоело прокручивать диалог в голове. — Ты говорил так, будто уже придумал, как справиться с Ордой.

— Пока слишком много неизвестных, чтобы что-то придумать. Но Ашше об этом знать не обязательно.

— Так же, как и мне — об отслеживающей печати?

Вопрос вырвался слишком поспешно, сам собой. Оказалось, что это волновало Къярта куда сильнее, чем он полагал.

— Тебе это не нравится? — из голоса Райза пропала свойственная ему беззаботность.

— Мне не нравится, что ты ничего об этом не сказал.

— Не видел необходимости.

— Объяснения получше нет?

Полученный ответ разозлил Къярта — самую малость, но Райз со своей способностью видеть чужие эмоции уж точно не упустил бы даже такой мелочи, и мысль об этом только подогрела злость. Похоже, даже нескольких выпитых глотков кисленки хватило, чтобы нарушить душевное равновесие, которого Къярт добился с таким трудом.

— Нет, — Райз покачал головой. — Фелис поставил ее вчера, перед тем как мы отправились в деревню. Я не сказал только потому, что на тот момент это не имело значения. Были вещи и поважнее. А потом все закрутилось, ты и сам знаешь. Других причин действительно нет.

Райз миролюбиво улыбнулся, но Къярту не было дела до очередной маски, которую тот надел. Последнее время он слишком часто и открыто их менял.

— Ввиду определенных событий, у меня проблемы с доверием, — ровно произнес Къярт. — Если нам придется действовать сообща, тебе лучше говорить все, как есть. Не врать и не утаивать.

— Я это учту. Прости, что не сказал про печать сразу.

— Есть что-то еще, что мне нужно знать?

Райз задумался. Похоже, всерьез.

— Извини, я просто не могу решить, с какого именно момента я должен начать пересказывать тебе свою биографию, — он состроил виноватую мину.

Къярт покосился на Райза и вздохнул. Злиться было бессмысленно.