Легион павших. IV - V Акт

— 17 -

Следующий день выдался таким же холодным и ветреным. Небо супилось тучами, грозилось засыпать все снегом. Но Шетский пик неминуемо приближался и приближался куда быстрее, чем Райз рассчитывал.

— Сделаем последнее усилие, чтобы заночевать сегодня под теплой крышей, — предложил он, когда сгустились сумерки.

Гривы стояли на вершине примыкающей к Шетскому пику горной гряды и тянули носами воздух.

— На то, чтобы добраться до юго-западного склона, уйдет час-полтора, — продолжил он.

— По скалам и в кромешной темноте? — Къярт посмотрел на небо. Затянувшие его облака не обещали этой ночью лунный свет.

— Так не своими ногами идти. Ты как, не против вечерней прогулки? — Райз почесал пяткой бок Клыка. — Чем раньше доберемся, тем раньше сожрешь некроманта.

Клык был только «за».

— С этим, значит, не собираетесь сотрудничать? — без обвинения в голосе спросила Кара.

— Нет, с этим — нет, — Райз улыбнулся и состроил оскорбленную мину, пусть и сидящая впереди него девушка не могла ее увидеть. — Погоди-ка! Из всех встреченных нами некромантов только Осмельд все еще дышит.

— Где один, там и два, — с нарочитым равнодушием произнесла Кара и натянула меховой воротник до самого носа. — И ты забыл про некромантку из Углара.

— Мы с ней не сотрудничали. В любом случае со всеми претензиями по этому поводу обращайся к нашей жалостливой душе.

Кара бросила взгляд на Къярта, но ничего не сказала.

Райз направил Клыка в сторону склона более-менее пригодного для подъема, но тот, сделав пару шагов, фыркнул и затряс головой; отступил назад и попытался развернуться, косясь глазом в сторону обрыва по правую руку.

— Эй-эй, ты чего это удумал?! Человечина тебя уже не привлекает?

Она привлекала, но Клык планировал поживиться ею куда раньше и без необходимости карабкаться в потемках по скалам. Игнорируя указания хозяина, он подошел к самому краю и заглянул в пропасть, продолжая принюхиваться.

— Прекращай, Клык, — Райз дернул повод, а грив, споря, потянул голову к земле, словно бы намеревался сигануть вниз. — Ты же помнишь наш уговор? Или ты послушен, как Коготь, добровольно, или…

Райз осекся. Его восприятие, ищущее ответ, что могло заинтересовать зверя, расширило границы обнаружения энергии духа, и внизу проявила себя мелкая россыпь белесо-голубых крупиц. Будь сейчас день, и Райз не заметил бы их на фоне снежной белизны.

— Внизу человек, — сообщил он и прищурился. — Да, скорее всего человек, не зверь. Не думаю, что это нам интересно.

— Откуда он взялся? Что ему тут делать посреди ночи? — Къярт подвел Когтя к краю обрыва и посмотрел вниз. Нет, человеческое зрение тут бессильно. — Он движется или стоит на месте?

— Стоит на месте. Или сидит, — Райз вздохнул и ослабил повод Клыка, понимая, что в их маршрут придется внести корректировки. — Он не слишком-то доволен жизнью.

— Проверим, — коротко сказал Къярт и направил Когтя вниз.

Клык, явно не готовый к тому, что собрат первым доберется до добычи, которую обнаружил именно он, сиганул следом — Райз только и успел, что одной рукой ухватиться за заднюю луку, а второй — обнять Кару, чтобы та не слетела на землю.

Выворачивая лапами камни в попытке опередить другого, гривы спускались все быстрее, и только чудо помогло всадникам остаться в седлах.

— А ну, пшли прочь, твари! — вместе с мужским выкриком впереди что-то чиркнуло и мглу разорвал трещащий факел.

Нервный, дерганый свет обрисовал черты испуганного лица сидящего на земле мужчины. Он был, может, лет на пять старше Райза: из-за натянутой до самых бровей шапки сказать наверняка было сложно.

В нескольких шагах от него валялись две корзины, коромысло, на котором он их нес, и раскатившиеся в разные стороны свертки.

— Ох, простите, почтенные господа, я уж было решил, что это барки по мою душу явились, — пробормотал мужчина и в растерянности посмотрел на прошествовавшего мимо Клыка.

Уткнув нос в землю, грив остановился рядом с разбитым кувшином и принялся упоенно лизать примерзшую к камню сметану.

— Кто бы мог подумать, что есть что-то, что ты любишь больше человечины, — Райз спрыгнул на землю и улыбнулся побледневшему мужчине. — Шучу я, шучу, этот парень есть исключительно молочных поросят и телят. И как это тебя угораздило?

Он присел на корточки рядом с мужчиной и посмотрел на его штанину, ниже колена пропитанную кровью. Теперь ясно, почему тот сидел на земле и, по всей видимости, сидел не первый час. Далеко ли уйдешь с переломом? Одно хорошо: если бедолага до сих пор не истек кровью и выглядел сносно, значит, рана не представляла серьезной опасности.

— Все дурость человеческая, — тот вздохнул. — Моя деревня здесь совсем рядом, на обратном склоне горы, а в дне пути отсюда на север — наши овечьи пастбища. Сменщик принес весть, что супруга родила мне сына, и я вот…, — он обвел рукой лежащие на камнях свертки, — собрал, что было. Думал, навещу, принесу всякого полезного. Хотел сократить путь, — он кивнул в сторону склона, — не идти в обход по овечьей тропе. А на деле вон оно как вышло — вместо пути укоротил себе век. Я уж думал, что так и помру здесь от холода. Если барки раньше не сожрут.

Мужчина перевел взгляд с Райза на подошедших Къярта и Кару; с настороженностью покосился на оставленных без присмотра гривов. Но Коготь флегматично осматривал округу, а Клык был слишком занят сметаной.

— Меня Говром зовут, — представился мужчина. — А вы… почтенные господа, что вас привело в такую-то глушь да еще и зимой?

— Вполне может быть, что тоже человеческая дурость. Нужно найти место, где остановиться на ночь. Эй, даже не думай! — Райз одернул Клыка, заметив, что тот расправился со сметаной и теперь обнюхивал один из круглых свертков с завернутым в него сыром. — Это не тебе.

Клык поднял голову и, не сводя с Райза взгляда, раскрыл пасть, собираясь демонстративно сожрать сыр вместе с тряпкой.

— Давай, попробуй только, и знаешь, что будет.

Грив возмущенно заверещал, взяв несвойственную ему высокую ноту, отчего Говр вздрогнул, а вся живность, если такая была в округе, наверняка стремглав бросилась прочь, и отошел от свертка.

— Не бойся. Ни холод, ни барки тебя не тронут, — пообещал дрожащему мужчине Райз. — Заночуем здесь, а завтра доставим тебя в деревню.

— Почтенные господа, не знаю, как вас и благодарить, — смущенно пробормотал Говр.

Место для ночлега нашлось в пятидесяти шагах — в крупной расселине в скале. Простором она похвастаться не могла, но Клык туда втиснуться смог и без всякого костра нагрел за несколько минут воздух дыханием.

Райз помог Говру доковылять до расселины и расположил его в самой глубине: с противоположной стороны от выбранного для костра места и подальше от гривов. В этот раз поиски хвороста доверили Когтю.

— Нужно заняться ногой, — когда расселину наполнил рыжий свет костра, Къярт направился к устроившемуся снаружи Когтю.

Райз поспешил следом.

— Къярт, — тихо позвал он, оперевшись плечом на бок грива и глядя, как тот роется в седельной сумке. — Никаких печатей. Мы поможем этому бедолаге, доставим его в деревню, но не надо делать глупостей.

Къярт бросил в сторону Райза короткий взгляд и продолжил копаться в сумке.

— Он и без исцеления прекрасно справится, а давать лишний повод для вопросов — не то, что нам надо. Особенно учитывая, куда и зачем мы идем. Къярт!

— Чего? — тот достал валявшуюся на самом дне сумки рубашку, забросил ее на плечо и принялся расседлывать Когтя. — То, что ты упорно продолжаешь считать меня идиотом, не значит, что я не понимаю, что можно делать, а что — нет. Но ты продолжай читать нравоучения, мне не в тягость тебя послушать.

Райз усмехнулся.

— Будем считать, что в этот раз я тебе поверил.

— Конечно, если тебе так удобно.

Когда они вернулись к костру, Говр уже скинул свою шапку и тулуп и теперь разглядывал свою ногу, не зная, как к ней подступиться. Малейшие движение, попытка согнуть колено — и на его лице появлялась болезненная гримаса.

— Вот же угораздило, — буркнул он и с недоверием покосился на опустившегося рядом Къярта. — Почтенный господин, не думаю, что вам стоит…, — вяло продолжил он, когда Къярт потянулся к его ноге.

— Ногу нужно зафиксировать, — тот осторожно стянул сапог Говра и распорол ножом штанину. — Я немного могу сделать здесь, но и оставлять, как есть, тоже нельзя.

Перелом был закрытым. Пропитавшая штанину кровь взялась из полученных при падении ссадин, но в месте, где голень неестественно выгнулась, только синела гематома.

— В твоей деревне есть кто-то, кто сможет тебе помочь? — спросил Къярт.

— Разумеется. Не будь у нас своего врача, мы бы в этих краях долго не протянули бы.

— Хорошо. Все не так уж и плохо. Райз, принеси рукоятку глефы и ту жердь, что лежала рядом с Говром.

— Рукоятку глефы? — со скептицизмом переспросил тот.

— Да, если у тебя нет ничего другого, из чего можно сделать шину.

Пока Къярт фиксировал ногу, Говр без конца бледнел и потел, вытирал рукавом лоб и не без облегчения выдохнул, когда его конечность наконец оставили в покое.

— Нужно будет придумать, из чего сделать носилки, — отпыхтевшись, сказал он.

— Шкуры есть, так что как-нибудь сделаем, — заверил Райз. — Запряжем Когтя. К твоей деревне есть нормальная дорога?

— Да, овечья тропа. Она хоть и длинная, но пологая. К вечеру будем на месте. Простите, почтенные господа, я доставил вам столько хлопот, еще и даме из-за меня ночевать невесть где.

— Мне не привыкать, — Кара сдержанно улыбнулась.

— Эй, я тебе что говорил?! — Райз окликнул Клыка, когда тот завозился, надеясь ползком добраться до стоящих в стороне корзин со свертками.

Грив обиженно фыркнул и затих.

Ужин прошел в тишине. Поначалу Говр пытался отказаться от предложенного ему вяленого мяса, все твердил, что вполне обойдется тем, что прихватил с фермы, еще и предлагал поделиться с «почтенными господами», но Райз быстро зарубил его великодушный порыв. Раз столько хлопот из-за сыров для супруги Говра, то к ним не притронется ни он, ни грив, ни кто-либо еще.

— Славный зверь, — тихо сказал Говр, когда с трапезой закончили, а Клык, угомонившись, задремал.

— В вашей деревне не слишком-то много о гривах знают, — заметил Райз.

— Вы о том, что они сожрут любого, в том числе и хозяина, дай им только волю? Это и детям малым известно. Но я скажу так: зверь просто перенимает характер владельца. Но в отличие от последнего, его не сдерживают правила и манеры. Так что коли грив жрет соседа, значит, его хозяин и сам не прочь тем закусить.

Къярт кашлянул и спрятал за ладонью усмешку. Говр истолковал его жест превратно и, сообразив, что ляпнул лишнего, засуетился:

— Ох, простите меня дурака, почтенные господа. Я всего-то хочу сказать, что у добрых людей и гривы добрые.

До этого старательно сохранявшая нейтральное выражение лица Кара беззвучно засмеялась, чем еще больше повергла Говра в замешательство.

— Не обращай на них внимания, — Райз елейно улыбнулся. — Клык и правда редкостный добряк.

— Да, именно так, — мужчина энергично закивал головой. — Хороший грив у хорошего человека. У нашего господина такой же. Представляете, как-то к нему во двор забралась детвора, мелкие шалопаи, а грив и волоска на их голове не тронул. И это на территории, что он стережет! За все время ни одной овцы не уволок, ни собаки. Только на барков охотится, но эти гады так плодятся, что и десяти гривов не хватит, чтобы их с концами извести. Да, у господина отличный грив! И господин наш — прекраснейший человек. Вам обязательно нужно заехать к нему! Он будет рад гостям, тем более таким славным людям.

— Ваш господин? — переспросил Райз.

О ком идет речь было понятно и без вопросов, тем более после истории о смирном гриве, причина идеального поведения которого была такой же, как и у Когтя.

— Да, господин Рутеру. У него поместье в нашей деревне. Уж не знаю, кто поселился на Шетском пике первым: почтенные Рутеру или же овцеводы. Скорее всего, Рутеру — без них никто не стал бы держаться за эту гору. Конечно, какое-то время мы торговали с купцами, но где-то лет десять назад на единственном пути на север случился обвал, и с тех пор никто к нам не ездит. Приходится самим доставлять товар, чтобы выручить хоть какие-то деньги и купить то, что не можем вырастить сами.

— Почему вы не уедете, если все так плохо? — спросил Къярт.

— И бросить господина Рутеру? — Говр посмотрел на него с недоумением. — Он не оставит поместье: он даже за его ворота не выходит, что уж говорить о том, чтобы уехать с Шетского пика. А мы не можем его покинуть. Он всегда о нас заботился — после того, как вернулся. Его родители погибли, когда он был еще ребенком, а его забрали дальние родственники. Он изредка навещал поместье, а затем, десятилетие назад снова поселился в нем. Как раз после того, как проклятый обвал лишил нас торгового пути. Словно бы знал, что нам нужна его помощь. Он даже купил нам лошадей, чтобы мы могли ездить в город. И еще без возврата дал фраксы на новых овец, когда барки растащили отару. А однажды, — глаза Говра загорелись, — тоже зимой, началась лютая метель. Было так холодно, что, казалось, стекла в домах полопаются. И тогда господин Рутеру пустил всю деревню к себе, кормил неделю, пока метель не стихла и хоть чуток не спали морозы.

Говр замолчал, чтобы перевести дух.

— Нет, никто не бросит почтенного господина Рутеру. Правда, скорее всего нашим детям все же придется оставить Шетский пик, — он посмотрел на свои ладони. — Даже господа благородных кровей не живут вечно, а господин Рутеру один и вряд ли найдет себе пару безвылазно сидя в поместье. Разве что она сама придет к нему, но каким образом, если сюда экипажи вовек не доберутся?

Озарение посетило Говра внезапно, и он поднял на Кару взгляд, в котором слишком откровенно читалась надежда.

Райз многозначительно кашлянул.

— Ох, простите меня дурака, почтенные господа, — тут же спав с лица, выпалил Говр. — Сам не понимаю, что говорю.

— Ты просто устал. Отдыхай, завтра у тебя будет тяжелый день.

— Главное, что он будет. Все благодаря вам, почтенные господа.

Следующий день выдался тяжелым не только для Говра. На человеческие носилки не нашлось ресурсов, так что пришлось пожертвовать уздой Когтя, ограничиться привязанными к ней шкурами, на которых расположили Говра, и двигаться едва ли не медленнее, чем человеческим шагом. Но Къярт был только рад носиться с несчастным селянином, а Райз не считал один потраченный впустую день чем-то критичным, чтобы из-за этого устраивать очередной спор.

Они добрались до деревни Говра уже после сумерек. Селение устроилось в котловане, с трех сторон окруженном скалами, одна из которых уходила дальше в облака. На ее уступе — на некотором возвышении и отдалении от деревни — стояло поместье-крепость Рутеру. С поселением овцеводов его соединяла прорубленная в горе дорога, напоминающая туннель без одной стенки.

Деревня не спала. В шарах света вокруг масляных фонарей кружили снежинки; стучали ведра и кастрюли; лаял, споря с хозяином, пес.

Гривов заметили еще на подъезде отдыхающие на завалинке крайнего дома мужики. Завидев Говра, один из них крикнул в дом супруге, чтобы та привела Марту, а другой, когда стало ясно, что их сосед не просто так вылеживается на шкурах, кинулся за врачом.

Первой прибежала Марта — приземистая розовощекая женщина — бросилась к Говру, стала хлопотать над ним, не внемля ни единому его слову. Она отошла от него только тогда, когда пришел врач, и со слезами на глазах бросилась благодарить привезших его.

— Оставайтесь у нас на ночь, — мягко прервав ее, предложил один из встретивших их мужчин. — Еда, выпивка — все, что пожелаете. Мы с супругой держим таверну, я попрошу ее подготовить две свободные комнаты. Мы немного можем предложить благородным особам, но то, что есть…

— Никуда не годится, — оборвал его Говр. — Ты бы еще в хлеву им предложил переночевать! Поезжайте к господину Рутеру, почтенные господа. Там вы сможете разместиться со всеми удобствами, а он будет так рад вашему визиту.

— Даже не сомневаюсь, — Райз усмехнулся. — Так и поступим. Только сначала я бы хотел получить назад рукоятку.

Дождавшись, пока помощник врача вынесет рукоятку глефы, а заодно и выслушав еще одну благодарственную речь Марты, троица распрощалась с деревенскими и выехала в сторону крепости. Коготь, которому больше не нужно было изображать из себя тягловую лошадь, взбодрился, а Клык и вовсе шел облизываясь, памятуя об обещанном ему некроманте. Однако, Кара не разделяла его воодушевления.

— Я так понимаю, после хвалебной оды этого селянина, вы передумали скармливать некроманта Клыку.

Грив в непонимании рыкнул.

— Сложно сказать, — протянул Райз. — Думаю, в этот раз его участь решишь ты. Поступим так, как захочешь.

Удивленная, Кара обернулась, и ее лицо оказалось неожиданно близко.

— Что, не ожидала?

— Ты тоже с этим согласен? — она в замешательстве посмотрела на Къярта.

— Да. Как решишь, так и будет.