Легион павших. IV - V Акт

— 5 -

По прошествии трех недель Братство так и не ведало о том, что паладины один за другим покинули захоронение: остались только светлые пятна на камне, где когда-то стояли каменные гиганты, и исполин, чью энергию предстояло поглотить.

Къярт должен был забрать все без остатка: его запасы таяли с каждым днем, и другого пути не оставалось. Поглотить душу метаморфа? В сравнении с душой исполина та была ничтожно мала и при этом крайне ценная. Но разве могла даже тысяча метаморфов сравниться хотя бы с одним из исполинов? Что, если они просто спали в ожидании нового пришествия Орды? А если он ошибается, и ради сохранения одного исполина пустит в расход души метаморфов, то в итоге у них не останется ничего.

Черт бы его все побрал.

Сложнее всего оказалось сообщить Каре, что, осквернив души паладинов, в довесок он собирается разрушить святыню.

Кара ничего ему не ответила: по своему обычаю поджала губы и понимающе кивнула. Уж лучше бы она разозлилась, лучше бы спорила и кричала, чем это молчаливое согласие, делающее ее соучастником преступления.

На следующее утро Райз бесцеремонно вытащил Осмельда из постели. На устроенную возню сбежались охотники: Хаук возмущался, Под сдерживал его и время от времени поглядывал на всюду таскающееся за Вильмой Шии-то; Офрен носил свою излюбленную неловкую улыбку и вел себя тихо.

— Ладно, Осмельд, поговорим по-серьезному, — Райз навис над вжавшимся в кресло парнем. — Ты утверждаешь, что печать подействовала и проклятие метаморфа тебя не затронуло?

Къярт в непонимании посмотрел на того. В энергии духа парня появилось что-то подозрительное?

— Да, — Осмельд сник под пристальными взглядами. — Во всяком случае, я не чувствую ничего, что говорило бы об обратном.

— Будто ты в первый раз чувствовал. Или все-таки чувствовал и осознанно сделал то, что сделал?

Осмельд побледнел, посмотрел на Къярта, ожидая поддержки.

— Я не…, — неуверенно начал парень. — Разве я сидел бы сложа руки, сработай проклятие?

— Не знаю, не знаю, — Райз в задумчивости потер подбородок. — И ты использовал ту же печать, чертежи которой дал Къярту?

— Разумеется. Он сам ее изучал и согласился с тем, что должно сработать.

— Поверим на слово. Ты же понимаешь, что будет с тобой, а главное, с Вильмой, если печать не сработает так, как ожидается?

— Хочешь свалить все на нас, если сами же и накосячите?! — возмутился Хаук и сразу схлопотал тычок от Пода.

— Если все сделать правильно, печать сработает, — упрямо повторил Осмельд.

— Ты ведь постараешься? — Райз с улыбкой посмотрел на Къярта.

— Заканчивай с этим. Пойдем уже.

Когда они собирались уйти, их окликнул Офрен:

— Если вы только сейчас собираетесь призывать метаморфов, чем же вы до этого занимались? — спросил он и поспешно добавил, когда Райз скептически изогнул бровь: — Не подумайте, что я сую нос не в свое дело. Но если вы все эти дни просто гуляли по славному Эсшену, признаться, я бы с удовольствием и сам составил вам компанию, — Офрен неловко улыбнулся. — А что? Зима ведь, как никак: натянул бы шапку, обмотался шарфом — и мать родная не узнала бы. Да кто вообще помнит наши лица?

— Сидите в доме, — велел Райз.

Прежде Къярту и без того хватало забот, и он не думал, что будет, когда очередь дойдет и до метаморфов: ни о их численности, ни о том, что над каждым из них будет висеть проклятие. Сейчас он не сомневался в том, что ему хватит сил призвать их всех, но лежащее на них проклятие… Одна осечка — и все полетит в бездну. Печать, которую нашел Осмельд, не снимала проклятие, а только накладывала на связь между некромантом и призванной душой защиту. И если однажда защита ослабнет…

— Все будет в порядке, — произнес Райз.

Ни до этого, ни сейчас Къярт не озвучивал своих сомнений, но когда это Райз нуждался в подсказках?

— А если нет? Если у меня не получится поставить печать?

— У пацана получилось, а у тебя вдруг не выйдет?

— Райз, любую печать можно повредить. Она может утратить свою силу. Мне банально может не повезти.

— Да, невезение — это как раз про тебя, — Райз усмехнулся, бросил на него короткий взгляд и хлопнул рукой по плечу. — Не беспокойся ты так. Если все пойдет не по плану, и ты внезапно проникнешься к Орде теплыми чувствами — так тому и быть. Отправим тебя к ней, а учитывая твое катастрофическое невезение, ты угробишь ее первой же попыткой помочь.

— Отлично поддержал, — заметила Кара.

— Так может сразу с этого и начнем? — сдержанно поинтересовался Къярт. — Орда явится, я пойду ей помогать и сразу угроблю. Чего тянуть?

— Нет, — Райз рассмеялся, — это слишком просто. Мы будем смаковать каждый день втаптывания ее в грязь.

Если бы только все беды заканчивались на чертовом проклятии… Даже наблюдать за жизнью тех, чьим долгом было защищать людей от некромантов и прочей нечисти, оказалось занятием не из приятных, что уж говорить о тех, кто в прошлом служил Орде.

Къярт сделал пару шагов вглубь крайнего ряда и остановился перед кубом, в котором лежал надломленный костянной треугольник. Что это могло быть? Кончик клюва гигантской птицы?

— Не думаю, что в этом случае имеет смысл использовать вторую ступень, — произнес Райз, когда Къярт достал останки из куба.

— Да, будет первая, — согласился тот и сложил печать.

Он не узнавал место, к которому его привела нить. Вокруг были скалы, дома, стоящие в этих скалах, и озеро, затопившее их по самую крышу. Над всем этим пылала душа метаморфа. Она обжигала не так сильно, как душа Райза, и больше походила на души паладинов, если бы у тех была тень: серая, дрожащая — то ли тень, то ли хвост. По всей видимости, так и проявлялось лежащее на душе проклятие. Это оно было виной тому, что за минувшую тысячу лет душа так и не смогла переродиться?

С опаской косясь на тень, Къярт коснулся души метаморфа.

Что бы он ни пережил вместе с призываемой душой, возвращение в заводь всегда было сродни глотку свежего воздуха — его личная тихая гавань, приют безмятежности, в котором, увы, он не мог оставаться вечно.

Сосредоточившись, Къярт мысленно нарисовал защитную печать. С третьей попытки сверкающая металлом цепь начала обрастать мхом. Мох расползался в стороны, его нити становились длиннее, разветвленнее, и вскоре превратились в водоросли, которые часто покрывают прибрежные камни.

Дождавшись, когда цепь, браслет на одной ее стороне и клин на другой полностью скроются в зелени, Къярт защелкнул кандалы на лодыжке метаморфа и подплыл к самому дну.

Отточенным движением он вогнал якорь в песок, а затем, помедлив всего мгновение, надавил на него, поднимая до второй ступени.

Он нехотя вынырнул из укромных объятий заводи, и реальность обрушилась на него вместе со скопищем чужих воспоминаний. Желудок скрутило, к горлу подступила тошнота.

Он выронил кость метаморфа, прижал кулак к губам и замер, не желая расставаться с завтраком. Из всех пережитых смертей эта была самой отвратительной, и она же въелась в него глубже прочих. Он все еще чувствовал, как вокруг него сжимаются гигантские каменные пальцы, как раздавливают плоть и дробят кости, точно он какое-то насекомое, на чьи внутренности решил полюбоваться человекоподобный гигант.

— Живой?

Къярт почувствовал, как на его плечо опустилась ладонь Райза, и вяло качнул головой.

— Защитная печать?

Он снова кивнул.

Перевести дух. Ему нужно было перевести дух. И приготовиться. Он уже знал, что конец у последующих призывов будет таким же.

…Как мошек, одну за одной. Щелк, щелк, щелк.

Къярт тряхнул волосами, прогоняя засевшие в голове мысли и вновь подступившую к горлу тошноту.

— Что-то ты мне не нравишься, — Райз нахмурился.

— Вот ты и признался в своем отношении ко мне, — вяло пробормотал Къярт и откинулся спиной на стоящий позади камень.

— С ним точно все в порядке? — в голосе Кары прозвучало неподдельное беспокойство.

— Жить будет. Дело как всегда в дурной голове.

— Отвали, — Къярт беззлобно огрызнулся и оттолкнул руку Райза, коснувшуюся его макушки.

Поднять уйму паладинов и так расклеиться из-за одного единственного метаморфа — виторэ, как они сами называли себя — что даже Райз занервничал, раз позволил себе подобный жест.

— Когда нам ждать занимательнейшую историю о метаморфах? — дождавшись, когда Къярт наконец сможет сфокусировать взгляд, спросил тот.

— Когда Риэ-рэ будет способно ее рассказать, — Къярт указал рукой на начавшую трансформацию кость.

С того самого момента, как он покинул заводь, печать жадно тянула энергию. Накопленная эссенция жизни отлично подходила для того, чтобы виторэ могло вырастить себе оболочку. Но, как и призванное Осмельдом, Риэ-рэ знало меру и ограничилось оболочкой мелкого крылатого зверька, умешающегося на ладони. Закончив выстраивать тело, оно уставилось на Къярта умными глазами-бусинками.

— Ты можешь взять столько энергии, сколько тебе требуется, — обратился он к виторэ. — Создай подходящее тело. Человеческое тело. Мужское или женское — как тебе будет угодно.

Виторэ моргнуло одним глазом и начало меняться.

— Как тебе будет угодно? — переспросил Райз. — Мы договаривались о печати первой ступени.

— План пришлось поменять.

— Мне не терпится узнать, что такого ты увидел в его прошлом.

— Райз, прошу тебя, отвяжись, — Къярт устало покачал головой, и ему показалось, что он снова слышит хруст костей. — Я не хочу ничего рассказывать. Риэ-рэ справится с этим не хуже меня.

Хруст костей.

Къярт пытался сосредоточиться на чем-либо, увиденном в прошлом виторэ, но оно ускользало сквозь пальцы, растворялось, как дыхание в морозный день, и все, что оставалось — хруст костей его же черепа.

Риэ-рэ было умелым. Оно черпало энергию ковшом и выстраивало органы нового тела с невероятной скоростью, потратив на все меньше пяти минут. Зрелище, если не завораживающее, то уж точно впечатляющее. Однако, Къярт не смотрел. Уставившись на свои ладони, он не поднимал взгляд вплоть до того момента, пока Риэ-рэ не закончило покрывать мышцы кожей.

Виторэ оказалось не только умелым, но и внимательным к деталям: в придачу к длинным, немного вьющимся русым волосам на голове оно отрастило светлый пушок на теле, и его кожа тут же покрылась мурашками.

— Какой любопытный выбор, — заметил Райз.

Как и Къярт, Кара предпочла не наблюдать за метаморфозой, тогда как Райз следил за процессом от начала и до конца. Сняв куртку, он бросил ее Риэ-рэ, чтобы то прикрыло наготу подросткового девичьего тела.

— Это такой способ расположить к себе? — поинтересовался Райз. — Принять наиболее безобидный вид?

Риэ-рэ молчало, в ожидании глядя на Къярта.

Тот смотрел в ответ и силился понять, что в принятом виторэ облике его смущает. В какой-то момент промелькнула мысль, что, возможно, так могла бы выглядеть его младшая сестра — доживи она до пятнадцати лет. Но откуда метаморфу было знать ее лицо?

Риэ-рэ не нужно было знать. Оно не подражало его сестре, а всего лишь создало женскую версию того, кого видело перед собой.

— Ты можешь говорить, — произнес Къярт. — Всем нам будет проще, если ты будешь отвечать на вопросы. Мы, в свою очередь, ответим на твои.

— Снова здорово, — хохотнул Райз, устраиваясь на одном из камней. — Ну давай, рассказывай, чем ты заслужило такую милость.

— Обращайся к Риэ-рэ, как к женщине, если она в женском теле.

— А если изменится и примет мужской облик? — поинтересовалась Кара.

— Тогда, как к мужчине. Так принято у виторэ — их расы.

Взгляды всех троих обратились к Риэ-рэ, и Къяр, вздохнув, добавил:

— Все же начать лучше мне. Орда, в составе которой вы пришли в этот мир, была уничтожена тысячу триста с лишним лет назад.

— Уничтожена? Как? — на лице Риэ-рэ не проявилось ни единой эмоции.

— Мы не знаем. Предположительно, с ней разобрались исполины, но как именно — неизвестно.

— Это невозможно. У них не было и шанса.

— Они тоже погибли все до последнего. Остались только их тела.

— Погоди-ка, Къярт, — Райз с прищуром посмотрел на Риэ-рэ. — Что поменялось? Еще полминуты назад в тебе не было ни капли эмоций, а сейчас…

— Я могу контролировать гормональный баланс организма. В способности чувствовать не было смысла, но после ваших слов об Орде ситуация изменилась.

— Какие гормоны могут быть у мертвеца? — Кара скрестила руки на груди. — Способностью чувствовать у призванных управляет некромант.

— Тело Риэ-рэ полностью живое, — пояснил Къярт. — Я ведь прав?

Виторэ кивнула.

— Разберемся с этим потом, — Райз не сводил с нее взгляда. — Пока вернемся к тому, зачем ты вообще объясняешь что-либо не дотянувшему до конца войны метаморфу.

— Не дотянула не только я, насколько я могу судить, — Риэ-рэ посмотрела по сторонам, пересчитала взглядом кубы с костями. — Вся наша раса не дотянула до конца войны. Еще бы, учитывая, с каким усердием исполины истребляли нас.

— Вы явились уничтожить этот мир. Что ты ожидала?

— Кара, не нужно, — мягко одернул ее Къярт и отрицательно покачал головой.

Риэ-рэ как нельзя точно описала то, что происходило в последнюю войну с Ордой. Исполины убивали всех ее прислужников, что попадались под руку, в том числе и виторэ, но только за последними была устроена настоящая охота. Можно было бы попытаться списать все на совпадение, на то, что виторэ всегда стояли в первых рядах. Но любые аргументы разбивались о тот факт, что охоту на метаморфов поручили одному из исполинов. Риэ-рэ была в числе последних сотен выживших и видела смерти многих собратьев. Всех их убивал один и тот же исполин, порой, не глядя проносящийся сквозь ряды Орды только для того, чтобы стереть в пыль замеченных виторэ. Те беспорно являлись опасными врагами, но никак не для исполинов. Однако, по какой-то неизвестной Риэ-рэ причине один из исполинов планомерно вырезал их одного за другим. Давил ладонями, топтал ногами — делал все, чтобы превратить их в мокрые пятна на земле и своем теле. Тренированные виторэ могли восстановиться после любого, не затрагивающего мозг ранения. Исполины знали это и не оставили им и шанса на выживание, устроив настоящий геноцид — не первый в истории виторэ, но ставший для них последним.

— Я продолжу, — Къярт помедлил, не зная, как лучше все объяснить. — Это Кара, она из Братства паладинов — организации созданной после победы над Ордой. Паладины используют силу, полученную из останков исполинов. Она позволяет им чувствовать присутствие некромантов, разрушать их печати и призывать некую броню, по крепости приближающуюся к телам самих исполинов.

Риэ-рэ посмотрела на пребывающую в замешательстве Кару.

— Мое имя — Къярт. Я, как ты поняла, обладаю силой некроманта, но не являюсь им по праву рождения. Долгая история. А это Райз, он…, — Къярт запнулся, не зная, что именно следует сказать, и улыбка на лице того с каждым мгновением ожидания становилась шире. Так и не подобрав верных слов, Къярт продолжил: — Если вкратце, Орда, новая Орда, снова собирается напасть. Наша цель — остановить ее, как когда-то остановили исполины. Поэтому мы и хотим призвать всех виторэ.

Между бровей Риэ-рэ появилась морщинка, и ее лицо приобрело поистине детское выражение.

— Ты не лжешь, — наконец сказала она.

— Нет.

— Сначала я думала, что Отара решила использовать нас и после смерти — ей не в новинку, — задумчиво произнесла Риэ-рэ. — Хотя в этом случае следовало бы ожидать, что некроманты начнут возвращать нас сразу после гибели. Но, похоже, это не так. Если исполины мертвы, и вы не знаете, как они расправились с Отарой, то как планируете уничтожить ее сейчас?

— По правде сказать, плана, как такового…

— Так, с меня хватит, — Райз не дал ему договорить. — Пора закругляться с этой милой беседой, причины которой ни мне, ни Каре совершенно не ясны. Это, конечно, славно, что ты нашел нового товарища, но, может, проявишь хоть каплю уважения к старым?

— Мне нужно было в общих чертах описать Риэ-рэ текущую ситуацию, — устало произнес Къярт. — Риэ, ты можешь рассказать, как и почему виторэ оказались на стороне Орды?

— Могу.

Риэ-рэ завозилась, скинула наброшенную на грудь куртку, надела ее по-человечески и, подобрав под себя ноги, заговорила:

— Мир, откуда мы родом, находится в шести переходах Отары от этого. Насколько нам известно, она ходит по одним и тем же мирам с промежутком, позволяющим цивилизациям восстановиться в достаточной мере, чтобы стать пригодными для сбора. Вплоть до последнего вторжения нам удавалось избегать встреч с Отарой: она приходила на планету в соседней галактике, обжитую другим видом. Но когда условия в нашем доме стали непригодными даже для нас, пришлось искать новый. Вариантов оказалось немного, и мы, по сути, сбежали из одной ловушки в другую.

Риэ-рэ замолчала и посмотрела на ближайший куб с останками собрата.

— Численность нашего вида составляла пятьсот миллионов, Отары — пятьдесят. Десятикратное превосходство в живой силе и оружие массового поражения — все шло относительно неплохо, первое время, пока они не поняли, что мы не собираемся смиренно ждать своего конца. Тогда они стали серьезнее, и дело приняло другой оборот. Отара сосредоточилась на защите своих основных сил и на истреблении нашего вида. Как правило, она поглощает только эссенцию жизни, но не трогает сами души существ: уничтожение души прервет цикл перерождения, население вымрет, и Пастырю придется искать новые пастбища. Но если бы в нашем случае они пошли по привычному пути истощения, а не полного уничтожения, следующее их вторжение стало бы для них последним. Ради победы они сняли запрет поглощать души.

Къярт предпочел бы не слушать ее рассказ, предпочел бы сохранить события ее жизни окутанными туманом, смешавшимися с вязкой, бесформенной массой историй паладинов.

— Когда нас остался всего миллион, Отара предложила нам примкнуть к ней. Большее число виторэ ее не устраивало. При достижении численности в восемьдесят миллионов она начинает потреблять больше, чем добывать — порог, за которым она чутко следит и который не переходит, — Риэ-рэ опустила взгляд. — Виторэ отказались, хотя уже тогда было ясно, что нам не выиграть войну. Неразумное решение: из-за гордости и упрямства потерять целую расу. Но его принимал не наш корпус. Когда среди выживших остались только пятьдесят тысяч многоликих, мы присягнули одному из рыцарей Отары. Долгом нашего корпуса было сберечь наш вид. Любой ценой. Мы рассчитывали, что в какой-то момент нам удастся улизнуть. А если не улизнуть, то присоединиться к цивилизации, у которой будет шанс справиться с Отарой.

— Исполины сотрудничать с вами не захотели, да? — не без издевки спросил Райз.

— Мы не рассматривали их как союзников. При всей их силе у них не было шансов.

— Но они все же смогли уничтожить Орду и вас вместе с ней.

— Да, смогли, — Риэ-рэ посмотрела на Кару. — Надеюсь, паладины обладают такой же силой.

— И тебя совершенно не смущает то, что они — приемники тех, кто уничтожил твой вид? — Райз продолжал гнуть свое.

— Мой вид уничтожила Отара. Исполины всего-то убивали вторгнувшихся на их территорию. Мы бы поступили так же. Нам не в чем их винить.

— Какие вы славные ребята. Позволь спросить: а что произошло с той цивилизацией, на чью планету вы заявились? Ты как-то упустила этот момент в своем рассказе. Они приняли вас с распростертыми объятиями, выделили земли, и вы дружно жили все вместе, пока не явилась Отара?

— Не совсем. Конечно, некоторые шероховатости присутствовали, но мы довольно быстро пришли к соглашению.

— Каким же это образом?

— Мы не уничтожали другую расу и не порабощали, если ты намекаешь на это, — Риэ-рэ спокойно выдержала прямой взгляд Райза. — Виторэ — симбиотический вид. Мы можем существовать и самостоятельно, но это сильно ограничит наши возможности. В большинстве своем души живых организмов выделяют некую энергию. Мы поглощаем ее и используем, как источник для преобразования тел. Энергия душ виторэ не подходит, поэтому наличие поблизости другого развитого вида крайне желательно.

— Это не отменяет того, что этот вид можно, как овечек, держать в загоне.

— Овечки любят сбегать и сворачивать себе шею, — парировала Риэ-рэ. — Мирное сосуществование всегда выгоднее.

— Выгода для вас понятна, а в чем польза для второй стороны?

— Трансплантология, если тебе, конечно, знакомо это слово. Целью любого вида является выживание и размножение. Но мало кто обладает таким же уровнем приспособляемости и регенерации, как мы. Болезни, несовместимые с жизнью травмы, потеря конечностей никого не обходят стороной. А мы являемся абсолютными донорами. Мы можем сымитировать любую форму жизни, вырастить любой орган, который можно изъять без каких-либо рисков для хозяина. Взамен мы просим только мира.

— Какие милашки.

Къярт вздохнул. И чем Риэ-рэ так не понравилась Райзу? Даже обидно. Къярт своими глазами видел, что поводов для неприязни нет, но напарник все равно не счел допустимым довериться его мнению.

— Есть еще какие-то вопросы, на которые мне нужно ответить? — Риэ-рэ в ожидании уставилась на Райза.

— Лично я услышал достаточно, — ответил тот.

Кара безразлично пожала плечами.

На этом разговор исчерпал себя.

Къярт не делал передышек между призывами: вернув одну душу, он сразу отправлялся за следующей — выныривал из их прошлого и нырял снова, так и не сделав ни единого глотка воздуха. И каждое его погружение уводило его все глубже, все дальше от реальности и от самого себя.

Вероятно, он так и продолжал бы, как сомнамбула, слоняться от одного куба с останками к другому, если бы Райз не остановил его. Къярт пытался возразить, но его сопротивление было сломлено, так толком и не начавшись.

Риэ-рэ держалась в стороне, окруженная двумя сотнями мелких зверьков — сейчас тратить энергию на создание человеческих тел не было смысла.

— Рядом есть город? — поинтересовалась она. — Будет разумно позволить остальным наведаться в него. Так они смогут собрать энергию для трансформации, и тебе не придется тратить свою. Они не причинят людям вреда.

В ожидании возражений, Къярт посмотрел на Райза.

— Что? Это же ты у нас принимающий решения некромант. Делай, что хочешь, — ответил тот и направился к выходу из крипты.

— Твоя куртка, — бросила ему вслед Риэ-рэ.

— Оставь себе.

Къярт непонимающе нахмурил брови. И какая муха его укусила?

После судорожных попыток сообразить, в чем дело, он вспомнил о случившейся между ними размолвке из-за Риэ-рэ. Что за ерунда…

— Не сегодня, — ответил он ей. — Паладины могут почувствовать присутствие призванных. Сперва нужно поставить скрывающие печати. Пока оставайтесь здесь, — он окинул ее взглядом. — Если твое тело живое, оно нуждается в воде и еде.

— Я контролирую водно-солевой баланс, а еда нужна только при наличии пищеварительной системы, — Риэ-рэ улыбнулась. — То, что выглядит, как человек, не обязательно является таковым внутри. Мы будем использовать энергию печатей, пока не сможем добывать ее самостоятельно. Обещаю: лишнего не возьмем.

Къярт кивнул и вместе с Карой поспешил за Райзом.

С беседой на обратном пути не сложилось. Райз с головой ушел в свои мысли и вид имел такой, что к нему не то что Кара, даже Къярт не рискнул бы подойти. Не зная, куда ему податься и что делать, он принялся донимать Кару: может, она видела то, что упускал он, и что, конечно же, заметил Райз.

Его мольба о помощи наткнулась на отказ.

— Прости, Къярт, но я стараюсь лишний раз не размышлять о том, что на моих глазах некромант день за днем поднимает сотни мертвецов, способных истребить целый город.

— Кара…

— Я хочу верить, что ваши намерения соответствуют вашим заявлениям. В обратном случае мои дела совсем плохи, — она невесело улыбнулась. — Ты должен понимать, что пока я не получу непосредственного подтверждения вашим словам, сомнения не исчезнут.

— Прости.

— Ничего. Но в этой истории с виторэ я ничем не помогу. Тебе придется самому с ним разбираться, — сказала Кара, уставившись в спину Райза.

Тот продолжал игнорировать его. Къярт надеялся, что напарник объяснит, в чем дело, когда они вернутся домой, но тот так и не сказал ни слова — ни за ужином, ни после. Невольно вспомнился Аклен и суд над Осмельдом. Тогда Райз тоже устроил молчанку: ждал, когда Къярт осознает собственную глупость и сам придет каяться. Хотя, если припомнить все детали, тогда дело оказалось совершенно в другом.

Они сидели в гостинной: Кара — с книгой в кресле, а Райз — у камина, отогреваясь после долгой прогулки на морозе в одной только кофте. Спустя полчаса натянутого молчания, терпение Къярта лопнуло.

— Что тебя не устраивает? — спросил он.

— То, что ты доверчивый идиот, — даже не обернувшись, спокойно ответил Райз.

Да, в этот раз он несомненно ждал явки с повинной.

— Это я доверчивый? — обвинение прозвучало настолько абсурдно, что Къярт едва сдержал смех.

— Тоже находишь этот факт забавным? — усмехнувшись, Райз все же посмотрел на него.

— Райз, я видел все прошлое Риэ-рэ, и не только ее, и знаю…

— Ничего ты не знаешь. Ты видишь, но не делаешь выводов: ни раньше, ни уж тем более теперь, когда у тебя в голове сплошная каша из-за всех этих призывов.

— Раньше? Это ты на себя намекаешь?

— Понимай, как хочешь.

Къярт помассировал виски. Если бы не зеркальная печать, у него наверняка разболелась бы голова. Может, поэтому Райз и бесился? Нет, глупости. Исцеляющая печать тут же сняла бы боль.

— Тогда объясни мне, доверчивому идиоту с кашей в голове, что виторэ способны сделать нам во вред?

— Попытаться примкнуть к Орде? — от ставшей любезной улыбки Райза свело челюсть. — Ради выживания своего вида, разумеется. Никаких дурных помыслов.

— Хочешь сказать, что они были не правы, когда впервые встретились с Ордой? Что им нужно было стоять до последнего и сгинуть раз и навсегда?

— Хочу сказать, что у нас с виторэ разные цели, дубина. Наша — уничтожить Орду. А их — выжить. Конечно же их в этом винить нельзя, но это может спутать все карты.

Меньше всего Къярт ожидал, что Кара вступится за него, и когда та заговорила, даже ненадолго позабыл о разгорающемся внутри раздражении.

— Они призванные, — сказала Кара. — Они ничего не смогут сделать вопреки воле некроманта.

— Ты же знаешь, как Къярт печется о том, чтобы ни в коем случае не покуситься на чужую свободу и не ущемить чьи-либо права. Особенно когда речь заходит о всяких чудищах, в свое время отхвативших от Орды и «всего лишь пытающихся выжить». Как к таким не проникнуться сочувствием, позабыв о здравом смысле?

— Границы-то не переходи, — осадил его Къярт.

— Ох, прости, что это я? — спохватился Райз и состроил виноватую мину.

Сцепив зубы, Къярт промолчал.

Малоприятный вечер медленно, но неизменно перетекал в ночь, которая уж точно не несла для него ничего хорошего. Кошмары, одолевавшие его после призывов паладинов, едва не вытрясли из него всю душу. Но прошлое бойцов Братства и рядом не стояло с прошлым виторэ.

На словах Риэ-рэ понимала мотивы исполинов и, возможно, сейчас не держала на них зла. Но когда ее народ сражался на стороне Орды, исполины были для них не более, чем беспощадными машинами убийств, которые лишали виторэ будущего так же, как и Орда. Исполинов ненавидело большинство из призванных метаморфов, а боялись — все.

Этот страх, животный, лишающий способности трезво мыслить, пробуждающий глубинные инстинкты, просочился и в Къярта. Он пытался от него избавиться, но тот, как едкие чернила, въелся в плоть, проник в самую суть и сросся воедино с душой. Когда во сне появился один из исполинов — тот самый охотник на виторэ — казалось, от испуга остановится сердце. Къярт не задумываясь попытался вытянуть из исполина эссенцию жизни, но каменная ладонь сомкнулась вокруг него слишком быстро, когти, венчающие пальцы, впились в тело и проткнули его насквозь.

Проснувшись от собственного крика, какое-то время Къярт еще чувствовал на себе хищный взгляд двух антрацитово черных глаз. Они следили за ним, за каждым его движением, притаившись в таком же черном, таящем опасность мраке комнаты.

Чертов исполин. На лицах других не было глаз: имелись подобия, придающие более человеческий вид — каменные наросты, либо же глубокие впадины, но не глаза, как таковые. Зачем этому чертовому исполину, больше похожему на рожденного в бездне зверя, были нужны глаза?

После случившейся накануне перебранки, Къярт думал, что в этот раз, проснувшись, рядом никого не окажется, разве что Кара, с которой он еще не успел повздорить.

Но Райз, как и всегда, сидел в кресле.

— Сегодня ты что-то рано, — он сочувствующе улыбнулся. — Кара только ушла заваривать чай.

— Опять сидел все это время и отгонял энергию духа? — почувствовав себя виноватым, Къярт отвел взгляд.

— Разумеется. Но не слишком помогает, да? Прости, я правда пытался что-то придумать, но, похоже, в этом деле мои умения бесполезны.

Къярт посмотрел на напарника исподлобья, ожидая, что тот снова вспомнит про Аелитт.

Райз улыбнулся и больше ничего не сказал.

— Знаешь, порой я совершенно перестаю тебя понимать, — произнес Къярт.

— Знаю. Я уже говорил: ты не делаешь выводов. Давай, вставай, приведи себя в порядок, пока Кара не вернулась. А то без слез не взглянешь.

Захотелось нагрубить в ответ, но Къярт промолчал.

— Уже не злишься из-за Риэ-рэ?

— Нет, уже не злюсь. Смирился с тем, что расслабиться не получится и придется присматривать за тобой до конца, чтобы какая-нибудь гадина опять не использовала тебя в своих гнусных целях.

— Какая-нибудь гадина кроме тебя?

Округлив глаза, Райз схватился за сердце.

— Без ножа меня режешь!

— Уже вовсю веселитесь, да?

На пороге, с чайником и чашками на подносе, стояла Кара.