Легион павших. IV - V Акт

— 7 -

По дороге в крипту Райз высказался категорически против того, чтобы ставить скрывающие печати на виторэ — у них попросту не было на это времени. Единственным исключением стала Риэ-рэ: Райз хотел взять ее с собой, когда они отправятся к следующему захоронению.

По возвращению в крипту Кара отдала Риэ-рэ собранную специально для нее одежду, и Райз получил назад свою куртку. Не тратя времени на пустую болтовню, Къярт приступил к призывам.

Увы, продержаться целый день без передышек, от начала и до конца, в случае с виторэ не представлялось возможным. Их жизни были слишком долгими, слишком наполненными чужими смертями, а завершающая их собственная смерть — точно контрольный выстрел в голову.

— Помнится мне, вчера разговор заходил о том, что у тебя полностью живое тело, — произнес Райз.

Он сидел по правую руку от привалившегося к камню Къярта, Кара — по левую, а Риэ-рэ — напротив.

— Да. Умея выращивать целые органы, логично, что мы можем заставить их работать. Но это сложный навык. В свое время на серьезном уровне им владело лишь малое число виторэ, — Риэ-рэ посмотрела в сторону сбившихся в стаю собратьев. — Но только им и удалось дойти до этого мира.

— Странно, — Райз потер подбородок. — Почему тогда тело Шии-то не смогло вернуться к жизни?

— У вас есть другие призванные из моего рода?

— Да. Одно из этой крипты — в форме мелкого зверька, а Шии-то — из другой.

— Скорее всего его душа каким-то образом повредилась, — Риэ-рэ едва нахмурила брови.

— Перехват контроля, — вяло подал голос Къярт. Ему совершенно не хотелось не то что шевелиться — говорить.

— Да, разрушение старой печати могло так повлиять, — Риэ-рэ кивнула. — Наши души довольно хрупки, в некотором роде. А то, что позволяет нам трансформировать энергию в плоть, — наиболее уязвимое место.

— Души виторэ отличаются от других? — поинтересовалась Кара.

— Все души отличаются друг от друга. Ваш некромант об этом не рассказывал?

Кара вопросительно посмотрела на Къярта, тогда как Райз не отводил взгляда от Риэ-рэ. Та больше так ничего и не сказала, и Къярту пришлось ответить:

— Мои познания в этой области не так велики, как ты могла подумать. Я всего-то могу призывать души мертвых.

— Риэ, может, тогда ты поделишься тем, что тебе известно? — Райз дружелюбно улыбнулся.

— Если вы желаете это знать, — произнесла Риэ-рэ и задумалась.

Къярт слушал ее вполуха. Эти знания уже хранились в его голове, пусть и погребенные под сотнями других, а в отдыхе он сейчас нуждался куда больше, чем в историях Риэ-рэ.

Механизм трансформации энергии в плоть принадлежал именно их душам, не телам, что порождало закономерный вопрос: ограничивалась ли численность виторэ, как вида, количеством душ, которых после войны с Ордой осталось всего несколько тысяч? Как виторэ размножались, если одной только генетики было недостаточно, чтобы получить возможность трансформироваться?

— Для продолжения рода мы использовали собственные души. Как я и сказала, их легко повредить. Но, если делать все правильно, возможно, так сказать, отколоть частичку, и из нескольких таких образовать зародыш. Понадобится не один год, чтобы тот окреп и развился до уровня, при котором сможет существовать самостоятельно. До этого момента он вынашивается в родительском организме. Мы способны регулировать скорость созревания плода, и каждая душа получает столько времени, сколько требуется именно ей. В среднем это составляло от семи до пятнадцати лет — на нашей планете. На той, где мы столкнулись с Ордой, год был в два раза короче, следовательно и срок — больше.

— Создание душ звучит уж слишком…, — Райз скептически приподнял бровь и уголок рта.

— Невероятно, — закончила за него Кара.

— Душа — просто сгусток энергии, упорядоченный определенным образом. У каждой есть точка во времени и пространстве, где она родилась. Мы всего лишь собираем необходимый для запуска этого процесса ресурс и ждем. К сожалению, даже наш уровень развития технологий не позволил приблизиться к ответу на вопрос, как именно это происходит. Все, что было нам доступно — это проводить те же ритуалы, что проводили наши предки десятки тысячелетий назад.

— Что происходит с душами виторэ после смерти? Вы ведь не живете вечно.

— Вечно не живем. Хотя это вполне по силам, если владеть навыком трансформации на должном уровне. Если же нет — помогать тебе никто не станет. В нашем обществе существовало строгое регулирование смертности и рождаемости. Иначе перенаселения и нехватки ресурсов было не избежать.

Къярт устало прикрыл глаза и постарался абстрагироваться. Порядки виторэ были одним из немногих, что отлично отпечаталось в голове. Когда их численность приблизилась к пяти сотням миллионов, каждая новая жизнь оплачивалась смертью. Например, смертью от старости из-за неумения полностью исцелить себя: каждому виторэ были доступны знания всего вида, но если кто-то нуждался в помощи, оказание этой помощи лежало на его собственных плечах. Медицины в контексте помощи другим не существовало, как таковой. Выживает сильнейший — в самом что ни на есть буквальном смысле.

Среди тех, кто не страдал от физических недугов, нередко встречались те, кому элементарно наскучило жить: кому-то в пятьсот или тысячу лет, а кто-то решал уйти еще до сотни.

Помимо всего прочего, у виторэ существовали поединки. Чтобы получить возможность завести потомство, нужно было дождаться чьей-то смерти и при этом не стоять в конце списка из тысяч других желающих. Те, кто считал себя достаточно сильным и не желал ждать, мог участвовать в добровольном поединке. Награда за победу — возможность завести потомство; наказание за поражение — смерть. Одна жизнь в обмен на другую, только без необходимости стоять в очереди.

— Что касается душ, — Риэ-рэ в задумчивости нахмурила брови, — мы предполагали, что после смерти оболочки они теряют способность к трансформации или и вовсе разрушаются, так как нестабильны изначально. Но, похоже, это не так, раз некромант смог призвать нас. Возможно, рыцари Отары знали об этом больше, и именно наложенное ими проклятие каким-то образом сохранило наши души в целости. Точный ответ мне не известен.

— А что за рыцари? — спросил Райз. — Ты уже как-то упоминала их.

— Приближенные Пастыря, того, кто стоит во главе Отары. Его личные телохранители и генералы армий. Сверхсущества, обладающие феноменальной силой и особыми навыками.

— И много их?

— У той Отары, которая поработила наш вид, их было четырнадцать.

Райз криво улыбнулся и поскреб затылок.

— Нужно продолжать, — сделав над собой усилие, Къярт поднялся на ноги и направился к ближайшему камню с останками виторэ.

На этом беседы с Риэ-рэ не закончились. Она не только подтвердила присутствие абсолютного щита у Орды, но и пролила свет на мотивы, с какой целью та нападала на миры. Главной задачей было накопление эссенции жизни и дальнейшая ее доставка в Колыбель — мир, где зарождались Отары. Увы, Риэ-рэ не знала, в чем глубинный смысл экспансии, ради которой выжигали жизнь в десятках миров.

На призыв виторэ Къярт потратил столько же времени, сколько и на паладинов, пусть последних и было в два раза больше, чем метаморфов. Но вот в крипте остались одни только стеклянные кубы и пустые кости, и пришло время уезжать из Эсшена.

Виторэ остались скрываться в горах: под защитой собратьев, получивших энергии достаточно, чтобы вырастить себе боеспособные тела.

— Риэ, пойдем сегодня с нами, — позвал Райз, когда последний из десяти выбранных ею виторэ принял облик зверя — размером чуть меньше грива, но на вид куда более устрашающего.

— Зачем?

— Мы отправимся к следующей крипте завтра утром. Ты пойдешь с нами. Смысла тратить время на то, чтобы забрать тебя отсюда — нет.

— Я могу и сама явиться на любое указанное место. Могу встретить вас на выезде из города.

— Да ладно тебе, — Райз нетерпеливо тряхнул головой. — Нам несколько дней тащиться по холоду, а так хоть одну ночь проведешь под теплой крышей. Поспишь на нормальной кровати. Тебе вообще нужен сон?

Риэ-рэ перевела вопросительный взгляд на Къярта.

— Пойдем, — сказал он.

У него не осталось сил думать о том, что замышлял Райз. Несомненно, тот преследовал какие-то свои цели, а не беспокоился о комфорте Риэ. Скорее всего его снова одолела паранойя по поводу виторэ и их намерений, и то, что Къярт связал метаморфов целой уймой запретов, для Райза не было причиной успокоиться.

Когда они вернулись домой, Риэ была растерянна. Она не знала, что ей делать и где быть, и просто ходила за Къяртом, как привязанная, пока Райз не попросил их с Карой сесть в столовой и ждать. В какой-то момент в комнате появилась Вильма, но, обнаружив помещение занятым, ретировалась — за все время проживания под одной крышей наладить общение с охотниками так и не получилось. Но, признаться, никто особо и не старался растопить лед.

Возможно, к отсутствию прогресса в их взаимоотношениях привело обострившееся ни с того ни с сего недоверие Райза ко всему живому и относительно живому, и то, что он не стеснялся это недоверие демонстрировать. Каждый раз, когда троица была дома и приходило время трапезы, прибегал посыльный с сумками из приглянувшегося Райзу ресторана дальше по улице. Как-то Кара поинтересовалась, всерьез ли тот допускает, что охотники попробуют их отравить. На что Райз отмахнулся и ответил: они с охотниками не настолько друзья, чтобы Вильма готовила на всю ораву, а не только на своих. Кара, возможно, в эту отговорку поверила. Къярт — нет. Но он был слишком утомлен, чтобы докапываться до истинных причин.

Порой он задумывался о том, что его перманентная усталость могла оказаться не усталостью, как таковой, а отстраненностью — той самой, к которой он когда-то стремился. А может, дело и впрямь было в банальной усталости, и не столько из-за призывов, сколько от нехватки ночного сна. Кошмары не становились легче, и каждый раз засыпая, Къярт знал, что встретится не только с теми, кого, желая защитить, сам же и погубил, но и с тем, кто будет охотиться на него самого. И как бы он ни пытался избавиться от этих мыслей, стоило ему вспомнить о исполине, истреблявшем виторэ, и его снова бросало в дрожь.

— Мне не нужна еда, — произнесла Риэ-рэ, когда Райз поставил перед ней тарелку. — Я же говорила, что у меня нет пищеварительной системы.

— И ты не можешь ее создать?

— Зачем?

— Даже не знаю, — Райз усмехнулся. — Чтобы получать удовольствие от мелочей?

Риэ-рэ посмотрела на него долгим взглядом и кивнула.

Къярт сумел сохранить самообладание, когда до него донесся тихий шорох на пару с бульканьем и прочими звуками, которые сопровождали быстрое формирование новых органов. Кара к подобному была менее готова и, сдержанно улыбнувшись, прикрыла губы ладонью.

— Изначально вашему виду не требуется пища? — с невозмутимым видом Райз уселся на свое место. — Мы с тобой так много говорили об Орде, и совсем обделили вниманием вас самих.

— Да, еда требуется. Доступ к энергии других видов не всегда есть под рукой. И это, скорее, как дополнительный талант, а не что-то, что использовали все виторэ в повседневной жизни. Большинство прибегало к трансформациям исключительно для лечения и защиты.

Риэ-рэ посмотрела на тарелку перед собой, положила в рот ломоть сочного запеченного мяса и, едва приподняв уголки губ, прикрыла глаза.

— Я же говорил, — Райз удовлетворенно хмыкнул.

— Спасибо. Прежде ты не проявлял такой доброжелательности.

— Что поделать: Къярт из меня всю душу вытряс, требуя быть с тобой помягче. Тем более, раз мы — союзники, и враг у нас общий, не вижу смысла для конфликта.

Что ж, сейчас Къярт мог с уверенностью сказать, что недоверие Райза к охотникам и рядом не стояло с недоверием к виторэ: после той единственной перепалки Къярт и словом не обмолвился об отношении к метаморфам, и если из кого и вытрясли душу, так это из него самого, а не из Райза.

И зачем тому понадобилось разыгрывать этот спектакль? Стало скучно от сидения на одном месте и ничегонеделания?

Кара, вероятно, задавалась тем же вопросом, а, может, и каким-то другим. За весь ужин она так и не произнесла ни слова и только время от времени бросала короткие взгляды в сторону беседующих.

Так как охотники заняли все гостевые спальни, Райз отдал Риэ-рэ свою. Все равно он собирался просидеть в комнате Къярта всю ночь, и в этот раз он пришел в открытую, а не прокрался, когда тот заснул.

— Завтра целый день ехать, отдохнул бы лучше, — бросил через плечо Къярт, взбивая перед сном подушку. — Мы ведь выяснили, что твоя сила не помогает.

— Она не так эффективна, как хотелось бы, но какая-то польза от нее все же есть, — ответил Райз и прищурился. — Или это ты так намекаешь, что мне лучше отправиться к себе? Вынужден отказать: Риэ не в моем вкусе.

— Так пусть примет облик, который тебе по нраву.

— Какой-то ты сегодня грубый.

— Прости. Это все чертов исполин. Тот, что охотился за виторэ. Я понимаю, что на меня влияет их прошлое, но все равно не могу избавиться от чувства, что перестаю смотреть на исполинов, как на спасителей. Уж точно не на этого отдельного.

— Къярт…

— Еще эти его глаза, — забравшись на кровать и закутавшись в одеяло, тот покачал головой. — Он так смотрел на каждого, кого убивал, что порой мне начинает казаться, что он смотрел не на виторэ, а на того, кто однажды должен был призвать их.

— Исполины могли знать о проклятии, что лежит на метаморфах. Возможно, таким образом они пытались запугать некромантов.

— Если это было их целью — у них получилось, — Къярт вжал голову в плечи.

— Не говори ерунды. Эта их идея могла сработать только на всяких впечатлительных личностях вроде тебя. Сомневаюсь, что исполины рассчитывали на то, что все некроманты будут такими, — Райз на секунду осекся, когда Къярт смерил его тяжелым взглядом. — Но даже если и так, тебе нечего бояться — исполины давно мертвы, и этот твой, с глазами, тоже.

— Я не уверен, — опустив взгляд, произнес Къярт. — Не уверен, что они действительно мертвы.

— Ну, если ты прав, в этот раз победить Орду будет проще простого. Всего-то разбудим исполинов и скажем им «ату».

— Не думаю, что они станут размышлять, какой некромант хороший, а какой плохой.

— Ого, тебя уже беспокоит не только защита этого мира, но и собственное выживание? — губы Райза расплылись в улыбке от уха до уха.

— От моего выживания зависит жизнь Кары и твоя собственная, если ты вдруг забыл.

— Забудешь тут, — Райз хохотнул и поерзал, устраиваясь в кресле поудобнее. — Прекращай ворчать и спи.

Къярт устало опустил голову на подушку и натянул одеяло до подбородка — не потому что было холодно, а потому что хотел хоть как-то спрятаться от того, что его ждало. Какая же глупость.

— Мы со всем разберемся, — тихо пообещал Райз. — Не изводи себя понапрасну.

Къярт покидал дом на обрыве в смешанных чувствах. С одной стороны это значило, что в течение десяти дней, за которые Райз рассчитывал добраться до крипты за Коуфладом, не будет ни призывов, ни чужого прошлого, и, возможно, его кошмары проявят к нему хотя бы каплю милосердия. Но с другой, он не мог не признать, что прошедший месяц не был худшим в его жизни — скорее наоборот, как бы абсурдно это ни звучало.

Гривы ждали их на западной стороне подножья эсшенского пика. Увидев, что Шии-то начала трансформацию, Риэ-рэ и сама предложила принять облик зверя, но Райз сказал, что в этом нет острой необходимости, и она поедет верхом на гриве Керавы. Къярта посетила догадка, что тот сделал это намеренно, чтобы снова делить с Карой седло Клыка, но вслух говорить ничего не стал. Это был один из тех моментов, когда он совершенно переставал понимать, что творится в голове у напарника. Ему казалось, что за проведенное в Эсшене время Райз не будет сидеть сложа руки, но тот только ходил кругами, как голодный волк вокруг неприступного загона, и не делал ровным счетом ничего, чтобы завоевать расположение Кары.

Дорога заняла больше одной декады: неделя на то, чтобы покинуть эсшенские земли, и еще столько же — по засыпанным глубоким снегом равнинам. Две недели на холоде и пронизывающем ветру мало кому пришлись по вкусу. Они не беспокоили только Къярта с его собственным горном внутри, и Риэ-рэ, добавившей своему телу идеальный механизм терморегуляции. Впрочем, она не была совсем уж лишена каких-либо тревог.

Во время каждой остановки на ночлег охотники старались держаться подальше, тогда как Риэ-рэ неизменно следовала за Къяртом. Но ее взгляд то и дело застывал на Поде, кутающем Вильму в свою куртку поверх ее собственной, и Офрене, так и не оставившим попыток разрядить своей беззаботностью повисшее вокруг их костра напряжение.

— Виторэ тоже строят тесные социальные связи? — спросил Райз, когда Риэ-рэ в очередной раз уставилась на охотников. — Создают семьи или что-то в этом роде?

— Строили до нападения Отары. Потом уже было не до того.

— Как? Если вы можете менять гендерную принадлежность, значит, и социальные роли у вас тоже меняются?

Риэ-рэ покачала головой и заговорила:

— У виторэ социальные роли не привязаны к гендерному признаку, как у большинства других видов. Но все не так сложно, как может показаться. Мы зовем себя виторэ не просто так. «То» — ведомые. Те, кто предпочитают быть исполнителями и не нести слишком много ответственности. Им комфортно, когда рядом есть кто-то, чьим решениям можно доверять. «Ви» — как раз те, кто принимают решения. Прирожденные лидеры, постоянно стремящиеся вперед. Их рождалось куда меньше, чем «то», и зачастую наши семьи состояли из нескольких виторэ. Чем сильнее проявляется характер «ви», тем о большем количестве «то» оно может заботиться.

— И остаются «рэ», — Райз улыбнулся.

— Да. «Рэ» рождались еще реже, чем «ви». Они не являются ни ведущими, ни ведомыми. А иногда они есть и то, и другое. В первом случае «рэ» жили сами, во втором строили семьи вместе с другими «рэ» и с определенной периодичностью менялись ролями дабы избежать конфликтов. Из-за этого нас зачастую называли изгоями, — Риэ-рэ невесело усмехнулась. — Но когда дела становились совсем плохи, звали именно нас. Задачей «ви» и «то» являлось обеспечить стабильное развитие нашего вида. Задачей «рэ» — его выживание. Среди виторэ у нас самые высокие навыки адаптации. Нас намного сложнее убить. Именно поэтому две трети выживших многоликих являются именно «рэ». Но без «ви» и «то» нам не восстановить популяцию.

Риэ-рэ замолчала и посмотрела на пламя костра.

— А с ними могли бы? — заинтересовался Къярт, уже предвидя недовольство Райза.

Риэ-рэ в замешательстве посмотрела на него.

— Я не знаю. Мне не известно ничего о том, чтобы виторэ когда-либо призывали, и чтобы в таком состоянии они пробовали провести ритуал зарождения души. Не уверена, что это возможно. А если и возможно, то не без непосредственного содействия некроманта.

Къярт хотел было ответить, но Райз опередил его:

— Вернемся к этому вопросу после того, как разберемся с Ордой. Пока эти размышления бессмысленны.

Риэ-рэ понимающе кивнула.

На одиннадцатый день пути на горизонте появились заснеженные крыши Коуфлада. Без остановки на ночлег они пополнили запасы провизии и выехали в сторону крипты.

Второе захоронение виторэ находилось в лесах на запад от города. Осмельд сказал, что оно рядом с озером, но никто предполагал, что «рядом» означает под ним.

— Ты же не настолько идиот, чтобы заставить нас потратить две недели на поход к крипте, в которую нельзя попасть, — недобро улыбаясь произнес Райз, когда Осмельд указал на середину скованного льдом озера.

— Не настолько, — хмуро ответил парень и направился вдоль берега к россыпи валунов.

Он дважды обошел каждый из них и в итоге присел перед расколотым надвое камнем, черным от покрывшего его сухого мха.

— В чем дело? — Райз остановился рядом.

— Крипта, — Осмельд обернулся и посмотрел на белый плес озера, виднеющийся за частоколом из обледеневшего рогоза. — Кажется, она уже распечатана.

Он снова посмотрел на камень и указал на тонкую темную полоску на внутренней стороне трещины — след от старой засохшей крови.

— Я спущу воду, и узнаем наверняка.

Осмельд достал нож, порезал палец и приложил его к камню.

Что-то дрогнуло под землей, а затем затрещал лед.

Подойдя к краю берега, Клык переминался с лапы на лапу и фыркал, глядя как лед покрывается сетью трещин, крошится и постепенно проседает.

— Под озером две пещеры: одна — для отвода воды, вторая — сама крипта, — пояснил Осмельд. — Вероятно, лед засыпет вход во вторую, но гривы ведь смогут его разрыть?

Вода ушла за час. Озеро оказалось неглубоким, а из-за засыпавших его дно обломков льда выглядело и того меньше. Недолго думая и не дожидаясь, пока его заставят что-либо делать, Клык сиганул вниз и принялся выкапывать рыбин, которых не унесло потоком воды в пещеру. Ее черный зев, с кусками застрявшего льда, виднелся на самой середине озера.

— Основной вход должен находиться в пяти шагах строго на север от отвода воды, — стараясь не поскользнуться, Осмельд осторожно спускался в ложе озера. — Нужно убрать лед и грязь, чтобы я мог снять следующую печать.

— Клык, иди сюда, для тебя есть занятие. Клык!

В ответ грив рыкнул и демонстративно повернулся задом, продолжая доставать рыбу.

— Оставь его, еще лапы о лед порежет, — вступился Къярт. — Коготь все сделает.

— А карасей таскать лапы не порежет, значит, — хмыкнул Райз, проведя взглядом пронесшегося мимо Когтя. — Вот же капризный зверь. Может, и правда есть смысл прибить его и призвать?

— Ты сегодня не в духе?

— Все нормально, — он отмахнулся и ускорил шаг.

Къярт пошел следом.

За время пути к крипте они не часто разговаривали, а в те короткие беседы, что случались, Къярта не покидало ощущение, что с Райзом что-то не так. Он не озвучивал свое беспокойство вслух — чтобы не давать лишний повод для подначиваний, — но про себя отмечал каждый раз, порождавший в нем чувство несоответствия.

Когда Коготь разрыл ил и лед, Осмельд очистил камень от грязи и, сцарапав запекшуюся кровь с пальца, приложил его к идеально круглой выемке.

— Отойдите, — попросил он и первым сошел с камня.

Крипту распечатали еще до них. Ее зал находился в конце короткого лестничного пролета, также заставленный плоскими камнями, как и зал крипты Эсшена. Однако, в стеклянных кубах не было останков, а часть хранилищ и вовсе была разбита.

— Они все пустые? — с ужасом пробормотала Вильма, глядя на теряющиеся в темноте каменные постаменты.

Чтобы ответить на ее вопрос пришлось обойти всю крипту. Она оказалась немного меньше, чем та, что в Эсшене — тысяча семьсот камней против двух тысяч четыреста — но и этого хватило бы, чтобы вырезать целые города.

— Это плохо, — констатировала Кара, когда они снова собрались у выхода из крипты.

— Да, хорошего мало, — Райз окинул зал взглядом и первым направился в сторону ведущих на поверхность ступеней. — И те, кто их призвал, наверняка сторонники Орды.

— Их не обязательно призвали. Кости могли просто забрать с собой, — предположил Осмельд. — Поднять такое количество умертвий и снабжать энергией не так-то и просто, — добавил он и покосился на Къярта.

А ведь охотники по сей день представления не имели, скольких виторэ он поднял.

— Гадать все равно бестолку. Придется ехать на север от Коуфлада.

— На север? — не понял Осмельд. — Последняя крипта на востоке Афракского Союза.

— Мы и туда доберемся. А пока что у нас есть дела на севере. Так ведь, Къярт?

Тот кивнул. На севере находилось ближайшее захоронение паладинов.

С каждым днем все больше пахло оттепелью. Обманчивое солнце обещало скорую весну, и гривы, со слипшейся на животах шерстью, как и лошади, месили ногами размокшую землю. По такой слякоти вскачь было не помчатся, и убаюканный мягким ходом Когтя, Къярт почти клевал носом, когда оклик Кары прошиб его, точно электрический разряд:

— Райз!

Коготь встал, как вкопанный, когда Къярт обернулся.

Судорожно вцепившись в куртку Кары, Райз уткнулся лбом в ее плечо и совершенно не реагировал на мир вокруг. Осознавший, что происходит что-то не то, Клык выгнул шею и толкал носом ногу хозяина.

— Чтоб его, Райз!

Къярт спрыгнул на землю и подбежал к ним.

— Я не знаю, что произошло. Все было нормально, а затем он вцепился и…, — словно бы оправдываясь затараторила Кара. — Къярт, я ничего не делала…

— Знаю.

Глаза Райза были закрыты, а на лице застыла гримаса боли. Къярт попытался разжать его пальцы, но тот держал куртку Кары мертвой хваткой.

— Райз, ты меня слышишь?

Ответа не последовало. Къярт почти решился отдать ему приказ, лишь бы только вывести из этого состояния, когда Райз шумно вдохнул, выпустил куртку Кары и пошатнулся, теряя равновесие.

— Райз! — Къярт поймал его, не дав упасть на землю.

— Порядок, я в порядке.

Райз тряхнул головой, часто заморгал, потер глаза, снова дернул головой.

— Райз, какого черта это только что было? — Къярт едва различил собственный голос сквозь стоящий в ушах гул крови.

Тот покосился на него и вымученно усмехнулся.

— Не надо так пугаться. Ничего мне не сделается, — он опять помотал головой и медленно поднялся на ноги. Встретился взглядом со встревоженной Карой. Хмыкнул. — Лошадей оставим здесь, некогда с ними возиться. Риэ, ты, кажется, хотела примерить на себя облик грива. Сейчас для этого самое время. Осмельд, твой хорек еще с тобой?

Парень кивнул.

— Хватит энергии, чтобы тот смог трансформироваться в грива?

— Я не уверен.

— Тогда у тебя на одного питомца станет больше, — Райз улыбнулся Къярту.

— Райз, что происходит?

— Мы немедля возвращаемся в Коуфлад, а оттуда дирижаблем в Эсшен. И делаем это быстро. Все виторэ — в гривьи шкуры. Под, возьмите пока наши седла. Ты же не свалишься? — он снова посмотрел на Къярта.

— Не свалюсь. Ты не объяснишь…

— Не сейчас. Поговорим на борту дирижабля.

— Поговорим. Осмельд, чтобы перехватить контроль, мне нужно видеть метаморфа.

— Ты опять собираешься сделать это?! — вскинулась Вильма, осознав, к чему все идет. — Этот твой способ в прошлый раз едва не убил…

— Вильма, сейчас твои споры совершенно не к месту, так что будь добра, заткнись на время, — рыкнул на нее Райз.

Вильма опешила. Да что уж там говорить, опешила не одна она. Под сжал кулаки, но промолчал, а Къярт выразительно посмотрел на Кару, напоминая об их разговоре о том, почему он предпочитает сыпящего шутками и подначиваниями напарника.

Вернувшись к Когтю, он пошарил в седельной сумке, выудил из нее пустой кристалл для эссенции жизни, напитал энергией и бросил Осмельду.

— Этого должно хватить для трансформации и поддержания печати первое время. Скажи, когда понадобится еще.

Они дождались превращения виторэ, переседлали гривов и направились на юго-восток. Вознамерившись прибыть в город дотемна, Райз гнал Клыка во весь опор, вынудив Къярта несколько раз просить его хоть немного сбавить ход, чтобы непривычные к езде на гривах охотники не свалились в грязь. Райз к просьбам прислушивался, но в скором времени снова о них забывал.

Гривы ворвались на размокшие улицы предместья Коуфлада на закате. Ни минуты не мешкая, Райз направил Клыка в сторону воздушного причала, над которым зависла пара дирижаблей.

Отыскав взглядом административное здание, он бросил грива прямо у входа и спешно вошел внутрь. Кара с Къяртом поспешили следом.

Тучный начальник пристани, которого Райз застал буквально на пороге, воспринял его просьбу доставить десять человек и пять гривов в Эсшен, как очередную прихоть избалованной знати. Он гладил густую бороду и сопел, старательно сохраняя самообладания, и не оставлял попыток объяснить, что при всем его уважении, знатные рода Афракского Союза не могут оказывать влияние на воздушное сообщение. И, сколько бы фраксов они не предлагали, он не может дать разрешение на взлет дирижаблей вне расписания. Он даже согласился разместить гривов в грузовом отсеке, но не сейчас, а через три дня, когда и запланирован вылет в Эсшен.

Райз продолжал стоять на своем, начальник пристани не собирался сдаваться, и, наблюдая за их спором, Къярт всерьез забеспокоился, что если управляющий полетами не уступит, Райз захватит дирижабль силой.

— Мое имя — Кара Раяда Далоран, — Кара вклинилась в разговор. Расстегнув куртку, она достала из внутреннего кармана конверт с родовым листом и протянула его начальнику порта. — Я паладин Руферонского отделения Братства, в прямом подчинении у Регрора Рортиса Исканы. Мне необходимо в кратчайший срок прибыть в Эсшен с донесением. Поэтому нам нужно, чтобы вы организовали перелет.

— С донесением? — заметно утратив свой запал, толстяк пробежался взглядом по родовому листу и протянул его обратно Каре. — Пошлите телеграмму.

— Оно должно быть доставлено лично. Это вопрос государственной безопасности. Все претензии вы можете адресовать лично руководителю Руферонского отделения. Но сейчас нам нужен дирижабль. Сегодня же.

Начальник порта посмотрел на Кару несчастными глазами и сдался.

— Дайте пару часов, чтобы подготовить все к вылету.

Техники управились за полтора, а вот вытаскивать из теплых домов летную команду пришлось еще час.

— Меня за такое по голове не погладят, — тихо произнесла Кара, поднимаясь по трапу.

— Можно будет считать везением уже то, если вообще останется кто-то, кто может решать: гладить по голове или нет, — ответил ей Райз.