Легион павших. IV - V Акт

— 3 -

На улице еще толком не рассвело, и в холле гостиницы не было никого, кроме заспанной официантки, явно не готовой обслуживать постояльцев в такую рань. Правда, учитывая цены за ночлег и еду, персоналу полагалось угождать гостям круглые сутки и подскакивать по их первому зову.

— У меня появилась идея, как найти захоронение, — Райз отрезал от горячего омлета ломоть и закинул в рот. — Сегодня я поищу ресурсы для ее реализации.

— Что за идея? — Къярт разглядывал плавающие в чашке чаинки. После ночных кошмаров аппетит совершенно пропал.

— Сюрприз. Дай мне время найти все необходимое, и узнаешь. Ты запомнил дорогу к крипте? — тот кивнул. — Наведайся пока туда и забери из кристаллов эссенцию, чтобы не тратить на это время потом.

Къярт снова кивнул, на этот раз куда охотнее, чем в предыдущий. Возможность отсрочить момент, когда ему придется задуматься о более богатом источнике энергии, была сродни глотку свежего воздуха.

— Кара пойдет с тобой, — добавил Райз. — Будь хорошим мальчиком, слушайся ее во всем.

Къярт покосился на него и кивнул в третий раз.

— Тебе обязательно вести себя как шут? — спокойно поинтересовалась Кара, до этого хранившая абсолютное молчание.

— Къярт пугается, когда я слишком серьезный. А мне небезразлично душевное состояние напарника. Так что да, обязательно, — Райз обезоруживающе улыбнулся. — Что ж, план всем ясен, увидимся вечером, — он глотнул напоследок чай и вышел на улицу.

Къярт с Карой в недоумении уставились друг на друга.

Прежде они никогда не оставались один на один на целый день, и Къярт не мог сказать, что был рад такому раскладу. Мало того, что его настораживал сам факт того, что Райз будет слоняться неизвестно где и заниматься невесть чем, так еще и он оставался наедине с девушкой, с которой не знал, как себя вести.

— То, что Райз ведет себя так, чтобы не пугать тебя — его очередная шутка? — поинтересовалась Кара, когда они вышли за территорию Эсшена.

— В некотором роде. Но лучше пусть он шутит и отпускает шпильки, чем становится серьезным.

— Почему?

Къярт помедлил, прежде чем ответить. Воображение нарисовало ситуацию, которая могла бы заставить Райза собраться и отбросить все его ребячество, и Къярт понял: сейчас он опасается этого еще больше, чем раньше.

— Я видел Райза таким всего пару раз. Если считать эту его жизнь, не предыдущую. Если он перестает балагурить, значит, положение из ряда вон плохо. В такие моменты он забывает о правилах, границах, отметает все, что как-либо его сдерживает — все ради того, чтобы восстановить контроль над ситуацией. Казалось бы, чего переживать, раз мы союзники, но мне все равно становится не по себе.

— Ты же некромант, а Райз — твой призванный. Беспокойство лишено смысла. Если он забудет о границах, ты всегда можешь ему о них напомнить.

— Я не очень люблю отдавать приказы.

— Да, я заметила.

— Дело не только в этом. Все же у Райза больше опыта в решении… всяких вопросов, чем у меня. Следовательно и указы раздавать не мне.

В памяти всплыли слова Фелиса о руке и оружии. Он никогда не говорил ничего такого Къярту, только Райзу, но поведением выражал свое отношение более, чем красноречиво. Однако, сейчас Къярта это не задевало. Когда-то от одной только мысли, что он будет всего лишь безропотным, несведущим в происходящем исполнителем чужой воли, его начинало знобить. Когда-то, да, но не сейчас.

Крипта встретила их мраком и тишиной.

Не мешкая, Къярт направился мимо первых двух рядов. Кара, неся лампу, шла следом.

— Я хотел поговорить с тобой, — произнес он, закончив с первым кристаллом и перейдя к следующему. — О том, что будет, когда мы найдем захоронение паладинов.

Он обернулся, чтобы встретиться с Карой взглядом, и ему показалось, что тени на ее лице стали глубже. Ожидаемо эта тема не доставляла ей удовольствия. Но лучше было обсудить все сейчас, чем перед закованными в броню останками.

— Если мне удастся призвать их души, мне нужно знать, какую ступень использовать, — пальцы коснулись очередного кристалла и рука привычно наполнилась огнем.

— Ты спрашиваешь это у меня? — в голосе Кары прозвучала смесь замешательства и недоверия.

— Да. Ты понимаешь паладинов лучше меня или Райза. Тебе и решать, будет это печать первой ступени или второй.

Кара не спешила с ответом.

— Я могу подумать об этом?

— Конечно. Сколько угодно, пока мы не найдем захоронение.

На то, чтобы поглотить эссенцию жизни из половины кристаллов, ушел целый день. В каждом камне, под каждым стеклянным кубом, лежал темно-пурпурный кристалл с эссенцией жизни, собранной давным давно. Откуда ее взяли? Вытянули из животных? Людей?

Къярт старался не давать волю этим мыслям, но в тишине, которую блюла Кара, озадаченная его просьбой, получалось так себе. Еще и отсутствие Райза способствовало тому, чтобы те множились, точно назойливые фруктовые мошки. Когда тот был рядом, Къярт старался держать себя в руках, чтобы не давать лишнего повода для насмешки. Он настолько наловчился это делать, что даже начал думать, что подобные вещи и правда перестали волновать его так же сильно, как прежде. Но вот надзиратель исчез, и все его старания обратились пылью.

К счастью, ни один день не мог длиться вечно.

— Спасибо, — сказала Кара, когда они подходили к гостинице. — Я так и не поблагодарила тебя за то, что позволил мне принять решение.

— Не думаю, что за это стоит благодарить. Тебе следует начать привыкать к тому, что мы равны в правах.

— Не совсем.

— Практически.

Снег блестел в свете частых фонарей, украшенных лентами и венками. Снежинки кружились в мягком перезвоне колоколов, и Къярт забыл о гнетущей атмосфере крипты, словно ее и вовсе не существовало. Какие могли быть тревоги, когда впереди ждал горячий ужин и мягкая кровать?

Райз уже ждал их в заполненном посетителями зале. Он занял столик в углу, заказал бутылку вина, но не торопился налегать на него в одиночестве.

— Пойдем, покажу кое-что, — он поднялся из-за стола, как только официантка приняла заказ.

Восторженная улыбка, с которой Райз направился в комнату Къярта, не предвещала ничего хорошего.

На столе их ждало нечто громоздкое, накрытое темным пологом.

— Сюрприз! — объявил Райз и сдернул ткань.

Сидящие в трех клетках летучие мыши всполошились, захлопали крыльями, но быстро успокоились, осознав, что бежать некуда.

— Ну как? Нравятся зверушки?

— Где ты их достал?

— О, чего только не найдется на местном рынке, — Райз присел на край стола и самодовольно улыбнулся. — Мне сначала предлагали мертвых, но я подумал: зачем упускать даже маленькие источники эссенции?

Къярт одарил его хмурым взглядом.

— Ну, не хочешь — я сам им шеи сверну.

— Не сомневаюсь, — Къярт приблизился к клеткам и посмотрел на висящих на жердочках головой вниз зверьков. Всего шестнадцать голов. — Хочешь, чтобы я отправил их на поиски зала с паладинами?

— С их эхолокацией должно получиться.

— Допустим, я смогу как-то растолковать приказ не самым умным зверям, но как мне получить ответ?

— Некромант здесь ты. Разве у вас ничего не припасено в закромах на такой случай? Нет? Тогда сам придумай что-нибудь.

Игнорируя косые взгляды, Райз продолжал улыбаться и ждать ответ.

— Хорошо. Что-нибудь придумаю, — сдался Къярт.

В конце концов, несмотря на весь его скептический настрой, он был рад делу, с которым мог справиться только он.

Обратную связь с призванными позволяли установить специальные печати, но Къярт не знал ни одной из них.

Был и другой вариант: поместить в тело летучей мыши душу кого-то более разумного, например, того же человека — способ как раз в духе Райза, на который Къярт никогда бы не согласился. Кроме его личных рамок, существовали и объективные ограничения: как Шии-то не смогло бы долго находиться в облике настолько мелкого зверька, так и тело летучей мыши не выдержало бы груз вселенной в него человеческой души.

Лелея хрупкую надежду, что знания Осмельда в этой сфере превзойдут его собственные, поужинав, Къярт пошел к нему в комнату.

На тумбочке у входа стоял поднос с пустыми тарелками: чтобы лишний раз не попадаться посторонним на глаза, охотники не спускались в общий зал, и официантки вынуждены были бегать вверх и вниз с завтраком, обедом и ужином на пятерых.

Осмельд был не один. Вильма сидела рядом с ним на кровати, а Шии-то нависало над ней мрачной горой.

— Все в порядке? — неуклюже поинтересовался Къярт, не зная, как лучше начать разговор. Он мог бы спросить и прямо о том, что его интересует, но вперившийся в него осуждающий взгляд Вильмы сбил с мысли.

— Тебе есть дело? — холодно поинтересовалась она.

— Он спрашивает о проклятии, — Осмельд посмотрел на выдвинутый ящик прикроватной тумбочки, в котором сидел призванный им метаморф. — Пока я не чувствую каких-либо изменений. Мой разум и воля все так же принадлежат мне.

— Хорошо.

— Нужно что-то еще? — колко спросила Вильма.

Къярт вздохнул. Женщина, как кошка, защищающая котенка, бросалась на него, не задумываясь о том, что выбрала не лучшую цель для нападок. Ей попросту было все равно.

— Мне нужно поговорить с Осмельдом о печатях. Ты можешь остаться, если хочешь.

Вильма не сдвинулась с места.

— Тебе известны какие-либо печати, позволяющие установить с призванными обратную связь? Получать от них сообщения, что угодно.

— Если ты не в курсе, — Вильма снова подала голос, — Осмельд не занимался изучением некромантии с того самого момента, как попал к нам.

— Для того, кто изучал некромантию только до девяти лет, он знает на удивление много, не находишь?

Вильма хотела было ответить, но, осознав, что возразить ей нечего, промолчала и лишь посмотрела на Осмельда с надеждой, что он скажет что-либо, что его оправдает.

— Прости, но я знаю только то, что такие печати существуют. Наверняка даже видел что-то в библиотеке. Но ни самих печатей, ни уж тем более необходимых песен не помню.

— Что ж, тогда это все, что я хотел узнать. Не буду вас больше беспокоить.

— Къярт, — Осмельд позвал его, когда тот потянулся открыть дверь. — Для этого мой отец не использовал печати. Ему было достаточно только метки привязки, чтобы слышать мысли своих призванных. Он мог даже видеть их глазами.

— Осмельд? — Вильма в непонимании уставилась на него.

— Ты знаешь, как ему это удавалось?

— Я не спрашивал, а кто бы стал просто так объяснять такое ребенку.

— Что ж, спасибо и на этом.

— Ты же запомнишь? — выпалил парень, будто опасаясь, что Къярт уйдет прежде, чем тот успеет сказать. — Ты запомнишь, что я помог тебе, когда мог этого и не делать?

— Запомню, Осмельд, — Къярт хмыкнул и вышел из комнаты.

Вернувшись к себе, он какое-то время просидел перед клетками, размышляя. Он мог бы придумать, как составить приказы таким образом, чтобы летучие мыши привели его к захоронению паладинов, но возможность обмениваться с призванными информацией выглядела слишком привлекательно, чтобы вот так, даже не попробовав, отказаться от нее.

Сейчас совет Фелиса пришелся бы как нельзя кстати. Тот наверняка знал, каким образом Инаэоре удавалось слышать мысли призванных, и именно поэтому был против изучения предназначенных для этого печатей. Мог бы хоть инструкцию оставить… Но тогда Фелис не был бы Фелисом.

От долгих размышлений проку не было, и Къярт перешел к делу. Чтобы не думать о пропитании крылатых, шуме и запахе он вытянул из них эссенцию жизни, поставил консервирующие печати, нарисовал скрывающие и устроился в кресле с одной из мышек в руках.

Прежде он не призывал никого, кто видел мир в монохроме, и уж тем более, кто пользовался эхолокацией. Несмотря на всю странность пребывания в маленьком тельце, охотившегося на комаров и прочих насекомых, Къярт вынужден был признать: что-то этакое крылось в возможности ощутить мир не человеческим телом; увидеть его не человеческим зрением. Услышать. Обонять. А ведь раньше он и не задумывался о таком.

Вернувшаяся к жизни мышь не разделила его восторга и впала в панику: Къярт использовал вторую ступень — на случай, если первая может стать препятствием в дальнейших экспериментах.

Успокоив зверя и отправив его летать по комнате, он сосредоточил все внимание на метке привязки. Через нее накладывались печати, передавались приказы и энергия, а значит, через нее и следовало пытаться установить связь.

Къярт провел остаток вечера и полночи в попытках ощутить что-либо, что чувствовала летучая мышь, и, измотанный, лег уже под утро, предусмотрительно убрав под стол накрытые тканью клетки. Он проспал свои законные, наполненные кошмарами пять часов, и проснулся, когда за окном давно рассвело. Райз сидел в кресле и игрался с летучей мышью. Благо, с той, которую призвал Къярт, а не с одной из все еще абсолютно мертвых.

— Прихворал? — Райз поднял на Къярта взгляд, едва тот сел на кровати и протер глаза. — Я не видел нигде поблизости фурию, так что даже не знаю, что и думать о твоем позднем пробуждении.

— Ты прекрасно знаешь, что я поздно лег.

— И что, мне теперь из-за этого знания упускать такую возможность подначить тебя?

— И в самом деле.

Прошлепав босыми ногами в сторону ванной, Къярт уставился в зеркало на свое взъерошенное отражение.

После бессонной ночи и не самого крепкого сна ему следовало бы чувствовать себя разбито, но он не знал этого чувства ни в прошлой жизни, когда искра позволяла бодрствовать сутками, ни в этой, где все шишки, что на него сыпались, доставались Райзу — по праву первого носителя зеркальной печати. Того, конечно, тут же латала исцеляющая, но со своей внимательностью Райз наверняка замечал прилетающие ему мелкие уколы. Повезло, что поставленная печать работала по принципу очередности, а не как у Керавы — по принципу ближайшего к некроманту. Иначе его нездоровый образ жизни бил бы и по Каре, чего Къярт уж точно не хотел.

— Есть успехи? — поинтересовался Райз, когда тот закончил с водными процедурами и вернулся в комнату.

— Пока ничего. Я хочу потратить еще сегодняшний день и, возможно, завтрашний. Если так ничего и не получится, пойду другим путем.

— Хорошо. Времени у нас пока достаточно.

— Поглощение энергии из оставшихся кристаллов в крипте придется отложить. Я буду здесь: вы с Карой можете прогуляться.

Къярт подошел к окну и, отодвинув край занавески, посмотрел на заснеженную улицу. В ее конце возвышалась башня с часами, чей звон он слышал даже во сне. Дон, дон, дон, сливающиеся воедино с хлопками выстрелов.

— Смысла вам сидеть в гостинице все равно нет.

— Я бы поспорил, — Райз посадил летучую мышь на подлокотник кресла. — Один из нас так или иначе должен за тобой присматривать. Так что пока никаких прогулок.

— Что со мной случится? С тремя зеркальными печатями, еще и в гостинице посреди города.

— Даже не знаю. У тебя же талант.

— Иди уже отсюда, — вяло огрызнулся Къярт.

— Я скажу обслуге, чтобы тебя не беспокоили. Позовешь, если что-то понадобится.

Провожаемый пристальным взглядом Райз вышел из комнаты.

Для завтрака было поздно, для обеда — рано, а потому Къярт решил продолжить свои изыскания и прерваться на перекус позже.

В итоге он все-таки потерял счет времени, и на обед его самым грубым образом вытащил Райз, отказавшийся дать еще полчаса или хотя бы десять минут.

За оставшийся день Къярт перепробовал все, что только мог: печать призыва первой ступени, второй ступени, попытки что-либо сделать, находясь, как в заводи, так и в реальном мире; почувствовать свое прикосновение к мышке, отправить ее в ванную комнату с приказом занять случайное место и попытаться это самое место предугадать. Все бестолку.

После ужина Къярт вернулся к экспериментам, при этом стараясь следить за временем. Отсутствие малейшего прогресса, хоть какого-нибудь подтверждения, что он движется в верном направлении, заметно тушило запал, но он твердо решил уделить проблеме еще один день.

Сперва позавтракав, затем пообедав, Къярт уже настраивался, что за ужином публично признает свое поражение, когда очередная попытка получить отклик от мыши возымела успех. Успех — слишком громко сказано, но что-то у него получилось.

Касаясь метки-привязки, в какой-то момент Къярт ощутил, как воздух становится плотнее и холоднее. Это чувство все нарастало и нарастало, смыкалось плотным коконом, пока он не открыл глаза и не увидел вместо гостиничной комнаты зеленую водную толщу.

Никогда прежде он не переносился в заводь без использования печати призыва. Но не сказать, что до этого он всерьез пытался.

Къярт посмотрел вверх. Где-то там, на горизонте, находились миллионы душ, и он мог призвать любую из них. Он мог сделать это и в свои предыдущие погружения, просто не было нужды: каждый раз он приходил за кем-то определенным. Но сейчас он был здесь не для призыва.

Къярт подплыл к летучей мыше — единственной прикованной к якорю за шею. Коснулся воткнутого в песок штыря, провел пальцами по тонкой цепи, что вела к призванной душе. Прежде он никогда не прикасался к душам, что находились в заводе. Плавал вокруг, смотрел — сколько угодно. Но не прикасался.

Казалось, он не успел толком и руку приблизить к зверьку, как его вышвырнуло в реальность. Но реальность уже была иной.

Вместо одной — целых две, наложившиеся друг на друга, словно картинки на прозрачном пергаменте. Къярт видел висящую на карнизе вниз головой мышь и видел самого себя, сидящего в кресле с широко распахнутыми глазами. Стоило сфокусировать взгляд на слое с мышью, и его собственный слой начал блекнуть, расплываться. Он сконцентрировался на том, что видела летучая мышь, не забывая следить за тем, чтобы окончательно не потерять свое собственное зрение. Не хватало еще оказаться запертым в мышинной голове.

Что произошло с сознанием зверька? Оно все еще здесь? Подавленное? Или же замещенное? Контролирует ли он сам действия зверя, или же тот подчиняется его приказам? Существует ли в данном случае разница между двумя этими состояниями?

В груди неприятно зазудело. Но не в его груди. В мышинной.

Чем дольше Къярт находился в голове зверя, тем лучше понимал его чувства. Речь шла не только о зрении, но и об эмоциях. Зверь был напуган. Он находился почти что в состоянии перманентной паники. Еще бы, даже Коготь поначалу был не в себе. А уровню интеллекта летучей мыши уж точно было далеко до гривьего.

Летать. Нужно попробовать летать.

Когда зверь отцепился от карниза, Къярт не сразу понял, кто из них двоих — он или мышь — машет крыльями.

Он не выбирал направление движения, только приказывал летать, и зверек наворачивал круги, пока он пытался привыкнуть видеть мир двумя парами глаз. От постоянного мельтешения в голове помутилось, и Къярт вернул крылатого на карниз.

Он отсеял слой, на котором видел себя, и полностью сконцентрировался на мыши. Спустя несколько секунд комната перед глазами осталась в единственном экземпляре.

Отдышавшись и наведя в собственной голове порядок, Къярт осознал, что все это время «слышал» мысли зверя, а заодно и чувствовал его голод. Незадача. Нужно было покормить мышек, прежде чем убивать.

Къярт тряхнул головой, прогоняя дурацкие мысли; прошелся по комнате, размял шею, после чего вернулся в кресло. Достигнутый результат нужно было закрепить.

Он преуспел в оттачивании нового навыка настолько, что не дожидаясь утра отослал всех мышек обыскивать эсшенский пик и с чувством выполненного долга отправился на ужин.

Утром, пока не рассвело, Къярт еще немного поупражнялся в установлении связи с призванными, насладился путешествием не знающих усталости мышей по пещерам в кромешной темноте, а заодно проверил, что те не обнаружили ничего, что имело какое-либо отношение к захоронению паладинов.

Придя в крипту метаморфов, он рассказал обо всем Райзу и Каре.

— Мало тебе было покопаться в нашем прошлом, так теперь еще и за настоящим можешь следить, — усмехнулся Райз и услужливо поднял с камня очередной куб.

Къярт смерил его тяжелым взглядом и поглотил энергию кристалла.

— Ой, ладно тебе! Здесь нет никого, кто бы всерьез думал, что ты будешь заниматься таким забавы ради. Как бы еще не пришлось уговаривать, когда понадобится для дела.

Къярт с сомнением покосился на Кару; Райз — следом за ним.

Та предпочла не выказывать своего отношения к услышанному.

— Поверь, он не станет, — заверил Райз.

— Ага, — скупо согласилась Кара.

К вечеру последний кристалл в крипте был опустошен.

В холле гостиницы стояла духота и суета. Последнюю создавали по большей мере скопища торговцев, которые то заезжали, то выезжали, и Къярт за все время проживания здесь видел одни и те же лица не более пары раз. И откуда только брался такой поток людей? В Эсшене гостиничных домов было пруд пруди, а этот не отличался приятными кошельку расценками. Но несмотря на кусачие цены по вечерам в ресторане не оставалось ни одного свободного стола. Вероятно, здесь ужинали не только постояльцы, но и жители города: все же кухня здесь была отменная. Кроме того, время от времени администратор приглашал музыкантов. Тогда разговоры становились тише и вкрадчивее, а свет казался приглушеннее.

Сегодня был один из таких вечеров.

Наслаждаясь терпким вином, Къярт вполуха слушал разговор Райза и Кары, чьи реплики иногда разбавлял спрятанный в ладонь смех. Что ни говори, а Райз умел разрядить напряжение.

Нагнетал он его не с меньшим мастерством.

Смакуя очередной глоток, Къярт едва сумел сохранить невозмутимость на лице, когда двери гостиницы открылись и на пороге появились трое паладинов. И дело было не в том, что он не ожидал столкнуться вот так лицом к лицу с кем-либо из Братства: Кярт узнал одного из них. А они узнали Кару.

Она сидела к ним спиной — Райз всегда занимал место у стены так, чтобы видеть вход, а Кара всегда садилась напротив него. Но одному из паладинов хватило беглого взгляда, чтобы выделить ее из толпы.

— Раяда, какая встреча! — подходя к столу, где сидела троица, приветственно воскликнул паладин.

Его рука собиралась опуститься на плечо Кары, но в последний момент легла на спинку ее стула.

— Шингтан, — Кара сдержанно улыбнулась.

Коршин Шингтан Аннарин. Паладин, в свое время решивший, что ущипнуть ее за ягодицу будет отличной идеей. Тогда для Коршина этот инцидент закончился сломанной рукой, а для Кары — недельной отсидкой в дисциплинарной камере руферонского отделения.

С тех пор прошло пять лет, но судя по тому, как бесцеремонно Шингтан взял стоявший у соседнего стола стул и уселся между Карой и Райзом, он уже забыл о полученном уроке.

Один из его сопровождающих, такой же долговязый, как и Шингтан, только с более надменным выражением лица, тоже взял стул и сел по другую сторону от Кары. Третий ограничился тем, что облокотился на спинку стула напарника — для него места за столом не осталось.

— Не ожидал тебя здесь увидеть. Разве ты не должна сейчас быть с основными силами Братства на юге? Крушить черепа налево и направо? — Шингтан свел брови и окинул Кару оценивающим взглядом. — И что это такое на тебе надето? Не думал, что ты когда-либо расстаешься с мундиром.

На короткое мгновение Къярту показалось, что Кара отпустит колкость.

— Я выполняю приказ господина Рортиса по сопровождению господинов Енкарт, — ровным тоном произнесла она.

— Енкарт? — впервые за все время Шингтан удосужился посмотреть в сторону Къярта и Райза — всего на секунду, после чего утратил к ним какой-либо интерес и перевел все внимание на Кару. — Не слышал о таких.

Къярт бросил на Райза настороженный взгляд. Шингтан — тот еще идиот, если не прочел в любезной улыбке намек, что им троим лучше проваливать. Возможно, намек был очевиден только Къярту, который и сам испытывал едва преодолимое, подсказанное инстинктом самосохранения желание встать и уйти подальше.

— Шингтан, что ты здесь делаешь? — спросила Кара.

— Руководство отправило с бумагами в местное отделение. Ты сама знаешь, как это бывает: кому-то ратные подвиги, а кто-то посыльным бегает. Но, слава исполинам, с этим покончено, и теперь нам самое время присоединиться к парням на юге.

— Легкой дороги, — пожелала Кара, заканчивая разговор, и, демонстративно отвернувшись от Шингтана, сделала глоток вина.

— Да, спасибо, — протянул тот и снова окинул Енкарт взглядом — на этот раз более долгим. — Не знал, что тебе стали поручать задания по сопровождению. Как же некроманты?

Кара бросила короткий взгляд мимо Къярта.

— Подождут.

— Что ж, раз такое дело… Мы с парнями все равно не собирались ехать в ночь, а уважаемые господа Енкарты явно не станут покидать до утра гостиницу и выходить в холодный и жестокий Эсшен, где им могла бы понадобиться охрана… не составишь мне компанию в вечерней прогулке?

— Нет, — равнодушно ответила она. — Не составлю.

— Прекрати, Раяда, мы же давние друзья. Дай мне несколько минут и я разгоню скуку этого вечера и…

— Всего хорошего, Шингтан, — оборвала она, встала из-за стола и в ожидании посмотрела на Райза.

— Мы еще немного посидим, — ответил тот.

Сдержанно кивнув, Кара направилась к лестнице на верхние этажи.

Шингтан провожал ее голодным взглядом и, когда она скрылась из виду, цокнул языком и покачал головой.

— Однажды я ее точно трахну, — с ухмылкой сообщил он товарищам.

— Дружков своих трахни, — все так же любезно улыбаясь, посоветовал Райз.

Тихо вздохнув, Къярт потер переносицу и прикрыл веки. Это не могло закончиться хорошо. Уже в тот момент, когда эти трое зашли в гостиницу, стало ясно, что к добру эта встреча не приведет.

— Ты что там вякнул?! — удивление, расцветшее на лице Шингтана, было достойно подмостков лучших театров Афракского Союза.

— В Братство принимают с проблемами со слухом? — Райз изобразил искреннее удивление. — Я сказал, чтобы ты трахнул своих дружков. Если есть, конечно, чем.

— Ублюдок, ты на кого пасть раскрываешь?!

Шингтан вскочил со стула и потянулся к Райзу, чтобы схватить того за грудки, за что получил удар по внутренней стороне колена. Райз отбил протянутую к нему руку и, воспользовавшись тем, что паладин потерял равновесие, накрыл ладонью его ухо и толкнул в сторону стола, впечатал головой в столешницу. Жалобно звякнули тарелки, плаксиво разбились полетевшие на пол бокалы; на белых мундирах повскакивавших на ноги товарищей Шингтана расплылись вишнево-черничные пятна. Испуганно вскрикнули присутствующие в ресторане дамы. Музыка смолкла.

Поднялся со своего места и Къярт — на случай, если двое паладинов захотят вмешаться. Те встревать не торопились.

— Мне как-то без разницы на кого, — Райз пожал плечами, немного отходя от стола. — Ты встаешь или уже устал?

Обстановка драке не благоприятствовала: мало пространства и уйма тяжелой мебели, мешающей уклоняться от ударов. Правда, если кому она и мешала, так это Шингтану. Он не ожидал получить отпор и с самого начала оказался в проигрышном положении: Райз не нежничал с его коленом, и когда паладин вскочил на ноги, стоял он уже не так твердо.

— Ублюдок, — прорычал Шингтан и бросился на Райза.

Едва ли не в последний момент Къярт вспомнил, что если хотя бы один удар придется по Райзу, печать залечит раны. Не пройдет много времени, как паладины призовут броню. Правда, при таком раскладе Райз убьет их раньше.

Впопыхах Къярт разрушал нити исцеляющей печати.

Но Райз и сам прекрасно помнил о том, что ему лучше не попадать под прямые удары. Или хотя бы не подставлять места, не прикрытые одеждой. Это оказалось не так уж и сложно, как и предугадать исход драки с первых ударов.

Как бы не превозносили силу паладинов, без своей брони они оставались самыми обычными, пусть и тренированными, людьми. Но кто будет налегать на ближний бой в человеческом обличье, когда у тебя есть броня?

Памятуя об исцеляющей печати, Райз не только не подставлялся, но и сам не бил кулаками, предпочитая бить самим Шингтаном: об стол, стулья и пару раз об стену.

В зале становилось все тревожнее, кто-то потребовал позвать стражу, но администратор глянул на не останавливающих драку паладинов и остался стоять на месте.

Похоже, Райзу надоело. Подгадав момент, он ударил Шингтана по второму колену, пнул в пах, и когда паладин согнулся пополам, ударил коленом в лицо.

Когда тот упал, Къярт хотел остановить Райза. Но разве тот послушал бы? Он мог бы вложить в просьбу силу приказа, но вытворять такое в присутствии трех паладинов, пусть даже и с наличием скрывающих печатей…

С губ Шингтана сорвался стон. Он попытался приподняться на руках, но Райз схватил его за волосы и приложил головой о пол; присел рядом, придавил спину паладина коленом, не давая возможность попытаться встать вновь.

— Посмотришь в ее сторону еще раз, и тебя не спасет ни твое положение, ни твоя броня, — предупредил он и отпустил слипшиеся от крови волосы.

Поднявшись, Райз встретился взглядом с продолжающими стоять в стороне паладинами.

— Пойдем, — убедившись, что те не горят желанием поквитаться, он качнул Къярту головой и направился к лестнице. — Запишите ущерб на наш счет, — бросил он администратору.

Къярт следовал за ним в молчании и заговорил только тогда, когда они поднялись на свой этаж:

— Ты перестарался.

Тот усмехнулся.

— Перестарался — это если бы он пополнил список тех, кого тебе нужно призвать.

— Райз, — с укором произнес Къярт.

— Однажды ему уже сломали руку. Но он намека не понял. Я постарался передать мысль более доходчиво.

Къярт вздохнул. Спорить было бесполезно.

Кара была в своей комнате. Стянув сапоги, она забралась с ногами в кресло и читала взятую с полки над камином книгу.

— Вас даже здесь было слышно, — заметила она и перевернула страницу.

— Что я мог поделать? Ты же сама знаешь: Шингтан не понимает, когда лучше притормозить.

Кара посмотрела на него поверх книги и хмыкнула.